Как Яга пыталась вернуть беса домой
Это продолжение истории о бесе, которого случайно призвала девица, гадавшая на суженого. Если вы не понимаете, о чем идет речь, то вот первые две части:
Это продолжение истории о бесе, которого случайно призвала девица, гадавшая на суженого. Если вы не понимаете, о чем идет речь, то вот первые две части:
Вы – рабы. Рабы инстинктов и рефлексов, электрических процессов своего мозга, химических процессов своего организма. Как заложники компьютерной иллюзии из фильма «Матрица» вы не управляете собой. Это вами управляют. Именно такой вывод можно сделать (и многие его делают!), когда читаешь статьи о последних научных открытиях в области изучения человеческого мозга, эволюционной психологии и пр. Но неужели правда, что вся наша свобода – просто иллюзия, а люди – только пешки в непознаваемой игре природы?
Вопрос о свободе — вечная философская проблема — сегодня снова широко обсуждается в связи с рядом новых научных открытий. Иллюзорна свобода или нет? Чтобы понять это, я позволю себе сделать шаг назад – в историю философии.
Когда возникает иллюзия? Когда есть некоторое начальное представление о предмете — и последующая интерпретация, которая опровергает то, что нам казалось истинным изначально. Например, я вижу, что рельсы у горизонта сходятся в одну линию. Это мое первое представление. Однако ученый тут же объяснит мне, что оно неверно, что это всего лишь оптическая иллюзия, и рельсы на самом деле параллельны.
Мы видим, что палка в воде кажется сломанной, что Солнце вращается вокруг Земли, но наука разоблачает эти иллюзии.
Однако именно здесь-то и нужно осознать то, что поняли философы: существуют такие основоположения, которые просто не могут быть иллюзорными. В них нет этой двойственности, нет второго, скрытого от нас плана.
Так Рене Декарт (знаменитый французский философ XVII века), в поисках такого изначального и предельного основоположения вывел свое знаменитое: «мыслю, следовательно существую» (когито эрго сум). Ведь не может быть ложным тот факт, что я мыслю. Для того чтобы сделать такую мысль ложной, ее уже нужно помыслить.
И даже если я стану отрицать свободу, в самом факте такого отрицания осуществится свободный акт.
В том же ключе рассуждал и блаженный Августин («О Граде Божьем», кн. XI, 26), который, отвечая скептикам, подвергающим всё — и даже человеческое познание — сомнению, указывал, что в самом акте сомнения содержится положительное, истинное высказывание. Я уверен в том, что сомневаюсь. Декларируя сомнение, я делаю это без сомнения. Я утверждаю это. Так само сомнение для Августина и Декарта доказывает что, человек способен мыслить положительно, плодотворно, и этого у него не отнимешь.
Но Декарт идет дальше и вводит последнее, предельное допущение. Можно ли предположить, что вся реальность этого мира, всё, что мы видим, о чем думаем, к чему стремимся, – все это лишь ловко сконструированный обман какого-то злого духа? Конечно, говорит философ. Но для этого все равно нужно некое «я» - тот, кого этот демон обманывает, или тот, кому снится этот сон. И этот «кто-то» существует, мыслит.
При этом осознание самого себя в принципе не может быть иллюзорным. Почему?
Да потому что тогда демон должен был бы «инсталлировать» в нас эту иллюзию, то есть наше сознание должно было бы быть некой доступной для вторжения идеальной машиной, производящей цепочку ментальных операций. Но сама возможность духовной беззащитности человека перед манипуляциями превосходящих его сознание сил привела Декарта в состояние религиозного ужаса. Ведь выражение «злой демон» является лишь псевдонимом гипотезы «злого Бога», которая изображает мир как тотальную власть злого сверхразума. В самом деле, а что если Бог – злой? Это же предельный ужас!
Разгадку мы уже знаем: само сомнение – несомненно – доказывает бытие самосознания. Самосознание абсолютно бессодержательно, и именно его пустота – защита от возможной фальсификации, подделки: содержания просто нет, а есть только ничем не обусловленное бытие. То есть свобода.
Но злой демон, который так страшил Декарта, был не просто абстрактной моделью. Декарт находился в начале того процесса, который сегодня, кажется, все-таки выдохся: превращения мира в исчисляемую предметность, полностью контролируемую научным рассудком. И именно Декарт открыл предел внушаемости, за который не перейти ни демону (потому что он не сможет), ни Богу (потому что Он не хочет). Сознание не имеет предметного содержания, поэтому никакое содержание не может быть в него вложено, как программа в компьютер.
