Цена самоуверенности или опасности, которые поджидают нерадивого дайвера на большой глубине

Сегодня ровно год, как я стал инвалидом. Ещё утром год назад я радостно ехал на дайвинг, а уже вечером в это время лежал в госпитале в Хургаде.


Я ныряю 15 лет, за спиной больше тысячи погружений, я был уверен, что уж со мной точно ничего не может случиться под водой. Но оказалось, нужно учитывать не только свой опыт.

Жил я довольно неплохо, на еду, развлечения и отдых хватало. Давалось все относительно легко, без особого напряга в жизни.


В предыдущий день я решил, что завтра нужно пойти на глубину, потому что скучно. Утром мы пошли под воду втроём, я, Сэм и какой-то его друг Мустафа. Решили идти на 100 м, просто сделать фото на соточке. Все прошлые глубокие погружения я делал с одним баллоном, а в этот раз что-то меня заставило в последний момент взять запасной. Видимо кто-то там наверху имел на меня планы....понаблюдать за мной и посмеяться. Мол, легко и красиво жил, говоришь, ну сейчас посмотрим...


Когда я решил взять второй баллон, Мустафа ещё смеялся, мол мы мужчины ходим на одном баллоне.....но что-то меня все равно заставило его взять. Только поэтому мы все трое и живы сейчас.


Мустафу как дайвера я практически не знал, он друг Сэма и нырял с нами неглубоко предыдущие пару дней. Но Сэм заверил меня, что тот бывал глубоко и опытный. Ок. Пошли вниз, Сэм с Мустафой, я чуть в сторонке. Опускается вдоль стенки, я чуть впереди, периодически оглядываясь на них, все ли ок. В районе 80-90 на каком-то уступе они зависли и Сэм начал делать фото Мустафы. Меня эта глубина не интересовала, чувствовал я себя отлично, воздуха достаточно, дно где-то уже внизу виднеется. Поэтому я их ждать не стал и пошел дальше. Дошёл до дна, отметил свой личный рекорд, осматриваюсь, где же Сэм, чтоб сделать фото. Все же сидеть и ждать на такой глубине его мне совсем не хочется. Никого нету. Начинаю вертеться активно, никого. Компьютер орет как сумасшедший, показывает, что всплывать мне 1 час 40 минут. И в первом баллоне практически не осталось воздуха.


Черт с ним с тем фото, принимаю решение всплывать. Медленно начинаю подъем, скала практически отвесная и вверх посмотреть затруднительно, тем не менее активно верчу головой в поисках остальных. Начинаю понимать, что что-то произошло. Метрах на 100 заканчивается воздух в первом баллоне, переключаюсь на второй и думаю, активно думаю.....это тут писать долго, а там мысли летят как пули. Думаю, хорошо, что взял второй баллон, думаю, что что-то случилось, думаю, что нас учили в таких ситуациях думать только о себе и спасать самих себя.

Думаю, думаю, думаю.....


Вот и тот уступ, где они делали фото. Никого нету.... Понимаю, что точно случилась беда, мысли летят и голова аж гудит. Подниматься дальше или искать их на этом уровне? Организм рвется наверх, кричит "всплывай сам, наверх к воздуху". Все таки остаюсь на этой глубине и верчусь по сторонам, может тела где-то лежат. Никого.....Смотрю на манометр, а второй баллон на такой глубине уже наполовину пустой. Продолжаю всплывать.


И понимаю, что со всеми задержками на ожидание их, на поиски и тд воздуха мне точно не хватит на нормальное всплытие. В голове огромными горящими буквами возникает слово КЕССОНКА! Вот, блядь, пиздец....но голова пока думает об этом отвлеченно, блин, сколько может стоить барокамера?


Поднимаюсь дальше пока по правилам. И вот метров 60 вертя головой вижу их. Вижу, что Сэм тащит Мустафу на своём октопусе и активно так тащит, у них явно проблемы. Смотрю на свой компьютер : подниматься больше часа, смотрю на манометр: воздуха хватит максимум на 30-40 минут одному. И время замедляется.


