The тело. Слабонервным не читать.
Тем утром я пробудился довольно рано, но еще долго лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь одиночеством. За несколько дней до этого родители уехали в долгожданное путешествие по Европе: долгожданное не столько для них, сколько для меня. Мне оставили полный холодильник жратвы, достаточное количество денег, а так же провели емкий инструктаж на тему «что, где и как». Короче говоря, эти две недели обещали стать незабываемыми.
— ... И не успела эта песня попасть в ротацию нашей радиостанции, как сразу же прочно утвердилась в первой пятерке хит-парада! Напоминаем вам, что Алексей находится сегодня у нас в гостях! Алексей, сегодня, буквально через каких-то шесть часов состоится презентация Вашего нового...
«Кто бы заткнул это радио?».
Я лежал, скинув одеяло на пол и лениво обдумывал планы на день. Планы были нехитрыми: накупить пива и весь день просидеть за компьютером в блаженной, пьяной неге.
Мысль о пиве вызвала тошноту. Только сейчас я сообразил, что у меня дико раскалывается голова.
«Да, с пивком я вчера перебрал!» — весело подумал я.
Минут через десять я решил вставать. Был, конечно, соблазн поваляться еще, но голова болела так, что пара таблеток «Цитрамона» стала просто жизненной необходимостью. Открыв глаза, я спустил ноги на пол и собирался уже подниматься, как вдруг понял, что не могу сделать этого. Правая рука (моя правая рука) вцепилась в спинку кровати мертвой хваткой и в буквальном смысле перестала повиноваться моим командам.
— Что за чертовщина? — я растеряно глядел на руку и не мог ничего понять.
Я дернулся раз, другой, но ничего не вышло — рука продолжала сжимать спинку.
— Бред какой-то...
«Быть может это судорога? Судорога... Да какая к чертовой матери судорога!».
Несколько минут мне потребовалось на то, чтобы привести мысли в порядок. Все это время рука оставалась неподвижной. Наконец, я прикрыл глаза и стал мысленно посылать импульсы во взбунтовавшуюся конечность.
«Отцепись от спинки. Ты должна отцепиться от спинки. Ты должна...».
Бесполезно.
— Друзья! Я предлагаю и Вам рассказать какой-нибудь необычный и интересный случай из вашей жизни! Отправьте SMS с текстом «стори» на короткий номер 6556 и дождитесь нашего звонка. Напоминаем, что авторам лучших историй будут вручены ценные призы от нашей радиостанции!
«Да уж, бля... Необычная история!».
Я снова открыл глаза и ощупал левой рукой правую. Ничего особенного. Более того, я чувствовал ее, как и раньше. Просто она меня не слушалась, вот и все. Поразмыслив еще, я пошевелил ногами, открыл и закрыл рот, поморгал глазами. Все в порядке: тело, за исключением правой руки, оставалось в моем распоряжении. Попытка разжать пальцы правой руки усилиями левой не увенчалась успехом. Их словно приварили к проклятой спинке.
— Экая дьявольщина! — воскликнул я в отчаянии.
На глаза попалось полотно с коллекцией значков, висевшее с незапамятных времен над моей кроватью. Я сумел дотянуться до него и снял один из значков (гордый профиль Ильича при этом ярко блеснул на солнце). Отогнув острую булавку, я осторожно, но достаточно ощутимо ткнул ей в непослушную руку и тут же сморщился. Больно. В месте укола выступила крохотная капелька крови.
— Итак... Так-так-так... — я отложил значок в сторону и теперь нервно чесал голову.
Хотелось в туалет, хотелось позавтракать и выпить кофе, хотелось принять уже проклятого «Цитрамона». Хотелось заниматься обычными делами, но нет — меня не отпускала с кровати собственная рука! Я поискал глазами сотовый телефон и обнаружил его на столе рядом с компьютером. Проклятье.
«А что если она так и не отцепится? Я имею все шансы подохнуть от голода».
От этой мысли стало по-настоящему страшно. Я облокотился подбородком о левую руку и стал ждать. Чего? А хрен его знает.
