В стране котов мы уже жили, а теперь попали в страну собак. На улицах часто встречаем людей, которые на поводках с карабинами могут вести сразу 10 собак, а то и больше. Это выгульщики.
Породы самые разные, ходи и смотри, как на выставке.
1/3
И все собаки между собой удивительно ладят, как специально подбирают
Тротуары, правда, с сюрпризами после таких прогулок. Надо смотреть под ноги постоянно. Многие носят с собой пакетики и добросовестно убирают за своими питомцами, но есть те, кто забивает.
1/3
Ещё заметила расположенность аргентинцев к пуделям
Я не встречала объявлений о сдаче квартиры, где будет привычное «только без детей и животных». Тут любят и детей, и животных, даже если это большая собака. Так что заселиться с котом или собакой, да и не одной, тут не проблема.
Один раз даже встретила объявление, что с котом нельзя, но если с собакой — то можно.
Настоящий клад и раритет — третий кот за всё время жизни, которого я увидела. Остальные 2 были далеко и на балконе
И тут столько собак породы уиппет! Я вживую их впервые здесь увидела. Может потому, что она семейная, спокойная и отличный компаньон.
1/2
Стоит сделать комплимент собаке, владельцы расплываются в улыбке и готовы ждать сколько угодно, пока сфоткаю
Сеньор справа желает всем хорошей и продуктивной среды
Чуть больше, чем здесь, про Аргентину и Буэнос-Айрес пишу в телеграмме, потому что это удобнее. Заходите, если что. Веду там хронологию дела по гражданству, которое мы с мужем ожидаем. А пока ожидаем, погружаемся в быт и учим язык.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Я была в Дагестане в 2021 году, думаю, мало что изменилось) вдруг кому будет интересно)
Дагестанские зарисовки
Часть 1. Дорога
«Ты едешь в Дагестан?»
Этот вопрос преследует меня практически от всех, кто узнает, что я собираюсь в Махачкалу. Я почти физически ощущаю, как люди мысленно крутят пальцем у виска. Наверно в этот момент у них в головах мелькают картинки суровых горцев, похищающих женщин и убивающих неверных.
Честно говоря, я и сама не очень представляю, куда еду. Конечно, меня там не убьют и не похитят. Но вот как отнесутся? Кладу в сумку широкие брюки – в интернете пишут, что в республике не приветствуются узкие штаны. В глубине души радуюсь, что на дворе осень – придется в любом случае ходить в головном уборе.
***
Спустя 3 часа полета спускаюсь с трапа под ледяной ветер. Ощущения такие, как будто все это время мы летали над Питером, а потом вернулись обратно. Здесь холодно, стынут руки. Хорошо, что автобусы уже ждут. Вокруг меня пассажиры нашего рейса – практически все женщины с покрытой головой. Нет, это не какие-то специальные головные уборы – обычные платки, красиво замотанные вокруг головы. Есть и молодые девушки, одетые совершенно обычно – узкие джинсы, кеды, распущенные или собранные в пучок волосы.
Транзитом проходим маленький зал прибытия махачкалинского аэропорта и выходим в зону такси.
«Это местные» – слышу голос одного из «бомбил», и его собратья по ремеслу больше и не смотрят в нашу сторону. Длинная темная коса все же имеет свои плюсы, а цвет глаз в темноте не разобрать. Вызываю такси комфорт – белый Киа Рио приедет за вами через 5 минут. Вокруг очень много Приор. Да-да, именно таких, которые мы себе представляем – тонированных, низких и шумных. Забегая вперед, скажу, что ими наводнен весь город. У меня сложилось впечатление, что 95% годовой выручки Автоваз делает именно в Дагестане.
Подъезжает машина, садимся. Водитель неразговорчив. До гостиницы примерно полчаса, но из-за того, что уже темно, разобрать проносящиеся мимо пейзажи очень сложно. На въезде в город – пост. Таких сотрудников полиции я видела разве что по телевизору при штурме: в бронежилетах, касках, с боевыми автоматами наперевес и почему-то в черных медицинских масках. Выглядит это внушительно, особенно учитывая, что дорога у поста загорожена зигзагами. Пост пролетаем без остановки.