Я понимаю, что смогу всплыть сам, тем более они в стороне от меня и возможно даже не увидят. Понимаю, что всплыву все равно с нарушением, но небольшим и что скорее всего где-то на 10-15 метрах поймаю кого-то знакомого с корабля и досижу на его баллоне необходимое время. Т.е. я понимаю, что сам я точно могу всплыть без последствий. Но для этого я должен бросить Сэма. Понимаю, что по всем правилам я должен, даже обязан именно так и поступить, что он инструктор и это его проблемы. Понимаю, но перед глазами так и встаёт картина, как я поднимаюсь на борт, капитан спрашивает, где Сэм, а я говорю : он остался там...на дне.... Понимаю и останавливаюсь. Компьютер орет всплывай, мозг орет всплывай....я не знаю, что во мне пересилило это все, но я сворачиваю вбок и плыву к ним.


Сэм наконец-то видит меня и активно показывает, дай воздух....достаю октопус, протягиваю ему для Мустафы. Сэм сует его ему в рот, я беру Мустафу сбоку под локоть и готовлюсь всплывать неспешно.


Но....сюрприз....по плечу настоичиво стучит Сэм. Поворачиваю голову и....охуеваю....он просит воздух и себе, показывая, что у него тоже ничего нету....


Сказать, что я охуел от этой новости - это ничего не сказать. Достаю изо рта регулятор, даю Сэму. В голове стучит кровь, паника - как всплывать на половине баллона втроём с 60 метров? Мысли путаются, тяну руку к Сэму за своим регулятором кажется он не собирается его отдавать....мозг начинает кричать, что задыхаюсь...стучу Сэма по руке....даааааай подышать....отдаёт.

Спрашиваю жестами : у вас обоих кончился воздух? Показывает, что да. Показываю ему компьютер, что всплывать почти час, показываю манометр, стрелка давления крутится к нулю почти как секундная - Мустафа вцепился зубами в октопус и сосет как паровоз, ни о ком не думая. Дышим по очереди, общаясь с Сэмом жестами, поднимаемся до 35-40. Воздуха почти не осталось, Мустафа сосет за пятерых, а нам с Сэмом все труднее надышаться на двоих с одного регулятора по очереди. И Сэм принимает решение всплывать аварийно без остановок.

Принимает сам, без предупреждения и вдруг начинает резко на ластах идти вверх как пуля. Я пытаюсь его удержать, но это нереально....говорю себе : ПИЗДЕЦ, БАРОКАМЕРА...


В голове мысли попытаться вырваться, остаться на глубине, смотрю на Мустафу, вижу его безумные глаза, вижу как он вцепился в октопус и понимаю, что он его не отдаст, а утопит меня в борьбе...


Всплываем....солнце, воздух, волны. У Мустафы явно повреждены от всплытия лёгкие, он прямо рыгает струями крови. Кричу Сэму, что ты наделал, идиот. Барокамера теперь всем. Он говорит, я поплыву на корабль за помощью, ждите. Уплывает, Мустафа начинает просить меня, Максим, воздух же ещё остался, идём назад на глубину, это должно помочь.....я соглашаюсь. Показываю, пошли. Но Мустафа не в состоянии погрузиться сам, просит, Максим, помоги. Тащу изо всех сил его вниз, его, себя, запасной баллон....такое ощущение, что борюсь с трактором. Гребу, показываю этому дыбилу, греби тоже, блядь, а не лежи. Начинает грести. Опускаемся метров на 10. И тут у меня что-то будто лопается в груди и резкая жгучая боль. Показываю Мустафе, что мне плохо, он показывает, давай все равно плыть в сторону корабля. Плывем, вернее больше тащу его, в груди горит.... Воздух заканчивается, показываю, что надо всплывать. Всплыли, Мустафа спрашивает, кончился воздух? Отвечаю да. Ок, тогда я сам поплыл на корабль, говорит, пока.... И уплывает. Остаюсь сам на поверхности....2 пустых баллона дико парусят на волнах, волны накрывают с головой. Гребу против волн изо всех сил, но практически стою на месте. И тело начинает неметь.


