Привет из цитадели демократии⁠⁠

Приветствую!

Прочитал на днях где-то очередной пост (старый уже) о том как мы плохо воевали во Второй Мировой (да-да, опять). О том, какие плохие у нас были кадры, переоцененная техника, несовершенное оружие и вообще трупами завалили. Ничего, в общем, нового… Надоело уже. И всё бы ничего, вот только параллельно с этими историями обычно идут истории другие. Про то, какими молодцами были союзники, (а иногда даже и немцы! – что ж времена такие пошли..) и как у них все правильно и хорошо выходило. Они и войну вели умело (в отличие от СССР), и людьми дорожили (в отличие от СССР), и никчемному СССР помогали так, что сами недоедали, а уж к мирному населению-то относились!... любо-дорого посмотреть! Прям слеза умиления.. В общем тащили как могли. И вот это все мы можем наблюдать, чем дальше тем больше повсеместно: в телевизоре, в интернете, в кино, в книгах, в газетах, в комментах к этому посту… Скоро из каждого утюга. Но самое печальное не это. Самое печальное то, что мы сами все это вещаем. Сами! Ворошим палкой чан с говном, а потом туда ныряем, или макаем предков, но лучше, конечно совмещать. Я вот, хоть убейте, не могу представить тех же американцев или британцев так усиленно и самоотверженно поливающих себя, своих предков, свою историю, свою страну таким количеством говна, что дерьмодемону не снилось. Вот на видел я их, остервенело брызжащих слюной в телевизоре по поводу пипец как запоздавшего открытия второго фронта, или мухлежа с лендлизом, или по поводу кошмарных бомбежек Дрездена, Хиросимы, Нагасаки. Мы же рады стараться. И себя заговним, и вас оближем. Вы ж такие молодцы! Цивилизация, демократия, права человека, любовь и благость вам имя. И да, чуть не забыл, простите нас!

Кто-то скажет, да тоже уже надоело. Не ново. Да. Соглашусь. Только вот, волей-неволей, иногда подгорает. И не говорите, что у меня одного. А все потому, что нельзя же так! Стыдно должно быть! А главное потому, что не так все было. Ну или не совсем так (в зависимости от накала самоговняния). Кто-то непременно скажет: а что такого? Они действовали в своих интересах! Или: этого требовала обстановка! Ну да, все правильно. Только почему нам нельзя иметь своих интересов? А если и можно, то они преступные? И это притом, что наши интересы всегда были далеки от того паскудства, что устраивали наши союзники. Требовала обстановка? Ну да, и у нас она была, эта обстановка. Только про это, почему-то умалчивают. Не положено нам дикарям такого. То и дел просвещенный запад!

Все знают Хиросиму и Нагасаки, чуть меньше знают про Дрезден. Это кошмарные трагедии. Нам говорят, что того требовала обстановка, что иначе было нельзя. Такое годилось тогда, раньше. Сейчас – нет. Скажите, что за обстановка такая, которая требует стирать с лица земли города уже практически поверженного противника , только для того, чтобы продемонстрировать свою силу своему же союзнику, который уже назначен будущим врагом? Демократия говорите? Гуманизм?

Но даже это все меркнет перед другим подобным случаем. В ночь с 9 на 10 марта 1945 американские ВВС подвергли авиационному нападению Токио с применением напалмовых бомб. Началась операция "Молитвенный дом". Это событие можно смело назвать самой смертоносной бомбардировкой во Второй Мировой. В эту ночь погибло больше людей, чем в будущих Хиросиме и Нагасаки вместе взятых (свыше 100 тысяч человек, в основном мирных жителей: женщин, стариков, детей. По японским данным - свыше 300 тысяч. Еще полтора миллиона остались без крыши над головой).

После малоэффективных (как ему казалось) бомбардировок Японии 43-44 годов американский генерал Кёртис Лемэй решил применить новую тактику, которая заключалась в проведении массированных ночных бомбардировок японских городов напалмовыми зажигательными бомбами с низких высот. Он считал, что дело идет не слишком хорошо – гибнет не достаточно много японцев. Самолёты должны были лететь тремя линиями и аккуратно сбрасывали зажигательные бомбы через каждые 15 метров. Расчёт был прост: город плотно застроен старыми деревянными зданиями. При увеличении дистанции хотя бы до 30 метров тактика становилась неэффективной. Также необходимо было соблюдать временной режим, ночью люди обычно спят в своих домах. Еще надо было учитывать давление воздуха и направление ветра. Применение этой тактики началось в марте 1945 года и продолжалась до конца войны. 66 японских городов стали жертвами этого метода атак и были сильно разрушены.

