Рассказ мертвеца:День Д⁠⁠

Из всего моего жизненного опыта я понял, что самые плохие дни всегда очень хорошо начинаются. Закон Мёрфи, знаете ли.…Вот и тот день начинался просто великолепно. На редкость удачное октябрьское утро, небо чистое, ни облачка до самого горизонта… Деревья, сплошь одетые в золото и бронзу, не навевали тоску в то утро. Напротив, заставляли задуматься о лете, солнце, пляжах…
В тот день у меня был выходной. Работал я тогда.…Хотя, какая уж теперь разница, где я тогда работал. Вам достаточно будет знать, что моя тогдашняя работа никак не была связанна с моей дальнейшей деятельностью.
Ну так вот, в свой выходной я проснулся рано. Утро у меня всегда проходит по отработанному годами сценарию. В тот раз оно ничем не отличалось от прочих. Пока варилось кофе, постоял у открытого окна с сигаретой в зубах, вдыхая аромат осени. Ну, или пытаясь вдыхать аромат осени. По большей части это, конечно, был тонкий аромат автомобильных выхлопов, приторный запах какого-то непонятного газа, выбрасываемого металлургическим комбинатом неподалеку ...Ну, и еще миллион разных запахов, различить которые смог бы разве что коренной деревенский житель, впервые приехавший в город. Я же всю жизнь живу в бетонных джунглях, для меня городская вонь – естественный запах моей среды обитания, не различимый и не замечаемый…
В общем, сварил я тогда кофе. Еще подумал, стоит ли будить жену. Ах да, я же вам про нее не сказал. В той жизни я был женат на красавице, умнице, темноволосому ангелу.… Она была для меня идеалом. Да и остается им. Звали ее…. Ну, это не так то и важно, но вам же нужно ее как то называть. Пусть ее зовут Кристина. Ее настоящее имя все равно ни о чем вам не скажет, а мне нелегко вот так вот его произнести.
Так, о чем бишь я… Ну да, жена. Решил я тогда разбудить ее чашечкой кофе, поцелуем и парой ласковых слов в ее маленькое, аккуратное ушко. Засим и пошел в спальню. Да, что б вы не подумали всякого, поясню один момент. В ту ночь я не спал с ней в постели. Перед выходными я частенько засиживался за компьютером, а она у меня ложилась рано. И, что б ее не будить глубокой ночью, оставался спать в гостиной, на диване. Вот и в ту ночь я поступил так же. Уж не знаю, правильно ли я сделал или нет.
В то утро я, как и собирался, вооружившись чашкой горячего кофе и парой бутербродов, побрел к двери в спальню. Дверь была приоткрыта, так что я еще на подходе увидел что то неладное… Дальше все как в тумане. Помню, вошел в спальню, увидел ее. Она лежала на полу, в луже собственной крови. От ужаса я выронил все, что нес и бросился к ней, в надежде, что это какая то шутка. Или дурной сон.
Ни шуткой, ни сном это не оказалось. Она была мертва. На месте ее прекрасных, зеленых глаз зияли кровавые провалы. Потом я уже понял, что именно из них и вытекла большая часть крови. Но в то мгновение я вообще думать не мог. Кровь также сочилась из ее ушей, носа, рта…
Тогда я не мог понять, что произошло. Я вообще не мог ничего понять. Я помню, как сжимал ее уже остывшее тело, зарывшись носом в ее длинные каштановые кудри…Ужас, боль, тоска, чувство утраты. Все тогда смешалось во мне и захлестнуло кровавым цунами.
Очнулся я на улице, сидя у подъезда. Как я выбрался, не помню. Я привстал с лавки, огляделся. Никого. Никого прямостоящего, я хотел сказать. На углу дома заметил лежащего человека. Бросившись к нему, я на самом деле не ожидал увидеть мирно заснувшего мужика. Ну какой мужик заснет посреди тротуара, да еще в такой неестественной позе? Но простое человеческое «Я» хотело увидеть именно это.
Я с воплем подскочил к лежащему человеку. Ну да, и чего это я надеялся. Все то же самое. Та же кровь вокруг, то же кровавое месиво на месте глаз. Я стоял, уставившись на обезображенное мукой лицо мужчины, думая почему то о печенье. Не знаю почему, но лицо умершего напомнило мне печенюшку. Знаете, такие крекеры в форме зверей…
Мда. Сейчас все, наверное, подумают, что я маньяк какой. Но вы не были в такой ситуации. Почему вы думаете, что будете думать о чем то другом? В такие моменты в голову рвутся всякие мелочи, пытаясь вытеснить тот ужас, что воцарился там. Вот и спасло меня в тот момент печенье. Иначе я бы, наверное, лежал бы рядом с тем типом.
Встряхнув головой, я выбросил из головы ненужные мысли. Все-таки не о том сейчас стоит думать. Насилу оторвав глаза от распростертого тела, я поглядел на улицу. Три автомобиля, один врезался в столб, остальные остановились прямо посреди дороги…Явно не пустые. И трупы. Один, два, три…пять…семь…десять…о Господи, двенадцать.… Пятнадцать. Пятнадцать видимых отсюда тел. Да еще те тела в машинах – вряд ли они сами собой тут остановились. Пятна крови мрачно чернели в солнечном свете.
«Просыпайся…ну же…давай» - почувствовав резкую боль в руке, я поглядел вниз. В приступе паники я до побелевших пальцев сжал кожу на предплечье. Синяк будет.… Да что за хрень? Соберись, Паша, соберись! Да, кстати, в прошлой жизни меня Павлом звали…Фамилию сейчас уже, наверное, и не упомню, да и неважно это. Ничего уже не важно.