До этого была только боль в груди и дикая усталость, а тут начинается онемение...до корабля метров 50, а я чувствую, что у меня немеют ноги...как ночью, когда отлежал. Мимо проплывает Зодиак, думаю позвать на помощь, но становиться стыдно, сам справлюсь. Я ещё совершенно не понимаю всю сложность ситуации. Гребу дальше. Метров 40. Онемение поднялось до пояса. Грести все труднее, изредка начинаю глотать воду от волн, накрывающих с головой. 35 метров, понимаю, что пустой баллон сбоку мешает плыть и надо его бросать. Но в голове мысли, там же регулятор Шехаба, нельзя бросать. Гребу далее. Немеют руки. Ног почти нету. Волны накрывают все чаще.


Решаю, что нужно сбросить грузы, вытаскиваю один карман и плыву с ним в руках. Потом понимаю, дыбил, выбрось его, бросаю, следом второй. Чуток легче, метров 25-30....плыть все труднее, ног не чувствую, руки немеют, волны накрывают с головой и каждый третий вдох вместо воздуха вода. Начинаю захлебываться, понимаю, что могу на полном серьёзе утонуть.

Черт с ним с регулятором, надо сбросить баллон. А баллон висит на двух карабинах с маааааахонькими защелками. А я в перчатках и руки онемели. Пытаюсь нащупать и отстегнуть. Руки ничего не чувствуют. Пока вожусь, волны относят от корабля, Гребу обратно, в итоге борюсь на месте и теряю силы...уже каждый второй вдох вода. Лёгкие с водой, ног нету вообще, просто какое-то ощущение холода ниже пояса, руки по плечи онемение и тоже начинают пропадать, начинает неметь грудная клетка. Плыть вперёд не могу, все силы чтоб оставаться на месте. Дышать нечем, кажется, что сплошная вода. Понимаю, что я в прямом смысле слова тону. Начинаю биться, не гребу, а извиваюсь всем телом, но держаться все труднее и труднее. Уже 2 вдоха из 3 вода. Сил нет. И такой тихий спокойный голос в голове : перестань, ну чего ты борешься, все равно же понимаешь, что это пиздец и ты умрешь, так прекрати, расслабься и вдохни воду сам. Так хоть умрешь спокойно, а не борясь в ужасе. И все это как в медленном кино, я пытаюсь плыть, одновременно веду этот разговор и параллельно руки шарят в поисках карабина баллона. Борюсь, но спокойный голос все увереннее говорит, прекрати и все закончится без мучений. И он так соблазнительно звучит. Волны накрывают. Воздуха нет вообще.....


И я сдаюсь.....изо всех сил делаю вдох и готовлюсь нырнуть под воду как можно глубже, чтоб там впустить в себя воду и прекратить все. Делаю вдох и....и вдруг как заведенный начинаю вслух кричать имя дочки. Повторяю его как заведенный и откуда-то берутся силы на рывок. А пальцы, шарящие по боку вдруг натыкаются на застежку и я начинаю её прямо рвать, дергаю, хватаю и в какой-то момент она открывается. Сбрасываю балон и пытаюсь грести к кораблю.

Дочка меня спасла. Я не знаю, откуда пришло ко мне её имя. Но если бы не она, я бы был мертв уже давно....


Я не буду писать, как еле доплыл до корабля, как меня тянули на борт тросом.


Все смешалось в кучу...


Помню только как во мне, как в встряхнутой банке кока-колы, кипела кровь. Я кипел изнутри, каждая клеточка тела, каждая капля крови в теле. Я полностью чувствовал это кипение. На мне лежали четыре крупных мужика, прижимая к палубе, а меня било судрогами так, что они слетали с меня как кегли. И помню дикие, полные ужаса глаза туристов, которые смотрели на все это и слышали как я орал будто на костре.


А потом был спасательный бот, барокамера, госпиталь, несколько недель в Египте и перелёт в Киев под уколами. И больницы, больницы, больницы.....сегодня год..


Ровно год....я потерял то, как я зарабатывал деньги - трудно работать, прикованым к постели. Я потерял некоторых друзей и жену, но приобрёл новых хороших людей. Я потерял все сбережения и готовлюсь продавать машину. Я потерял квартиру, где прожил долгие годы и живу на съемной.

