Первый экземпляр⁠⁠

Я нашла его на террасе в любимом кресле-качалке. Взгляд темных глаз был устремлен вдаль, туда, где уходящее солнце играло своими бликами на гладкой поверхности озера. Бокал с виски стоял рядом на столике.

— О чем задумался?

Ян не обернулся, лишь уголки губ дернулись в легкой улыбке.

— Да так, вспоминал нашу первую встречу. Ведь только после нее жизнь стала логичной и, как бы пафосно это не звучало, обрела смысл.

Я подошла ближе, уселась прямо на пол, прислонив голову к его колену, и тоже стала любоваться закатом.

***

Впервые я увидела Яна в супермаркете. Он стоял в очереди сразу передо мной: серые кроссовки, синие джинсы, черная толстовка; капюшон почти полностью скрывал лицо. Я уставилась на парня, не в силах отвести взгляд. Было что-то притягательное в его позе, движениях. Моя рука непроизвольно поднялась, желая стянуть этот дурацкий капюшон, но я вовремя одернула себя.

Наверное, Ян почувствовал, что за ним наблюдают, потому что резко обернулся и кинул мимолетный взгляд в мою сторону. В карих глазах мелькнуло удивление и сразу погасло, оставляя загадочную темноту. Чуть позже я узнала, что скрывалось в этой тьме.

Уже на выходе Ян случайно обронил ключи, доставая телефон, но не заметил, потому что был в наушниках.

— Молодой человек! Вы потеряли ключи!

Конечно же, он меня не услышал. Оставив пакет с продуктами, я извинилась перед кассиром и, подобрав ключи, побежала следом за ним.

Парень быстро удалялся. Он шел, немного сгорбившись, словно пытался прорваться сквозь воздух, который мешал ему добраться до нужного места как можно скорее. Мне пришлось ускориться, чтобы не потерять его из вида.

Но неожиданно Ян остановился. Тщательно проверив карманы, он сжал свободную руку в кулак, развернулся, намереваясь начать поиски, и столкнулся со мной лицом к лицу...

***

— Я хотела поговорить с тобой.

Пришлось повернуться и поднять голову, чтобы видеть его глаза. Минуту назад мы сидели расслабленные и довольные жизнью, но сейчас в его позе появилось напряжение. Взяв бокал, Ян выпил содержимое одним глотком и спросил, стараясь придать голосу непринужденность:

— О чем, любимая?

Мне было тяжело поднимать эту тему, но молчание только усугубляло ситуацию.

— Когда вышла твоя последняя книга?

— Ты знаешь.

— Да, знаю. Полгода уже прошло. Полгода! А ты так и не написал ни строчки. Почему? Ведь все было хорошо — отличные продажи, хорошие отклики критиков и читателей… Она стала бестселлером! Я не понимаю, в чем дело?

— Солнце мое, помнится, ты сама просила меня больше не писать, — с грустной усмешкой произнес он.

— Ничего подобного! Я просила не писать об убийствах, об этом маньяке Джо.

— Вот я и не пишу.

— Существует множество жанров и тем…

— Кира, ты знаешь меня уже три года. И ты, пожалуй, единственный человек на свете, о котором я могу сказать, что он знает меня, понимаешь? Тогда к чему все эти разговоры?

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Вот и все.

— И что ты мне предлагаешь? Если не получается писать о чем-то другом, кроме убийств и насилия, устроиться на работу в ближайший супермаркет, лишь бы не скучать дома и не сидеть с несчастным видом? Извини, конечно, но это вряд ли. Ты же помнишь, что я терпеть не могу всех этих людей.

— Хорошо, я сделаю все, что нужно, только продолжай писать…

Он посмотрел на меня с недоверием и после некоторых раздумий сказал:

— Понадобится один экземпляр: блондинка маленького роста, худощавого телосложения, возраст от 15 до 20. Ты найдешь ее для меня?

Перед глазами пронеслись остальные девушки: рыжие и брюнетки, высокие и низкие, совсем юные и зрелые… Живые и мертвые. Они умоляли помочь им, плакали, обещали ничего никому не рассказывать, но судьбы этих несчастных были не в моей власти.

Их крики преследовали повсюду: заставляли просыпаться среди ночи, оборачиваться на оживленной улице в поисках окровавленных лиц... Они медленно убивали меня.

— Да, — обреченно согласилась я. А потом перевела дыхание, чтобы задать главный вопрос, который всегда не давал мне покоя, когда приходилось делать это: — Она долго будет находиться в нашем подвале?

— Нет, солнце мое, — Ян просиял счастливой улыбкой, ради которой я была готова на все, — в этот раз Джо убьет ее быстро.

***

Я ненавидела то, что делаю. Ненавидела похищать девушек, а потом ехать обратно с очередной жертвой в багажнике, умирая от страха. Ненавидела спускаться в подвал, чтобы покормить их. Ненавидела смотреть на изуродованные тела. Ненавидела лязг цепей… Но я любила его — этого было достаточно.