Так я просидел около часа. Выпитое намедни пиво уже не просилось, а буквально рвалось наружу. Я грешным делом уже подумывал сходить под себя.
— Я родился в Латвии, но сразу после рождения переехал в Россию, — откровенничал тем временем неизвестный мне музыкант Алексей. — Детство было очень тяжелым, денег не хватало порой даже на...
«Ну да, игрушки, прибитые к полу», — криво усмехнулся я.
И тут меня осенило.
— А ведь кровать-то к полу не прибита!
Не медля ни секунды, я поднялся на ноги и медленно, с огромным трудом двинулся к компьютеру. Туда, где лежал заветный телефон. Кровать волочилась за мной гигантским наростом, ковер пошел волнами и сбивался в кучу. В какой-то момент кровать перестала двигаться. Я обернулся и обнаружил, что ковер не дает ей проползти следом за мной. К этому моменту у меня на лбу уже выступила испарина.
— Ну давай же, давай!
Проклятая рука держала спинку крепко, кровать никак не хотела двигаться, а до заветного телефона оставалось ползти еще полкомнаты. И вообще, кому я собирался звонить? И сам не знал, в «скорую», наверное. Или в МЧС. Я дернулся раз, другой. Кровать жалобно скрипела, ходила ходуном, но вперед не продвигалась. Я снова дернулся, уже со всей силы. И в этот момент рука разжалась.
— Ох-х-х!!!
Я пролетел оставшееся расстояние и крепко шибанулся лбом об стол. Придя в себя, я осмотрелся.
— Ого. Вот это да...
Тем временем Алексей заканчивал свой рассказ по радио:
— ...иногда наступают такие моменты, когда невозможно собраться с мыслями, такая апатия, что даже руки тебя не слушаются. Ну вы знаете...
— Да уж, блядь, поверь, знаю! — рыкнул я, потирая ушибленный лоб.
Я как-то сразу и не заметил, что тер его правой рукой.
За исключением необычного происшествия утром, день прошел в точном соответствии с моим планом. Некоторое время я еще с недоверием поглядывал на правую руку. Но она работала, можно сказать в штатном режиме и, за исключением странного холодка, поселившегося в венах и мышцах, ничем не отличалась от своей левой сестры.
Закупившись пивом, сигаретами и своими любимыми луковыми крекерами, я уселся за компьютер и в течении дня обшарил едва ли не весь рунет в поисках похожих случаев. Мне удалось разыскать несколько медицинских статей, пару рассказов, а так же форум, где говорилось о подобном. Но, перечитав все найденное на несколько раз, я так и не нашел ответа на интересующий меня вопрос — какого черта со мной произошло утром?
Часа в четыре звонила мама.
— Привет, мам! Как вы?
— А мы в Берлине! — радостно сообщила она. Связь в роуминге была не ахти — казалось, что мама говорит через стену из соседней квартиры. — Шесть часов добирались на автобусе, устали в дороге, но все равно пошли гулять.
— Как там с туалетами?
— Не так, как в России. Представляешь, здесь на улицах как таковых туалетов нет!
— И куда же тогда нужду справлять? — удивился я.
— Заходишь в любой паб или ресторан и молча идешь в туалет — никто не против.
— Хм, удобно, — оценил я.— Попробовать что ли здесь так же?
— Ага, — мама засмеялась.
— А где отец?
— Пива нахлестался и остался в отеле.
— Я слышал, что немецкое пиво не сильно хмелит.
— Конечно, его же со спиртом не мешают. Думаю, он специально притворился, чтобы на экскурсию не идти. Сидит небось сейчас в баре, продолжает. Видел бы ты его глаза, когда автобус ехал два часа без остановки.
Меня это позабавило. Представив страдания отца, я тоже решил сходить в туалет.
— Рейхстаг уже видели?
— Нет, в центр вечером поедем. А пока что так возле отеля ходим. Как у тебя там, все в порядке?
— Да, нормально все. Представляешь, сегодня утром... — я осекся. Стоило ли рассказывать о происшествии маме сейчас?
— Что такое?
— Да нет, ничего особенного. Приедете — расскажу.
— Ладно. У тебя хоть деньги-то еще остались?