Год назад я лежал и не мог шевельнуть ногой, сейчас я начинаю ходить с палочкой и чьей-то помощью. Боль со мной постоянно, я привык жить с болью, я уже не помню как это, когда тело не болит. Но иногда у меня так болит все, что я не могу пошевелиться. Мне столько раз хотелось опустить руки и прекратить все этим мучения. Навсегда прекратить.


Но моя дочка живёт со мной. И она приходит ко мне, ластится и шепчет на ухо : ты самый лучший на свете папа!!!! И только ради этого я живу.


P.S. Happy birthday, Sam!!! сегодня твой второй день рождения. Помни меня...

Цена самоуверенности или опасности, которые поджидают нерадивого дайвера на большой глубине Дайвинг, Ниряльщики, Кессонная болезнь, Спасение жизни, Длиннопост
Цена самоуверенности или опасности, которые поджидают нерадивого дайвера на большой глубине Дайвинг, Ниряльщики, Кессонная болезнь, Спасение жизни, Длиннопост
Цена самоуверенности или опасности, которые поджидают нерадивого дайвера на большой глубине Дайвинг, Ниряльщики, Кессонная болезнь, Спасение жизни, Длиннопост

via

Вы смотрите срез комментариев. Показать все
14
Автор поста оценил этот комментарий

Эхехехе... не знаю как ссылку на комментарий ресурса откуда стянул вставить, но вот вам копипаста про чувака у которого ангел хранитель реальный мордоворот:

33-лений инструктор PADI из Сэндхерста, Англия, установил новый мировой рекорд по глубине погружения с аквалангом на воздухе. Рекорд был установлен утром в понедельник 26 июля у мыса Эскарсео-Пойнт и составляет 156 метров. Никакого тримикса, никакого нитрокса - старый добрый сжатый воздух. (Не пытайтесь повторить!)

Рекорд глубины погружения с аквалангом на воздухе в качестве дыхательного газа - одна из самых опасных целей не только в подводном спорте, но и в каком-либо виде спорта вообще. Воздействие кислорода на глубинах более 100 метров может вызвать у аквалангиста конвульсии и привести к гибели на месте. Даже если аквалангист вырабатывает в себе определенную устойчивость к смертоносному и мгновенному воздействию кислорода и способен несколько минут находиться на глубине более 100 метров, не уходя в конвульсию, то он все равно беззащитен перед сокрушительным влиянием азота на глубине порядка 140 метров.

Попытки побить мировой рекорд по "глубокому воздуху" вызывают ожесточенные споры - не только потому, что в процессе очень высока вероятность гибели или увечья, но и потому, что сейчас в распоряжении аквалангистов имеется тримикс, в котором часть кислорода и азота в дыхательной смеси заменяется ненаркотическим гелием. Благодаря тримиксу, аквалангистам уже не приходится полагаться на чрезвычайно опасный воздух. Тем не менее, несмотря на доступность тримикса, за прошлые несколько десятилетий предпринималось немало попыток установить рекорд по "глубокому воздуху", причем многие из них со смертельным или околосмертельным исходом.

До 26 июля обладателем рекорда по "глубокому воздуху" был американец Дэн Мэнион, который дошел до глубины от 149 до 155 метров на Багамах в 1994 году - неточность цифры объясняется разночтением между показаниями его двух декомпрессионных компьютеров. Под влиянием острого азотного наркоза Мэнион потерял сознание во время спуска на глубине около 140 метров.

Поддерживающих аквалангистов у него не было, и, судя по всему, в состоянии, близком к состоянию лунатика, он упал на дно, сбросил грузовой пояс и не приходил в сознание до тех пор, пока его не вынесло на глубину порядка 60 метров, где он очнулся под звук своих водолазных часов, которые предупреждали об опасно быстром темпе подъема. После этого погружения Мэнион поклялся никогда более не пытаться побить этот рекорд, и за прошедшие с тех пор пять лет никто не предпринимал в этом плане никаких серьезных попыток.