Начинается город. Первое, что бросается в глаза – огромные скелеты недостроенных высоток-динозавров. Они повсюду. Таращатся на тебя острым оскалом арматуры, заглядывают в окна пустыми глазницами оконных проемов. Такие постройки здесь практически через дом. При свете дня они выглядят еще более тоскливо – серые бетонные коробки, поделенные на этажи, смотрятся так, словно недавно здесь был обстрел.
Незавершенные стройки встречаются не только на окраинах. Их довольно много и в самом центре города. При этом действующих строек я за все 4 дня не видела. Только масштабный ремонт сквера.
За попытками вглядеться в недра города, не замечаю, как подъезжаем к гостинице. Она такая же, как была в Оренбурге – советская конструктивистская высотка, но первый этаж гораздо более презентабельный. Заменена вывеска, в крыльях расположился ресторан (судя по стоящим рядом машинам, очень «крутой»). В гостинице ремонт, но администратор на месте. Доброжелательная женщина забирает наши паспорта, предлагая вернуть их утром, называет номер комнаты и отправляет за ключом. Наш этаж 16 из 17. Наверно, оттуда открывается замечательный вид.
Часть 2. Гостиница
С виду номер очень приличный. Небольшой, но есть кровать, стол, стул, зеркало, телевизор. В ванной новый (что порадовало) унитаз и вполне приличная ванна. В шкафчике стола спрятан маленький холодильник – видно, что это мини-бар на пенсии. В каждом номере есть балкон – бетонный, холодный, но есть. И смотреть с него на открывающуюся панораму городу приятно. Правда, не видно ни гор, ни моря. Дождусь утра.
Махачкала, вид из гостиницы
Неприятное открытие поджидает меня перед самым сном: матрас кровати явно в этой жизни видел некоторое сами знаете что. Пружины по всей поверхности, на какой бок не повернешься – обязательно что-нибудь да упирается в кость. И это при том, что до моих костей еще нужно добраться. Тощему человеку на этой кровати делать точно нечего. Однако уставшая за день, я засыпаю и на такой кровати.
Всю ночь снизу доносятся сердитые гудки машин – в Дагестане за рулем сигналят непрерывно. Зачастую сами местные не понимают, что водитель другой машины хотел выразить сигналом: пропустил? Поблагодарил? Послал в задницу? Сказать сложно. Тем не менее, открытых конфликтов на дороге нет, в отличие даже от Петербурга. Никто не выскакивает из машины, чтобы набить ближнему своему морду. Аварий, как ни странно, тоже нет. И это при том, что движение настолько хаотичное, что даже тараканы при включении света разбегаются более логично. Здесь на повороте могут разъехаться правыми бортами, а могут и левыми. Могут остановиться посреди дороги, чтобы поболтать со знакомым. Или пролететь на красный свет (это, правда, редко).
Но вернемся к гостинице. Проснувшись утром, чувствую, что все кости на месте, иначе с чего бы им так ныть. Вид из окна при свете дня красивый – слева Каспий, справа – горы. Между ними расположилась Махачкала.
Часть 3. Город
Откровенно говоря, смотреть в Махачкале особо нечего. Хоть история города и берет свое начало в 19 веке, жизнь его начинается с 1922 года. Даже назван город в честь одного из организаторов советской власти в регионе – Магомеда Али (сокращенно Махача) Дахадаева.
Советская власть читается в Махачкале в каждом вздохе – город застроен «шедеврами» конструктивизма. То есть, здесь много несуразных и с годами облупившихся угловатых зданий, соседствующих с новостроем. Есть и красивые старинные – например здания Музея изобразительных искусств и Национального музея республики Дагестан. Но в целом Махачкала это 50% не самых лучших примеров советской застройки и 50% не самых лучших примеров российской застройки. Удивляет соседство высоток с маленькими частными домиками, красивых современных торговых центров с заброшенным долгостроем, ярких огней центральных улиц с кромешной темнотой ответвленных от них переулков.
