Со студенческих лет я был приверженцем средиземноморской диеты..⁠⁠

Морепродукты, сыр, овощи, лёгкое вино.

То есть: килька с овощами в томатном соусе, плавленные сырки (обычно- «Дружба»), сухое алжирское по 22 копейки за стакан, а то и плодово-ягодное по 90 копеек за бутылку.

И никаких приёмов пищи по времени! Завтрак, обед, ужин- забудьте. Есть надо тогда, когда этого хочется.

Но утром, обычно- не до еды: то проспал и надо бежать, то мутит после вчерашнего.

Днём — учёба, всё та-же спешка, в общепите — не протолкнуться.

Возможен был только лёгкий перекус в студенческом буфете в виде конфетки под стакан алжирского. У буфетчицы Анжелы для своих — всегда было под прилавком.

А как иногда хорошо можно было поесть в соседней с институтом пирожковой!

Там подвали горячий костный бульон по 5 копеек за черпак и огромные, как чебуреки, пирожки с мясом по 10 копеек штука. Что там за мясо было на 10 копеек, боюсь сейчас даже представить.

Бульон надо было обильно приправлять пахучим красным молотым перцем. Его в пирожковой было в избытке и бесплатно.

Но на пирожковую обычно не хватала времени и мы лопали свой средиземноморский рацион только поздно вечером с переходом на ночь. Как какие-нибудь правоверные мусульмане.

Кстати: их, мусульман, у нас в институте было немало.

Земляк из Нальчика Хазрет бил морды всем, кто меня обидел. Это ему не в напряг: здоровый был абрек.

При этом, я никогда ему не жаловался на обидчиков! Он сам как то узнавал и действовал меня не спросясь.

Потом приходили побитые Хазретом и как славяне славянину жаловались мне на кавказский беспредел.

Говорили:

- Уйми своего земелю. У нас ведь тоже друзья есть. Попишут твоего Хазрета, как два пальца обоссать!

Так оно потом и случилось. Но горазда позже. И не в Питере, а в Нальчике. И не «пописали», а убили из АКМ в одной из кавказских заварушек.

Ну и вот.

Особенно хорошо мы питались в студенческих отрядах.

Каждый год нас, студентов, отправляли на сбор арбузов в Астрахань.

Поднимали в шесть утра и везли в кузове грузовика в бескрайнюю степь, накрытую увеличительной линзой безоблачного неба. В утренней степи пахло морем и дул упругий солнечный ветер.

Цепочкой мы рассыпались на бескрайней бахче. Срывали холодные после ночи арбузы и , перебрасывая их по цепочке, складывали в огромные кучи на обочине дороги.

Арбуз мог пройти через три- четыре пары рук и только на пятой раздавался вопль:

- Мать вашу! Какого хуя! Смотреть ведь надо. Сколько раз уговаривались!

Это означало, что в руку орущего воткнулась колючка, похожая на морскую мину с острыми «рожками». Мины эти коварно ждали своего часа, примостившись на упругом теле полосатого арбуза.

Арбузы мы ели так: разбивали приглянувшийся о землю, выламывали бескостную сахаристую сердцевину и съедали, обливаясь соком.

Девицы наши по утрам умывались незрелыми арбузами.

Часам к десяти на бахче появлялись колхозники. Не обращая на нас никакого внимания они выбирали из собранных нами арбузов те, что покрупнее и звонче и уезжали продавать их на ближайшую железнодорожную станцию.

По вечерам на бахчу забредали бесхозные верблюды. Твари эти не столько ели, сколько разваливали наши арбузные кучи и давили ягоды.

Жили мы на полевом стане. Стан состоял из белого домика с кухней и бытовкой и стоящих прямо на улице длинных нар под навесом. На нарах — набитые сеном тюфяки и марлевые пологи. Без пологов спать было невозможно: комары в Астрахани — злые, как собаки и такие же большие.

Рядом со станом паслись бараны. Каждый день одного из баранов забивали. Девицы наши (казённую повариху мы в первый же день - прогоняли) готовили одно и тоже: что-то типа харчо, с большим количеством чеснока, зелени и помидоров.

Помидоры привозил нам колхозный бригадир - ящиками. Астраханские помидоры — не чета прочим: остро пахнущие, сладкие с кислинкой. Ели мы их— от пуза.

Тот же бригадир привозил яблоки. Этих было вообще — без счёта!

Рядом со станом были ерики, заросшие камышом.

Вода в ериках, отфильтрованная водорослями и теми же камышами, была тихой и чистой. Видно было, как стоят в прозрачной толще ленивые сазаны, чуть шевелящие плавниками и быстро проплывает серебристая вобла.

По утрам, на утлой плоскодонке мы плавали по ерику и ставили сети. К обеду - извлекали из глубины десятки упитанных рыбин. В основном — золотистых линей. Если замешкаться и вовремя не поднять сеть — рыбу объедали шустрые водные черепахи. Мы варили уху по самым разнообразным рецептам и даже — с водкой. С водкой не понравилось. Решили, что переводить дефицитный в степи напиток — негоже. Черепах мы не ели по той простой причине, что не знали, как их готовить.

К концу срока очень хотелось съесть чего- нибудь нездорового: колбасы, сыра и копчёной селёдки.

Как то , в ожидании отправки в Ленинград, нам пришлось просидеть неделю в Астрахани.

Страшный город! Более всего он походил на высушенную воблу: пыльный, жаркий, безводный. Зелени- никакой.

Жрать- нечего. За всем съедобным — очередь на квартал.

Видел, как в мясном отделе татарин рубил лошажью ногу. Старушка в очереди рассуждала:

- Ничего! Я накручу своему деду котлеток . Он и не заметит, что это конина.

Самой дешёвой закуской в Астрахани оказалась чёрная икра. Цену уже не помню, но купить у браконьера литровую её банку мы легко могли себе позволить.

Неделя — семь дней. Семь банок икры мы и умяли.

Став врачом, я питался всё так же здорОво. То есть -мало, невкусно и нерегулярно.

Каждую неделю я покупал талоны на комплексные обеды в нашей больничной столовой. Но в столовую попадал крайне редко: то операции, то срочные дела, то есть не хочется.

Но как бы рано не приходил я в столовую (да хотя бы и к самому её открытию!), всегда впереди меня оказывались сотрудники отделения ЛФК и физиотерапии: инструкторы, массажисты.

Такое питание не спасло меня от язвы желудка. Очень полезное заболевание! Пока я с ним боролся трехпроцентным раствором соды по 200 мл «за раз» и таким же количеством четверть процентного новокаина , холестерин в моей крови был в норме, и сам я был поджар и деятелен.

А потом — хоп! - и отрезали мне 2/3 желудка. Позже оказалось, что отрезали мало и пришлось ещё раз лезть ко мне в живот и урезать по полной программе.

В связи с такой войной, питался я помалу и невкусно: кашки — клейстер, мясные муссы, кисели. Но по- прежнему я был худ и подвижен.

А сейчас, наверное, тестостерон в крови упал. Стал я стремительно набирать вес. Даже пузо проявляться.

Сижу теперь на овощах, мясе и рыбе без гарниров и хлеба. Без хлеба, оказывается, пища гораздо вкуснее!

Подумываю: «А не перейти ли вновь на средиземноморскую диету?»

Только килька в томате теперь отвратительна, как и плавленные сырки.

А самое главное: где найти теперь алжирского сухого красного вина или плодово-выгодного по 90 копеек за бутылку?

Автор Павел Рудич