В ночь на 10 марта с аэродромов на Марианских островах поднялись в воздух 334 стратегических бомбардировщика Б-29 и направились на столицу Японии. Целью их было уничтожение гражданского населения, поскольку они несли на борту только зажигательные бомбы с напалмом. Американские самолеты сбросили на город 500 тысяч бомб М-69 (они получили название «токийская визитная карточка»), сконструированных специально таким образом, чтобы сжечь деревянные, в основном жилые дома японской столицы. Каждая бомба в кассете из 38 штук имела вес около трех килограммов. Кассеты весом более 200 килограммов разбрасывали бомбы на высоте 600 метров. Похожий на спортивный носок фосфорный взрыватель воспламенял желеобразное горючее, которое зажигалось при столкновении с землей. Дувший в ту ночь штормовой ветер превратил тысячи отдельных очагов возгорания в один сплошной огненный смерч. Температура в городе достигала 980 градусов Цельсия. В итоге 40 квадратных километров Токио были сожжены дотла.

Генерал Лемей утверждал, что военное производство у японского правительства было «кустарное», из-за чего занимавшиеся им в Токио гражданские лица становились вполне приемлемой целью для нанесения ударов. Но к 1944 году японцы практически прекратили надомное военное производство. 97% военных припасов хранились на подземных складах, неуязвимых для воздушного нападения. И американцы знали об этом. Более того, американские генералы прекрасно понимали, что вскоре японцы будут уже не в состоянии продолжать войну по финансовым и материальным причинам. Да и как, находящаяся на грани голодной смерти страна может активно сопротивляться. Лишенное всего жизненно необходимого государство было больше мертвым, чем живым.

Кроме того, японцы к этому моменту уже были готовы сдаться. И предлагали это союзникам. Свои первые мирные предложения японцы передали Белому дому за семь месяцев до этих страшных событий. Президент Рузвельт отклонил это предложение. Поэтому все разговоры про необходимость, и про не было выбора мягко говоря неуместны.

Тосико Хигасикава, которой в момент бомбардировки было 12 лет, вспоминала: «Везде был огонь. Я видела, как один человек попал в когти огненного дракона, не успев сказать ни слова. Его одежда просто вспыхнула. Потом заживо сгорели еще два человека. А бомбардировщики все летели и летели». Тосико и ее семья укрылись от огня в соседней школе. Люди застряли в дверях, и девочка слышала, как дети кричали: «Помогите! Горячо! Мама, папа, больно!» Спустя мгновения отец Тосико в обезумевшей толпе отпустил ее руку. Другой рукой он держал ее младшего брата Эйчи. Тосико с сестрой вышли из здания школы живыми. Отца с братом она больше не видела.

Коджи Кикусима, которой в то время было 13 лет, рассказывает о том, как она бежала по улице, а огонь преследовал ее и сотни других людей. Жар был такой сильный, что она инстинктивно прыгнула с моста в реку. Девочка выжила при падении. Утром, когда Коджи вылезла из воды, на мосту она увидела «горы трупов». Своих родственников она потеряла.

В тот день в Токио погибло и пострадало около миллиона человек.

Сумико Морикаве было 24 года. Ее муж воевал. У нее был четырехлетний сын Киичи, а также восьмимесячные девочки-близнецы Ацуко и Риоко. Когда к домам в ее квартале начал подбираться огонь, Сумико схватила детей и побежала к пруду по соседству. Подбежав к берегу пруда, она увидела, как у сына загорелась куртка.
«Жжет, мама, жжет!» — закричал ребенок. Сумико вместе с детьми прыгнула в воду. Но мальчика ударило огненным шаром по голове, и мать начала тушить его водой. Однако голова у ребенка поникла.
Сумико потеряла сознание, а когда пришла в себя, то обнаружила, что девочки мертвы, а сын едва дышит. Вода в пруду от жары испарилась. Сумико понесла сына в близлежащий пункт помощи и начала поить его чаем из своего рта. Мальчик на секунду открыл глаза, произнес слово «мама» и умер.
Страшных историй, подобных рассказанным выше, было бесчисленное множество.

Каков гуманизм? Привет из цитадели демократии, косоглазые! И это еще не конец. Будет и продолжение! Все во имя демократии и справедливости! Не то что в кровавом царстве морлоков и упырей, где заваливают трупами и сажают миллионами. Здесь будет город-сад! И еще 66 городов-садов. А пока мы просто место расчищаем новым оружием, а заодно и пробуем. Лучше ж полигона не найти. А потом еще одно испытаем пару раз. А главный морлок и упырь посмотрит, и будет знать свое место. А всё потому, что мы-избранная нация! А остальные должны восхищаться. И тому быть!