С освещением в городе тоже не все ладно. Оно есть, и в центре даже весьма приличное. Но сворачивать в близлежащий переулок иногда неприятно: все-таки темнота в такой ситуации – не самый лучший друг молодежи.
Еще для меня стало удивительным обилие полиции на улицах. И это не наши лениво прогуливающиеся сотрудники ведомства, а закованные в бронежилеты, каски и с боевыми автоматами наперевес. Да-да, именно такие, как на посту при въезде в город. Их можно встретить где угодно. Даже на входе в музей изобразительных искусств. Передвигаются они на служебных Патриотах с всегда включенными проблесковыми маячками. И еще очень любят что-то выкрикивать в «матюгальник», правда ни разу мне не удалось разобрать, что именно они кричат.
Местные говорят, что к ним здесь уже привыкли. Все такие силовики присланы из других регионов и на мелкие нарушения не смотрят – их задача, насколько я поняла, контролировать запрещенку и трафик нелегальных автомобилей.
Но вернемся к культурному наследию. Как уже было сказано, в Махачкале есть два музея – Изобразительных искусств и Национальный. В первом я побывала, это вполне симпатичное место с весьма неплохой для регионального музея коллекцией подлинников: Айвазовский, Крамской, Суриков, Поленов, Васнецов, наброски Врубеля и Репина. Также в музее есть старинные предметы интерьера, фарфор, ковры, археологические находки. Отдельный зал занимают украшения и оружие – изделия из серебра, коими славится дагестанское село Кубачи.
В Национальный музей я, честно говоря, не пошла из-за, на мой взгляд, неоправданно высокой цены. Региональный, по факту краеведческий, музей за билет хочет 500 целковых, на эти деньги уже можно посетить Эрмитаж.
Расправившись с музеями, решаю ознакомиться с мечетями. Их в городе немного (и уж точно не сравнимо с церквями и храмами у нас), большинство из них невзрачные. Но это не относится к Центральной Джума-мечети города. Строительство здания было начало в 1991 году (да, именно в конце 20 века), открылась мечеть в 1997. Несмотря на то, что здание по факту тоже новодел, выглядит оно впечатляюще – за основу проекта была взята Голубая мечеть в Стамбуле. Вечером, в темноте, нежно-малиновая подсветка добавляет какого-то восточного очарования мечети, и она действительно заслуживает самой высокой оценки.
Центральная Джума-мечеть
Но главное достоинство Дагестана, конечно же, его природа. Поэтому принимаю решение взобраться на гору (местные смеются на такое мое название и снисходительно называют ее холмом) Тарки-Тау. Конечно же, не на самый ее пик, а всего лишь на смотровую площадку, но моим ногам и этого достаточно. Навигатор, как он это любит, ведет меня козьими тропами – асфальт под ногами быстро заканчивается и превращается в грязь вперемешку с булыжником. Тропка вьется среди частных домов – смешно и спешно убегают от меня забавные длинноногие курицы, откуда-то заливается грозным лаем собака. Все встречные пешеходы здороваются, водители проезжающих машин кивают. Видимо, туристов на этой тропе не бывает – все свои. Внезапно за поворотом натыкаюсь на коров – они разноцветные, бурые, черные, пятнистые. Мирно пощипывают клочки травки на склоне возле дороги. Я никогда так близко не видела живую корову, поэтому предпринимаю осторожные попытки погладить ее мягкие пушистые ушки. Животное боязливо отдаляется от меня, а ее черная соседка (или сосед) как-то неодобрительно начинает смотреть. Принимаю решение не доставать корову, потому что она большая, а рога острые. Да и склон слишком крутой – если что катиться кубарем буду до самой Махачкалы.