— А куда ж им деваться-то? — как можно искреннее удивился я. Денег, по правде говоря, оставалось маловато.
— Знаю я тебя — весь в отца. Ладно, не будем деньги на телефоне тратить. Будь здоров.
— Хорошо вам отдохнуть, мам.
— Смотри, чтобы к нашему приезду все было в порядке: цветы политы, дома порядок.
— Договорились. Папе привет.
— Хорошо. До связи.
— Созвонимся, мам.
Я убрал трубку в карман и, наконец, расстегнул ширинку.
— ... И не успела эта песня попасть в ротацию нашей радиостанции, как сразу же прочно утвердилась в первой пятерке хит-парада! Напоминаем вам, что Алексей находится сегодня у нас в гостях! Алексей, сегодня, буквально через каких-то шесть часов состоится презентация Вашего нового...
«Кто бы заткнул это радио?».
Я лежал, скинув одеяло на пол и лениво обдумывал планы на день. Планы были нехитрыми: накупить пива и весь день просидеть за компьютером в блаженной, пьяной неге.
Мысль о пиве вызвала тошноту. Только сейчас я сообразил, что у меня дико раскалывается голова.
«Да, с пивком я вчера перебрал!» — весело подумал я.
Минут через десять я решил вставать. Был, конечно, соблазн поваляться еще, но голова болела так, что пара таблеток «Цитрамона» стала просто жизненной необходимостью. Открыв глаза, я спустил ноги на пол и собирался уже подниматься, как вдруг понял, что не могу сделать этого. Правая рука (моя правая рука) вцепилась в спинку кровати мертвой хваткой и в буквальном смысле перестала повиноваться моим командам.
— Что за чертовщина? — я растеряно глядел на руку и не мог ничего понять.
Я дернулся раз, другой, но ничего не вышло — рука продолжала сжимать спинку.
— Бред какой-то...
«Быть может это судорога? Судорога... Да какая к чертовой матери судорога!».
Несколько минут мне потребовалось на то, чтобы привести мысли в порядок. Все это время рука оставалась неподвижной. Наконец, я прикрыл глаза и стал мысленно посылать импульсы во взбунтовавшуюся конечность.
«Отцепись от спинки. Ты должна отцепиться от спинки. Ты должна...».
Бесполезно.
— Друзья! Я предлагаю и Вам рассказать какой-нибудь необычный и интересный случай из вашей жизни! Отправьте SMS с текстом «стори» на короткий номер 6556 и дождитесь нашего звонка. Напоминаем, что авторам лучших историй будут вручены ценные призы от нашей радиостанции!
«Да уж, бля... Необычная история!».
Я снова открыл глаза и ощупал левой рукой правую. Ничего особенного. Более того, я чувствовал ее, как и раньше. Просто она меня не слушалась, вот и все. Поразмыслив еще, я пошевелил ногами, открыл и закрыл рот, поморгал глазами. Все в порядке: тело, за исключением правой руки, оставалось в моем распоряжении. Попытка разжать пальцы правой руки усилиями левой не увенчалась успехом. Их словно приварили к проклятой спинке.
— Экая дьявольщина! — воскликнул я в отчаянии.
На глаза попалось полотно с коллекцией значков, висевшее с незапамятных времен над моей кроватью. Я сумел дотянуться до него и снял один из значков (гордый профиль Ильича при этом ярко блеснул на солнце). Отогнув острую булавку, я осторожно, но достаточно ощутимо ткнул ей в непослушную руку и тут же сморщился. Больно. В месте укола выступила крохотная капелька крови.
— Итак... Так-так-так... — я отложил значок в сторону и теперь нервно чесал голову.
Хотелось в туалет, хотелось позавтракать и выпить кофе, хотелось принять уже проклятого «Цитрамона». Хотелось заниматься обычными делами, но нет — меня не отпускала с кровати собственная рука! Я поискал глазами сотовый телефон и обнаружил его на столе рядом с компьютером. Проклятье.
«А что если она так и не отцепится? Я имею все шансы подохнуть от голода».