Но даже если мы допустим ситуацию прямого «инсталлирования» туда какой-либо информации, сам акт самосознания или присвоит себе это «внушенное» содержание, беря ответственность на себя (и тогда демон потеряет над ним власть), или отвергнет его.
Другими словами, демон может внушить все, кроме самосознания.
Отсюда, кстати, вытекает и другое следствие: непрозрачность для нас чужого «я». Наша мысль, направленная на чужое «я», схватывает лишь внешние его проявления.
И это чрезвычайно важно: именно благодаря такой непрозрачности возможно настоящее общение, когда личности свободно открывают себя друг другу и нет необходимости превращать другого в «вещь», чтобы понять его.
Итак, никакие биологические процессы или социальные условия не могут определить или ограничить нашу свободу. Потому что человеческая свобода сама себя порождает и обосновывает. Она в принципе не может быть иллюзорной.
Здесь уместно вспомнить великого детерминиста Спинозу. Он утверждал: если бы летящий камень думал, он мог бы подумать, что летит свободно, тогда как на самом деле он летит детерминировано, по закону природы. И в этом резкое отличие Спинозы от Декарта, который сказал бы: если камень действительно подумал, что он свободен – он стал свободен.
Ведь свобода существует именно как действие, как поступок. Ее «исполняют». Никакие заданные условия не отменяют того, что я определяю себя, и я становлюсь таким в результате моего свободного выбора.
Сейчас эти споры обострились, особенно в связи с современной философией сознания, многие сторонники которой полагают, что если в самом «механизме» психики мы найдем детерминацию, это может вообще отменить свободу.
Но в том-то и дело, что свободу отменить нельзя. Ей не нужны посредники во внешнем мире. Она рождается в тот момент, когда я говорю себе: я свободен.
P.S.
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Я почти не читаю комментарии к своим постам и соответственно редко отвечаю здесь на них. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на "Пикабу". Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
Я в детстве своими глазами видела изгнание бесов в католическом костеле и только сейчас начала осознавать насколько это жестко. И решила рассказать свою историю так сказать из первых уст. Скажите, кто-нибудь подобное видел когда-нибудь? Не часто подобное видела/читала в интернетах.
Присоединяйтесь к обсуждению самых разных тем: как выбрать комплектующие для ПК, куда съездить на майские праздники, можно ли решить юридический вопрос и вернуть деньги, как спасти лимонное дерево или какой велосипед купить на весну–лето.
Ну, честно сказать не понимаю, что там проверять надо было, но (друг, дочитай пост до конца)...
22.03.2024 теракт в Крокус Сити Холе, погибло более сотни человек, есть несколько десятков раненых. Трагедия! Скорбим! Поддерживаем родственников невинно убиенных и пострадавших! Мир с Вами! Весь нормальный мир с Вами! (Надеюсь перепроверять и что-то доказывать не нужно).
Фото и видео (не будет)
Спецслужбы с правоохранителями задержали подозреваемых, суд избрал им меру пресечения. Впереди у чертей (без замашек по национальным мотивам), благодаря гуманизму, долгое и насыщенное сомнительнымий радостью и весельем, напоминающее жизнь бытие. (Надеюсь перепроверять и что-то доказывать не нужно).
Основной посыл удаленного поста ⬇️
Не идите по пути терроризма люди - представители любой расы, национальности, конфессии, политических воззрений, возрастной группы и достатка! Не надо! Одумайтесь если задумались!
Терроризм не содержит в себе геройства, не обогащает, а лишь убивает, приносит страдание жертве и исполнителю, а также позор и незавидное дожитие, в случае если террорист выжил и попытался скрыться.
Рано или поздно его все равно найдут и обезвредят!
При этом у него конечно же будет право на телефонный звонок и поход к стоматологу, а также к хирургу, травматологу и конечно к практологу. Ведь сидеть долго, нужно быть здоровым (умереть постараются не дать даже если очень сильно захочется).
В любом случае террориста ожидают лишь страдания, позор, смерть и место на тюремном кладбище с табличкой и возможно зеркальным номером, а возможно и нет.
Для верующих, избравших подобный путь - Бог, Аллах, Всевышний, таковых безальтернативно найдет и накажет. Для атеистов - поверят в существование ада, чистилища и рая, но в раю для них места уже не будет.