Коровы пасутся уже почти на самой смотровой. Это импровизированная утоптанная площадка, с которой открывается красивый вид на город и море. В 20 метрах зияет серый бетонный каркас заброшенного долгостроя…
Ко мне выбегают щенки и кот, видимо местные, горные. Чуть поодаль стоят 3-4 машины, сюда приезжают не только туристы, но и местные – в городе заняться особо нечем, поэтому смотровая площадка – один из видов досуга.
Коровы на Тарки-Тау
Сверху город кажется бескрайним из-за особенностей своего расположения между морем и горами. Так как в ширину он ползти не может, приходится расширяться вдоль береговой линии. Ни справа, ни слева краев не видно. Море отсюда кажется не таким убогим, какое оно есть на самом деле.
Да, как вы поняли, сейчас будет лирическое отступление про море. Ни для кого не секрет, что Махачкала стоит на побережье Каспия – моря-озера. Такого огромного, что омывает оно берег аж целых пяти стран. Дагестан отхватил себе весьма приличную его часть, что дает возможность сделаться если не курортной столицей, то точно хорошим вариантом бюджетного морского отдыха. К сожалению, для этого делается слишком мало. Пожалуй, самая большая беда в том, что вдоль побережья пролегает железная дорога, которая все дело портит. Из-за нее у города даже нет нормальной набережной. Единственный приличный кусочек – небольшой уступ с каруселями, но даже с него выхода к воде нет. Судя по указателям, городской пляж в городе имеется, но пилить до него от центра 2 километра. Зато рядом примостился морской порт…
Море и жд пути
Уже 4 часа дня. Начинает смеркаться, поднимается сильный ветер. Решаем, что пора бы и вернуться в город. На площадке замечаем небольшой киоск с теплыми напитками. Берем безалкогольный глинтвейн и облепиховый морс. Они очень вкусные. А молодой человек в киоске – милый и разговорчивый. Благодаря ему я чуть больше знакомлюсь с жизнью в Дагестане.
Часть 4. Жизнь
Дагестан – уникальный регион, в котором европейское соседствует с восточным, где уживаются разные конфессии и народы. Только официально в республике живут 14 коренных народов. Конечно, Дагестан – это мусульманский регион, поэтому преобладает здесь именно культура восточная. Лично для себя я отметила то, что местное население очень корректно себя ведет – никаких страшилок, которыми любят пугать туристок, здесь нет. Никто не пристает на улицах, не осуждает внешний вид (конечно, если одеваться в разумных пределах). Мужчины уважительно относятся к женщинам и пожилым людям – уступают место, предлагают донести сумки. Для них это норма, а не достижение. Конечно, не обходится без конфликтов.
«В этом году Рамадан (мусульманский пост) выпал на июнь. Было очень много туристов. Мне лично это не очень нравится. – говорит бариста с Тарки-Тау. – Они заставляют сердца чернеть. Были тут девушка с парнем, туристы, она была пьяная и в очень коротких шортах. А мы в Рамадан отказываем себе во всем – даже в сигаретах. Ну мне-то все равно, я сам для себя выбор делаю, а многим тяжело видеть соблазны. И вот приехала группа наших местных парней, ну и стали этих парня и девушку теснить. А она даже и не понимает, что сейчас ее парню достанется. Пришлось выйти и разрулить конфликт – сказал, что они не местные, объяснил все. Ну и по=хорошему все разошлись. А могло же быть все и по-другому».
К туристам здесь относятся прохладно. Многие говорят именно о той самой «черноте», которую они привозят с собой. Поэтому с приезжими местные ведут себя сдержанно – вежливо, но не дружественно. Ситуация меняется, если начинаешь интересоваться регионом, городом. Многие начинают улыбаться, раскрываются. Безусловно важно то, как ты себя ведешь – если обращаешься уважительно, открыто и дружелюбно – и к тебе будут относиться так же. Я думаю, в некоторой холодности виноваты взаимные стереотипы – мы приезжаем туда, ожидая увидеть вспыльчивых кавказцев, они ожидают от нас хамства и пренебрежения. На своем опыте я убедилась в том, что нужно лучше узнавать друг друга, у нас окажется гораздо больше общего, чем мы думаем.
