«Скачок» на тот свет: третье сражение за Харьков. Часть I⁠⁠

Зима 1942-1943 годов стала для Красной Армии моментом подлинного триумфа. Да, немцы терпели поражение и до того, а значение той же Московской битвы сложно переоценить. Но теперь доказательства того, что удача теперь на стороне Союза, были видны невооруженным глазом: на Севере было прорвано кольцо блокады Ленинграда, в Центре немцы были вынуждены оставить многострадальный Ржевский выступ. Но самая мякотка была южнее: в цепочке окружений и котлов, крупнейшим из которых стал Сталинград, сгинули почти все силы группы армий «Б». Бреши во вражеском фронте росли едва ли быстрее, чем аппетиты комфронтов и командармов.

А на другой стороне собирались эшелоны — это ехали на Восток дивизии-жертвы предыдущей снежной кампании. Вермахт собирал силы, чтобы в последний раз качнуть чашу весов в свою пользу, да так, что впервые со страшной осени 1941 советское командование было вынуждено полностью отдать инициативу противнику.

Схватка перед боем

День 13 января 1943 года вряд ли принёс немецким командирам и их союзникам особую радость. Началась Острогожско-Россошанская операция. Армии Воронежского фронта, усиленные частями Юго-Западного соседа и отдельными соединениями попроще, в течение буквально пары недель разгромили основные силы 2-й венгерской и 8-й итальянской армий и пару немецких корпусов в придачу.

Теперь гигантский фронт от Воронежа на севере и предместий Луганска Ворошиловграда на юге прикрывало отборное ничего, и не воспользоваться такой неприятной для команды в сером ситуацией в Ставке ВГК не могли.

Сталинград-на-Дону, и даже не один.

Не успели отгреметь последние бои с окружёнными, как командир «воронежцев» Голиков получил из центра звезду, но не героя Союза, а план операции под таким кодовым названием. Согласно ему с севера в обход Харькова наступала 40-я армия; тем же самым, но южнее города, должна была заняться 3-я танковая, и, наконец, прямо между ними на саму бывшую столицу Украины наступала 69-я армия.

Это были опытные объединения, уже успевшие побывать участниками крупных наступлений, а потому понёсшие большие потери и сильно оторвавшиеся от своих тылов. Всё это привело к тому, что новый удар им пришлось наносить явно находясь не в лучшей форме. Так, два танковых корпуса и пять стрелковых дивизий танковой армии Рыбалко насчитывали менее 60 тысяч человек при, натурально, паре сотен танков, из которых боеспособны были всего 85 машин.

Куда более амбициозные задачи ставил перед подчинёнными войсками командующий Юго-Западным фронтом Ватутин. Этот человек считался одним из самых дерзких и наглых (и в военном плане тоже) советских полководцев не просто так. Только первый этап подготовленной его штабом операции «Скачок» предполагал силами двух общевойсковых (6-й и 1-й гвардейской) армий, усиленных подвижной группой о четырёх танковых корпусах, выйти к Полтаве, Днепру и Запорожью на западе, Донецку и Волновахе на востоке, а южным флангом упереться в Азовское море, окружив тем самым отходящие с Кавказа немецкие войска.

Ватутин смотрит на тебя, как на недостаточно решительного командира.

Дальнейшие замыслы предусматривали наступление вдоль Днепра с выходом к Херсону и перекопу, что позволило бы заблокировать немецкие и румынские силы в Крыму. «Великолепный план. Просто охуенный, если я правильно понял. Надёжный, блядь, как швейцарские часы.» — лучше и не скажешь, но я попытаюсь взять количеством. Например, топлива, необходимого фронту, было ок 2 тысяч тонн, при этом имеющийся автопарк мог поднять не более 900 тонн, а ведь солдаты используют в качестве боеприпасов и едят не только солярку да бензин.

И раз уж речь зашла про солдат. С их количеством тоже были проблемы. Даже сильнейшая дивизия 6-й армии – 6-я гвардейская - не дотягивала до штата пару тысяч человек (9,6к из 11,7к), остальные были ещё мельче, в соседней 1-й гвардейской армии ситуация вряд ли была сильно лучше или хуже.

С техникой всё тоже было не так однозначно. Формально фронт располагал почти тысячей танков, больше половины из которых были «тридцатьчетвёрками». Однако боеготовых машин было мало. Из девяти танковых корпусов, которые имелись у Ватутина к началу операции, два не имели танков вообще, а четыре, объединённые в отдельную группу Попова, имели суммарно не более ста сорока бронеединиц.

