Проблемы богатых(точка 6) часть 5⁠⁠

Сеанс гипноза

Сильная боль в спине под лопаткой внезапно прекратилась. Владимир Иванович открыл глаза. Непонятно что он делал среди троих врачей, которые кромсали какого-то здоровенного толстяка. Похоже, тому кранты, и врачи лишь делали вид, что пытались его достать с того света. Громко они кричали почти тоже, что и в дешевом сериале, а шепотом - совсем другое:

-Ну, что попыхтим еще полчаса с искусственным дыханием, потом на аппарат?

-На фиг аппарат, кто за него платить будет? Козел, что его привез, дал сто баксов, это и все, на большее можешь не рассчитовать! - один из врачей кого-то передразнил:

-Сделайте, все что можно, за мной не заржавеет! Как же! Рожа у него была при этом, как у деда из третьей палаты, который первый раз за две недели смог облегчится! Еще минут десять, потом вскрываем грудную клетку и делаем открытый массаж сердца!

Владимира Ивановича кто-то тронул за плечо:

-Пошли, нам здесь делать нечего!

Голос слишком знакомый. Владимир Иванович резко оборнулся и стряхнул руку с плеча. Конечно, это его спец по безопастности Андрон.

-Какого черта! Андрон, меня уже достало твое хамство! - внезапно до Владимира Ивановича что-то дошло, - Постой, ты жив, что ли? Похоже, я переплатил тем ублюдкам!

-Не то слово, как переплатил! Хотя им твои баксы уже без надобности! Где ты только нашел таких придурков? Прирезать толком не могут! Или ты платил им, чтобы я дольше мучился?

Владимир Иванович забеспокоился. Он действительно "заказал" Андрона. И захотел, чтобы те двое "сделали" это на его глазах.

- Ладно Вовка, не бери в голову, эти придурки справились, только подохли немного раньше, чем я. Они-то думали, что после удара ножем в живот, я буду никакой. Действительно, чувствовал я себя хреново, но забрать у них нож и поквитаться успел. А до тебя, падло, не добрался. Ты как увидел, что я иду к тебе с ножом, захрипел и повалился на землю. Инфаркт у тебя, жирный, давно говорил, не будешь хоть по пять минут в день зарядку делать - сердце жиром зарастет. Тот подонок меня хорошо ножом уделал, я истек кровью. Только и успел, что добраться до телефона и позвонить Тарасу, объяснить, что к чему, а потом в скорую. Скорая уже никому из нас четверых была не нужна, но ведь кто-то должен рассказать, как все произошло. Да ты не волнуйся, Вовка, на фига мне тебя марать? Тарас должен был забрать бабки у тех придурков, и до приезда скорой инсценировать ограбление. А из тех денег, что ты за меня заплатил, Тарас должен был меня похоронить, а остаток поделить пополам с Маринкой. Не сделает - когда-нибудь встретимся. Он парень неплохой, пока все делает, как нужно. Даже сотню врачам дал. Теперь ни у кого даже подозрения не будет!

Владимир Иванович наконец-то смог что-то сказать:

-Андрон, выходит мы умерли? И та толстая туша на столе...

Андрон захохотал:

-Твое бренное тело! Не хочешь посмотреть его поближе? Правильно, не нужно. Омерзительная картина! Хотя мы задержимся еще на некоторое время здесь, я хочу убедиться, что эти сатрапы вытащат твое сердце и будут пытаться его запустить! Да не бойся ты, нас никто не видит и не слышит! Ты можешь даже подойти к самой раздаче, - Андрон схватил руку Владимира Ивановича и потащил его к хирургическому столу. У него еще та сила в руке.

-Какого черта? Козел, что ты себе позволяешь? – вырвал руку Владимир Иванович, -Нюх на хозяина потерял? -Андрон подтащил его к самому столу и отпустил. Он ткнул пальцем в огромный живот трупа:

-Вот, тот, кто был моим хозяином. А сейчас кое-что изменилось. Теперь и твоим и моим останкам полагается по два квадратных метра на кладбище. Что осталось после тебя попадет в хорошие руки - твоя бывшая еще та стерва! Памятник в полный рост делать не будет - только на пузо пойдет килограмм сто гранита, а она женщина экономная. Так что если Тарас не обманет - будут у нас с тобой на могилках два одинаковых гладких камушка. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, дата смерти. Все! Кто о тебе может сказать что-то хорошее? А заплатить бабки, чтобы это хорошее вырезали на камне? Вот так-то!