Несмотря на некую неприязнь к приезжим, есть люди, которые хотят развивать и развивают туризм в Дагестане.
«Я вожу туры в горы. Мы прямо на несколько дней отправляемся на машине туда, снимаем домик, и я вожу их по разными местам. – говорит таксист Расул. – У нас же здесь очень красиво, хочется, чтобы люди увидели, что в родной стране есть такие места. Я вот в отпуске был в Черногории, конечно, там горы красивые, море. Но у нас тут все это тоже есть – и даже красивее! Мое село, откуда я родом, самое высокогорное в Дагестане. Туда почти никто не добирается. А какие там места! Моя мечта сделать туда туры».
К слову сказать, сейчас такие поездки недешевы: без проживания и питания (по факту гид и машина) – 7000 рублей в день. Слетать в Черногорию выходит дешевле, к сожалению.
Теперь пару слов о еде, ведь нельзя посетить Кавказ и не упомянуть о местной кухне. Еда здесь очень вкусная. Порции приносят большие, многие блюда сопровождаются национальной выпечкой – в большинстве случаев это лепешка чуду. Очень в почете чай. По традиции, многие пьют его перед едой и шутят, что некоторые туристы иногда теряются: не понимают, что чай – это своего рода аперитив и за ним последует полноценный прием пищи. Сортов чая здесь много: от обычного эрл грей до изумрудного – его подают в прозрачных специальных стаканах, и он имеет действительно изумрудный оттенок. Есть даже калмыцкий чай – традиционный кавказский молочный напиток с травами. Вкус у него, правда, на любителя.
В магазинах много местных товаров, произведенных в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Адыгее. И эти продукты очень отличаются по вкусу от того, чем потчуют нас. Если это сметана – то она имеет вкус сметаны, а не порошка. В составе колбасы нет ничего, кроме мяса, соли и перца. Говядина на прилавках розовая и свежая, а не обветренная, как в наших сетевиках. Хлебобулочных изделий от комбинатов здесь практически не найти – весь хлеб местный и выпечен недавно. Начинаешь понимать, почему горцы долго живут. Просто они питаются не тем комбикормом, который пихают нам, а натуральной местной пищей.
Цены в магазинах пониже наших, но при учете зарплат в регионе, все равно высокие. Очень дорогой бензин, поэтому многие переходят на газ. Также в регионе есть безработица. Но люди не унывают: открывают магазинчики с товарами, которые производят сами. Местные гордятся этим, и это действительно достойно уважения: люди не спиваются, а находят выход.
Наверно, в своем тексте я не отразила и десятой части того, насколько многогранен и красив Дагестан. Но я надеюсь, что такой мини-путеводитель поможет кому-то по-новому взглянуть на этот чудесный регион.
В прошлый раз мы бросили нашу лирическую героиню, то бишь меня, покусанную обезьяной и от этого немного растерянную и фантазирующую о бешенстве. Стоит отметить, что общественность никакого беспокойства по поводу сего факта не проявляла.
Гид Дима был уверен, что обезьяна не бешеная, потому что кого-то и до этого цапнули, и никто не умер. У него вообще было много весёлых историй про туристов, мне больше всего понравилась та, в которой незадачливый турист дёрнул за лиану, а лиана оказалась хвостом змеи. Перепугались все: и турист, и гид, и змея, но все остались живы и даже целы. Возможно, у змеи была моральная травма, но её никто не спрашивал. В любом случае, Димины заверения внушали мне сомнения, ибо я прочитала в интернете, что если бешеное животное тяпнуло тебя за ногу и неглубоко, то крякнуть от бешенства можно и через месяца два: скорее всего, покусанные туристы были на тот момент уже дома, и гид не мог знать точно, живы ли они.
