«Топаз».⁠⁠

Агенте разведки ГДР под оперативным псевдонимом «Топаз», которого западная пресса назвала «последним топ-агентом».

Агент «Топаз» не сделал ни одной ошибки….

10 000 добытых секретных документов, более 20 лет в ожидании неминуемого ареста, 12 лет тюрьмы по приговору суда и семь лет в одиночной камере…

Райнер Вольфганг Рупп (Rainer Wolfgang Rupp; 1945, Саарлуис) — дипломированный экономист и публицист, разведчик, работавший под оперативным псевдонимом «Топаз» в интересах ГДР и Варшавского договора.

Сначала ему был присвоен псевдоним «Мозель», а в 1979 году он стал «Топазом».

Кто именно скрывался за этим псевдонимом, знал только сам легендарный руководитель разведки ГДР Маркус Вольф и несколько его доверенных людей.

В одном из интервью Рупп Райнер так отзывался о своем оперативном псевдониме:

«…первоначально данный мне псевдоним Топаз мог вызвать и раздражение. По меньшей мере недоумение. Он, по сути, превращал меня в нечто вроде двойника советского шпиона из хичкоковского кинотриллера «Топаз» с Филиппом Нуаре в заглавной роли. А фильм был очень известен на Западе.И вот представьте: тот же псевдоним, практически, то же положение в штаб-квартире НАТО… Аналогий было достаточно.«Топаз» мог стать словом-указателем, выводящим на прямую дорогу ко мне.… Но со временем я освоился со своим псевдонимом и даже обнаружил в нем положительные стороны.»

В обвинительном заключении по его делу и в приговоре немецкого суда фигурирует вывод группы западных военных экспертов: в случае кризиса деятельность «Топаза» могла бы иметь решающее значение для исхода войны между НАТО и Организацией Варшавского договора.

Немецкие натовцы окрестили случившееся аббревиатурой GAU. Этот термин заимствован из атомной энергетики и обозначает самую страшную аварию!

О своей вербовке Райнер рассказывал так:«Это был 1968 год. Памятный для всей Европы год студенческих волнений, которые кто-то называет бунтом, кто-то революцией.

… И вот после одной из демонстраций в Майнце мы с товарищами по учебе заскочили в пивнушку. Мы целый день ничего не ели. Сделали по-студенчески скромный заказ: каждому по кружке пива и суп-гуляш. Когда же пришло время расплачиваться, обнаружилась наша неплатежеспособность.Было стыдно. Не хватало каких-нибудь 20 — 30 пфеннигов. Мелочь, но все же…

И тогда сидевший за соседним столиком человек, который, наверное, в отцы бы мне сгодился, обратился к официантке:

— Фройляйн, принесите господам студентам еще по кружке пива и запишите это, пожалуйста, на мой счет.

Через минуту он уже сидел за нашим столиком, сразу же возникла дискуссия, говорили о политике. Наши мысли могли не всегда совпадать, но как-то сразу все почувствовали общую расположенность друг к другу.

… Тогда я еще не знал, что эта встреча за столиком в пивной была моим первым контактом с сотрудником разведки ГДР.

… Потом мы не раз встречались с этим человеком, было много полемики. Я понимал, что в социалистических странах масса проблем, там сделано много ошибок, но постепенно приходил к выводу, что там заложен фундамент для построения более человечного общества.

Передо мной встал выбор: либо красивые социалистические фантазии где-то там в облаках, либо нечто реальное — пусть с ошибками, пусть с проблемами… Я принял решение. Через три месяца я впервые отправился в ГДР.»

В 1970 году он познакомился с гражданкой Великобритании Энн-Кристин Боуэн, на которой женился в 1972 году.

О своем проникновении в 1977 году в штаб-квартиру НАТО «Топаз» рассказывет:«…задача внедрения в штаб-квартиру блока передо мной вообще не ставилась. Люди, которые попадают в этот сравнительно небольшой круг чиновников, направляются соответствующими министерствами стран — членов альянса либо спецслужбами. Я же в то время работал в одном из банков Брюсселя. У меня не было никакой протекции, и уж тем более я не мог получить какое-то официальное направление.Опять помог случай. У меня был знакомый, работавший в НАТО. Однажды он сказал мне, что там требуется экономист, свободно владеющий иностранными языками и прочими необходимыми для данной должности качествами. Моей специализацией по образованию была политическая экономия.

