Идеальное тело юноши отражалось в зеркале. На секунду по его образу пошла рябь, и наготу зеркальной копии скрыл один из доступных в гардеробе костюмов. Юноша повернулся, осматривая себя с разных сторон, и коротко мотнул головой. Через мгновение его виртуальный наряд сменился.
‒ Слушай, а как считаешь, может, ему подарок преподнести? ‒ повернулся он к лежащей на кровати женщине. Её обнажённое тело сохраняло молодость благодаря тому, что из её генов вычистили весь мусор, превратив её в идеал. ‒ У меня есть отличный коктейль нейромедиаторов из мозга медитирующего далай-ламы. Эффект просто улёт. А на его планете такого не достать.
Женщина, едва успевшая сменить безразличное выражение на маску манящей загадочности, криво усмехнулась.
‒ И сколько далай-лам потребовалось, чтобы сделать этот твой коктейль?
‒ Да нет, он не на самом деле из мозга. Я хотел, чтоб всё было органическим, но отец запретил. Сказал, священники угасающих религий под особой защитой. Но неважно. Так что думаешь? Подарить ему упаковку ампул? Это ж, считай, королевский подарок. А он почти что король.
‒ Ни в коем случае.
‒ Но почему?
Женщина закатила глаза и села, скрестив ноги. Заменявшие простыню наночастицы, повинуясь привычному жесту, поднялись в воздух и сформировали накидку, прикрывшую наготу женщины.
‒ Твои учителя явно получают слишком много, если ты задаёшь такие вопросы. Давай ты попробуешь ответить на него сам.
Юноша широко улыбнулся и присел на край кровати.
‒ О, я люблю твои загадки. А какова будет моя награда?
‒ А что пожелает ваша светлость? ‒ Женщина сменила позу, так что накидка соскользнула с плеча.
‒ Ты правильно меня поняла. Так что там за вопрос? Почему мне не следует делать подарок моему кузену?
‒ Верно. И начать рассуждение стоит с того, что в прошлые твои визиты ты каждый раз что-то дарил. Что изменилось?
Юноша потянулся к собеседнице, но та шутливо хлопнула его по руке.
‒ Нет, сначала ответы, ‒ рассмеялась она.
Юноша нахмурился. Но кивнул.
‒ Хорошо. Каждый раз я просто летал в гости к родственнику. А теперь я как бы бегу от отца, с которым вступил в конфронтацию.
‒ Верно. То есть в прошлые разы ты был герцогом. А теперь?
‒ Я и теперь герцог. Просто… Ну, как сказать? Подскажи мне.
‒ Хорошо. На чём вообще основывается разделение нашего общества?
‒ На гравитации. ‒ Этот ответ юноша дал уверенно. ‒ Все, кто живет на поверхности планет, находятся в самом низу гравитационного колодца. И падших от высших отличает то, есть ли у них возможность вырваться из этой ямы. Потому что возможность покинуть планету открывает возможность торговли. Потому что только дефицит ресурсов одной планеты обеспечивает её заинтересованность в создании отношений с другими планетами.
‒ Немного путано, но по сути верно. ‒ Женщина ласково улыбнулась юноше и погладила его по волосам. Он тут же потянулся к её руке, но она отдёрнула её и погрозила пальцем, словно нашалившему ребёнку. ‒ А, а, а! Это ещё не весь ответ. Так что особенного в этом дне? Почему мы летим именно сегодня?
Юноша послушно отстранился. На секунду нахмурил идеальные брови, созданные лучшими геноскульпторами.
‒ Сегодня Юрьев день. Древняя традиция, когда каждый планетарий имеет право сменить планету проживания. Назван так в честь того дня, когда Юрий гагарой полетел и впервые вышел в космос. Кстати, давно хотел спросить, а что значит: “Полетел гагарой”?
Женщина пожала одним плечом.
‒ Гагара ‒ это была такая птица на первой планете. Так что это, видимо, просто старый литературный приём. Усиление смысла через повторение. Так писали в древних хрониках. Но ты не отвлекайся. Почему мы летим к твоему кузену именно в Юрьев день?
‒ Потому что я улетаю в качестве протеста тому, что отец переселился в новое молодое тело. А значит, будет править ещё один срок жизни. И теперь престол перейдет ко мне неизвестно когда. Но так как возможность выйти в космос ‒ основа нашей власти, все корабли формально принадлежат правителю планеты. И бежать от отца на его корабле – затея довольно нелепая. А вот развернуть корабль Юрьева дня он права не имеет. Потому что это нарушит традиции всего звёздного альянса. Так что я выкупил весь корабль, чтобы все в галактике обратили внимание на мой демарш. Потому что падшие, которым не досталось билетов, поднимут вой.