Рауль рассказал дикую историю о том, что как-то раз его покусали собаки, но он не пошёл прививаться от бешенства, а вместо этого смешал какую-то мазь с красным перцем, всё это приложил к ране, и рана затягивалась просто на глазах. Так я узнала, что Рауль - знатный мазохист, но всё ещё не понимала, а мне то что делать.
Вопрос требовал консультации с компетентными людьми. Компетентными людьми были назначены подруга Лена, потому что медик, пусть и офтальмолог, и друг Володя, просто потому, что взрослый и умный. Лена сказала идти на консультацию в местный медпункт - им виднее, чем их обезьяны болеют. Володя сказал прививаться. Не потому, что обезьяна бешеная, а потому что я бешеная, и если я не привьюсь, следующие два месяца, я буду ждать смерти и выносить мозг себе и окружающим, а он как никто другой знает, как я умею выносить мозг, поэтому ему заранее жалко меня, себя, всех моих друзей и особенно моего парня. Парень, тем временем, сказал, что на здании возле церкви видел вывеску «Поликлиника». Это было засчитано за знак свыше, и в понедельник, когда всё пооткрывалось, мы пошли искать врача.
Поликлиника оказалась маленьким помещением, которое было разделено ширмой на две части: в одной стояла лавочка и сидели пациенты в ожидании приёма, в другой стояли стол и стул и принимал врач. На входе висела табличка с просьбой разуваться, чтобы помочь сохранять чистоту. Не подумайте, что предлагались бахилы, ибо предлагалось заходить босиком. Внутри на стене висел сертификат, утверждающий, что доктор Сварна Патхак закончила курс по лечению от рецидивирующих грибковых инфекций.
- Где ваша маска? - спросила меня пожилая индийка, возможно, та самая Сварна Патхак, когда я поскреблась в ширмочку.
Я на минуту растерялась. Тут в Индии меня вообще за два месяца ни разу никто о маске не спрашивал, индийцы вообще плевали на соблюдение карантинных мер с высоты своего смирения перед колесом Сансары, в котором все мы рано или поздно окажемся. Спустя мгновение до меня дошло.
- Я не болею, - радостно сообщила я. - Я просто подралась с обезьяной.
На лице доктора понимание смешалось с уверенностью, что пациентка всё-таки болеет, просто на голову. И это я ещё не уточняла, что именно стало поводом для драки! На случай, если я вдруг плохо говорю по-английски, или она плохо меня понимает, я достала телефон, показала пресловутую фотку за секунду до, ткнула пальцем в обезьяну на фотке, ткнула пальцем в ранку на ноге и клацнула зубами. Доктор покачала головой, вздохнула и жестом попросила показать ранку на ноге поближе. Место укуса было маленьким и еле заметным, тем не менее индийка снова тяжело вздохнула и сказала, чтобы я зашла в соседнюю дверь - там аптека - купила вакцину от бешенства и вернулась к ней, она уколет. Я послушно вышла из поликлиники, надела шлепки и зашла в соседнюю дверь.
- Одну вакцину от бешенства, пожалуйста, - сообщила я двум скучающим за прилавком девчушкам.
- Собака? - с сочувствием спросили они.
- Обезьяна, - вздохнула я.
Индийки захихикали, покивали мне, будто говоря всем своим видом “а ты не так проста, как кажешься”, нырнули в холодильник под прилавком и достали мне коробочку. Степень легкости и пофигизма, с которой я получила вакцину, наводила на мысли, что тут в Индии регулярно кто-то кого-то кусает, дело житейское.