-Подонок! Кто там тебя хоронить будет! Тарас все бабки себе загребет и не подавится!

-Он класный парень, а ты считал его говнюком. В больницу-то он приехал! И в комнате сделал все, как я просил. А даже если и загребет их все себе? Мне-то что? Вон врачи-то твой труп долбут уже минут десять. И знают ведь черти, что без толку, но сто баксов нужно отработать! Владимир Иванович догадался:

-Это ты сказал Тарасу дать врачам стольник? Или сам Тарас постарался?

-Конечно, я! Убить я тебя не успел - твой моторчик сам остановился. За то паскудство, что ты мне подстроил, я даже ударить тебя не смог! Хреново, когда твоя кровь, вместо того, чтобы бежать по венам, стекает в живот. Башка еще соображает, а вот руки уже не слушаются. Ну да ладно, за сто баксов нашлись добры молодцы над твоим трупом поизмываться! Только ошибся я, Вовка, думал в кайф мне будет увидеть твою мертвую перепуганную рожу и порезанную тушу. А оказалось это совсем не интересно. Ведь к той туше нет у меня никаких претензий, она денька через два-три на корм червям пойдет. А ты, сволочь, стоишь рядом, и никакого страха в тебе нет. Обидно! Ладно, посмотрим, что ты у меня дальше запоешь! Пошли! - неизвестно откуда прямо посреди операционной возникла дверь. Идем, боров жирный! - Андрон открыл дверь и зашел в кабинет Владимира Ивановича. Тот в растерянности стоял перед дверями, - Мне, что снова тебя за руку тащить как маленького? Или тебе нравится смотреть, как работают те парни в белых халатах? Они уже почти закончили. Так и будешь торчать возле трупа? Может тебе интересно, что скажет вскрытие? Могу сразу сказать - обширный инфаркт. Вроде у тебя нервишки крепкие, и всяких неприятностей ты не боялся? Здесь не тот случай! На работе ты с утра заведенный, нервы в кулаке, сердце под контролем. А тут ты расслабился, решил сменить начальника безопасности, не увольняя старого. Не готов ты был, что я замочу тех ублюдков и на тебя пойду! Хотя ладно, я должен тебе кое-что объяснить. Я не рассчитывал, что на том свете все так будет, но выбирать не приходится. Думал, тут тебя встретит архангел с огненным мечом, или еще что-нибудь подобное? Для таких засранцев, как мы с тобой это не положено. Хотя виноват в этом я. Может, слыхал - "не судите, да не судимы будете"?

-Ты хочешь сказать, что тебя, ублюдок, назначили надо мной судьей? И что ты собираешься делать?

-Во-первых, не назначили, а я сам вызвался. Во-вторых, правосудие здесь, как палка о двух концах. Если я сужу тебя, то ты судишь меня. И последнее - мой приговор ты не знаешь, а я не знаю твой. А в ближайшие сутки над нами довлеет кара, назначенная противной стороной. Через сутки все повторяется, новый суд и новый приговор, если конечно я не откажусь от суда!

-Почему выбор дали тебе? Это несправедливо!

Андрон возвратился к двери и показал на покойника, которого продолжали реанимировать:

-Та жирная свинья не спрашивала никого, когда меня приговорила. Ты начал судить первым, теперь моя очередь! - Андрон схватил Владимира Ивановича за руку и затащил в кабинет. Здесь все, как в офисе, за исключением старого ободранного табурета, которого в офисе никогда не было. Табурет был такой маленький, что если бы Владимир Иванович сел на нее, над столом бы была видна только его голова.

-Садись, Вовка. Пока это мой суд, поэтому я посижу в твоем кресле, а ты - на этом поганом табурете. Ведь ты мне никогда присесть не предлагал?

Владимир Иванович пнул табурет ногой и пошел к своему креслу. Андрон ухмыляясь посмотрел ему вслед:

- Ну ну, попробуй! Вовка, я сейчас судья, потому и определяю на чем тебе сидеть - в кресле или на расшатанной табуретке.

Владимир Иванович бросил на него презрительный взгляд и сел в кресло. На этот раз оно уже не было той мягкой и удобной опорой, как обычно. Владимир Иванович проскочил сквозь него, как будто оно было из тумана.