Насилу оторвал я тогда взгляд от мертвеца и вернулся в свою квартиру. Именно в тот момент я впервые почувствовал страх. Я услышал тишину. Знаете, вот многие люди думают, что когда они сидят одни в закрытой квартире, они наслаждаются тишиной и покоем. Но о какой тишине может идти речь, когда ты живешь в густонаселенном городе? Незаметный шум раздается отовсюду.…На пятом этаже старая бабка уронила кастрюлю. В соседнем подъезде пьют трое гопников. Через две квартиры от тебя молодой парень яростно наяривает свою пьяную малолетнюю подругу. В угловой квартире муж избивает свою зарвавшуюся женушку.… Ты так привыкаешь к этим шумам, что перестаешь их замечать.
А я услышал полную тишину. Она давила, как километровый слой воды над головой, как необъятная, космическая пустота вокруг. Лишь ветер одиноким волком завывал среди осиротевших домов, еще недавно пышущих жизнью. Ветер… Он словно шептал мне о чем-то. О чем-то невероятно важном и ценном. Понимать бы его язык… Язык ветра, ага.
Понятия не имею, сколько я простоял у открытого окна. В голове уже не царил тот хаос, который сопутствовал мне ранее. Там вообще ничего не было. Я просто стоял, не думая ни о чем. Я не знал, что делать. Я не понимал, что происходит и что случилось с людьми…
Из оцепенения я вышел уже на закате. Дико хотелось есть. Со всем этим бредом, свалившемся на меня непонятно за что, я совсем забыл о естественных потребностях. Но сейчас было не до них. Я знал, что нужно сделать.
Пересиливая страх, я прошел к двери в спальню и мягко тронул дверь. Знаете, в тот момент я правда ожидал, что Кристина сидит там, на кровати, и просто ржет с меня. Неудивительно, что я оказался не прав.
Она все так же лежала в луже уже засохшей и свернувшейся крови. Вид ее тела заставил мой желудок возопить в ужасе и попытаться сбежать куда-нибудь в теплые края. Не был бы этот многострадальный орган так пуст, он бы выбросил из меня все, что я в него засунул.
Тело выглядело ужасно. У Кристины всегда была бледная кожа, сейчас же ее можно было назвать синюшной. За ушами и на челюсти появились какие то жуткого вида пятна, губы были плотно сжаты.… Знаете, в тот момент я даже порадовался, что у нее нет глаз. Я, наверное, не вынес бы вида этих некогда ясных нефритовых звезд, ныне подернутых смертельной пеленой.
Я медленно подошел к ней, не отрывая взгляда от ее лица. Слезы горячей, терпкой рекой лились по моим щекам, хоть я и приказывал себе остановиться. Но есть вещи, неподвластные человеку, и холодная волна боли вновь сомкнула свои челюсти на моей душе. Медленно опустившись на колени, я взял ее руку в свою. Ее кожа была холодна, как лед. И тем же твердым льдом была ее окоченевшая рука. Я посидел так некоторое время, вспоминая ее смех, ее улыбку, ее мягкий, шелковистый голос.… Нет, нужно собраться. Я должен. Должен сделать то, что нужно.
Я поднялся с колен и подошел к двери кладовой. Мы с Кристиной жили в двухкомнатной «хрущевке». Думаю, вы понимаете, что это означает. Смежный санузел, кухня метр-на-метр, кладовка в самом неожиданном месте.… Наша оказалась в спальне.
Открыв дверь кладовки, я взял то единственное, что было в ней нужного. Лопату.
Выйдя из подъезда, я первым делом оглядел двор. Двор как двор, обычный постсоветский такой дворик в провинциальном городке. Грязь, слякоть, отсутствие асфальта в тех местах, где лет пятнадцать назад ремонтировали отопительные трубы. Но было в нем одно чудо, которое почему то только я один находил прекрасным. В центре двора рос огромный старый клен. Широко раскинув ветви, он золотой короной венчал неказистый дворик, осеняя его своей величественной тенью. Помню, когда был маленький, мы с ребятами забирались почти на самую его верхушку и сидели там до самой ночи. На уровне пятого этажа, между прочим. Под этим же кленом я впервые поцеловался с девушкой. И первый косяк скурил под этим кленом. Секс первый, правда, был под другим деревом, за что клён вполне может на меня обижаться. Но так уж сложились обстоятельства, знаете ли. В шестнадцать лет алкоголь действует несколько иначе.
Я подошел к стволу старого дерева и оглядел землю под ним. Вроде ничего, рыхлая. Грязновато, правда. Впрочем, сейчас везде грязновато. Наметив края ямы, я поплевал на руки и принялся за дело. Один бог знает, сколько это у меня заняло. Солнце почти скрылось за горизонтом, лишь последние, особенно яркие его лучи освещали крыши домов прощальным ласковым сиянием. Могила была готова. Теперь предстояло самое сложное.
Я вернулся в квартиру. Еще в подъезде я заметил мерзкий, сладковатый запах, исходящий отовсюду. Только тут до меня дошло, что за каждой дверью, мимо которой я проходил, лежат мертвецы. Твою же мать.…
Я почувствовал дикое желание убежать, спрятаться, уснуть беспробудным сном и проснутся в своей мягкой постели. И что бы Кристина была жива, и все было хорошо.
До сих пор удивляюсь, почему я этого не сделал. Я никогда не был особенно сильным, воли у меня тоже было маловато. Курить так и не бросил, выпивал тоже изрядно. Кристина никогда не упрекала меня в эт