Я вернулась к доктору и отдала коробочку. Та кивнула и предложила присаживаться на кушетку. С кушетки открывался дивный вид на нишу в стене, где христианская икона мирно соседствовала со статуэтками индуистских божеств и под всем этим курились благовония. Вид был сюрреалистичный, но фотографировать было как-то неуместно. Я нервно наблюдала за тем, как доктор достает инструменты из ящика стола. Иглы и шприцы хранились в пластмассовых коробочках со стеклянной крышечкой. В каждой коробочке был шприц, ватный тампон и две иглы, вроде как в индивидуальных упаковках, но мне всё равно было не по себе. Вакцину, как коктейль, нужно было смешивать. Она состояла из баночки с порошочком и ампулы с какой-то жидкостью. Я внимательно наблюдала, как доктор набирает жидкость из ампулы, вводит её в баночку с порошком, трясёт, чтобы размешать, и меняет иглу на новую, чтобы всадить всё это мне в плечо. Да, реальность оказалась далека от сказок про сорок уколов в живот, в нынешние времена всего пять и в плечо. После процедуры, однако, случилось кое-что удивительное. Использованную иглу доктор бросила в узкое отверстие какого-то черного ящика, стоящего под алтарем. Ящик сердито зажужжал, высек искры и… без сомнения переработал иглу на порошочек. Я никогда такого раньше не видела. Мне стало немного легче дышать. Судя по всему, к вторичному использованию игл здесь относились строго и пресекали это на корню просто их уничтожая. Это было логично, потому что если мазохисту Раулю пришло в голову дезинфицировать рану мазью и перцем, то один Шива знает, как бы он поступил с иглой. Может тоже бы перцем продезинфицировал и пользовал дальше.
За прием, укол и вакцину я в общей сумме заплатила где-то восемь долларов. Курс состоял из пяти прививок - мне вручили листочек с логотипом клиники и расписанием, по которому я должна была их делать. Я посчитала в уме, что за всё это я заплачу около сорока долларов, и пришла к выводу, что подарить обезьяне трусы, а себе купить новые, вышло бы дешевле. В страховую компанию обращаться было бессмысленно. Чтобы она компенсировала мне эти расходы, нужно было фиксировать укус документально, брать заключение врача и вот это вот всё. У меня же на руках был только чек из аптеки и листок с логотипом клиники, на котором было написано моё имя с тремя орфографическими ошибками, название вакцины и даты, по которым мне надлежало прививаться. Адрес клиники, пропечатанный на бланке, звучал как "Colva, near big church" (интернет давал альтернативный адрес как "возле церкви на холме"). Естественно, никакой печати и подписи врача там не было и в помине. Я вообще не уверена, что я смогла бы объяснить этой даме, что такое заключение врача и как оно должно выглядеть для страховой компании. У меня у самой паспорт так же не спрашивали, записали на слух, это и являлось причиной чудовищного написания моего имени.
Позже Питер сказал мне, что я очень храбрая, что пошла в этот медпункт, потому что там часто работают люди, выдающие себя за врачей, которые врачами по-настоящему не являются: диплом подделывают, а сами они медсёстры или фельдшера, и если бы я сказала, он бы отвёз меня в нормальный госпиталь. Я заверила его, что обязательно обращусь к нему, если вдруг со мной случится что-то серьёзное, но сделать прививку можно и в обычном медпункте, даже если там принимает медсестра. Собственно, на моей родине в прививочном кабинете и сидят медсёстры, просто приходят к ним по направлению врача.
По пути обратно моя душа требовала заесть пережитый стресс и мы зашли в Баскин Роббинс, который приметили по пути в поликлинику. И тут мы впервые столкнулись с беспощадным гоанским налогообложением. Десерт, который я выбрала, стоил в меню 270 рупий. Как оказалось, поверх этого нужно заплатить ещё 50 рупий налогов. На всякий случай попросила чек - но да, в нем черным по белому стояло 50 рупий - таксез. Мы, конечно, слышали, что на все услуги в Гоа есть налог в размере 9-22 процента, но столкнулись с таким впервые. Обычно налог либо меньше, либо его заранее включают в стоимость, дабы не смущать европейских туристов. Во всяком случае, во всех местах, где мы ели до этого, налог был уже включен в стоимость. Я совершенно уверена, что я не с одного блюда заплатила такой налог, но когда тебе прямо в чеке прописывают, что вот такая вот сумма - это налог, это государству, что бы ты ни ел, это становится менее вкусным и имеет легкий оттенок того, что тебя поимело правительство. Против правительства Индии я ничего не имею, лучше их, чем нашему, но в Баскин Роббинс мы больше не ходили.
