Путь к центру Зоны. День первый⁠⁠

Всем доброго времени суток. Меня зовут Очер и с 2012 года я хожу в Чернобыльскую Зону Отчуждения. Последний поход мотивировал меня сделать комплексный отчет, чтоб у всех появилась возможность заглянуть по ту сторону колючей проволоки.

И так это мой первый длиннопост, Поехали.

День 1

Сбор рюкзака до позднего вечера. Как всегда мысли перед походом в духе: а может ну его, лучше выспаться. Правду говорят, удовольствие от ожидания действия приятней самого действия. Но "Адмирал" уже в пути, поэтому нехорошо как-то получится.

3 часа ночи. Подъем. Бла-бла кар, полтора часа и вот уже в Киеве, в метро.

— Ну что, ты где.

— Я уже у Костяна, подходи.

Встреча на "конспиративной" хате. Все в сборе, можно стартовать.

Быстро меняющаяся картинка в боковом окне автомобиля. Леса сменяются лугами, луга — селами, села поглощаются лесами. Латаная лента дороги цветом 50-ти оттенков асфальтного быстро уходила под колеса нашего автомобиля. Ясный солнечный день так и шепчет: "Вы все сделали правильно, нефиг сидеть в городе. Вперед к приключениям".

По дороге, было куплено пиво, и уже ничего не могло помешать нам на пути к заветному. За дружескими разговорами путь пролетел незаметно, и вот до точки заброса остались считанные километры. У моста нас гордо ждал всадник на зеленом мотоцикле. Не успев полностью остановится, мы лишили погранца права на превосходство, и сразу перешли в наступление.

— Где тут съезд под мост?

— Ваши докумен…. шо ?

— Где тут был съезд под мост.

— А? Не знаю, тут ніде не з'їдете. Можна ваші документи.

Убедившись, что все мы граждане Украины и осмотрев наши вещи, он, естественно, понял, куда мы собрались и что мы намеревались делать. Но на вопрос о наших намерениях нам даже не пришлось врать. Ведь мы действительно приехали жарить сосиски под мостом. С грустью в глазах погранец попросил не ходить на ту сторону моста, пожелал удачи и поехал прочь.

Но чувство, что он нас так просто не оставит, меня не покидало и не зря. Пока мы выгружали сосиски, пиво и угли из машины к нам подъехал неизвестный бусик с подозрительными особами. Они посмотрели на нас, мы посмотрели на них, после чего они молча развернулись и поехали обратно. И тут-то вдалеке из кустов выскочил наш зеленый всадник. Остановив автобус, он начал с ними проходить по процедуре. Их дальнейшая судьба нам уже была не интересна, мы собрали наши пожитки и отправились под мост.

Вода в этом году была достаточно высокая, об этом свидетельствовали следы на опорах моста. Дошли к берегу реки, сыпанули в кострище углей. Подлив к ним разжигателя мы принялись к готовке аппетитнейших колбасок.

У Адмирала с приближением к зоне включился вандальный режим, и в реку полетело все, что плохо лежало. Там же под мостом им была обнаружена целая луковица и закрытая банка консервированного "нечто", что в принципе по виду и запаху было похоже на консервированный салат или что-то типа лечо. Луковица отправилась в рюкзак, а салат открыт и опробован. Колбаски были успешно закутаны в лаваш с элитными листьями салата (по 50-ти процентной скидке из Сельпо). Такой шаурмой, мы и позавтракали. С пивом самое оно.

Отдохнув, было решено, не тянуть кота за хвост, а тянуть за хвост удачу. Накинув рюкзаки на плечи, в 12 дня мы уже шагали по мосту в сторону металлической перегородки, за которой начинается то, ради чего все мы берем отпуска, убегаем от семей и тратим деньги на различное снаряжение. Всего несколько шагов — и ты уже в Зоне. На территории, которую принято считать безжизненной — но жизнь тут кипит в каждом сантиметре, принято считать грязной - но воздух здесь чище, чем где-либо. Есть те, кто ее боится, а есть такие как мы, которых она манит к себе раз за разом.

И каждый раз как в первый. Дальше мы отправляемся вдвоем. Костян провел нас до границы и, пожелав друг другу хорошего пути, мы ускорили шаг.

Жарко. Это понимаешь не сразу, а только после того, как протопаешь с рюкзаком хотя бы километр. На лбу появляется испарина, а спина под рюкзаком становится мокрой. Но состояние перманентной жары в принципе уже привычно и уже давно не вызывает былого дискомфорта. А вот комары… это отдельный вид пыток. Комары и мошки стали, наверное, главными героями этого похода, без них не происходило ничего. Они были везде и всегда, не давали нам расслабиться ни на секунду, постоянно напоминая, что в этом месте мы всего лишь их пища.