Террорист (исполнитель террористического акта), с самого начала подобного бесславного действия - потенциальный мертвец, терпила, черт, шайтан, бес.
Позиции - "зачем я это сделал?", "меня обманули", "я хороший, так получилось", "я больше так не буду" - после состоявшегося факта не воспринимаются!
Второго шанса нет!
Дальше только смерть и забвение!
Тем, кто подтолкнул чертей в пропасть - долгой и мучительной! А пока живете - бесвкусных еды и питья, импотенции, при жизни стать растениями, не несущих потомства и воду детей!
Отец Насти скончался от рака два месяца назад, оставив ее с десятилетней сестренкой Анютой. Он всю жизнь прожил честным работягой не отложив никаких сбережений, сестры ютились в маленькой советской двушке и денег хватало лишь на самое необходимое. Из-за отсутствия образования Насти приходилось перебиваться на низкооплачиваемых работах, а с таким плотным графиком о личной жизни можно забыть. Практически без выходных она впахивала кассиром в ближайшем супермаркете с утра до ночи. Анюта была спокойной и не разбалованной девочкой, поэтому Настя не боялась оставлять ее одну.
Похоронив отца, сестры часто оплакивали его долгими ночами, им не хватало его присутствия в доме; мужской руки, шуток, подбадривающего голоса и моральной поддержки. Он часто снился Насти и просил не грустить, но она ничего не могла поделать, давящая пустота от потери сжимала грудь, комок подходил к горлу и слезы сами лились ручьями.
Был родительский день. Настя попросила выходной, собрала Аню, и сестры поехали на кладбище купив сладостей и цветов. Они долго сидели на скамейке перед могилками отца и матери, вспоминали их безутешно рыдая. В тот день на кладбище было много народа, люди оставляли на помин угощения, накрывали рюмки с водкой корками хлеба, поминали родных. Туда — сюда сновали бездомные собирая еду после ушедших.
Погода выдалась теплая. Солнце на горизонте неумолимо клонилось к закату уступая место сумеркам. Сестры сами не заметили как засиделись до вечера. Будто какая-то неведомая сила сковала их погружая в сладкую дремоту, веки отяжелели и легкий сон объял их своим покрывалом.
Спустя несколько минут Настя вздрогнула очнувшись от сна и осмотрелась. Вокруг было только бесконечное поле крестов на фоне кроваво-красного заката и ни одной живой души. Все уже разъехались по домам. Над кладбищем нависла звенящая тишина.
Настя посмотрела на сестренку и поняла что та испытывает тоже самое. Весь день они просидели у могил будто погрузившись в транс и потеряли счет времени. Сестры встали и не спеша пошли по дорожке в сторону выхода. Мимо мелькали могилы разных людей, за каждой скрывалась чья-то прожитая жизнь. Не важно какая. Короткая или длинная, грешная или праведная, богатая или нищая, честная или лукавая. Смерть всех уровняла. Вот только сами могилы не выглядели одинаково: некоторые были заброшены и забыты, заросшие травой, с поломанной оградкой и покосившимися крестами, другие наоборот поражали своим богатством и размахом
Мертвецы с укором взирали на сестер с фотографий на надгробиях. Вот красивая светловолосая девушка лет двадцати смотрит с лукавым прищуром, будто завидуя сестрам за то что они еще способны ходить под солнцем; вот совсем молодой парень смотрит большими печальными глазами; зрелый мужчина с черно-белой фотографии грозно нахмурил брови будто виня девушек в том что они до сих пор живы; темноволосый мальчик с большого портрета грустно провожает их взглядом сожалея о том что кто-то еще способен дышать
Сестры поежились под осуждающими взглядами усопших и ускорили шаг. Мрачные сумерки окончательно вступили в свои права крася все вокруг в серо-синий цвет. Девушки шли очень быстро, но ряды могил все никак не кончались, хотя они должны были уже выйти за ворота. Сестры много раз ходили этой дорогой и никогда она не занимала столько времени. Чья-то злая воля водила их по погосту не давая его покинуть. Настю пробрал страх, было очевидно что происходит какая-то чертовщина. Особенно пугало повсеместное безмолвие. Ни щебета птиц, ни стрекотания насекомых, ни шума ветра в траве, ничего.
Спустя сорок минут блуждания сестры вернулись к тому месту откуда пришли — к могилам родителей.