От этой мысли стало по-настоящему страшно. Я облокотился подбородком о левую руку и стал ждать. Чего? А хрен его знает.
Так я просидел около часа. Выпитое намедни пиво уже не просилось, а буквально рвалось наружу. Я грешным делом уже подумывал сходить под себя.
— Я родился в Латвии, но сразу после рождения переехал в Россию, — откровенничал тем временем неизвестный мне музыкант Алексей. — Детство было очень тяжелым, денег не хватало порой даже на...
«Ну да, игрушки, прибитые к полу», — криво усмехнулся я.
И тут меня осенило.
— А ведь кровать-то к полу не прибита!
Не медля ни секунды, я поднялся на ноги и медленно, с огромным трудом двинулся к компьютеру. Туда, где лежал заветный телефон. Кровать волочилась за мной гигантским наростом, ковер пошел волнами и сбивался в кучу. В какой-то момент кровать перестала двигаться. Я обернулся и обнаружил, что ковер не дает ей проползти следом за мной. К этому моменту у меня на лбу уже выступила испарина.
— Ну давай же, давай!
Проклятая рука держала спинку крепко, кровать никак не хотела двигаться, а до заветного телефона оставалось ползти еще полкомнаты. И вообще, кому я собирался звонить? И сам не знал, в «скорую», наверное. Или в МЧС. Я дернулся раз, другой. Кровать жалобно скрипела, ходила ходуном, но вперед не продвигалась. Я снова дернулся, уже со всей силы. И в этот момент рука разжалась.
— Ох-х-х!!!
Я пролетел оставшееся расстояние и крепко шибанулся лбом об стол. Придя в себя, я осмотрелся.
— Ого. Вот это да...
Тем временем Алексей заканчивал свой рассказ по радио:
— ...иногда наступают такие моменты, когда невозможно собраться с мыслями, такая апатия, что даже руки тебя не слушаются. Ну вы знаете...
— Да уж, блядь, поверь, знаю! — рыкнул я, потирая ушибленный лоб.
Я как-то сразу и не заметил, что тер его правой рукой.
За исключением необычного происшествия утром, день прошел в точном соответствии с моим планом. Некоторое время я еще с недоверием поглядывал на правую руку. Но она работала, можно сказать в штатном режиме и, за исключением странного холодка, поселившегося в венах и мышцах, ничем не отличалась от своей левой сестры.
Закупившись пивом, сигаретами и своими любимыми луковыми крекерами, я уселся за компьютер и в течении дня обшарил едва ли не весь рунет в поисках похожих случаев. Мне удалось разыскать несколько медицинских статей, пару рассказов, а так же форум, где говорилось о подобном. Но, перечитав все найденное на несколько раз, я так и не нашел ответа на интересующий меня вопрос — какого черта со мной произошло утром?
Часа в четыре звонила мама.
— Привет, мам! Как вы?
— А мы в Берлине! — радостно сообщила она. Связь в роуминге была не ахти — казалось, что мама говорит через стену из соседней квартиры. — Шесть часов добирались на автобусе, устали в дороге, но все равно пошли гулять.
— Как там с туалетами?
— Не так, как в России. Представляешь, здесь на улицах как таковых туалетов нет!
— И куда же тогда нужду справлять? — удивился я.
— Заходишь в любой паб или ресторан и молча идешь в туалет — никто не против.
— Хм, удобно, — оценил я.— Попробовать что ли здесь так же?
— Ага, — мама засмеялась.
— А где отец?
— Пива нахлестался и остался в отеле.
— Я слышал, что немецкое пиво не сильно хмелит.
— Конечно, его же со спиртом не мешают. Думаю, он специально притворился, чтобы на экскурсию не идти. Сидит небось сейчас в баре, продолжает. Видел бы ты его глаза, когда автобус ехал два часа без остановки.
Меня это позабавило. Представив страдания отца, я тоже решил сходить в туалет.
— Рейхстаг уже видели?
— Нет, в центр вечером поедем. А пока что так возле отеля ходим. Как у тебя там, все в порядке?
— Да, нормально все. Представляешь, сегодня утром... — я осекся. Стоило ли рассказывать о происшествии маме сейчас?