Ну а пока, мы идем по первому селу, название которого созвучно с известным итальянским вермутом: Мартыны — хлам. Сохран никакой. Дебри зарослей не пускают далеко от дороги, да и смысла туда лезть никакого нет.

Школа здесь достаточно большая как для сельской, но здание изрядно побито временем и, неизвестно, сколько еще календарей выдержат его своды. Слева в просветах деревьев виднеются постройки колхоза. Такие же, как и само село. Из достопримечательностей также есть детский сад и магазин. В целом Мартыны производят впечатление такого себе большого и достаточно независимого села, в котором все было свое. На момент аварии в нем проживали порядка 1700 человек, что достаточно много.

Из села мы вышли на открытое пространство. Тропа вывела к небольшой лесопосадке, вдоль опушки которой, мы и пошли. Когда-то здесь была дорога, и люди ездили по ней в гости в село Диброва. Возможно, дети из Дибровы ходили в Мартыновичи в школу. Но сейчас дорогой это назвать язык не поворачивается. Последний колесный транспорт здесь проезжал в лучшем случае в начале 90-х. От дороги осталась еле видная протоптанная шаталкерами тропа, которая так и норовит раствориться в зарослях только пробившейся травы. Сухие сосенки выбросились на тропу, словно дельфины на берега Австралии. И с каждым годом павших будет все больше и больше, и тропа умрет окончательно. А где-то в стороне ботинки и кроссовки радиоактивных бомжей будут приминать свежую траву, вбивая ее в еще мягкий грунт, даря жизнь новой тропинке, единственной ниточке связывающей Мартыновичи и Диброву.

Диброва показалась не сразу. Она как будто постепенно выходила из зарослей, приветствуя нас небольшими одиноко стоящими домиками. Остальные, как будто стесняясь, прятались в чаще лиственных кустарников и деревьев. И судя по всему, они хотели затащить в эти дебри и нас, ибо заросли наступали на дорогу все больше и больше. Дойдя до центра села, сделали небольшой привал и в очередной раз убедились, что длительные привалы у нас сделать не получится. Как только мы останавливались, поверхность всего тела покрывалась живой движущейся массой, которая так и норовит пробраться сквозь одежду, обувь и головной убор к незащищенной плоти и испить жизненных соков. Благо спасал наш вечерний "траурный наряд" в виде зеленой вуали, которую мы попросту обозвали скафандром. Другие, относительно открытые участки тела, изрядно покрывались ароматическими эфирными маслами, от которых пространство вокруг нас начинало благоухать сперва лавандой, а потом мы перешли и на кедр, Но, в основном, наши спутники причиняли больше морального, нежели физического недовольства своим постоянным жужжанием и маниакальным желанием сесть именно на лицо.

В целом, Диброва произвела впечатление несусветных ебеней, особенно во второй своей половине. Огромное количество упавших на дорогу деревьев, тропа, превратившаяся в тоннель из кустарника который сужается до такой степени, что приходилось сгибаться в три погибели, чтоб не цеплять лицом десятки веток. Повеяло болотным смрадом, село стало превращаться в болотистые джунгли. Количество комаров увеличилось многократно, и мы были вынуждены быстро покинуть данную местность. На выходе из села спугнули красавца лося. Черный с небольшими рожками он не бежал от нас в страхе, как обычно поступают дикие животные при встрече с человеком, а скорее вальяжно удалился от тех, кто нарушил его одиночество.

Подошли к дороге. Где-то там западнее, в нескольких километрах, скучают и убивают время сотрудники полиции на КПП Диброва. Мысленно махнули им привет и двинулись в противоположном направлении. Ароматы эфирных масел сменились приятным запахом соснового леса, который принес легкий прохладный ветерок. Метров через 200 дорогу перекрыло упавшее тело мертвой сосны. Вот и отлично, этот павший боец будет прикрывать нам спину и не пускать врага в тыл, поэтому можно не париться и не мучить шею постоянным кручением головы.

С обеих сторон от дороги начали появляться жуткие пейзажи последствий прошлогодних пожаров. Больно видеть целые леса, сгоревшие до основания. Черные обугленные копья, торчащие из земли - все это больше смахивает на пепелище средневековой битвы. Сколько потребуется времени, чтобы восстановить этот бесценный ресурс? А сколько животных погибло, или лишилось крова? Все эти мысли не покидали голову еще на протяжении многих километров. Подобная картина сопровождала нас почти до самого моста через Илью. В некоторых местах человек, как самый главный падальщик, уже начал расчленять тела павших в пожаре. Огромный участок леса в районе развилки дорог полностью отсутствует, на его месте осталась песчаная перекопанная пустыня, по которой ветер туда-сюда гоняет песок. Из-за длительного перехода по асфальту ноги постепенно начинали гудеть. По мосту перешли реку Илья, на обочине за которым лежал массивный череп большого рогатого скота. Его демонстративно выставили на созидание всем мимо проезжающим.