Я бегло говорил по-английски и по-французски (я ведь учился во французском университете). Как позже выяснилось, на эту вакансию претендовало более 70 человек.…я отвечал всем требованиям. И все поставленные на экзаменах задачи решил — не буду скромничать — блестяще.…Так или иначе, через год я получил работу в штаб-квартире. Это было место во внутриполитическом отделе директората, ведавшего вопросами экономики.

Отдел был целиком вовлечен в цикличный процесс стратегического планирования НАТО, в разработку директивных указаний для министров обороны стран-участниц, постановку целей и задач для вооруженных сил. Ведь любое военное планирование должно иметь экономическое, финансовое обоснование, которое зависит от сложившейся на данный момент в стране или группе стран политической и экономической конъюнктуры. Поэтому в документации штаба планирования НАТО всегда присутствовали пассажи или главы, содержащие экспертные оценки экономистов: расчеты, прогнозы, рекомендации.Посредством этого я был посвящен во все аспекты планирования НАТО.»

В 1980 году в семье Руппа родился первый ребёнок, на этом закончилась агентурная работа жены Руппа, у которой был псевдоним «Бирюза».

Скоро Райнер стал выступать на различных серьезных мероприятиях, на презентациях и был постоянно на виду. Его регулярно приглашали в качестве докладчика на сессии Парламентской ассамблеи НАТО. «Топаз» выступал с речью во французском Сенате, на форуме министров иностранных дел стран — членов блока в Мадриде. Вместе — и по сути наравне – с министром обороны в администрации Рейгана Уайнбергером он отвечал на вопросы аудитории во время одной из подиумпых дискуссий.

Уже в 1983 — 1984 годах репутация Райнера в НАТО была настолько высока, что при разработке новых проектов в адрес его высшего непосредственного начальства — шефа политического отдела, немца в ранге посла — тут же поступали запросы относительно включения его в рабочую группу.

В НАТО настолько доверяли Райнеру, что в октябре 1992 года послали в Россию для участия в конференции по проблемам конверсии в аэрокосмической отрасли.Особо ценные документы, которые попадали ему в руки, «Топаз» переснимал с помощью миниатюрной фотокамеры, сделанной по спецзаказу в техническом отделе Главного управления разведки ГДР. Иногда он выносил документы просто в портфеле.

Райнер скопировал документ МС 161. Английская аббревиатура Эм-Си использовалась во всех случаях, которые имели отношение к Военному комитету НАТО. Это был необычайно пухлый документ. Гриф секретности – высший — «cosmic top secret».

С МС 161 можно было познакомиться только в специальной регистратуре. Даже для чтения в кабинетах документ не выдавался.

Ежегодно в нем аккумулировались, сводились воедино анализы, выводы, оценки 40 комитетов НАТО (главным образом, подкомитетов и разведслужб — ЦРУ, БНД, МИ-6 и так далее) о современном состоянии Советского Союза и стран Варшавского договора на основании самых новейших данных. МС 161 учитывал все: состояние вооруженных сил, настроения среди военных в каждой отдельной стране, уровень оснащения новейшими видами вооружений, военное планирование Организации Варшавского Договора, положение в экономике.

Всё было проработано до деталей, до отдельных систем вооружений — их преимуществ перед натовскими аналогами или, напротив, их недостатков. В документе — что особенно важно — проводился развернутый сравнительный анализ сил НАТО и Варшавского договора.

Связь со своими кураторами и связными «Топаз» осуществлял только посредством личных встреч. Главное управление разведки ГДР уделяло большое внимание безопасности этих контактов. Связные часто добирались через Данию, оттуда перебирались паромом в Голландию, и только затем садились в поезд, следующий в Брюссель.