-Мираж видел? Это что-то похожее! Вовка, здесь законы строгие - я сужу тебя, по своему разумению. Тут не в силе ни Уголовный, ни Административный, ни Налоговый кодексы. Чем быстрее мы закончим - тем быстрее судьей станешь ты! Сядешь на табурет, или хочешь своим задом все стулья перепробовать?

Владимир Иванович на всякий случай попробовал еще один стул. Со спинкой было все нормально, а в сидение руки провалились по локоть.

-Не рекомендую! Если сидение проваливается, то и спинка может не выдержать, -Андрон подошел к креслу Владимира Ивановича и удобно устроился в нем. Его голова откинулась на кожаную подушку с выражением полного блаженства, - Проклятье, неужели нужно было умереть, чтобы посидеть в кресле за... Вовка, сколько ты отдал за это чудо?

Владимир Иванович сопя нагнулся за упавшим табуретом. При его габаритах это достаточно сложно. Поэтому он только и смог выдавить из себя : "Пошел к черту!"

Это вызвало у Андрона приступ веселья:

-Вовка, мы уже у него! И ты, и я! За мной тоже грешков немало водится. Отвечай на вопрос, когда тебя судья спрашивает! Или хочешь, чтобы я назначил наказание за неуважение к суду?

Когда Владимир Иванович нагнулся, табурет вдруг резко отскочил в сторону. Владимир Иванович поднял на Андрона ненавидящие глаза:

-Ничего, говнюк, развлекайся! Придет и мой черед! Ты у меня сутки раскаленную сковородку лизать будешь!

Андрон смеялся так, что чуть не выпал из кресла:

-Вовка, с тех пор, как я на тебя работаю, я ни разу так не смеялся! Забудь про сковородки, котлы с кипящей смолой и горящую серу. Там в операционной осталось твоя вонючая оболочка, которая ощущала боль. Ты когда грохнулся с кресла, что-то чувствовал? А при своих ста пятидесяти килограммах ты ведь синяками бы не отделался! Все, толстяк, физическая боль у нас позади. Теперь можешь рассчитывать только на духовные страдания! Бери табурет и садись за стол!

Владимир Иванович захрипел:

-Так нечестно! Суд еще не начался, а я уже мучаюсь!

Теперь уже и Андрон смотрел на бывшего шефа с ненавистью:

-Суд начался тогда, когда мы остались один на один. Я, с изрезанными внутренностями и ты с остановившимся сердцем! А сейчас ты страдаешь, потому, что тянешь время.

На этот раз Владимир Иванович поступил хитрее. Он не стал нагибаться за табуретом. При этом живот закрывал всю видимость. На этот раз он присел сбоку от табурета. На всякий случай Владимир Иванович тянул руку осторожно.

-Да не бойся ты! Пока ты его видишь, он никуда не денется! - Андрон с интересом наблюдал за происходящим. Маленький табурет уже в руках, но теперь нужно сесть на него. Будь габариты Владимира Ивановича чуть меньше, можно было бы прижать непослушную деревяшку к заднице, а потом придавить ее всем весом тела. Не вышло. Рука с табуретом до задницы дотягивается, а чтобы сесть не хватает сантиметров двадцать. Андрон ехидно посоветовал:

-Придави его задницей к стене, как дотянешься, а потом потихоньку залезешь весь!

Владимир Иванович осмотрел обстановку, потом со вздохом решил последовать совету. Получилось только со второго раза. При первой попытки задница неловко соскользнула, и освобожденный табурет отскочил больше чем на метр. Андрон при этом смеялся так, что должен был выпасть из кресла. Но не выпал - оно было рассчитано на втрое большего человека с таким же темпераментом, поэтому Андрон не смог ни выпасть из кресла, ни опрокинуть его. Вторая попытка была удачной. Со стороны можно было подумать, что Владимир Иванович сидит на полу. Его дряблая задница со всех сторон свисала с табурета почти до самого пола.

-Сел я, что дальше?

Андрон придирчиво осмотрел, что получилось:

-Просто прекрасно, хотя задница у тебя гораздо более дряблая, чем я предполагал. Ну что ж, значит, второй этап пройдет легче!

Владимир Иванович чуть не плакал:

-Какой второй этап, сволочь? Неужто тебе мало?

