Трансцендентность – это опыт, а не озарение⁠⁠

Долгое время Уоттс писал из чистого энтузиазма, пока в 2006 году он, в порыве отчаяния, не выложил свой новый роман «Blindsight» («Ложная Слепота») в открытый доступ, после чего и приобрел неожиданную известность.

Известность заслуженную – «Ложная Слепота» действительно сложное и научно насыщенное произведение, рассказывающее об опыте первого контакта с инопланетной расой, не имеющей сознания, в нашем понимании, но являющейся при этом разумной. Эта книга просто переполнена отсылками почти ко всем современным, на тот момент, исследованиям.

Прошло «каких-то» восемь лет с выпуска нашумевшего произведения, и в свет неожиданно выходит логическое продолжение «Ложной Слепоты» – роман «Эхопраксия»

Термин «эхопраксия», канадский фантаст использует, чтобы обозначить и обрисовать культурное состояние человечества, которое не сулило нам ничего хорошего в прошлом и также не сулит, по мнению автора, в будущем. Только все более явный раскол.

Уоттс видит мир людей, в качестве игры в имитацию, очевидно, соглашаясь с Тьюрингом и развивая его мысль чуть ли не ad absurdum. Прискорбно, но писатель считает, а точнее, однозначно заявляет – мы не эволюционировали, а лишь имитировали эволюцию. Вокруг человечества вселенной романа «Эхопраксия» давно уже сформировались постчеловеческие социумы: Роевой Разум, Двухпалатники, Иск Ины, Инопланетяне, а люди только и могут, что бездумно имитировать декартовский прогресс.

Однако, чего человечество имитацией добивается? Создает какие-то имплантаты, протезы, технологии, генные модификации, бессмысленные религиозные учения? По версии Уоттса у нашего вида явно нет планов на будущее. И за эту скромность Воланд, нас бы, несомненно, похвалил. За нашу веру в уже пролитое масло и невозможность что-либо изменить.

«Все предчувствия, правильные или нет, сохранявшие жизнь виду на саваннах плейстоцена, сейчас, по большей части, стали ошибочными. Ложноотрицательные и ложноположительные результаты, моральная алгебра толстяков, которых сталкивают на рельсы перед поездом. Назойливая эмоциональная вера, что дети приносят тебе счастье, хотя все данные указывают на обратное. Высокоамплитудная боязнь акул и чернокожих снайперов, которые вас не убьют, зато полное равнодушие к токсинам и пестицидам…»

П.Уоттс, «Эхопраксия»

Вообще, Уоттс – мастер метких метафор, который заключает много скрытого смысла в своих словесных формулировках. Автор не хочет, чтобы читатель просто скользил глазами по строчкам, он хочет, чтобы его взгляд спотыкался о слова, заставляя вдумываться в глубинный подтекст, копаться в словарях, лезть в ссылки и читать сопутствующую литературу.

А это, определенно необходимо. Без понимания и знания контекста некоторых дисциплин, хотя бы поверхностного, можно упустить приличное количество важных деталей. Например, боевые зомби, о которых идет речь в начале романа прямая отсылка к проблеме «Философского зомби»; Двухпалатники – явная отсылка к бикамеральной теории сознания Джулиана Джейнса.

В диалогах часто можно встретить рассуждения о проблеме свободы воли, а это значит, что стоит ознакомиться с историей экспериментов Бенджамина Либета. А то, как осуществляется борьба за будущее можно, в принципе, рассматривать как прямую иллюстрацию к «семантике возможных миров» Сола Крипке. А уж про библейские аллюзии или отсылки к греческой мифологии и упоминать не стоит, их так много, и они столь откровенные, что любой мало-мальски начитанный человек их увидит.

Такой странный и непривычно сложный стиль создает для читателя эффект присутствия в произведении и реальности всего происходящего, усиливает ощущение наступившего будущего, эры сверхинтеллекта, контакта с постлюдьми и внеземным разумом.

Орденом Двухпалатников

,Дхармические верования – а вы знаете, что это та школа мысли, которая каким-то образом много веков назад и без использования МРТ и ТМС сумела обнаружить сенсацию, что само по себе «Я» является иллюзией – эти дхармические верования были матерью современного Ордена Двухпалатников. (Отцом его была неврология; это были зимне-весенние отношения.) Но Двухпалатники на самом деле не являются религиозным орденом в традиционном понимании, разве что только в той мере, в какой они уходят корнями в те древние верования. О, и еще в том смысле, что в процессе своей работы они испытывают религиозный опыт – так называемый «экстаз».

Вместе с тем, есть вся эта трансцендентальность, глоссолалия и прочее, что происходит, когда выходит из строя та часть мозга, которая отвечает за картографию частей тела и его границы. Сознание теряет свое ощущение того, где заканчивается тело и начинается остальная вселенная, так что фактически всё заканчивается чувством сопричастности ко всему сущему. Двухпалатники испытывают это потому, что они являются членами улейного сознания. Они имеют общие сенсорные системы, соединяющие сознания один к другому – такие связи на самом деле размывают границы между телами. Так что для них религиозный «экстаз» – неизбежный побочный эффект сетевого существования.

