Охрана режимного завода. Гастарбайтеры. (Часть 2).⁠⁠

Всем доброго времени суток!

В своём прошлом посте, посвящённом проблеме взаимоотношений ЧОП и мигрантов на режимном заводе я упомянул, что охранный периметр завода был дырявый как дуршлаг. С западной стороны дыры выводили к ближайшей ж/д станции, с восточной – к остановке маршруток из города. Северная часть завода прилегала к гаражному комплексу ближайшего ПГТ, там забор был изгрызен наиболее рьяно; в проломы периметра с юга легко прошёл бы Камаз, но как раз там никто не ходил: корпусов поблизости не было, и красть, соответственно, было нечего.

Некогда периметр выглядел примерно так – только добавьте мысленно колючую проволоку вдоль верхнего обреза и «егозу» на растяжках сверху.

Практично мыслящие читатели спрашивали – почему же никто не чинил несчастный забор, если территория некогда мощного режимного предприятия постепенно превращалась в некое подобие Гуляй-поля времён Махновщины? Ответ прост: это никому не было нужно. Руководство видело в золотых грёзах чистый, красивый, по-европейски ухоженный завод с ажурным сетчатым заборчиком (какой и начали строить незадолго до ухода ЧОП), а у самих охранников просто не хватало ресурсов на полноценный ремонт периметра. В идеальном мире продырявившуюся секцию забора заменили бы с помощью подъёмного крана, нескольких помятого вида мужиков и матерных выражений разной степени изощрённости. In real life проходы от нарушителей те же ГБРовцы затыкали чем придётся – обрезками арматуры, обрывками найденной по заводу колючей проволоки и, собственно, обломками бетона от забора. Получалось, откровенно говоря, не очень прочно, через день-два импровизированную баррикаду разбирали и народная тропа возобновлялась. Вялое противостояние ГБР и нарушителей пропускного режима продолжалось до начала зимы 2012 года, когда старший охранник ГБР, Вячеслав, предложил в корне поменять стратегию обороны объекта от не обеспеченных пропусками лиц.

В первую очередь, охранник Паша, используя природную харизму и допинг в виде Health restorer’a армянского разлива, договорился с одним из заводских трактористов, который во время штатной снегоуборки нагрёб непроходимые сугробы у примерно половины дыр – тех, к которым был затруднён подъезд на штатном авто группы. Потенциал пропускной системы попёр вверх со страшной силой )) но это было только началом Мерлезонского балета.

Освободившиеся запасы колючей проволоки и «егозы» Слава сотоварищи разместили у оставшихся дыр, стараясь сделать так, чтобы пройти было можно, но сложно – препятствия не поднимались выше колена среднего человека. «Колючку» и «Егозу» от души намазали солидолом, им же обработали края проломов в заборе и ветки ближайших кустов; злорадно хихикающий Саня вплёл короткие обрезки «колючки» меж ветвей на тех направлениях, которые выглядели наиболее предпочтительными для обхода препятствия.

Результаты не заставили себя долго ждать. На следующий же день к коменданту завода пришли три тётечки, работавшие на небольшом мебельном производстве в арендованном цеху. Тётечки визжали и требовали немедленного наказания для хулиганов, испортивших им одежду по пути следования на работу. Ответить на логичный вопрос – какого Билла Гейтса они (с пропусками!!) вместо КПП полезли через дыру в заборе тётечки не смогли; не смог на него ответить и их работодатель, приехавший после звонка коменданта.

ГБР на тот момент в караулке не было: экипаж стоял на развилке дорог, недалеко от двух известных проломов в заборе; охранники вылавливали среди спешивших на работу людей тех, чья одежда неопровержимо свидетельствовала о контакте с местечковой линией Мажино, и записывали данные, предлагая после работы зайти в караулку на разбор полётов. Когда, часам к 11 дня, поток иссяк, на заднем сиденье авто лежало около 50 протоколов задержания, из них заводской работник был только один – именно в этот день он забыл пропуск в другой куртке и вместо оформления временной «проходки» в бюро пропусков решил проскочить наудачу. Остальные нарушители представляли собой могучий интернационал – лет 25 назад их родные края назывались бы так: Белорусская ССР, Украинская ССР, Узбекская ССР… список можно продолжать. Никому из них работодатели и не думали оформлять легальные пропуска. Экономили, панимаешь.

