Рождественский подарок⁠⁠

Я стряхнул снег со своей куртки и вошёл в маленький офис, где за столом, уткнув взгляд в компьютер, сидела молодая девушка.

— Здравствуйте, — она подняла на меня взгляд и улыбнулась, — вы за заказом?

— Здравствуйте, — ответил я, — да.

— Отлично, — девушка убрала прядь своих тёмных волос за ухо и встала с рабочего места.

Она открыла одну из дверей в офисе, вошла в соседнюю комнату и обернулась ко мне.

— Пожалуйста, выбирайте.

В маленькой тесной комнате с одним узким окном у противоположной стены друг на друга были навалены десятки огромных плюшевых медведей. Девушка, что стояла перед ними с детской улыбкой на лице, на их фоне выглядела маленькой.

— Давайте…, — замялся я и ткнул пальцем в наиболее понравившегося, — вот этого. Жёлтого.

Девушка послушно кивнула, схватила медведя за прозрачный пакет и вытащила из комнаты, оставив его возле двери.

— М-да, — отдышавшись, сказала она и улыбнулась, — а вы как его потащите? Может, вам такси вызвать?

Это было так мило с её стороны, что я на секунду смутился.

— Да нет, спасибо. Как-нибудь доберусь, — всегда поражала моя уверенность в своих силах, которая сразу пропадала, когда мне действительно приходилось что-то делать, — мне просто ещё на электричке ехать.

— А, ну…, — она развела руками, — тогда удачи вам. И с наступающими!

— И вас, — я улыбнулся девушке, поднял медведя и кое-как пропихнул его в проём дверей.

А ведь это было только начало.

***

Светлана Владимировна, наша воспитательница, вошла в гостиную, в которой собрались воспитанники и встала в центре, прося внимания. Сегодня на её лице не было той строгости, которая бывает обычно. Сегодня она улыбалась — искренне и по-доброму.

— Итак, дети, я попрошу внимания, — сказала она, сложив ладони, — в наш детский дом сделали очередное пожертвование. Скоро Новый год и я думаю, что это будет отличным подарком для всех вас, — несколько детей, бросив свои игрушки, приподнялись со своих мест и устремили взгляд на Светлану Владимировну.

— Кирилл, — она повернулась к двери и махнула рукой, — неси сюда.

Парень втащил в холл огромного плюшевого медведя. Я ахнула от удивления. Как и все, кто был в гостиной. Забыв про свои дела, они смотрели на медведя.

— Поставь его вот сюда, — Светлана Владимировна показала на ёлку, стоящую в углу, — он будет сидеть здесь.

Он был настолько большим, что внутрь него могли поместить двое меня. На шее у него висел красный платок с надписью «Тихон». Все кинулись к нему, обнимая за гигантские лапы и трогая за уши. Я подошла, обхватила его лапу, словно здороваясь с ним, и посмотрела в его стеклянные глаза. Если со мной все отказались дружить, то он будет моим единственным другом.

***

Грёбаные турникеты. Зачем они здесь? Я ещё не покинул здание, а уже наткнулся на миллион проблем.

— Можно? — спросил я охранника, который посмотрел на меня так, как злодей из «Пилы» мог смотреть на своих жертв.

Он наклонился и нажал кнопку, открывающую турникеты.

Я поднял над головой медведя и кое-как прошёл к выходу. Обхватив его двумя руками, я понёс его к метро. Прохожие, не стесняясь, смотрели на меня и мило улыбались, видя в ответ мою натянутую вежливую улыбку.

Не знаю, что сказано в правилах метрополитена по поводу груза, который можно проносить с собой, но, увидев запыхавшегося меня и огромного милого медведя рядом, который конкурировал со мной в росте, мне не только ничего не сказали по поводу его габаритов, но и даже открыли турникеты.

— Спасибо, — пробубнил я и пронёс Тихона в вестибюль.

***

Другие дети, после дня издеваний над Тихоном, тут же потеряли к нему интерес. Я же постоянно проводила время рядом с ним. Я садилась рядом и рисовала в альбоме, читала сказки или просто возилась с игрушками. Иногда я рассказывала ему истории, делилась секретами. Это было нашей с ним тайной.

Он смотрел на меня своими чёрными глазами-бусинками, в которых отражалось моё круглое лицо и рыжие волосы с косичками, торчащими в разные сторон. Тихон смотрел на меня так, словно понимал каждое моё слово. Понимал и улыбался самой милейшей улыбкой, которой только может улыбаться медведь.