-А ты как думаешь? - пожал плечами Андрон, - Теперь требуется совсем немногого: сесть к столу, и написать раскаяние в своих грехах! Может мне тебе подвинуть стол, подать ручку и бумагу? Все, кроме первого! Твой паркер, и бумага уже на столе. А стол двигать - увольте! Не помнишь, как ты меня заставлял писать отчеты о проделанной работе? Хорошо, я писал, хотя и понимал, что это глупо! Когда нет инцидентов, это значит, что я работаю хорошо. Ведь ты даже не читал эти отчеты! Может ты с ними ходил в уборную? Это не гигиенично!

Только сейчас Владимир Иванович разглядел рулон самой дешевой туалетной бумаги на столе:

-Ты хочешь сказать, что я буду писать раскаяние на ... этой дряне?

Андрон улыбнулся:

-Конечно будешь! Только паркер заправлен не чернилами, а туалетной водой. Я ведь тоже твое раскаяние читать не буду, а схожу с ним в туалет. Для этой цели самая дешевая туалетная бумага подойдет лучше, чем самая дорогая финская мелованная. А теперь, прошу к столу! Не бойся, стол убегать не будет. Вовка, не тяни время, отсчет суток начинается с момента, когда оба приговора вынесены!

-Хорошо, я потерплю тебя еще немного! - Владимир Иванович осторожно, опираясь руками на пол, начал медленно передвигаться на табурете к столу. Прекрасный буковый паркет обиженно заскрипел. Он никогда не ощущал такого надругательства. Подчиненным запрещалось передвигать стулья, не отрывая ножки от пола. У кресла Владимира Ивановича были такие мягкие резиновые колесики, что оно передвигалось беззвучно. Андрон скривился от скрипа:

-Вы неаккуратно относитесь к мебели и полу. Вы знаете, сколько это все стоит? – он пытался копировать голос шефа, и это неплохо получалось. Дальше он продолжил уже своим голосом:

-Кстати, вы так ни разу и не сказали, сколько! А я честно признаюсь, что этой табуретке цена - пятак, да и то никто не возьмет. Поэтому не очень-то налегайте на нее задом! Чем больше скрипит - тем больше вероятность, что она может развалиться!

Владимир Иванович приподнялся повыше. Еще метр табуретка проехала с едва слышным поскрипыванием, но потом Владимир Иванович перестарался. Он поднялся слишком высоко, и табурет удрал из-под его задницы. Он шлепнулся на спину, но снова никакой боли не ощутил. Владимир Иванович грозно посмотрел на Андрона, но тот развел руками:

-Причем здесь я? Чего проще: сесть на стул, взять ручку и написать раскаяние! А ты из этого сделал целую проблему! Ты лез в мою работу, считая меня бездельником, не понимая, как сложно сделать то, или иное. Ведь тебе никогда не приходилось этого делать, со стороны чужая работа смотрится такой простой!

Владимир Иванович пыхтя поднялся с пола. Табурет лежал в метре от его задницы. Сложно представить, что в этом куске дерева заключалось столько коварства. Владимир Иванович в сердцах пнул его ногой так, что тот с грохотом ударился о стенку:

-Какого хрена, я должен охотиться за этой сумасшедшей деревяшкой? Я могу сесть и прямо на пол!

Андрон пожал плечами:

-Без базара! Это ведь только ты не даешь подчиненным свободы действий! Вроде, как только у тебя мозги есть! Могу только предположить, что на полу будет неудобно.

Владимир Иванович его не слушал. Он подошел к столу и грузно плюхнулся на зад. Он мог бы поручиться, что стол должен быть ниже. Его кромка находилась как раз на уровне глаз. Удивительно, в каком состоянии находится стол. Грязный, заплеванный шелухой семечек, притрушенный пеплом сигарет. Какая-то сволочь не попала бычком в пепельницу, а раздавила его прямо об полированную поверхность стола. С этой стороны Владимир Иванович стол так близко никогда не видел. Андрон усмехнулся:

-Что, не нравится? Уборщица придет только утром, а таким кабинет остается после вечерних совещаний. Садиться на пол было плохой идеей - ты сильно испачкал брюки!

Владимир Иванович с отвращением смотрит на паркет, усыпанный объедками, залитый пивом, вином и водкой. Место, на которое он сел было еще сравнительно чистым, за исключением кучки корейской морковки. На светло-серой исландской шерсти дорогого костюма расплылось отвратительное оранжевое пятно. А вот брючина попала в лужу блевотины.

-Сволочь, это ты все подстроил! У меня никогда такого свинарника в кабинете не бывает!

