"Та раздевайся прям здесь, никто не увидит"
Самая жесть была весной - когда весь снег таял и повсюду были огромные лужи и грязь, и все ходили по постеленным палетам и картонкам.
Еще под музыку из кассетника
Я никогда не возвращался.
"Та раздевайся прям здесь, никто не увидит"
Самая жесть была весной - когда весь снег таял и повсюду были огромные лужи и грязь, и все ходили по постеленным палетам и картонкам.
Еще под музыку из кассетника
Я никогда не возвращался.