33-летний Марк Эндрюс, разведен, отец двоих детей, часто обучает своих студентов методике глубоководных погружений на воздухе и оправдывает свою попытку поить рекорд тем, что в результате он стал лучшим и более авторитетным учителем. Наставник самого Эндрюса Хэл Уоттс и по сей день остается обладателем рекорда по глубине погружений на воздухе в подводных пещерах (129 метров), который он установил в начале 70-х.

Кстати, Эндрюс проходил свой курс PADI Advanced в Пуэрто-Галере в 1995 году у старого друга из Англии технического аквалангиста Джона Беннетта из подводного центра "Капитан Грегг". С тех пор Эндрюс и Беннетт держали друг с другом связь и с каждым годом уходили на все большие глубины - Беннетт в Пуэрто-Галера, а Эндрюс - на южном побережье Англии.

В мае этого года Беннетт и менеджер "Капитана Грегга" Чак Драйвер добрались до глубины 209 метров на тримиксе, установив рекорд по глубине погружений в открытом океане без страховочного фала.

Примерно в то же самое время Эндрюс пытался заручиться поддержкой запланированной им попытки побить рекорд по глубине погружений на воздухе в Англии, но, столкнувшись с более чем холодным приемом у английских аквалангистов, решил попытать счастья в компании энтузиастов глубоководных погружений из "Капитана Грегга" в теплых филиппинских водах.

После недельной отсрочки в связи с дождями и сильным ветром, утром 26 июля Эндрюс все-таки предпринял свою попытку. В отличие от Мэниона он заручился поддержкой двух аквалангистов - Беннетта и Драйвера -, которые дышали тримиксом и ждали его на дне.

Эндрюс, с тяжелой баллонной спаркой на спине и с декомпрессионным баллоном поперек живота, ушел под воду около 9 утра в спокойных водах на расстоянии нескольких сот метров от Эскарсео-Пойнт. На глубине пяти метров аквалангист обеспечения Дэран Булл проверил снаряжение Эндрюса и убедился, что все в порядке, утечек воздуха нет.

Примерно две минуты спустя после того, как Беннетт и Драйвер заняли свои места на дне, Эндрюс подал Буллу знак ОК, выпустил воздух из своего огромного компенсатора и начал быстрый спуск вдоль отвешенного спускового конца.

Вскоре он падал сквозь темно-синюю толщу воды со скоростью примерно один метр в секунду.

На глубине 125 метров, в почти полной темноте, Эндрюс стал поддувать компенсатор, чтобы замедлить свое падение. На глубине 140 метров он посмотрел на декомпрессионный компьютер и "увидел огни фонарей на дне". После этого его зрение быстро ушло в туннель. Когда на глубине 156 метров Джон Беннетт схватил его и подал вопросительный сигнал ОК, Эндрюс никак не отреагировал.

- Его лицо было от меня на расстоянии всего сантиметров тридцать, - вспоминает Беннетт, - но его глаза на меня вообще не смотрели. Он уставился на лампу моего фонаря.

- Я ничего не видел, - рассказал нашему корреспонденту Эндрюс. - Я был полностью слеп - все было черным черно.

Согласно плану, Эндрюс должен был достать прищепку и прикрепить ее на спусковом конце, чтобы отметить максимальную достигнутую глубину. Однако он никак не реагировал на происходящее, и Беннетт обыскал его снаряжение, но прищепки не нашел.

- Я решил: на фиг прищепку, - говорит Беннетт, - ему нужно подниматься.

Эндрюс вспоминает, что несмотря на свое практически бессознательное состояние, он ощущал только одно - свою руку на кнопке инфлятора. Потом он почувствовал палец Беннетта, который заставил его нажать на эту кнопку, и он начал свой подъем, пробыв на дне около одной минуты.

"Воздушные экстремальщики" обычно поднимаются с глубины быстро, замедляясь только на глубине менее 100 метров. Аксель Левальд из "Скубаплюс" был первым аквалангистом поддержки на глубине 91 метр. Эндрюс должен был сделать здесь свою первую минутную декомпрессионную остановку для профилактики образования "микропузырьков" в его крови.

