«Скачок» на тот свет: третье сражение за Харьков. Часть II⁠⁠

Читайте ранее: «Скачок» на тот свет: третье сражение за Харьков. Часть I

Надеюсь, из окончания предыдущей части было понятно, что перед тем, как описывать события, в результате которых Харьков вновь стал немецким, автору этих строк придётся сначала остановиться на действиях неутомимого генерала Ватутина и его Юго-Западного фронта.

В конце концов, именно по его войскам пришёлся удар, обернувший, казалось бы, уже наступившую победу советского оружия в его последнюю крупную катастрофу. Впрочем, чего-то я забежал слишком далеко вперёд…

По местам нынешней славы

Как уже упоминалось выше, главную роль в плане операции «Скачок» играли войска двух армии, глаз сильнейшей из них – 1-й гвардейской, а также действовавшей в её полосе подвижной группы Попова, был направлен на Донбасс, а точнее в район Сталино (Донецка), Волновахи и Мариуполя. Да-да, больше семидесяти лет прошло, а места боёв не изменились.

В это раз сражение за Донбасс началось не около Славянска, а чуть восточнее. 29 января севернее Лисичанска стрелковые дивизии форсировали, просто перейдя по льду, речку Красная и вступили в соприкосновение с панцергренадерами из 19-й танковой дивизии группы Фреттер-Пико. Быстро прорваться через позиции хорошо вооружённой мотопехоты, кроме того, поддержанной «Штурмгещютцами» и артиллерией не удалось, а потому вскоре в бой вступил 4-й гвардейский танковый корпус. Такой наглости со стороны советских коллег 73-й полк перенести не смог, из-за чего обиделся и ушёл с позиций, открыв воинам-интернационалистам путь на юго-запад, в тыл всей немецкой группировки на Донбассе.

Pz. Kpfw. IV с длинноствольной пушкой из 19-й панцердивизии недалеко от Лисичанска.

Однако первый день февраля принёс советским бойцам некоторые трудности и новых противников: из-под Ростова отошёл и тут же был брошен на оборону северного Донбасса III корпус 1-й танковой армии фон Маккензена. 7-я танковая дивизия (вы не ошиблись, «Латный ботинок» стучал в часть этого «Призрака») ворвалась в важный транспортный узел с названием Славянск, ненамного опередив подступавшую к городку красную пехоту, которую тут же контратаковала. Но всегда найдётся рыба покрупнее или хотя бы ловчее. 4-й танковый обошёл неприятельские позиции с запада и занял никем не защищаемый Краматорск, поставив крест на снабжении дивизии-привидения, да и на своём тоже.

Подбитые Pz. Kpfw. III и IV из 7-й тд около Славянска. (К сожалению, фото без надписи найти не удалось)

Остатки 27-й дивизии отправились на усиление позиций под Лисичанском. Правда, не особо удачно, 6 февраля под угрозой встретить следующий день в окружении стрелков-гвардейцев и танкистов с боевыми конями немцы оставили населённый пункт.

В образовавшийся разрыв бросили задержавшийся на переправе через Северский Донец 10-й танковый корпус, но в районе Артёмовска ему повстречалась 3-я танковая дивизия. В течение пяти последующих дней кипели жаркие бои, немцы даже бросили в бой бронепоезд, но сдержать советские танки сумели, нанеся им существенные потери. (Одной из бригад – 178-й, пришлось даже сдать последние машины соседу и «безлошадной» выбыть из сражения). В связи с таким неблагоприятным развитием событий, корпус было решено отправить на правый фланг наступления.

Теперь главной целью было Красноармейское (ныне Покровск), через этот небольшой городок к северо-западу от Донецка проходила железная дорога, на которой «висело» снабжение почти всей германской группировки в Донбассе. Однако сплошной фронт вокруг такого важного пункта отсутствовал как факт, а гарнизон не отличался многочисленностью. Не воспользоваться такой возможностью схватить, как ему казалось, отступающего противника за горло Ватутин себе позволить не мог, а потому вскоре подвижная группа Попова получила приказ на выдвижение.

Танкисты-гвардейцы со своими машинами в атаке..

В ночь на 11 февраля, наконец-то получив долгожданные горючее и боеприпасы, 4-й гв. тк вышел из Краматорска, а уже утром советские танки могли обстреливать проходящие по путям поезда. В штабе фон Маккензена тихо прошептали «Scheiße», после чего вырвали 7-ю панцердивизию с позиций под Славянском и отправили спасать положение. В районе Краматорска её сменила 11-я тд, которая тут же попыталась отбить городок, но успеха не имела, фактически, единственной её заслугой стала задержка подкреплений, которые Попов бросил на помощь Покровску. Однако воспользоваться моментом и выбить с узла коммуникаций окопавшийся корпус немцам не удалось.

Но и на советской стороне особой радости не наблюдалось. Схватка за многочисленные города и сёла промышленного района вылилась в этакое «бодание двух инвалидов», где ни один из них не мог рассчитывать на решительный успех. Изначальный наступательный порыв РККА развеялся под лязг гусениц прибывающих немецких танков и бронемашин и лавину артогня, но и дивизиям Вермахта тоже не удалось разгромить своих оппонентов. В результате судьбу сражения решили события, происходившие на совершенно другом участке фронта.