Т-34 ЮЗФ, операция «Скачок».

Думаю, говорить о том, что о подобном состоянии наличных войск советские военачальники не могли не знать, будет слишком очевидно. Но что же тогда заставляло их надеяться на успех столь рискованных предприятий? Ответ прост – уверенность, что у врага всё ещё хуже.

И они были недалеки от истины. Про то, что относительно прочный фронт группа армий «Дон» сумела обеспечить только в Донбассе, уже говорилось выше. Однако сумев относительно успешно вскрыть уже действующие силы противника, советская разведка проморгала подход к нему резервов.

Вот они-то как раз и потекли в разрыв между Манштейном (ГА «Дон») и Вейхсом (ГА «Б») бурной рекой. 1-я танковая армия отходила с Кавказа, и по окончанию её передислокации прикрывавшая этот процесс 4-я танковая армия тоже была готова ввязаться в бои на севере.

Но потрёпанными «инвалидами» ещё летних боёв дело не ограничивалось. Соединения различной степени свежести и годности приходили со всех сторон тогда ещё необъятного Райха: из группы армий «Центр» прибыла элитная «Великая Германия» (она же «Гроссдойчланд») и несколько пехотных дивизий. Прибывали подкрепления и с запада - как правило, это были части, разбитые в предыдущей снежной кампании, а затем переформированные. Сильнейшей из них был танковый корпус СС, который являл собой dream-team из старейших дивизий «Охранных отрядов» — «Лейбштандарта», «Дас Райха» и «Тотенкопфа».

Формально называясь панцергренадерскими (то бишь мотопехотными), они представляли из себя танковые дивизии с более сильной пехотной компонентой (шесть панцергенадерских батальонов в двух полках вместо четырёх). Кроме того, каждая из них имела четырёхдивизионный артиллерийский полк, роту «Тигров», батальон САУ «Штурмгещютц», а также целое множество зениток различных калибров и режимов огня, от единичных или счетверённых 20-мм «автоматов» до внушительных «ахт-ахтов».

Попавший на фото кусочек «Лейбштандарта».

В общем, корпус, который, кстати, возглавил Пауль Хауссер, обещал стать для советских войск хорошо вооружённым и опасным противником, но до его прибытия и развёртывания немцам ещё надо было продержаться. Для прикрытия этих мероприятий, а также для удержания района Харькова была сформирована армейская группа Ланца, во главе которой оказался Хуберт Ланц (назначение и в самом деле не самое очевидное, ибо рулить подвижной обороной поставили генерала горных войск).

В составе 168-й пехотной, «Гроссдойчланда», 298-й и 320-й дивизий группа растянулась на пару сотен километров от Белгорода до Лисичанска. С учётом того, что её численность недотягивала и до 50 тысяч человек, вероятность того, что немцам удастся создать устойчивый фронт, была крайне мала. Впрочем, до проверки на прочность советским наступлением оставалось совсем немного.

Битва начинается

В день капитуляции остатков армии Паулюса, 2 февраля, взошла и «Звезда» Воронежского фронта. Войска двинулись вперёд, дав начало новой битве за Харьков.

168-я дивизия попала под удар как со стороны 40-й, так и с позиций 69-й армии. Сдержать такой натиск это уже сильно потрёпанное соединение не могло, а потому её оборона начала сыпаться, как карточный домик, и сама дивизия принялась откатываться на юго-запад, открывая советским войскам путь на Харьков. В результате Ланцу пришлось всё больше «разворачивать» фронт «Великой Германии» с востока на север в отчаянной попытке удержать подступы к городу.

Такие перемещения не могли не привести к образованию бреши во фронте армейской группы, и её надо было чем-то латать — вести сдерживающие бои отправили только что прибывший полк «Дас Райха» и полицейский батальон. Не сказать, что они особо преуспели в этом деле, но по итогам первых боёв Рыбалко решил снять с этого направления свои танковые корпуса и отправить их на юг, где под ударами стрелковых частей рушилась 298-я дивизия.

К тому моменту бригады этих корпусов уже превратились в мотострелковые батальоны, усиленные даже не десятками, а единицами танков и орудий. Но в условиях отсутствия сплошного фронта и такие отряды были грозной силой, особенно при взаимодействии с пехотой и тяжёлой артиллерией «стрелков».

76,2-мм «Ратш-бум». Именно эти орудия стали чуть ли не главной ударной силой советских подвижных (и не только) соединений.