-А что ты помнишь, когда тебя ночью отвозят, как дрова домой? Вовка, раньше я сам справлялся. Еще месяц назад ты после дневного гудежа еще что-то мычал, и кое-как передвигал ногами. А сейчас я один уже ничего сделать не могу. Мы очередь установили, кто будет помогать увозить тебя. Ты сейчас испачкался? Я тут не причем, это ты пнул табурет ногой, и решил на полу сидеть! Вовка, фигня это все, мы ведь с тобой покойники, здесь химчисток нет! Сметай все со стола рукой и пиши!

Владимир Иванович попытался сидя дотянуться до рулона с туалетной бумагой. Андрон, как бы между делом сообщил:

-Помню чьи-то слова: "Неужели трудно поднять свою задницу?" А ты помнишь, Вовка, кто так звал на трудовые подвиги подчиненных? Здесь как раз тот случай, когда твои слова годятся только тебе!

Владимир Иванович упорно пытался дотянуться до рулона. После восьмой попытки стало ясно, что как ни крути, но до рулона, сидя на полу, не дотянешься. Не хватало какого-то сантиметра. За это время стол перед Владимиром Ивановичем стал чистым за счет рукавов его пиджака. Андрон с презрением рассматривает его замызганный и измятый костюм.

-Омерзительно! Джинсы и свитер было бы не так жалко! Хотя чего нельзя - того нельзя! Помню, кто-то говорил: "Это вы дома или на природе можете свитер с джинсами одевать! А на работе - костюм, да не какой-нибудь дешевый с рынка или секонд-хенда! Увижу, что дешевку одели - снижу зарплату до уровня тех лохмотьев, которые вы на себя нацепили!" Даже после лучшей химчистки твой костюмчик потянет теперь не больше, чем на сто гривен! Ну, чего замер? Нравится на полу сидеть? Валяй, давай посидим! Есть, пить, дышать нам не нужно, впереди у нас - целая вечность! Я не против ее провести в твоем кресле, видя как ты сидишь в куче дерьма!

Владимир Иванович сопя начал подниматься. Сил у него еще предостаточно, упрямства не занимать. Это операция отняла минуты две, но наконец, и паркер, и рулон туалетной бумаги оказались у него в руках.

-Я писать стоя буду! Хватит с меня этих дурацких приседаний!

Андрон не возражал:

-Стоя, так стоя! Хорошо, если у тебя с таким пузом получится!

После нескольких неудачных попыток Владимир Иванович убедился, что Андрон прав. Стоишь ровно - живот заслоняет то место, до которого могут дотянуться руки, наклонишься - живот ложится на стол и появляется еще одна точка опоры. При этом ноги уже не так прочно стоят на полу, и есть опасение шлепнуться на стол. Андрон, как будто читает мысли:

-Стол - для того, чтобы писать, или класть на него документы, но никак не ваши толстые задницы! Если у меня - толстая, то у тебя Вовка - раза в три больше! Ляжешь на стол - он развалится. Это я так думаю, а тебе виднее! Может, все же попробуешь сесть на табурет?

Владимир Иванович молча скручивает кукиш.

- Как знаешь! Мне все равно, хоть к стене прислонись и пиши!

Это уже заведомая глупость! Чем отделаны стены кабинета - натуральной пробкой, или ее искусной подделкой, Владимир Иванович сказать не мог. У этого покрытия есть масса преимуществ. А вот писать на них нельзя, слишком мягкая поверхность. Да еще при условии, что собираются писать на самой дешевой туалетной бумаге паркером.

-Мудак, неужто нельзя было купить бумагу лучше? Разница-то всего в пять копеек за рулон, так та почти белая, не расслаивается, без бугров всяких.

Андрон кивнул головой:

-Неделю назад Тарас для офиса купил на базаре оптом такую, о которой ты говоришь. Десять рулонов всего, так ты не поленился узнать, что есть дешевле. За те пятьдесят копеек ты сколько на Тараса орал? Валяй, пиши на этой, раз она тебе так нравится!

Владимир Иванович пристроился к стенке шкафа. Тут заупрямился паркер. Оставив здоровенную кляксу, он дальше писать отказался. После встряхивания образовалось еще несколько клякс, пару из которых - на пиджаке. Андрон снова засмеялся:

-Вовка, паркер - это ручка не для студента, который переписывает расписание. Он вверх тормашками не пишет. Солидные люди, которые пользуются паркером, должны сесть за стол!