Бег к краю

Наступление 6-й армии началось в тот же день, что и у гвардейского южного соседа, – 29 января. Вменяемое сопротивление немцы смогли организовать только в районе населённого пункта Сватово на левом фланге наступающих, но и оно длилось недолго. Оборона же 320-й и 298-й дивизий рассыпалась почти сразу, а сами они вскоре превратились в изолированные боевые группы, отступавшие кто куда. И если остатки соединения Постеля в конце концов были спасены рейдом Пайпера, то для 298-й пехотной своего батальона ССовцев на «Ганомагах» не нашлось, и она сгинула в заснеженных степях.

Да, предыдущая часть завершалась этой картой, но и здесь она вряд ли лишней будет.

К 3 февраля почти все корпуса, дивизии и бригады армии переправились через реку Оскол, а уже на 4 февраля передовые части форсировали Северский Донец. Спустя ещё два дня красные флаги развивались над Изюмом и Балаклеей. Фронта уже просто не было, и красноармейцы шагали на запад чуть ли не маршевыми колоннами, преодолевая по несколько десятков километров за сутки.

Марш по просторам зимней Украины.

И слова про «марш» тут особым преувеличением назвать проблематично. Подобные успехи действительно были достигнуты силами в первую очередь пехотных соединений. Поэтому неудивительно, что, вводя в бой подвижные резервы (25-й и 1-й гвардейский тк), командование Юго-Западного фронта ставило перед войсками внушительные задачи. К 23 февраля четыре стрелковые дивизии и одна бригада, продолжая движение на запад, должны были выйти на линию Полтава-Кременчуг и захватить плацдармы на Днепре. За три дня — 18, 19 и 20 февраля — предполагалось силами двух танковых корпусов и трёх стрелковых дивизии, поддержанных россыпью отдельных полков и дивизионов, овладеть Павлоградом, ж/д-станцией в Синельниково и Запорожьем соответственно, а также захватить плацдармы на Днепре и затем, при случае, ворваться в Мелитополь. Всё бы ничего, да директиву с таким содержанием Ватутин подписал всего-то семнадцатого числа второго месяца тысяча девятьсот сорок третьего года.

Но раз уж Родина сказала: «Надо!» — солдатам и командирам рангом пониже не оставалось ничего, кроме как ответить: «Есть!». А пока что войска двинулись вперёд громя всё на своём пути. Но, начиная гонку к Днепру, вряд ли кто-то в вышестоящих штабах мог догадаться, к чему именно она приведёт.

Неприятный визит

В тот же день, когда 6-я армия получала указания от командования фронта, над Запорожьем заревели четыре мотора Fw. 200 и ещё с десяток от сопровождавших его истребителей. Это прилетел на встречу с Манштейном фюрер Третьей Германской империи со своей многочисленной свитой. Наслышанный о трудном положении в полосе группы армий «Юг» он решил прибыть и разобраться лично. Ситуация и впрямь была не из лёгких: на Донбассе 1-я танковая армия задействовала все наличные силы, но могла лишь сдерживать наступающие советские войска, 4-я танковая армия прибывала гораздо медленнее, чем ожидалось, а брешь в немецких боевых порядках всё ширилась.

Торжественная встреча.

Но больше всего Гитлера волновал Харьков, потеря пятого по величине города Союза больно ударила по престижу Германии и её вооружённых сил, а потому он и слышать не хотел о контрударе во фланг рвущихся на юго-запад советских войск. Сначала отбейте Харьков, а потом делайте что хотите. Разумеется, аргументы о том, что выход РККА в район Запорожья приведёт к перехвату линий и кризису снабжения Донбасской группировки и, как следствие, коллапсу её обороны, Гитлера не вразумили и он продолжил требовать овладения Харьковом. Но всё изменил случай…

Дело было так. Сначала Манштейну удалось убедить фюрера повременить с решением до 19 февраля, именно к этому сроку должно было завершиться сосредоточение танкового корпуса СС и армии Гота. А 18 февраля полковник Буссе принёс неприятные вести: в Павлограде, который находится меньше чем в ста километрах от места нынешнего пребывания великого диктатора, началось восстание, находящий там итальянский полк не смог его подавить, а вскоре и вовсе был разгромлен подоспевшими советскими войсками, и ныне дорога на Запорожье открыта. На вопрос о составе и численности гарнизона города Гитлер получил краткий ответ: «Одна комендантская рота». Не ожидавший такого поворота и подталкиваемый окружением фюрер, скрипя зубами, дал отмашку на контрудар во фланг 6-й армии.

Общее продвижение РККА на южном участке ТВД.

Теперь Левински мог со всеми силами приступить к организации контрнаступления, которое полностью повернёт ход боевых действий на советско-германском фронте и впишет его имя в учебники оперативного искусства.

Продолжение следует…

Источник: Cat_Cat Автор: Никита Шмик

Личный тег автора в ВК — #Шмик@catx2

Читайте также: Военная тревога 83-го года. Мир на грани ядерного апокалипсиса. Часть 1
Юстинианова чума
Русско-шведская война 1741-1743 гг.