И это только один из множества вариантов. Контакты имели место и в Австрии, и в Швейцарии, и в Люксембурге. Маршруты настолько запутывались, что вероятность привести за собой хвост сводилась практически к нулю.

У НАТО не было тайн от Руппа, высокопоставленного и всеми востребованного чиновника в брюссельской штаб-квартире альянса и одновременно одного из ценнейших агентов Главного управления разведки ГДР.

Самый высокий уровень секретности натовцы обозначают грифом «cosmic top secret». «Космик» — в данном случае нечто запредельное, заоблачное — вот именно, космическое.

А «Топазу» достаточно было лишь руку протянуть. Благодаря Руппу у НАТО не было тайн не только от ГДР, но и от Советского Союза. Самые ценные документы, добытые «Топазом», генерал Гроссман (преемник легендарного Маркуса Вольфа на посту руководителя восточногерманской разведки) лично возил в Москву в обход представительства КГБ в берлинском Карлсхорсте!

В 1989 году с распадом Восточного блока закончилась и агентурная деятельность Руппа. Он был разоблачён только после расшифровки документации министерства государственной безопасности ГДР.

Впервые о существовании «Топаза» в НАТО узнали от военного аналитика Главного управления разведки ГДР, полковника, доктора Буша. Он три года провел в Москве, где в рамках обмена повышал квалификацию. Ему откуда-то стало известно, что Москва пользуется информацией очень важного источника Главного управления разведки ГДР в НАТО. Вернувшись в Берлин, доктор Буш перерыл все документы в своем отделе и, конечно же, обнаружил бумаги по вопросам военного планирования, поступившие из НАТО. На них, конечно же, не было никакого имени, однако значился псевдоним и идентификационный номер, по сути, второй псевдоним, только цифровой.

Через полгода после возвращения из Москвы, незадолго до Рождества 1989 года, доктор Буш перебежал в ФРГ. И в качестве подарка тамошним спецслужбам принес известие о «Топазе». БНД вначале отказывалось ему верить, думали, что Буш просто набивает себе цепу. Около полгода к его сообщению относились скептически, а затем начались поиски.

Поиски продолжались три с половиной года…

Точку в деле поставили так называемые списки Розвуда, до которых ЦРУ каким-то образом добралось. Это были электронные версии списков сотрудников и агентов разведки ГДР. Главное управление разведки ГДР направило их в Москву, однако прежде чем они туда поступили, кто-то их скопировал. На каком этапе это произошло, где было слабое звено — это неизвестно до сих пор…

По другой версии американцам предложил свои услуги один из доверенных лиц Маркуса Вольфа — бывший генерал МГБ ГДР Рольф-Петер Дево. За полтора миллиона долларов он продал ЦРУ дискету со списком агентов и их регистрационными номерами.

Поиски «Топаза» в недрах штаб-квартиры НАТО продолжались несколько лет и на процессе были названы самой крупномасштабной розыскной акцией германских спецслужб за всю их послевоенную историю. И не только германских.

Подразделение собственной безопасности штаб-квартиры альянса во главе с сотрудником ФБР сбилось с ног. Дело доходило до смешного: фэбээровец в случае, если подчиненных со знанием немецкого языка не оказывалось под рукой, нес бумаги БНД об очередных «успехах» в поиске «Топаза» своему знакомому… Руппу.

Помимо прочего, в руки Райнера попадали списки всех подозреваемых лиц. Просто потому, что секретаршей у фэбээровца была жена Топаза — англичанка, которой в Восточном Берлине дали псевдоним «Бирюза».

Зная каждый шаг противника, «Топаз» понимал, что кольцо вокруг него сжимается. И ничего не предпринимал за исключением уничтожения всех улик.

Почему?

Вот что по этому поводу рассказал сам Рупп:«…не было уже ни ГДР, ни Советского Союза.

Бежать в никуда?Под другим именем, с другим паспортом?

В принципе такое было возможно. Но мои бега продолжались бы вечность. К тому же я знал, насколько Федеративная Республика была заинтересована в поимке Топаза. Она хотела заполучить меня любой ценой. А у Германии были очень длинные руки и очень много денег.