Уже 6 февраля части 3-й танковой вышли к Чугуеву, городку на юго-восток от Харькова. До центра города оставалось не более сорока километров по прямой дороге через Северский Донец и позиции передовых подразделений «Лейбштандарта».

Конницу ведёт Рыбалко

Прекрасно понимая, что борьба с ещё свеженькими ССовцами надежды на быстрой успех явно не обещает, а фронта к югу от них попросту нет, Рыбалко решил бросить свой последний резерв – 6-й гвардейский кав. корпус для флангового обхода всей Харьковской группировки. Ничего странного в этом решении нет: в сложных условиях зимы и нехватки снабжения ездящая на лошадях пехота была чуть ли не мобильнее танков, а невеликую огневую мощь могла компенсировать выучкой и всё тем же манёвром.

Что характерно, надвигающейся угрозы немцы в упор не видели. Всё прибывающие под Харьков силы «Райха» двигались на восток, где от активной обороны перешли к бесплодным атакам на северный фланг армии Рыбалко, где только теряли людей и матчасть.

В результате, когда подкреплённые очередной «танковой бригадой» кавалеристы проехали через полосу соседней армии прямиком на тылы Ланца, тот начал аврально сокращать фронт, отводя «Райх» и «Гроссдойчланд» ближе к городу, чтобы выкроить лишние силы для контратаки. Но даже такие меры привели к тому, что собирать боевую группу пришлось натурально побатальонно. Возглавивший её начальник «Лейбштандарта» Дитрих получил указания фланговым контрударом на юго-запад из района Харькова отрезать и разгромить зарвавшихся красных всадников.

«ЛАГовцы» на «Мардере». Сразу видно, пока что они не против переквалифицироваться из противотанкистов в противолошадников.

А пока отряд Дитриха готовился к наступлению, оборона остальных сил армейской группы рушилась. Утром 9 февраля пал Белгород, после чего 168-я пехотная окончательно откатилась на запад, ночью же советские войска наконец сбили ССовцев с брегов Донца и овладели Чугуевым; попытки немцев отбить город им ничего, кроме потерь, не принесли. В таких условиях успех контрудара был последней надеждой Ланца спасти ситуацию.

Лишь 11 февраля Дитрих пришёл в движение. Одна из его ударных группировок уже втянулась в бои с наступающими со стороны Чугуева советскими танками и принять участие в атаке не могла, остальные две натолкнулись на грамотно организованную оборону гвардейских конников и сильно продвинуться не сумели. Фактически же самым главным успехом «Лейбштандарта» на данном этапе сражения стал рейд батальона Пайпера, в ходе которого тому удалось вывести из окружения остатки 320-й пехотной дивизии.

#Харьковнаш

Для Ланца это была катастрофа. Да, контратаки предотвратили охват Харькова с юга, но полностью ликвидировать угрозу со стороны вбитого кавалеристами клина не удалось. На севере же дыра между 168-й и дивизией «Великая Германия» стала настолько большой, что в неё без особых трудностей смог войти целый гвардейский танковый корпус Кравченко. И единственным резервом, который можно было бросить на парирование этого удара был… *барабанная дробь* разведбат «Гроссдойчланда».

На День всех влюбленных OKH сделало Манштейну не самый приятный подарок: штаб Вейхса ликвидировался, а подчинённая ему группа Ланца передавалась в ведение группы армий «Юг», образованной из «Дона» за пару суток до того. Но помочь такие кадровые перестановки уже не могли.

Собственно, карта происходящего.

Вечером того же дня Хауссер отдал «Дас Райху», который сражался уже на восточной окраине Харькова, приказ выходить из города, о чём уведомил своего непосредственного начальника. Лишь выждав паузу, необходимую для того, чтобы выполнение указаний стало необратимым, Ланц обрушился на ССовского командира, дабы не быть обвинённом в бездействии.

Освобождение. «Тридцатьчетвёрки» на площади Дзержинского в Харькове.

Вскоре к отходу присоединились части «Великой Германии», и 16 февраля войска трёх советских армий окончательно очистили Харьков от немецких войск. В Ставке могли праздновать победу, тем более, что войска Юго-Западного фронта, как казалось, наступают ещё успешнее. Однако у Манштейна были другие планы, помещать реализации которых не смог даже фюрер Германского Рейха…

Продолжение следует…

Источник: Cat_Cat Автор: Никита Шмик

Личный тег автора в ВК — #Шмик@catx2

Читайте также:Военная тревога 83-го года. Мир на грани ядерного апокалипсиса. Часть 1
Побег из Джунглей

Охота в Джунглях