У Владимира Ивановича уже нет сил сказать что-то внятное. Даже нецензурная брань, по которой он мастер, звучит сейчас тускло и невыразительно. Он, кряхтя, опустился на колени. Андрон с интересом наблюдал за происходящим:

- Володя, я надеюсь, ты не собираешься писать на полу? - в его голосе прозвучала тревога.

На самом деле у Андрона, который стоял за спиной шефа, и с трудом сдерживал ярость от происходящего, не выдержали нервы. Он выхватил пистолет. Костенко ухмыльнулся и покачал головой. Владимир Иванович злорадно ухмыльнулся:

-Собираюсь! Именно на полу! Меня уже достали твои задрочки! Ты имеешь что-то против этого?

-Владимир Иванович, извините, я, наверное, перегнул. Шутки-шутками, но я не собирался вас ставить на колени на грязный пол. Тем более писать вы на нем не сможете.

Владимир Иванович уже это увидел. Раскатанный на грязном полу рулон разукрасили разноцветные пятна:

-А что ты хотел, сволочь? Увидеть страх у меня в глазах? Или хотел, чтобы я у тебя прощенья и пощады просил? Хрен тебе! Не дождешься, хоть и будешь меня долбать целую вечность! - Владимир Иванович слишком быстро для своего веса поднялся. Его губы растянулись в презрительной ухмылке:

-А в моем теперешнем положении есть некоторые преимущества. Если бы я при жизни так поднялся, у меня бы минут пять все перед глазами плыло! Ты прав, Андрон, мне нечего делать на полу! Я хозяин этого кабинета и буду писать сидя за столом! У меня раньше было больше врагов, чем такая мелкая мстительная сволочь как ты и твоя паскудная табуретка. Я буду сидеть за столом, слышишь, ублюдок? - Владимир Иванович решительно подошел к столу и тщательно вытер большой кусок поверхности до зеркального блеска. Потом поставил рулон на чистое место и положил паркер рядом с ним. Андрон молча, уже не улыбаясь, смотрел за своим бывшим шефом. Тот подошел к стене, где лежал табурет и повторил упражнение по усаживанию. На этот раз он вложил в это слишком много силы и злости. Табурет хряснул, и его ножки подломились. На этот раз Владимир Иванович не упал на спину, а удержался за стену. Он твердо стал на ноги, и быстро выпрямился, держа в руках обломки табурета.

-Ну, доволен, козел? Думаю, у тебя есть в запасе еще одна, еще более расшатанная и прыгучая деревяшка! Валяй, давай ее сюда! - Владимир Иванович швырнул сначала один, потом второй обломок табуретки в направлении своего мучителя. Они растворились в воздухе, пролетев метр. Андрон поднялся с кресла:

-Владимир Иванович, вы правы! Это ваш кабинет, и ваше место. То, что я затеял, было глупостью с самого начала. Не тот вы человек, чтобы каяться в чем-либо! Если вы решили что-то сделать, то считаете сделанное единственно верным, и вам плевать, что думает по этому поводу Уголовный кодекс, мораль и окружающие! Я только хотел узнать зачем? Зачем вам так нужна была моя смерть, что вы нашли подонков за пять тысяч баксов, чтобы меня убрать?

Владимир Иванович презрительно посмотрел на своего сникшего подчиненного:

-Что, уже скис? Слабо взять меня за глотку и дождаться, пока я пеной изойду? Ты, говнюк, хотел судить меня! Где тебе, слабаку! А ведь ты у меня не бабскими прокладками торгуешь!

-Не все так просто, Владимир Иванович. Я делал свою работу с минимумом крови и насилия, но делал ее хорошо. Вам хотелось больше металла в голосе, больше силы в акциях, больше крови на башмаках. А на фига? Мы и так работали на самой грани! Вам не хватает острых ощущений? Алкоголь кайфа уже не дает, наркотики пробовать вы боитесь, секс с таким пузом и отдышкой скорее в тягость, чем в удовольствие. Вы решили поиграть чужими жизнями, и начали с моей! Ну и как оно, в кайф?

-Да, все именно так, как ты сказал! Ощущения, правда, оказались чересчур острыми! А что бы ты мне предложил? Жрать одну капусту, ходить в спортзал? Я пробовал, дерьмо это все! Я хочу все время чувствовать свою руку на глотке жизни! Что ты бы мне посоветовал?

