Записка⁠⁠

Тихо-тихо в моём холостяцком доме, только слышно, как тикает будильник, давным-давно упавший за диван. Его мерное постукивание одновременно успокаивает и тревожит. Я лежу, пытаюсь читать, судьбы героев Дрюона увлекают, и ход часов исчезает из поля моего слуха, но стоит на секунду отвлечься от книги, как вновь я улавливаю бесконечное и бессмысленное движение механизма, работающего впустую, ведь никто не взглянет на циферблат. Непрерывный звук ходиков напомнил мне историю о мыши.
Я тогда бросил пить. До этого не просыхал несколько месяцев, а тут бросил. Я знал, что трезвый период продлится недолго, но он мне был просто необходим. Я целыми днями лежал, вставал лишь для того, чтобы приготовить поесть. Шторы были задернуты, свет я не включал, чтобы никто из моих собутыльников не соблазнил меня. В доме была такая тишина, что слышен был шорох одинокого паука, плетущего нити смерти в противоположном от меня углу.
И в этой космической тишине я вдруг услышал писк мыши. Она пищала всю ночь, скреблась в пол, топала когтистыми лапками где-то недалеко от меня. Уснуть в ту ночь я так и не смог.
Утром, едва дождавшись открытия магазина, я купил крысиной отравы и рассыпал по всем углам. Вернее средства от грызунов нет. Я прислушивался весь день, но уловить писк не мог. Мышь сдохла. Можно было спокойно спать.
Проклятая тварь начала грызть доски пола через десять минут после того, как я уснул. Отрава ей была нипочем. Я стучал в пол, кричал, рассыпал яд всюду, но мелкая сука продолжала пищать.
В последующие дни я перепробовал всё: все виды яда, которыми можно было бы отравить целый зоопарк, мышеловки, захлопывающиеся на моих пальцах, кота, нагадившего на мою постель, но трижды проклятая мышь продолжала попискивать.
Бессонница измотала меня. Немытый, источающий вонь от средств для грызунов и кошачей мочи, с пальцами, раздавленными ловушками, дерганый, с красными опухшими глазами я бродил по дому, пытаясь найти логово ненавистной сволочи.
Я потерял счёт дням, не мог есть, не хотел курить. Всё чего я хотел - выспаться в тишине.
Идея пришедшая под утро была проста, как и положено быть гениальной идее: надо закрыть все щели в полу и мышь сдохнет от голода. Весь день я затыкал дыры, конопатил их, двигал мебель под неумолкающий писк грызуна, который явно почувствовал близкую смерть.
В эту ночь мышь неиствовствола.
Она тыкалась во все углы, пищала так громко, что, казалось, её слышно было на улице, грызла пол, стучала и бесилась, но подыхать и не собиралась. Днём она лишь изредка подавала признаки жизни, но следующей ночью всё повторилось. Тварь, посланная, чтобы убить меня, была непобедима.

И тогда я забил последнюю щель.

Мышь замолкла. Я уснул прижимаясь ухом к полу, пытаясь уловить шум агонии и проспал больше суток. Исчадие больше меня не беспокоило.

Сейчас, слушая стук часов, упавших за диван, я вспомнил этот эпизод. Под недавно постеленным линолеумом я отыскал ту самую, последнюю щель, забитую вырванным мною тогда куском от задней стенки шкафа. Прошло восемь лет с тех пор как я прибил её к полу. Вооружившись ножом, я оторвал досточку и заглянул в дыру. Разумеется, ничего я там не увидел. Поленившись прибивать уже ненужный элемент, я просто постелил линолеум на место.

Знаете, почему я сейчас не сплю, а пишу этот рассказ? Мне мешает уснуть писк мыши.