Вот уже и Лубянка. Свернули с дороги на первом же грунтовом съезде и пошли в сторону некогда жилых домов. Определенного места для ночевки у нас не было, поэтому стали его искать, заходя по порядку в каждую хату. Первая же со стороны дороги хата оказалась обжитой сталкерами, но жутко засранной всем, чем только можно. Продолжили поиски, углубляясь в чащу села. Лубянка произвела неоднозначное впечатление. С виду аккуратные, отлично сохранившиеся домики оказывались абсолютно пустыми внутри.

Почищено все капитально, стены потолок и пол, все. А в некоторых случаях снят даже пол.

Прошарив около десятка хат, мы услышали впереди за поворотом звук приближающегося двигателя. Спешно ринувшись к ближайшему убежищу, скрылись из виду. По сельской дороге проехал белый микроавтобус. Тут наши с Нельсоном мысли сошлись, наверняка дальше по дороге проживает кто-то из самоселов. Подтверждение этому не заставило себя долго ждать. Уже буквально через минуту мы увидели вдалеке нагнувшийся силуэт старенькой бабули. Выходить знакомится, желания не было, к тому же, нам еще в этом селе ночевать, а люди все-таки разные могут быть. Мало ли за кого она нас примет, и какие у нее мысли по поводу самоходов.

Решили не испытывать судьбу и удалились вглубь дворов пройдя сквозь бывший небольшой амбар для скота. Обогнув, таким образом, владения самоселки. Нашему взору открылась поросшая высокой травой поляна некогда бывшая, скорее всего, огородами жителей села. На противоположном краю поляны стоял коровник, туда и направились. Крыша ветхого коровника в центре строения провалилась, судя по всему, под натиском тяжелого снега, а в другом конце стояло металлическое чудо техники. Что-то сродни комбайну или какая-то фреза для обработки грунта. Довольно интересный механизм, не приходилось видеть подобное раньше. Стоит заметить, что весь маршрут мы проходили не спеша, так как Адмирал желал запечатлеть как можно больше интересных кадров.

Отсняв чудо техники, мы вышли из ангара и пошли дальше в поисках убежища. Пройдя еще метров 200, мы увидели аккуратный домик с не заросшим двором. Что-то нам подсказывало, что это то, что мы ищем. Внутри, в принципе, все отвечало нашим скромным требованиям: 2 матраса, одна пружинная кровать, стол, забросанный разными вещами бывших жителей и лавка. А главное - минимальное количество продуктов человеческой жизнедеятельности. На стенах висели фотографии хозяев, или возможно их родных и родственников. Все указывало на то, что в данном доме еще после аварии долгое время жили люди. Во второй комнате из угла на нас смотрела жутковатая кукла с отсутствующей частью лица, а на табуретке лежал хабар в виде двух пачек гречки и хлеба в целлофановом кульке. Осмотревшись, решили здесь и осесть.

Пока светило не ушло за горизонт, Нельсон побежал снимать окрестности, я же остался раскладывать манатки. Позже, вернувшись к хабару, оставленному неизвестными, я обратил внимание, что хлеб в пакете достаточно свежий, а после того как в углу комнаты увидел закопченную ложку с непонятной сгоревшей массой в ней, меня осенило. Наверное, буквально пару дней назад в этой же хате ночевал комрад Чистяков с товарищами, и жгли здесь зерна кофе, пытаясь спастись от жужжащих вампиров. Вот ведь совпадение. Дождавшись Адмирала, мы отправились обратно к мосту по воду, по дороге отбиваясь всем, что есть от нарастающего количества насекомых. У реки их количество стало критическим, как сказал Нельсон "комары с прослойками воздуха".

Солнце уже клонилось к закату и опускалось где то за Ольшанку. Набрав в достатке коричневую от торфа, но от этого не менее вкусную, воду, мы поспешили вернуться домой, чтобы насладится заслуженным ужином и упасть в плен наших спальников. Поужинав, зажгли антикомариную спираль и открыли, дождавшееся нас, пиво. Сложный, но от этого не менее прекрасный, первый день подходил к концу. В вечерних разговорах при свечах и под бутылочку пива время перевалило за 23:00. Дым от спирали начинал действовать и с уменьшением жужжания в ушах, сознание постепенно начало проваливаться в сон, противиться которому становилось все сложнее. Так и заснули.