Что же касается мигрантов, нанятых заводоуправлением для проведения восстановительных работ на корпусах, то с ними ситуация обстояла тоже не безоблачно. В первую очередь, потому, что любой мигрант из солнечной Азии – это сверхжидкость. Не понимаете? Сейчас объясню: как известно, идеальная жидкость – это кот, способный просочиться в такие маленькие отверстия, что у нормального таракана в них случится приступ клаустрофобии. Среднестатистический мигрант даст самому тренированному коту сто очков форы: стоит какому-нибудь Тохтоджону узнать, что его друг/брат/дядя/ващектоугодно нашёл место, где можно бесплатно жить, ночевать в тепле и не бояться УФМС – всё, на пути в эту землю обетованную Тохтоджона не остановят никакие КПП, ГКЧП и ЗППП. Через месяц после открытия «Площадок размещения личного состава строительных бригад» численность этого самого «личного состава» (или, как их гордо именовали в документах, «иностранных специалистов») выросла на 200%. Самый цимес ситуации заключается в том, что эти 200% на заводе не работали, а мотались на шабашки в культурную столицу нашей необъятной родины, напрочь игнорируя такие условности как КПП или забор; данная ситуация крайне расстраивала коменданта завода и отдел охраны, тем более что провернуть описанный в прошлой части фокус с УФМС не было решительно никакой возможности: от визитов миграционной службы в «свои» пенаты заводоуправление отбивалось как женщина от логики и здравого смысла.

Основными раздражающими факторами таких «заповедников» (анекдот про лицензии на отстрел мигрантов помните, да?) были: нарушение пропускного режима (стадами бегали), нарушение общественного порядка (мигрантов старались размещать по национальному признаку, но кто и когда помешает десятку горячих парней добежать до соседнего «заповедника» и там эпично о3,14здюлиться от местных?), запах (без комментариев) и стремление с3,14здить всё, что к полу не приколочено (а что приколочено – отодрать и опять же с3,14здить). Кроме этого, у многих присутствовали личностные факторы. Так, охранник Паша выяснил, что в одной из бытовок постоянно крутят порнуху на ДВД и попросил что-нибудь посмотреть. Очень возмутился, когда не обнаружил ни на одном диске присутствия женщин – только собаки, ослики, овцы (об этом Паша ОЧЕНЬ эмоционально рассказывал коллегам в центральном офисе, когда приехал получать зарплату). Охранника Сашу возмутила привычка мигрантов варить бульон из маленьких котят. Охранник Игорь на ночном объезде чуть увернулся от погрузчика, на котором влюблённый узбек катал молодую узбечку (да-да, девушки там тоже были, отделочницы). Влюблённые бодро удрали через кусты (их потом не опознали – да и как их опознавать-то?), погрузчик владельцы нашли вверх колёсами в кювете, при этом неизвестные хулиганы вырезали с него всю проводку. Охранник Слава жил в районе проспекта Просвещения и мигрантов поэтому не любил в принципе (петербуржцы поймут).

Подобные тёплые отношения между контролёрами и подконтрольным элементом не могли не вылиться в один прекрасный день в полноценный конфликт. Тут надо учитывать и специфику психологии мигрантов: поодиночке они, как правило, стараются держать себя в руках (и то получается через раз), а уж коллектив (тем более под накуркой и насваем) сцепление с реальностью теряет вообще моментально. В случае с заводом, первая крыша слетела в «узбечьем» городке – и, слава Богу, она оказалась и последней.

Одним условно мирным субботним утром ГБР вызвали на «скандал»: на территории бытовочного городка, где проживали представители солнечного Узбекистана (прошу не обвинять в предвзятости – не моя вина, что косепурить стали именно они) произошла бодрая молодяцкая драка с представителем солнечного Таджикистана. Кто был прав, кто виноват – уже не выяснить, все драчуны резко «забыли» русский язык, поэтому Слава сразу прошёл в бытовку, где проживал «бугор» узбеков; этот поступок оказался ошибкой, так как «бугор» вместе с кучкой прихлебателей были в той стадии алкогольного опьянения, когда жопа активно ищет приключений (и лучше бы– за чужой счёт).

- Добрый день, уважаемый. Скажите, вы в курсе, что происходит на территории вверенного вам «городка» - начал Слава, но его тут же перебили.

- Ты, чмо ментовское, пошел на х@й отсюда – главный узбек пытался сфокусировать на охраннике глаза и укоризненно погрозил пальцем – ты, бл@, думаешь, пришёл сюда и главный тут? Ты думаешь, я узбек – так я тупой? Х@й тебе! я – умный. Нас тут знаешь сколько? У меня 300 человек здесь, я крикну, ты выйти не успеешь. И водила твой не выйдет (ремарка: «городки» строились в форме квадрата с единственным входом во двор, в этот же двор выходили двери всех бытовок). И не найдут вас – скажу, не приходили. Смешно, ага? – после этого, безо всякой логики, «бугор» рухнул на спину и заржал, окружение тоже засмеялось. Слава и Саша воспользовались моментом и смылись по-английски.