‒ Верно. ‒ Женщина вновь погладила юношу по волосам, но не позволила завладеть своей рукой. ‒ Но раз ты летишь на корабле Юрьева дня, ты сам пользуешься правом, предназначенным для падших. И словно сам себя к ним приравниваешь. А теперь подумай, почему планетарный король не может принимать подарки от того, кто прикован к дну колодца?
Юноша поднялся с кровати и подошёл к окну. Изображение за ним тут же сменилось на умиротворяющий лесной пейзаж, через открытую створку дохнуло ветерком, наполненным хвойным ароматом.
‒ Дарить может только равный равному. Это понятно. Но всё-таки я же остаюсь герцогом.
‒ Не вполне. Ты сам помещаешь себя в серую правовую зону. И чем больше необдуманных поступков ты сделаешь, тем с большим количеством нежелательных последствий можешь столкнуться.
‒ Да каких нежелательных последствий? Это же просто подарок!
‒ Да, но предполагается, что у короля планеты и так есть всё, что ему нужно. И дарить ему мусор ‒ грубое нарушение этикета.
‒ А если не мусор? Если что-то, что ему действительно нужно и чего у него нет.
‒ Вот тут и могут случиться последствия. От падшего правитель планеты такого принять не может. Потому что тогда он окажется как бы в долгу. А значит, если ему что-то нужно, он это может только отнять.
‒ Но это же невозможно, если я сам по доброй воле делаю подарок.
‒ Сейчас ‒ да. Но в таком случае правитель вменит в обязанность тому, кто нашёл что-то необходимое, поставлять это ко двору регулярно. Большинство налогов когда-то появилось из подарков вышестоящим.
‒ Ну и что?
‒ А то, что если ты сам не сможешь постоянно дарить эту кашицу из мозга кого ты там говорил, то твой кузен распространит эту обязанность на твою родню. Как и следует делать с падшими. Вот только твой отец остаётся правителем планеты. И это будет равносильно тому, что твой кузен обложит его данью.
‒ Не, он не станет так делать.
‒ Сейчас не станет. Но своим отлётом ты сильно подрываешь власть отца. И неизвестно, что будет в будущем. Если такое случится, твой отец просто отречётся от тебя.
‒ Так и хорошо. Я же и собираюсь вступить с ним в конфронтацию.
‒ Да, но на своих правилах. Смотри, ты улетаешь для того, чтобы однажды вернуться и захватить власть, так?
‒ Верно.
‒ Но чтобы стать правителем, тебе нужно будет обеспечить легитимность своей власти. А она бывает только трёх видов. Ты можешь быть правителем по закону, в силу традиций или благодаря личной харизме. Если отец отречётся от тебя, это закроет тебе законный путь и сильно осложнит традиционный. Незачем так разбрасываться возможностями.
‒ Но он ведь и так может удалить меня из наследников. Просто за то, что я пошёл против его омоложения.
Женщина несколько мгновений смотрела на юношу, а потом печально опустила взгляд.
‒ Именно поэтому то, что ты улетаешь из протеста, будет известно только по слухам. На самом деле, ты бежишь с новой возлюбленной.
‒ Что? ‒ Юноша широкими шагами преодолел расстояние до кровати.
‒ Но у меня нет никакой возлюбленной.
‒ Не беда, сейчас тебе принесут альбом, выберешь кого-нибудь. Хотя я бы посоветовала…
‒ И когда ты собиралась мне об этом сказать?
‒ Прости. Совсем из головы вылетело. ‒ Щёки женщины залила краска стыда.
‒ Ну ладно, а почему я теперь лечу на Юрьевом корабле? Если это не в пику отцу?
‒ Потому что у твоей пассии ещё нет галактического паспорта. Она из падших, и ты влюбился в неё совсем недавно.
‒ Шито белыми нитками.
‒ Конечно. Именно поэтому все поверят в то, что на самом деле ты бунтуешь.
Юноша порывисто встал одним коленом на кровать и поймал руки женщины.
‒ Но я тебя люблю! А не кого-то там. Ты же полетишь со мной?
‒ А как же. И буду очень горевать. И страшно ревновать тебя. Это развяжет мне руки. Брошенной женщине готовы простить почти любые интриги. И пока ты будешь наслаждаться внезапным отпуском, я подготовлю почву для твоего возвращения.
Женщина нежно прильнула к юноше и положила голову ему на плечо. Его руки словно сами собой обняли её и принялись поглаживать бархатистую кожу и шелковые волосы.
‒ Ладно, кого ты хотела мне посоветовать?
‒ Её называют Сороквторой. Она лидер какого-то мелкого заговора на одной из новых колоний.