У могил стоял мужчина. В его внешности присутствовало что-то пугающее. Может неестественная бледность лица, может мутный тяжелый взгляд, а может странная неподвижность не свойственная живому. Грешным делом, Насте даже показалось что она видела этого мужчину на одной из могил. Он явно ждал именно их.
-Здравствуйте — неуверенно промямлила Настя
-Не вам мне о здравии говорить, дорогуша — прохрипел мужчина подходя ближе — не туда вы с малюткой забрели, не в то время уснули и не в том месте проснулись. Какой же дурой надо быть чтобы притащить ребенка на кладбище, да еще и в такой день, когда всë иномирие празднует. Не поможет тебе твой батюшка, даже не надейся, нет его здесь, среди нас -
Призрачные тонкие материи и мир по ту сторону бытия получили невольное подтверждение. Реальность рассыпалась. Всë вокруг пришло в движение. Пустое и тихое кладбище наполнилось тенями и полупрозрачными силуэтами, которые окружили сестер со всех сторон. Призраки тянули к ним свои костлявые руки пытаясь прикоснуться к жизни, получить от них частицу той давно забытой энергии, которой они сами дышали когда-то. Они жаждали почувствовать под своими пальцами живую плоть, теплую кожу, услышать трепещущий пульс и биение сердца. Взамен от них исходила мертвая некротическая энергетика тлена, они были не способны дарить любовь и тепло, перейдя в иную фазу существования они могли дарить только холод и смерть. В воздухе повис тяжелый запах разрытой земли, от могил повеяло холодом.
Каких только покойников не было вокруг: увечные, безобразные, погибшие в авариях, с отсутствующими частями тел, оторванными челюстями, обморожениями, язвами от болезней, ожогами, покрытые черной коркой, обугленные будто головешки, сгнившие, изъеденные червями, раздутые, зеленые, даже чьи-то скелетированные останки жадно щелкали челюстями. Верхом на висельниках, пьяницах и других самоубийцах сидели черные рогатые черти, весело свистя и нещадно хлестая несчастных кнутами.
Сестры крепко прижались друг к другу под натиском нечистой силы. Покойники выли и стонали. Ватага кладбищенских бесов свистела и улюлюкала, гарцуя копытами на могилах. Громко хрюкая бесы выглядывали из-за надгробий, показывая язык и корча мерзкие рожи. Сама Княжна Смерть в черном балахоне устремила беспощадный взор своих пустых глазниц на девочек, жуткий оскал ее черепа лишал воли к сопротивлению и обездвиживал.
Жертва хозяину! Жертва хозяину! Жертва хозяину! - кричали обитатели кладбища
Сестры думали что их разорвут на части, но вдруг толпа усопших благоговейно расступилась освобождая дорогу Хозяину Кладбища. Высокий силуэт медленно двигался по дороге в направлении девочек. Это был бесформенный черный сгусток скопившегося горя, слез, тоски, беды и страданий всех людей, веками приходивших сюда оплакивать своих близких. Воплощение абсолютного негатива и некротической энергии. Хозяин явился за жертвами. Два глупых человеческих существа, посмевшие уснуть в его владениях в неправильный день, обреченно молили Бога об избавлении от кошмара, но у этой реальности был только один Хозяин.
Утром сторожа найдут трупы сестер. Они умерли крепко держась за руки, а на их лицах застыла гримаса невыразимого ужаса. Покойницы были неестественно худыми и легкими, будто некто высосал из их тел все жизненные соки. Сестер похоронят рядом с родителями, а люди еще долго будут судачить об этом происшествии. Ведуны и знахари поймут в чем дело: на этом погосте в услужении у Хозяина стало на две души больше.
Моя опекунша верующая.
И не то, чтоб упоротая, не до такой степени (наверно, я уже начал сомневаться), при этом у неё высшее образование, работа, она серфит по инету, следит за здоровьем (ударилась в зож), даже бросила курить, подписана на всякие каналы и паблики по здоровью. И при том, что она верующая и зожница, она в принципе более менее адекватная.
Вчера потянулась за какой-то хуйней, видимо передавила себе что-то, сосуд или нерв, ну её закружило, она упала, я помогал ей подняться, усаживал на диван, а она рассказывала, что это её нечистая сила закружила. Я ей говорю, блин, это ты себе пережала что-то скорее всего, а она раздражается и топит за то, что вот это её бес закружил.
Полежала, потом встала, обошла квартиру с иконой и святой водой, я попросил в мою комнату не ходить с этим, потому что люблю своих демонов, а она чуть мне подзатыльник не влепила, я вовремя увернулся, и сказала что вызовет священника и чтоб он хату освятил и меня заодно побрызгал.