- Я увидел свет его фонаря, - вспоминает Левальд, - потом увидел его, но пузырей не было. Я схватил его и спросил, всели в порядке. Ответа не последовало.

Глаза его были как… Левальд широко открывает глаза и изображает лицо наркомана, который тащится под воздействием ЛСД. "Потом я посмотрел на глубиномер и увидел, что мы уже на 76 метрах. Прошло всего несколько секунд.

Дэран Булл, который ждал на 76 метрах, тоже схватил Эндрюса. Аквалангисты заранее договорились, что если Эндрюс будет "в отключке" и не подаст им знак ОК, то они остановят его подъем. Однако сделать это им не удалось, поскольку инфлятор Эндрюса заклинило в положении поддува. Аварийный клапан тоже заклинило!

Воздухом, подававшимся в обе камеры компенсатора Эндрюса, компенсатор раздуло, как воздушный шар и потащило наверх вместе с его владельцем и двумя отчаянно сопротивлявшимися аквалангистами обеспечения с кошмарной силой.

На глубине около 70 метров Эндрюс стал подавать признаки понимания проблемы. Он стал пытаться отстегнуть декомпрессионный баллон, подал Левальду знак ОК, и тот оставил его.

- Я попытался выбраться из своего снаряжения, - вспоминает Эндрюс, который в тот момент решил, что если сбросит компенсатор и баллоны, полагаясь на близость двух аквалангистов обеспечения, то это будет гораздо безопаснее неконтролируемого подъема с глубины, давление на которой составляет 16,6 атмосфер.

Кроме того, говорит он, он не хотел, тащить двух своих товарищей навстречу гибели. Булл, тем не менее, следовал за Эндрюсом еще метров двадцать-тридцать, но Эндрюс застрял в своем раздутом компенсаторе и летел к поверхности, продолжая ускоряться.

- Воздух у меня в легких расширялся так быстро, - вспоминает Эндрюс, - что рвался у меня изо рта, из носа. Потоком мне сбило маску с лица. Воздух даже пошел по пищеводу мне в желудок. Я увидел, как мой живот под гидрокостюмом раздувается.

Камерный компенсатор Эндрюса, изготовленный компанией "Кастом дайверс" в Англии с покрытием из нейлона-1200, наконец порвался на глубине 20 метров. Однако инерции вполне хватило, чтобы несколько секунд спустя Эндрюс, его баллоны и его вспоротый компенсатор выскочили из воды на расстоянии всего нескольких футов от водолазной платформы.

Эндрюс помнит, как после этого он повис в воде вниз головой, запутавшись в своем полусброшенном снаряжении. Он одел маску, которая висела него на шее.

- Я посмотрел на часы, они показывали глубину два с половиной метра. Просто не верилось, что легкие остались внутри меня.

С помощью ошарашенного аквалангиста, обеспечивавшего поддержку на поверхности, Эндрюс окончательно сбросил баллоны и компенсатор и, дыша из октопуса товарища, начал спускаться вниз. На шести метрах его встретил Дэран Булл, который передал ему свой регулятор на длинном шланге. Булл и Эндрюс спустились на 18 метров и начали двухчасовую аварийную декомпрессию, во время которой ничего особенного не происходило.

После 11 часов Эндрюс вышел на поверхность, подышал 15 минут чистым кислородом и отправился обедать в ресторан Сабанга. Шесть часов спустя он уже праздновал рекорд с друзьями в своем дайв-центре.

Будет ли он предпринимать еще одну попытку?

- Ну, конечно, не так глубоко, - говорит Эндрюс и честно признается, что у него до сих пор побаливают легкие и живот. - Ходить так глубоко без поддерживающих аквалангистов на дне - просто самоубийство.

раскрыть ветку (2)
8
Автор поста оценил этот комментарий

Вот это реальный рассказ про азотного торчка.


А в посте какой-то пиздёж опёнка-недоучки.

2
Автор поста оценил этот комментарий
редкостный дибилизм. мог бы просто прыгнуть с 20-го этажа - было бы проще и дешевле
Вы смотрите срез комментариев. Чтобы написать комментарий, перейдите к общему списку