— Алиса, — я чувствую, как кто-то толкает меня в плечо, — Алиса! — чуть громче повторяет голос.

Я открываю глаза и вижу Светлану Владимировну, которая стоит надо мной.

Её светлые кудрявые волосы спадают на глаза.

— Был отбой! Ты что, не слышала?

— Я…, — я поняла, что уснула на мягких лапах Тихона.

Светлана Владимировна, должно быть, увидела, как я покраснела и испугалась, что мне влетит, потому что я была не в кровати.

Но воспитательница лишь слабо улыбнулась.

— Ты уже достаточно взрослая, чтобы спать с игрушками, — сказала она, — тебе же уже не два года.

— Три, — тихо сказала я, показав ей три пальца.

— Живо в кровать, — скомандовала она, — завтра если хочешь, поиграешь с ним, а сейчас нужно спать.

И мне ничего не оставалось, кроме как послушаться её.

***

— Парниша, красавчик, — крикнул мне какой-то мужик, увидев, как я вытаскиваю Тихона из дверей метро.

Я молча кивнул.

— Девушке? — он искренне улыбнулся.

— Ага, — сказал я.

— Красавчик, — он хлопнул меня по плечу, — может тебе помочь?

— Да нет, спасибо.

До платформы оставалось всего несколько метров.

Я сел на лавочку на платформе, стряхнув с неё снег. Рядом с собой я посадил медведя. Из окон электрички, которая стояла на соседнем пути, выглядывали люди, улыбались и тыкали на меня пальцем. Наверное, забавная со стороны была картина.

Я облокотился на забор сзади и закурил.

Не хватало только заговорить с этой игрушкой. Вывалить на него все свои проблемы, пожаловаться на жизнь. А он бы понимающе смотрел на меня и улыбался. Я засмеялся своим мыслям. Людям, пялящимся на меня из окон, в этот момент, наверное, действительно показалось, что я с ним разговариваю.

— Смотри, так выглядит девять килограммов нихера, — услышал я фразу пьяного мужчины в тамбуре, который посмотрел на игрушку.

— Вообще-то двенадцать! — ответил ему я и отпил из своей банки энергетика.

Двери электрички открылись и в вагон ввалился народ. Кто-то из них задел меня плечом, банка опрокинулась и пролилась на Тихона ровно в том месте, где в пакете была дырка.

— Твою ж мать, — выругался и попытался убрать пятно с его лапы.

Но оно, похоже, решило остаться там надолго.

***

У Тихона, как и у меня, было родимое пятно. Прямо на лапе было небольшое фиолетовое пятнышко. У меня оно было на животе, в форме овала. Светлана Владимировна сказала, что родимые пятна нельзя смыть, когда я спросила у неё про это.

— Эй, мелкая, всё возишься со своим медведем? — крикнул один из мальчишек, проходя мимо. Он был на два года старше меня и постоянно нарывался на конфликты со всеми.

Я лишь промолчала и уткнулась в свои изрисованные альбомные листы. В следующую секунду в Тихона прилетел смятый клочок бумаги.

— Отстань! — крикнула я, едва сдерживая слёзы.

— Иди в лес жить! — ответил он, высунув язык, — там вам самое место.

Он хотел было кинуть что-то ещё, зажатое в кулаке, но Светлана Владимировна окрикнула его и тот, опустив голову, удалился.

Воспитательница с грустью посмотрела на меня, давая понять, что я слишком заигралась.

Я же прижалась к медведю и начала шёпотом рассказывать ему о своих проблемах. А он, как и всегда, понимающе смотрел на меня своим пронзительным взглядом.

***

Алёна замедлила шаг и прикрыла рот руками, когда на лавочке возле своего дома увидела огромного плюшевого медведя.

— Это тебе, — повернувшись к ней, сказал я, — с Новым годом.

Она подбежала ко мне и, обняв меня за шею, крепко поцеловала.

— Спасибо, — сказала она, испуганно посмотрев на Тихона, — он… он больше меня.

— Посадишь его у себя дома, будешь рассказывать ему сказки.

— Я его даже в квартиру не подниму, — засмеялась она, — поможешь?

Мы встречались уже год, а я так и не познакомился с её родителями. И этот Новый год был лучшим поводом это сделать. Я поднимался в квартиру, боясь того, как всё пройдёт. Дверь открыла её мама. И каково было её удивление, когда вместо парня своей дочери, она увидела огромного желтого медведя, поднимающегося по ступенькам и загородив собой меня.