На поиск подходящего экземпляра порой уходили недели. Иногда мне везло, и буквально в тот же вечер попадалась нужная девушка. В первый раз я использовала тряпку с хлороформом, но, как оказалось, требуется некоторое время, пока человек потеряет сознание. Тогда мне удалось удержать женщину — она была небольшого роста, хрупкая и слабая.

К следующему похищению я подошла более ответственно, прихватив с собой парочку шприцев с сильным транквилизатором. Тоже опасно, но хотя бы эффективнее.

Прошло больше семи месяцев с последней жертвы, а кажется, словно весь этот ужас был в другой жизни. Сегодня я снова отправилась на охоту.

Обычно мой выбор падал на проституток или бездомных — покинутых, заброшенных, отчаявшихся. Таких никто не искал. Мир становился чище без них. Возможно, я просто успокаивала себя подобными оправданиями, да это и не важно.

Вечер выдался прохладный и дождливый. Дворники работали на всю мощь. Время близилось к полуночи, и я подумывала вернуться домой. Всё равно в такую погоду мало кто блуждал по улицам, все прятались в заброшенных зданиях или других временных убежищах.

Я медленно кружила по злачному району соседнего городка, когда увидела её. Свет фар выхватил из темноты женский силуэт: белокурые волосы торчали грязными прядями из-под кепки, промокшая насквозь толстовка была на несколько размеров больше, как и рваные джинсы. Она стояла на обочине, ссутулившись под проливным дождем.

Подъехав поближе, я остановилась и опустила стекло. Девушка неуверенно подошла. На вид ей было не больше семнадцати.

— Тебе есть, где переночевать? Я могу подбросить, — шум разбивающихся капель заглушил мои слова, пришлось повторить, чтобы она меня расслышала.

Оглянувшись по сторонам и поняв, что помощи ждать неоткуда, девчонка поспешно открыла дверь и забралась на сиденье.

— Есть одно место, только оно находится на другом конце города, — она бросила быстрый извиняющийся взгляд в мою сторону, — но Вы можете высадить меня в центре, а там уже доберусь своим ходом.

— Не беспокойся, довезу, куда требуется, — успокоила я, мило улыбаясь новому экземпляру.

***

Ян остался доволен моей находкой. Его взгляд оживился при виде очередной жертвы. Он отнес девушку в подвал и остался там, чтобы подготовить необходимые инструменты и дождаться, когда она очнется. Для него было важно увидеть момент пробуждения.

Ян любил разговаривать с ними. Их эмоции подпитывали его, наполняя самым необходимым — словами, мыслями, сюжетами… жизнью. Я понимала, что он пытал и убивал не только ради творческого вдохновения, всё это — основа его личности, существования. А он — основа меня. Я даже не могла вспомнить, кем была до Яна.

Кто такая Кира? Где она?..

Прошло два дня. Я продолжала работать над переводом очередной книги и параллельно выполняла мелкие поручения Яна — покормить экземпляр, купить проволоку, найти нож с определенным лезвием. Вчера вечером я попыталась поговорить с ним, узнать, как долго это продлится, ведь он обещал, что все закончится быстро, но Ян лишь загадочно посмотрел на меня, словно что-то решая для себя, и оставил вопрос без ответа.

Наступило время кормежки. Спустившись в подвал, я бросила взгляд на разбросанные инструменты. Странно, обычно они находились в отличном состоянии и всегда лежали на своем месте. Девушка, полностью раздетая и прикованная к батарее, сидела на полу, бессмысленно уставившись в одну точку. Ее руки и ноги были в разнообразных порезах, на животе — ожоги от сигарет, на шее — следы удушения проволокой, но лицо чистое, без синяков, в отличие от бедер.

Я не знаю, насиловал он их или нет, и не хочу знать, если честно. Иногда во мне просыпалась ревность, тогда я ловила себя на мысли, что готова убить их собственными руками. Это мимолетное чувство пугало, поэтому проще было забаррикадировать его где-нибудь далеко в подсознании, чем остановиться и задуматься.

Девушки просили меня о помощи всякий раз, как я появлялась в подвале. Каждая из них видела в моем лице единственную надежду, шанс на выживание. Но эта до сих пор не сказала ни слова. Наверное, она просто смирилась.

Только я собралась уходить, оставив миску с едой на полу, как услышала звук открывающейся двери. Ян спустился вниз, подошел ко мне и откинул ногой тарелку.

— Это не понадобится. Экземпляр не заслужил.

Я в недоумении уставилась на него.

— Любимая, пришло время. Сегодня твой черед.

— Не понимаю…

Он снял кандалы с девушки и потащил к металлическому столу, напоминающему операционный. Уложил ее, закрепив ремни, и обернулся ко мне в ожидании.