-Владимир Иванович, я ведь предлагал на медведя с рогатиной. Пять тысяч баксов всего, а не сто и не двести тысяч! Силы у вас, несмотря на жир еще достаточно! Что ж не согласились тогда? Страшно стало? Побоялись обделаться в присутствии подчиненного? Или может, вы мне не верили? Ведь я страховал бы вас с ружьем, на непредвиденный случай! Вам интересно играть чужими жизнями? Тогда бы я пошел с рогатиной!

-И потом бы считал меня слабаком! Дурак ты Андрон! Подлез с этой охотой, когда у меня сто тысяч баксов горели ярким пламенем. Я ж видел после этого твою рожу, паскуда! Только, что не потрогал мою задницу, не обделался ли я со страху! Я ведь такого не прощаю!

Лицо Андрона стало спокойным и равнодушным:

-Все, Владимир Иванович, ваша очередь меня судить. Я уже вынес свой приговор!

Владимир Иванович подошел к своему креслу и с размаху в него уселся. На этот раз оно приняло сто пятьдесят килограммов, даже не скрипнув. А вот спинка у него непривычно холодная, а может спина у Владимира Ивановича покрылась холодным потом. Он внимательно посмотрел в лицо Андрона, но у того - холодная маска равнодушия. Владимир Иванович внезапно начал хохотать:

-Кто б мне сказал - меня осудили! Он вынес свой приговор! Охренеть можно! Да при жизни я бы за такое тебя... - Владимир Иванович задумался, - Черт! При жизни - все что угодно, а сейчас? Боли ни ты, ни я не чувствуем, так что всякие хитроумные восточные пытки - побоку! Я бы тебя заставил жрать дерьмо, но что-то мне подсказывает, что ты не почувствуешь ни вкуса, ни запаха! Мне нужно подумать, а ты стой по стойке смирно и не мешай! - Владимир Иванович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Прошло как минимум полчаса, пока он их открыл и встретил насмешливый взгляд Андрона:

-Я думал, будет хуже! Провести вечность, стоя навытяжку перед начальником, который прикидывается спящим. Не потому ли, что ему страшно узнать, к какому наказанию его приговорил подчиненный? -Владимир Иванович хотел ответить резко, но вовремя сообразил, что это будет расценено, как подтверждения догадки. Вместо резкости он улыбнулся:

-Поспать в кресле, когда наглец стоит навытяжку перед тобой - неплохая идея! Единственное на что я не жаловался - так это на бессонницу. Времени на сон не хватало, приходилось спать, где придется. Однако сейчас что-то разладилось. Может мне теперь спать и не светит?

Андрон ухмыльнулся:

-А почему бы не спросить, если не знаете? Это выше вашего достоинства? Да, следующие сутки, и сотни лет впереди пройдут уже без сна! Владимир Иванович, может, вы считаете для меня достаточным наказанием находиться в вашем присутствии? С первого взгляда хреновый партнер для вечности, но если бы мне предложили выбирать между Маринкой и вами, я бы выбрал именно вас. Плотские утехи для нас уже в прошлом, а в качестве собеседника вы гораздо интересней. Вам нравится торчать в кресле? - Пожалуйста! У нас впереди вечность, не через час, так через год до вас дойдет, что не принимая наказания от меня, вы караете себя гораздо сильнее! Нет у меня тела, которое может затечь, нет ног, которые могут устать, это все осталось в нашей памяти! Я могу постоять по стойке смирно хоть несколько лет, а вы тот же срок отсидите в кресле. И в течение всего этого времени вас будет мучить мысль, что я считаю вас трусом. А я - наслаждаться, глядя, как вас корчит от этой мысли!

Владимир Иванович резко встал с кресла:

-Хорошо, Андрон. Я не страус, и прятать голову в песок не буду. Мой приговор почти готов. Единственное, что мне нужно - это понять, почему я называю тебя Андроном? Я ведь никому не уродовал имена! Тебя ведь Андреем звать?

Андрон в растерянности. Он меньше всего ожидал такого вопроса:

-Меня звать Андрей Онуфриевич, а подписываюсь я АндрОн. После первого отчета вы меня так и назвали!

Владимир Иванович ухмыльнулся:

-Вспомнил! С Богом, Андрей Онуфриевич, мы сейчас на равных! Приговор вынесен, до встречи через двадцать четыре часа!

Продолжение в комментарии