Рассказы о животных. Часть первая.⁠⁠

Паразитологи, инфекционисты и эпидемиологи не любят животных. Особенно сейчас, когда расстояния между континентами перестали быть препятствием и пациент, которого покусал южновьетнамский мохнорылый бородавочник, заражённый вирусом лихорадки, известной только в трёх деревнях на правом берегу Меконга, благополучно отходит в мир иной в центральной городской больнице Минска. И опытнейшие врачи-инфекционисты только руками разводят.

Моему коллеге Владимиру Петровичу – инфекционисту, работающему в этой самой больнице, любимые пациенты привозили из отпусков и африканские тропические лихорадки, и малярию и паразитов всяких, о которых он знать не знал. Неделями в его отделении лежали любители острых ощущений, попробовавшие вяленых скорпионов и экзотические плоды дерева «надури белозадого туриста». Но вспоминает Владимир Петрович недобрым словом, почему-то другой случай.

Как-то утром звонит ему молодая коллега из детской инфекционной больницы на окраине области и с нотками паники в голосе просит помощи. Пару дней назад к ним в отделение поступила девочка Маша пяти лет с симптомами тяжёлой пневмонии. Пневмониями инфекционистов не запугать, начали лечение. Ребёнок немного пришёл в себя, родители перестали рыдать под дверями. И вот вчера вечером с такими же симптомами поступает старший брат Маши – семилетний Ваня. Мальчик в тяжёлом состоянии, сознание спутанное, ночью переведён в реанимацию.

В больницу прибежал эпидемиолог районного ЦГЭ – вчерашний выпускник универа. Два случая – это уже вспышка. Надо что-то делать. А что делать? Данные из лаборатории в лучшем случае через пару дней придут. А за это время количество пациентов может вырасти. Эпидемиолог неопытный, сам в лёгкой панике.

Владимир Петрович в положение коллег вошёл, в свою очередь созвонился с опытным эпидемиологом Петром Борисовичем и доктора устроили телефонный консилиум. В процессе выяснилось несколько интересных подробностей.

Во-первых, пневмонии возникали внезапно, минуя стадию сопли-кашель-простуда-бронхит. То есть сразу – бах, и пневмония на фоне вчерашнего относительного здоровья.

А во-вторых, на что обратил внимание эпидемиолог Пётр Борисович, неделю назад папа Маши и Вани купил на рынке попугая. Причём попугай ему сразу не понравился. Был он «какой-то грустный», сидел в отдельной клетке, и стоил неимоверно дёшево. А дети давно ныли, упрашивая родителей завести хоть птичку, хоть рыбку. Папа с одной стороны хотел порадовать детей, с другой – ему было жалко денег. При этом продавец бил себя в грудь, что Попка всего лишь затосковал по тёплым берегам, откуда привезли его предков, а если с ним разговаривать и играть, то хандра мигом пройдёт. Ну папа и купил.

Новый питомец радовал детей недолго. Не прошло и трёх дней, как на дне клетки был обнаружен холодеющий трупик в ворохе перьев. Дети рыдали, а ещё через неделю Маша поступила в больницу.

- Пситтакоз, - тут же заявил Пётр Борисович. – Он же орнитоз. Клетку и квартиру дезинфицировать, труп попугая на анализ. Лаборатория пусть делает анализ на хламидий. И успокойте родителей. Всех вылечим.

Пситтакоз (орнитоз) заболевание, вызываемое особым видом внутриклеточных хламидий (мы этих хламидий привыкли видеть в другом месте, но эти вот приспособились), источником заболевания являются дикие и домашние птицы. В данном случае – почивший попугай. Дети так обрадовались новому питомцу, что практически не отходили от клетки. Пытались кормить попугая пшеном изо рта в клюв, постоянно трогали его. Поэтому и заразились.

Самое милое в этом заболевании, что сама птица может выглядеть абсолютно здоровой, а не сдохнуть через три дня, как затисканный детьми волнистик. Птицы тут выступают в качестве носителей, а значит, привет всем любителям покормить голубей, работникам птицефабрик и торговцам на птичьем рынке. Это ваше профессиональное заболевание.

Ваню и Машу вылечили. Новых пациентов в детской больнице не появилось. А через месяц папа привёз с рынка маленького грустного котёнка. У котёнка были глисты, но это уже совсем другая история.

Павел Гушинец (DoktorLobanov)