— Иди сюда, не бойся.

Ноги отказывались слушаться, но, переборов страх, я медленно направилась к нему. Ян отдал свой любимый нож, потом встал за спиной и обхватил мои плечи руками, подвинув меня ближе к столу. Я все еще не понимала, что сейчас должно произойти.

Наклонившись к моему уху, он начал говорить. Его голос был тихим и немного взволнованным:

— Кира, я ценю тебя за то, что ты принимаешь меня таким, какой я есть. Вот только для полного счастья нам не хватает одной маленькой детали, — последнее слово Ян прошептал, — понимания.

Я собиралась снова повторить, что ничего не понимаю, но вовремя удержалась.

— И чтобы устранить эту деталь, тебе нужно убить экземпляр, лежащий перед тобой.

— Я… я понимаю. Ян, я тебя понимаю! Мне необязательно кого-то убивать, — под конец я нервно всхлипнула. Меня начало трясти, ладони вспотели. Хотелось отбросить нож в сторону, выбежать из этого жуткого места, сесть в кресло-качалку и забыть все, что только что пришлось услышать.

Ян крепче сжал мои плечи.

— Нет, солнце мое, не понимаешь. Джо не нужна девушка, которая просто знает, кто он. Ему нужна союзница, единомышленница! Я хочу, чтобы ею была именно ты. В убийстве нет ничего страшного, любимая. Давай порепетируем? Сделай надрез на ее животе.

Я поднесла нож к животу девушки. Как только лезвие коснулось плоти, она вскрикнула, потом плотно сжала губы и беззвучно заплакала. Страх в ее глазах сводил меня с ума. Поколебавшись мгновение, я зажмурилась и провела лезвием по мягкой и податливой коже. На этот раз она не проронила ни звука.

— Вот видишь, ты справилась, — улыбаясь, произнес Ян. — Теперь надо сделать чуть более глубокий надрез на горле. Я не прошу тебя душить, отрубать голову, топить или что-нибудь подобное. Просто перережь ей глотку!

— Но я не могу…

В его взгляде появились первые признаки раздражения. Он подошел ко мне вплотную, и я впервые ощутила угрозу. Она неуловимо скользила в воздухе, перехватывая горло.

— Ты же не хочешь меня разочаровывать? — его вкрадчивый голос пугал еще сильнее.

Мысли пульсировали в голове беспорядочным хаосом. Паника нарастала с каждой минутой, мешала думать. Рука с ножом опустилась в нерешительности.

— Что ж, думал, ты действительно меня любишь, — губы Яна исказила презрительная ухмылка. — Очевидно, это не так.

На миг я ощутила себя на месте девушки, лежащей на столе: такая же разбитая, опустошенная, испуганная.

— Люблю, — раздался мой тихий шепот.

Ян подошел к инструментам, выбрал нож и вернулся ко мне. С перекошенным от бешенства лицом он направил лезвие в сторону девушки и закричал:

— Тогда перережь эту чертову глотку! — Нож повернулся в мою сторону. — Или я перережу твою!

Выбора больше не было. Я сделала то, что он просил.

***

Прошел день, два, а, может, неделя… Тело Яна с перерезанным горлом лежало на полу подвала, медленно разлагаясь.

Девушку, имени которой мне так и не довелось узнать, я отпустила. Она сказала, что не станет обращаться в полицию. Наверное, это было правдой, раз я до сих пор на воле.

Теперь, когда Яна нет, пришло понимание того, как сильно я зависела от него. Он стал всем миром для меня, а сейчас этот мир исчез.

Что было между нами? Любовь? Зависимость? Не знаю, но я уверена, что моя жизнь изменилась. Больше не существовало прежней Киры. Со смертью Яна умерла старая «я» — потрепанная игрушка, выполняющая необходимые для его комфорта функции. Наступила долгожданная свобода без страха, зависимости, боли… любви.

Осталось решить для себя, как жить дальше. Можно было погрязнуть в водовороте отчаяния и самобичевания, постоянно вспоминая ту ночь, размышляя, стоило ли сделать другой выбор, или же продать дом, уехать, куда глаза глядят и понять, наконец, кто я, что мне хочется сделать для этого мира.

Я снова спустилась в подвал. Лужа крови засохла, потускневшие глаза продолжали смотреть на меня, словно вопрошая «за что?». Нужно прибраться — дом должен был выглядеть безупречно к моменту продажи.

Ян жил затворником, его никто никогда не видел в местных краях, даже за покупками выходила я, так что это сыграет мне на руку. Место для захоронения находилось не сильно далеко, но тело тяжелое, поэтому придется потрудиться, чтобы дотащить его туда...

А завтра я собиралась начать новую жизнь, в которой нет места для страха и психов, убивающих беззащитных девушек. Я собиралась искупить свою вину перед всеми жертвами Яна, перед моими жертвами.

Первый экземпляр готов. Кто следующий?