Отъехав от «городка» на полкилометра, машина остановилась. С третьей попытки попав сигаретой в огонёк зажигалки, Слава закурил, чувствуя, как отпускает напряжение.

- Бл@, Санёк, нам сегодня реально повезло. У него совсем глаза дурные были, могли и порвать, хорошо, что отвлёкся он.. но откуда у него 300 человек там? 120 же было по последним спискам..

- Корешей понаселили – откликнулся водитель, которого явно потряхивало на отходняке – но сделать что-то надо, они ж как собаки – слабость почуют, так загрызут. На место надо ставить, а как? Ментам позвоним?

- В выходные – не смешно даже, до понедельника и не почешутся, на дачах все. Мы по-другому поступим, похитрее.

Надо отметить, что за хитростью можно было идти к Славе в любое время дня и ночи: недостаток ресурсов и людей старший охранник ГБР компенсировал богатым жизненным опытом, трезвым расчётом и выдумкой, при этом всегда стараясь не подставлять своих людей – крайне редкое в наше время качество для руководителя. В ЧОП он работал давно и был хорошо знаком с большей частью охранников, с которыми поддерживал дружеские отношения. Охранникам он и начал звонить, начав с бойцов других ГБР, базировавшихся в городе. Водитель Саня тем временем уехал на заправку, потом, взяв с собой двух свободных от смены постовых – в заброшенное бомбоубежище (не заброшенных бомбоубежищ к тому моменту на заводе просто не было). Операцию назначили на 21 час.

К 20 часам 30 минутам на завод стали собираться коротко стриженные мужики крепкого телосложения, практически поголовно одетые в чёрную форму. На КПП остался минимальный состав – постовые выдвинулись к «узбечьему городку»; приехавший в свой выходной Паша умчался договариваться с МЧС – о возможных «ложных» звонках со стороны неустановленных лиц. После инструктажа охранники, не занятые в тот день на дежурствах (плюс вызванные друзья друзей из других ЧОП, охранный бизнес – та ещё деревня в плане повального знакомства) по пожарным лестницам забрались на крыши бытовок и равномерно рассредоточились по периметру, все несли с собой сумки или пакеты. В 21 с нулями машина ГБР перегородила выезд из «городка», около машины в воротах встали шесть человек в лёгких бронежилетах и касках-сферах (по «случайному» совпадению отдел внутреннего аудита в тот вечер не проверял наличие у городских ГБР предписанных броников и касок). Вместо стандартных «аргументов» все были вооружены напиленной заранее арматурой. Слава в одиночку неспешно прошёл в бытовку «бугра».

Как именно проходила дискуссия, он рассказывал лишь в общих чертах. Что пьяный «бугор» быстро протрезвел, когда услышал, что на крышах стоят люди с канистрами бензина и бутылками горючей смеси. Что ворота перекрыты, а кто попытается их разблокировать, будет выбираться из горящего «городка» с переломанными конечностями. Что пожарные все звонки спишут на «телефонных хулиганов», потому как вызовы шли им на мобильный телефон и не записывались. Что воды в «городке» нет, а площадь деревянная, как и мостки и лестницы со второго этажа бытовок и гореть это всё будет красиво и ярко.

Надо отдать ему должное, старший по городку всё понял без повторений. И предъявленные требования выполнил с похвальной оперативностью. Уже к утру воскресенья в бытовках были только те 120 человек, на которых лежали списки в бюро пропусков. Один из них, участник субботней драки, сам пришёл в караулку писать объяснительную. Своему дружбану, видимо, возмутившемуся столь быстрой капитуляцией, «бугор» там же, на месте, начистил рыло, придавив возможный бунт в зародыше, после чего, не тратя времени на всякие «мамой клянусь» максимально вежливо пообещал, что с обитателями этого городка у охранников впредь проблем не будет от слова совсем, а если кто из рабочих всё-таки накосячит – прикрывать его не будут и сдадут куда положено сами.

В 22 часа с минутами участники «акции умиротворения» мирно разъехались по домам и дачам. ГБР убыала на плановый объезд, постовые вернулись на места. Ночь прошла тихо и спокойно, изгнанные «бугром» узбеки-нелегалы пробирались к лазам в заборе тишком, чтобы не попасться охране на глаза.

До момента снятия ЧОП с завода «бугор» своё слово держал.

P. S. Баянометр выдал ссылку на пост о начале первой чеченской кампании...