— Что такое?
— Да нет, ничего особенного. Приедете — расскажу.
— Ладно. У тебя хоть деньги-то еще остались?
— А куда ж им деваться-то? — как можно искреннее удивился я. Денег, по правде говоря, оставалось маловато.
— Знаю я тебя — весь в отца. Ладно, не будем деньги на телефоне тратить. Будь здоров.
— Хорошо вам отдохнуть, мам.
— Смотри, чтобы к нашему приезду все было в порядке: цветы политы, дома порядок.
— Договорились. Папе привет.
— Хорошо. До связи.
— Созвонимся, мам.
Я убрал трубку в карман и, наконец, расстегнул ширинку.
Проснулся я в темноте и долго прислушивался к своим чувствам. Что меня заставило пробудиться? Голова гудела, живот жалобно урчал, мочевой пузырь сжимался в спазмах, но все это было делом привычным, похмельным. Тогда что?
«Боль?» — спросил я сам себя.
Да, действительно: на затылке, над правым ухом и в области левого виска кожа головы горела так, словно там кровоточили обширные ссадины. Я разлепил глаза и, немного привыкнув к темноте, вздрогнул. Надо мной кто-то стоял. Я не видел его фигуры или тени, но заметил руки, которые выполняли какие-то странные манипуляции.
— Эй, ты!
Я резко сел на кровати и попытался отмахнуться, но не смог — у меня не оказалось рук... В ужасе я осмотрел себя с ног до головы и понял, что все конечности оставались на месте. Снова глянув в темноту комнаты, я попытался рассмотреть ночного гостя, но никого не обнаружил. Но кто-то же здесь был! Я видел его! Я видел его руки!
Или это были...
— ... мои руки?
Осознав это, я сглотнул плотный комок и медленно лег обратно. Тем временем руки самопроизвольно поднялись вверх и задвигались в каком-то зловещем, нестройном танце. Они то выпрямлялись и тянулись к потолку, покачиваясь, подобно уродливым хищным цветкам, то начинали вдруг ощупывать мое тело, то судорожно шарили по одеялу и простыне. При этом несколько ногтей сломалось, и я зашипел от боли.
— Безумие. Это какое-то безумие. Кошмарный сон, и только.
Не обращать внимание на странные манипуляции собственного тела та еще задачка, но я справился. Я закрыл глаза, стиснул зубы и буквально впихнул себя в сон.
Утро вечера мудренее, или, как советуют в Интернете: в любой непонятной ситуации ложись и спи.
* * *
Утром я сидел в кровати и с тоской глядел на вибрирующий сотовый телефон. Ночью руки рвали с моей головы волосы; рвали, судя по всему, жестоко и беспощадно. Постельное белье было сплошь усыпано клочками волос, наволочка измарана кровью; я ощупывал голову и время от времени шикал от боли. Оценив всю нелепость ситуации, я даже посмеялся, хотя смешного тут было мало. Телефон тем временем ненадолго успокоился, после чего зазвонил вновь.
— Я занят, позвоните попозже, — процедил я сквозь зубы, так и не поднявшись с кровати.
Нет, дело было не в лени и моем нежелании брать трубку. Я жаждал дотянуться до телефона и позвать к себе хоть кого-нибудь, хоть судебных приставов, хоть черта лысого. Но ноги, они...
Примерно с час я наблюдал за их движениями, они то сгибались, то разгибались, двигались из стороны в сторону, ложились друг на дружку. Несколько раз они спускались на пол, и сердце мое екало в отчаянной надежде, но ноги неизменно забирались обратно под одеяло. Я пытался их размять и сделать массаж, благо руки этим утром слушались меня исправно, но все тщетно. Ноги продолжали жить своей жизнью.
Но вот, наконец, они окончательно спустились на пол, легко подняли меня и двинулись в сторону кухни. Ощущение можно было сравнить с первой поездкой на двухколесном велосипеде. Мне постоянно казалось, что я могу не удержать баланс и рухнуть на пол. Ноги прошлись до кухни (там я успел прихватить себе черствую булочку и банку недопитого пива), повернули обратно и, как только я решил было позавтракать, начали что-то вроде утренней гимнастики. Я несколько раз присел, попрыгал, встал на цыпочки и, стоя так, поднял одну ногу, а в финале действа резко опустился на шпагат, чего никогда ранее не делал.