В назначенное утро телефон не зазвонил, значит всё нормально и можно ехать. Быстро сделав утренние дела и взяв рюкзак полный бутылок с водой (в этот раз затарились), мы отправились в путь.
Около ворот стояла молодая парочка, из нашего отеля, которая, как выяснилось, едет с нами. Автобус, типа ПАЗик подъехал вовремя, и мы зашли внутрь. Гид указал нам на места справа, и автобус, урча мотором, тронулся с места.
Наш экскурсовод, бросил пару фраз сидящему рядом мужчине и тот вдруг заговорил на НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ. Туристы на соседнем ряду оживились и то же защебетали на языке Моцарта и Баха.
-куда мы попали- пронеслось в моей уставшей голове- опять немцы.
В этот раз, слава Богу, всё прошло хорошо, никто из иностранного контингента не раздевался, матом не ругался.
Вообщем, опять набивший оскомину кризис , который объединил 3 группы в одну. А , забыл, была ещё одна группа, то ли прибалты, а может поляки, короче 3 гида, 3 народа и все в одном маленьком автобусе. Всё мирно!
Весело, под речь народов мира, мы приехали в порт Табы. Спокойно, без унижения и оскорбления прошли таможню, а не как в прошлом году на границе с Израилем, и вместе с присоединившимся к нашему интернационалу арабами, сели на паром, и отправились на другой берег Миссисипи Красного моря. Мы расположились на открытой палубе и стали наслаждаться морем и Египтом в лучах восходящего солнца. Всё таки море прекрасно в любое время дня, но утром оно особенно прекрасно. Если у Вас есть возможность, не поленитесь сходить в самом начале дня на берег. Тишина, только шум волн и редких птиц, пролетающих невдалеке, светлая дорожка восходящего солнца на воде и лёгкий ветерок как шёпот земли проносящийся рядом. Ляпота.
Паром проплыл мимо наших отелей, осторожно приблизился к Израильской границе и как будто испугавшись патрульных катеров, свернул направо. Ещё мгновение и мы причалили к Иорданскому берегу.
Приготовившись морально к допросу и обыску, мы пошли проходить границу.
- гуд монинг- сказал я пограничнику, как можно дружелюбнее
- и вам не хворать- ответил мне иорданец на чистом арабском языке, поставил красивый штампик в паспорт и отпустил.
Меня тоже отпустило.
Дальше нас ждал комфортабельный автобус, который повёз нас вглубь страны, по пути захватив из отелей Иордании ещё несколько туристов. Ну вы помните, кризис. Вообщем собрав народ, откуда только можно, мы наконец то поехали. Дорога в Петру, по Иордании, была не столь замечательна, как Египетская в Луксор. В Акабе мы заметили несколько типовых домов и выехали на трассу. Трасса пролегала вдоль гор, полупустынь, опять гор.
Остановка попить натурального кофе у придорожного кафе, вот впрочем и всё, что я запомнил. Зато кофе, на всю жизнь, запомнила любимая. Настоящие арабское кофе. Сваренное по всем правилам, в турке, на песке. С добавлением кардамона и арабской сказки. Такого кофе мы больше не пили ни где.
А дальше мы приехали в место, которое запоминается надолго. Место, в котором есть не только знаменитый храм, но и много другого интересного для любознательного путешественника. Место которое, чтобы обойти всё , нужен целый день. Нам же выделили несколько часов, на самое ближнее из возможного. Мне же надо уложится в страницу, чтобы вас не утомить и заинтересовать, но уже в следующей главе…
Коллекционирую красивые дома, чтоб потом посетить их, если буду рядом. Дом С.Г. Гордеева как раз из таких. Вы посмотрите, какой потрясающий! Обязательно хочу увидеть своими глазами.
Адрес: Ярославская область, Рыбинск, улица Пушкина, 52