***

Прошло уже ровно два года с тех пор, как в эту гостиную принесли Тихона. Я росла, но не изменяла своим привычкам. Наплевав на косые взгляды воспитательницы, на насмешки сверстников, я каждый день проводила с моим плюшевым защитником. За два года он впитал в себя сотни историй, наслушался тысячи сплетен, пострадал от десятков нападок, но всё так же мило улыбался мне каждый раз, когда я желала ему доброго утра или спасалась у него от очередных неприятностей.

Близилось Рождество. По всей гостиной висели украшения, в углу стояла укутанная гирляндами ёлка, ощущался дух новогоднего чуда, которое хотя бы в этом году обязательно должно было произойти…

***

Нам говорили, что ещё рано. Нам говорили, что мы ещё сами дети, что ребёнок — это ответственность. Но, наплевав на мнение окружающих, мы с Юлей твёрдо решили завести ребёнка. Пережив горе, скандалы и тягости того, что Юля не может иметь детей, мы пришли к тому, что единственным выходом было взять ребёнка из детского дома.

— Вы уверены, что хотите взять уже такую взрослую девочку? — спрашивала нас администратор, — ей всё-таки уже пять лет. Редко кто берёт детей такого возраста.

— Мы уверены, — переглянувшись с Юлей, ответил я.

— Эта девочка просто чудо, — поддержала меня Юля.

— Ну хорошо, — сдалась женщина, — пойдёмте со мной.

— Алиса, за тобой пришли, — присев на корточки, сказала Светлана Владимировна маленькой девочке в обвисшей футболке и рыжими волосами, которые были заплетены в косички, — твои новые родители.

— Как…? Родители? Я уезжаю отсюда?

— Да, ты уезжаешь домой, — сказала она, — не это ли настоящее новогоднее чудо?

Девочка выглянула из-за плеча воспитательницы и посмотрела на нас.

Юля, едва сдерживая слёзы, улыбнулась девочке и помахала ей рукой.

— А как же… Тихон? — Алиса повернулась и посмотрела на медведя, стоящего в углу, — я никуда без него не пойду.

Я бросил взгляд к рождественской ёлке и увидел прямо под ней плюшевого медведя. Что-то внутри меня перевернулось. Я медленно подошёл к нему, проигнорировав удивлённые взгляды Юли и воспитательницы.

На шее у него висел красный потрёпанный платок, буквы на котором уже еле виднелись. Сам он был грязным и пыльным. А на правой лапе у него было маленькое фиолетовое пятно. Пятно от энергетика, которое я так и не смог вывести.

— А откуда у вас этот…, — хотел было спросить я, но слова словно застряли в горле.

— Я уже и не помню, — ответила воспитательница, — пару лет назад его девушка принесла. В качестве пожертвования.

Алёна. Расставание с ней было не из лёгких. Она выкинула все мои вещи, порвала все мои фотографии, и, не придумав лучшего способа избавиться от медведя, сдала его в детский дом.

— Я без Тихона не уеду, — повторила Алиса тонким писклявым голоском, — он же… он…

— Он потрясающий, — продолжил за неё я.

Юля смотрела на меня ничего не понимающим взглядом.

— Я куплю его, — сказал я, — сколько вы хотите за этого медведя? Я куплю его.

— Но это…, — начала было Светлана Владимировна, но алчность взяла верх, — а хотя знаете, он всё равно кроме Алисы никому не нужен. Забирайте его. Пусть это будет рождественским подарком, — улыбнулась она.

На лице Алисы появилась широкая улыбка. Она захлопала в ладоши и, подбежав к медведю, обняла его, а после, смутившись на несколько секунд, обняла меня.

Я погладил её по волосам и посмотрел на Юлю, которая уже не могла сдерживать слёз. Это было лучшим рождественским подарком как для нас, так и для Алисы.

А Тихон… Тихон всё это время молча впитывал в себя истории. Слушал пьяниц в электричке, пережил настоящее приключение, слушал Алёнино пение на гитаре, служил мне подушкой, когда я ночевал у неё, радовал маленькую Алису, смотрел на всё своими чёрными бусинками, в которых отражались все мы. Все мгновенья наших жизней.

И кто знает, сколько всего ему ещё придётся увидеть.