— Ах, черт!!! — я взвыл от боли в неразработанных мышцах паха, отбросил булочку и банку прочь и схватился за промежность. — Хватит! Хватит! Я умоляю, довольно!
Но ноги не унимались. Далее со мной стали происходить такие метаморфозы, что и описать трудно. Ноги изогнулись под невероятным углом, встав таким образом на пол, и понесли меня в направлении спальни. Со стороны я, наверное, походил на гигантскую, человекообразную каракатицу.
— Пожалуйста, хватит, — я ослабил мышцы пресса и безвольно повис на ногах.
В какой-то момент я сумел схватится за дверную ручку обеими руками.
— Вот так вам, сволочи. Вот так... — я вцепился в дверь изо всей силы, так, чтобы ноги не могли идти дальше, и повис.
Шли минуты. Ноги занимались своими делами и время от времени пытались шагать дальше. Я не давал им сделать этого и, находясь в подвешенном состоянии, медленно терял силы. В какой-то момент ноги успокоились и смирно «легли» рядом со мной, лишь изредка подергиваясь. Мысль в ту минуту показалась мне безумной, но я решил попробовать пошевелить ими. Я даже испугался, когда, повинуясь моей команде, ноги послушно выпрямились и привели меня в вертикальное положение.
— О-о-х... — я обессиленно повалился на пол и сжался в клубок.
Мышцы в паху нещадно ныли, настолько сильно, что я даже позволил себе несколько слезинок. Болели затекшие руки, державшие меня на весу никак не меньше двадцати минут. Горели ссадины на истерзанной голове.
Ничего не скажешь, хорошенькие выдались выходные!
Часы показывали половину второго, когда я, так и не сумев подняться, переполз на кухню и закурил. Во время всего этого абсурдного действа я не удержался и таки намочил в штаны. Ноги были немилостивы к своему старому хозяину и не сводили его в туалет. С огромным трудом я встал и перебрался в душ, где включил горячую воду и тупо уселся в ванну. Там я просидел минут сорок и даже задремал, а когда выключил воду, то уже мог оценить свое состояние на слабую троечку.
— Алло, это скорая?
— Что у Вас случилось? — стальной и грубый голос диспетчера показался мне пением райских птиц.
— Здравствуйте. Пришлите ко мне бригаду, прошу Вас.
— Что произошло?
Я сбивчиво объяснил свою проблему. Рассказ звучал настолько нелепо, что в некоторые моменты я и сам подумывал, стоит ли продолжать. Но, на мое удивление, диспетчер лишь спросил мой адрес, осведомился о наличии домофона и, получив утвердительный ответ, кинул короткое «Ждите».
И я стал ждать.
* * *
Сигнал домофона пронзил мрачную тишину квартиры ближе к вечеру. Я не включал компьютер и телевизор, не ел, не пил, не курил и даже не вставал с места, боясь повторения приступа. Поэтому, когда я резко поднялся и застоявшаяся кровь пришла в движение, тело возмущенно заныло. Скрипя зубами от судорог и неприятного покалывания (мышцы затекли), я добрался до трубки в впустил врачей.
Доктор оказался один. Это был высокий мужчина с хорошо заметным брюшком и нездоровым цветом лица. Нижняя губа его казалась гораздо больше верхней, отчего выражение лица его напоминало гримасу капризного, избалованного ребенка.
— Так, на что жалуемся? — он не разуваясь прошел в комнату.
Я проковылял за ним.
— Понимаете, доктор...
до последнего надеялась что это какой-то его сон, или что они додумаются его в психушку сдать как буйного
А ведь первую половину истории я ржал в голос.
Бляядь. Написавший это просто псих. Ебать друга в печень, да ну на хуй.
Бляяяяяяядь. Еще я представил картину глазами родителей.
Сука. Пиздец. Блядь.
P.S. Как не странно но у меня не было желания проблеваться. я спокойно пил чай.