Шик шак шок.
Иллюстрация к «Бесам» Михаила Гавричкова
Когда я впервые читал «Бесов», я ещё не знал, что этот роман полемический. Полемический в том смысле, что Достоевский не просто высказывается, а оппонирует конкретному человеку, Тургеневу, который стал для него, по крайней мере, на какое–то время олицетворением западничества и даже предательства.
Но сразу было ощущение, что что–то с этим романом не так, не так как с другими. Позже, когда я узнал о предыстории появления «Бесов», а она лежит одновременно в нескольких плоскостях, я подумал, что просто писатель немного заигрался в идеологические споры.
Однако к этому времени Достоевский уже написал почти всё, что мог написать. И идеологическая составляющая у него сильна во всём позднем творчестве. Однако только в «Бесах» кажется, что политика превалирует над психологией.
Может быть, поэтому столь нехарактерны для Достоевского радикально крайние образы всех персонажей романа? После блестящих психологических характеристик в «Преступлении и наказании» да и в «Идиоте», удивительным кажется изображение действующих лиц персонажами из водевиля. И тогда я снова подумал, что Достоевский принёс своих персонажей в жертву идеологическому спору, намеренно изображая «революционеров» настолько карикатурно, что иногда кажется, что читаешь едкий фельетон.
В самом деле, ну что это за люди?
Истеричный рафинированный либерал, страдающий нарциссизмом. Опереточный злодей, собранный из самых гадких и низких качеств. Гипертрофированный сластолюбец, шутки ради ломающий судьбы проплывающих мимо него женщин, этакий доведённый до абсурда Печорин. Самодовольный писатель, рабски жаждущий поклонения. Сумасшедший философ, ночи напролёт мечтающий превзойти Бога. Инфантильный губернатор, собирающий кукольные домики, а губернией управляющий через свою жену, ищущую поклонения у губернского дворянства. Генеральша, вечно ведущая борьбу за первенство в губернии. Влюблённая дура, приносящая в жертву своим страстям собственную жизнь.
И так далее. Кажется, что все персонажи в «Бесах» сотканы из одних пороков. С трудом удаётся найти хотя бы одну положительную черту хоть у кого–нибудь. Во всём шутовском балагане немного симпатии вызывают только Шатов и Кириллов, да и то с оговорками. Но хоть кто–то же должен быть нормальным? Ведь не все в романе — революционеры? После блестящих портретных галерей в «Преступлении и наказании», в «Идиоте» да и в написанных позже «Братьях Карамазовых» создаётся ощущение, что писатель намеренно создал этот крен в нарочитую порочность всего и вся, этот зловещий фарс из комедии масок.
Неужели весь этот гротеск служит только одной цели — пободаться с Тургеневым? Унизить его Базарова, разнести в пух и прах «Дым», пнуть побольнее самого писателя… да нет — во–первых, Достоевский не мог быть столь мелочным. А во–вторых, его мастерство позволяло решить эти задачи куда более изящно.
Тогда зачем эта пародия? А просто это не пародия. Это бесы. Название романа — это не аллегория. Достоевский, действительно, пишет об одержимости бесами. Настоящими бесами — которые в эпиграфе:
Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло.
Одержимы все действующие лица романа. Степану Трофимовичу Верховенскому бесы внушили идеи о мессианстве и собственной роли в истории. Пётр Степанович Верховенский одержим бесами с революционными идеями. Николай Ставрогин — бесами сладострастия. Кармазинов — убеждённостью в собственном величии. Кириллов — гордыней и отрицанием Бога. Дарья и Лизавета Николаевна — порочной страстью. Варвара Петровна Ставрогина — желанием властвовать. Юлия Михайловна — крайним эгоцентризмом. Капитан Лебядкин — ненасытной жаждой к деньгам и выпивке. Его сестре, Марии Тимофеевне Лебядкиной, отводится роль юродивой, которой бесы приготовили жертвенную смерть. Полемика с Тургеневым оказывается второстепенной, а то и вовсе несуществующей, и процесс Нечаева оказывается только поводом.
Таким образом, социально–политический пласт, который в романе сначала кажется приоритетным, уходит в тень обычному для позднего периода Достоевского духовно–философскому: его роман вовсе не о борьбе революционеров–кружковцев за переустройство общества, а о борьбе бесовщины за переустройство человеческих душ.