О, и я думаю, они также являются религиозным орденом в том смысле, что у них всё основано на вере – но вера здесь имеет очень специфическое значение. Существуют определенные подуровни реальности, которые принципиально не поддаются эмпирическому исследованию. Всё, что оказывается ниже планковской длины, становится очень неопределенным; вы можете строить любые догадки, заниматься моделированием и выдвигать какие-угодно гипотезы, но пока нет способа протестировать эти догадки, вы не принадлежите к конвенциональной науке. (Именно по этой причине разные вариации теории струн и бран многими рассматриваются как философия, а не как наука.) Двухпалатники – как оказывается, «себестоимость» этого огромна – перенастроили себя, чтобы исследовать реальность вне этих лимитов, а признаком состоятельности их методологии является то, что им принадлежит половина патентного бюро на момент начала «Эхопраксии». Но эта не научная методология и она не может быть таковой по определению. По сути, у нас нет подходящего слова для обозначения их деятельности; но «вера» здесь ближе всего.

Они также являются религиозным орденом в том смысле, что они верят в Бога. Но это не просто вера: у них есть для этого свои причины. Знай своего врага и всё прочее.

В конце концов, я думаю, они довольно религиозны.

незаконченный проект «Разумное творение»

я расцениваю роман и как «мейнстримный» уоттсовский мысленный эксперимент (хотя у меня есть надежда, что он более доступен для понимания, чем мои предыдущие попытки), и как разновидность метакомментария к доводам тех идиотов, которые украдкой интегрируют креационизм в уроки естествознания. Но в отношении того, чтó вы можете ожидать? Вы можете пятнадцать или двадцать лет ожидать свободной от льдов Арктики, диких лобстеров на дистанционном управлении, генно-модифицированных гигантских кальмаров, подводные перестрелки между США и Канадой в борьбе за источники на Бофортовом шельфе, а также наделенные сознанием деньги.

При условии, что этот треклятый проект вообще сдвинется с места. И если «ожидания» здесь уместное слово.

В другом романе, который вы планируете выпустить, «Подсолнухи», вы осмеливаетесь отправиться в очень далекое будущее. Действие разворачивается на релятивистском корабле «Эриофора», известном вашим читателям из повести «Остров», которая стала лауреатом премии «Хьюго». Персонажи фактически могут наблюдать, как остальная вселенная стареет, даже несмотря на то, что их собственные технологии и культура могут по своей сути оставаться прежними. Как вы сумели справиться со вселенной, которая очень отдалена от наших времен и воспринимается через взгляд похожих на нас персонажей?

Черт, это легко – нужно лишь украсть световое шоу из концовки фильма «2001: Космическая одиссея». Как бы то ни было, если персонажи похожи на нас, это всё, что они будут способны понять, когда столкнутся с воистину трансцендентным будущим.

Но мне действительно пришлось решать эту проблему в «Острове»; живая сфера Дайсона, с которой сталкивается «Эриофора», предположительно представляла из себя природное явление, а не какой-то образец пост-человеческой магической технологии. Мы можем и не встретиться с чем-то подобным на протяжении следующего миллиарда лет, но оно может спокойно себе фотосинтезировать прямо сейчас ради поддержания жизни всего, что мы знаем.

Я уклонился от такого испытания в двух других историях, которые я написал в рамках данного цикла – «Hotshot» (этот рассказ появляется в последней антологии Джонатана Стрэна «Reach for Infinity») и «Гиганты» (появляется в невидимой книге, выпущенной Chaosium’ом, хотя этот рассказ может фигурировать и где-то еще, поскольку те придурки не заплатили ни одному из своих авторов, и, следовательно, нарушили условия контракта, не говоря уже о самом релизе, который оказался похоронен, так что практически никто даже не знает, что эта гребаная антология существует. Но я отвлекся). В «Hotshot’е» действие происходит в нашем веке, аккурат перед отплытием «Эриофоры», так что культурный шок здесь не представляет такой уж трудности. «Гиганты» – еще одна история со странным-феноменом-вне-корабля-и-запутанными-раздорами-внутри.

Я все еще набираюсь смелости, чтобы столкнуться лицом к лицу с тем, какими мы станем через миллионы лет циклических взлетов и падений. У меня есть зерна такой идеи: маленький корабль выскакивает из новозапущенного шлюза, на этом корабле присутствует лишь один постчеловек, представляющий одну из фаз человеческого бессмертия. Она путешествует вместе с нашим экипажем и приносит им новости из дому – но вместо того, чтобы впадать в анабиоз, она бродит по пещерам и коридорам корабля на протяжении тысяч лет, пока Сандей и ее приятели проводят во сне целую вечность. Какая-то глубокая перемена происходит с ней за это время, но впоследствии она отказывается говорить об этом.

Это всё, что у меня есть до сих пор. Но конечно, я собираюсь схватить этого конкретного быка за яйца еще не раз до того, как данный цикл будет окончен.

http://clarkesworldmagazine.com/watts_interview/