К тому же бежать без семьи, фактически расстаться с ней, я не мыслил.Но если бы я переезжал с места на место с семьей, то меня опознали бы гораздо быстрее. Я не смог бы запретить детям написать письмо бабушке или позвонить.Нет, такой жизни — бегства без остановки — я бы своим детям не пожелал.»

«…жизнь разведчика не втиснешь в рамки жанра. В ней больше тяжелой повседневной работы, методичности в достижении цели, концентрации, бдительности, обдумывания каждого слова, каждого шага, которое порой может занять больше времени, чем любой двухчасовой киносюжет.

Это жизнь, а не игра.»

И дополняет:

«Горбачёв предал таких агентов, как я. Уверен, что, если бы он договорился с американцами и западными немцами об амнистии агентов Штази, мы бы с товарищами остались на свободе и никто бы нас не трогал. Не лучше был и Ельцин, выдавший Западу тяжелобольного Эриха Хоннекера.Надежды на то, что со мной будут церемониться, не было…»

У следствия не было ни единого доказательства шпионской деятельности Райнера Руппа, кроме записей в картотеке Штази. Поэтому из-за того, что имевшихся в распоряжении спецслужб доказательств по бельгийским законам было явно недостаточно для ареста «Топаза», арест был произведен в Германии, где другие законы. Это случилось в доме его родителей в Саарбурге (провинция Рейнланд-Пфальц) 30 июля 1993 года.

Это был 70-й день рождения его матери Катерины Рупп. Райнер с семьей только что приехал из Брюсселя, все сидели за столом. И тут — стук в дверь. На пороге двое.

— Вы господин Рупп?

— Да.

— Мы из Федерального ведомства по уголовным делам, отдел по защите государства. У нас ордер на ваш арест.

В задержании «Топаза», который никуда не собирался бежать, были задействованы 70 агентов немецких спецслужб!

Жена Руппа была приговорена к двадцати двум месяцам тюремного заключения, провела в тюрьме два с половиной месяца, затем ее отпустили под подписку о невыезде. Каждый день она должна была отмечаться в полиции.

Всю её вину Рупп взял на себя, и жену судили только за то, что она знала о шпионской деятельности супруга.

Сам же Райнер Рупп был приговорен к 12 годам. Суд принял к сведению и его мотивацию: подсудимый занимался разведывательной деятельностью не из корыстных побуждений, а искренне полагая, что тем самым он способствует сохранению мира. Это обстоятельство, кстати, пусть и незначительно, но повлияло на приговор в сторону его смягчения.

Во время следствия и непосредственно после вынесения приговора он находился в тюрьме временного содержания, где с ним обращались хоть и жестко, но корректно. Затем он был переведен в пенитенциарное заведение в Саарбрюккене.

Уже через час после того, как Рупп переступил порог этого учреждения, его директор Хиршман отправил к нему своего шефа службы безопасности с тем, чтобы тот зачитал длинный перечень особых условий содержания в тюрьме. Все эти меры были направлены на то, чтобы сломить Райнера физически или психически. Речь шла практически о полной его изоляции: ему нельзя было гулять вместе с другими заключенными, нельзя было одновременно с ними посещать душевую, было запрещено заниматься спортом.

Другие обитатели тюрьмы имели право на то, чтобы один час в день просто пообщаться друг с другом, сыграть в шахматы. Руппу запрещали находиться в их компании.

Райнер подал жалобу в суд на действия Хиршмана, в результате его требования были признаны справедливыми, а действия Хиршмана были расценены как противоправные.

Однако директор тут же выдумал целый набор новых и снова Рупп вынужден был обратиться в суд. И опять Хиршман потерпел поражение.

Через пять лет после ареста Райнеру впервые было позволено провести без надзора один час за стенами тюрьмы. Он провел этот час с женой и дочкой…

Райнер Рупп был досрочно освобождён 27 июля 2000 года.

Райнер Рупп после освобождения

По материалам:

1. Маслов «Тайны и судьбы мастеров разведки»

2. сайт Википедия