О важности аккуратного обращения с оружием и необходимости уважения конституционных прав граждан⁠⁠

Темным октябрьским вечером 200... года в не самой проходной подворотне небольшого сибирского городка стояли три молодых человека. Со стороны могло бы показаться, что они обсуждают вопросы главенствования материи над духом или еще что-нибудь столь же отвлеченное от мерзостных реалий окружающей действительности, если бы не бутылка осетинской водки, опорожненная наполовину и прислоненная к кирпичной стене. Так как была она уже не первой, и даже не второй, граждане активно махали руками, повышали голос и вообще - постепенно теряли человеческий облик. Однако деньги кончились, а желание влить в себя еще хотя бы грамм по триста крепло с каждой минутой.

Поэтому, когда они увидели проходившего мимо мужчину лет тридцати с небольшим, в неброской куртке и шапке-пидорке, у них возникло четкое ощущение того, что именно он и обеспечит дальнейшее продолжение банкета. Времени на вежливые просьбы не было, приглашать прохожего в свою компанию также не улыбалось, потому вопрос решили просто - набежали сзади, сшибли с ног, и самый смелый зарядил пустой водочной бутылкой прохожему по затылку. Попинали от души, немного попрыгали, да и начали обшаривать карманы.

В карманах нашлось около полутора тысяч рублей с мелочью, пачка сигарет и ключи с какими-то непонятными брелоками: круглая хрень, похожая на печать и плоский овальный жетон. Присматриваться к ним не стали - все одно, от чего ключи, непонятно. А вот пошарившись во внутреннем кармане куртки, наткнулись на удостоверение.

Которое сообщало интересующимся о том, что их сегодняшняшнюю пьянку спонсирует старший оперуполномоченный, капитан милиции Ерёмин. И так ребятам от этого обстоятельства сделалось дурно и неприятно, что решили они, пожалуй, разойтись. И чем дальше, тем лучше. И разошлись.

***

Еремина обнаружил экипаж ППС, патрулирующий район, примерно через двадцать минут после нападения - капитан был без сознания, и его оперативно доставили в больничку. К утру выяснилось, что поломали ему несколько ребер, одно из которых проткнуло легкое, нанесли серьезную ЗЧМТ, сломали нос, выбили несколько зубов и вообще, привели сотрудника в полную небоеготовность.

Придя в себя, ничего особо внятного он коллегам рассказать не мог - шел, погруженный в невеселые мысли о судьбе российского мента, и помнил только ощущение быстро надвигающегося асфальта. Спустя некоторое время вспомнил, что вроде как стояли какие-то гоблины на свороте во двор по улице Овражной, 25. Или двое, или трое. На этом все.

Для начала поисковых мероприятий было немного, однако, как говорили римляне - умному достаточно. И с наступлением утра в небольшом городке началась неофициально объявленная операция "Огребалово". Участие в ней принимала бОльшая часть личного состава - шерстили от души. Прокуратура опять же негласно дала согласие прикрыть утомленные неусыпным надзором очи на возможные перегибы в рамках работы по установлению злодеев, и ОВД стал наполняться маргинальными и не очень гражданами всех оттенков и мастей.

Так как новость о произошедшем разнеслась по городку быстро, те, кто был поумнее, не возникали и охотно отвечали на вопросы, не провоцируя сотрудников. Те, кого господь умом обделил, пытались что-то кричать про ментовский беспредел и права и свободы человека и гражданина. Таким разъясняли неуместность подобного поведения и вопросов задавали вдвое больше.

К полудню один из участников ночного инцидента был установлен - по его собственной же глупости. Вернувшись домой, вместо того, чтобы захлопнуться и забыть о произошедшем, как о страшном сне, он решил догнаться и пошел к соседу, который занимал соседнюю с ним квартиру в деревянном двухэтажном бараке.

Там они кирнули еще, потом еще, и язык развязался. Настолько, что когда между событульниками возник обычный в таких случаях конфликт, и дело грозило перерасти в драку, гость начал громко кричать, что ему все до болта, и вообще он сегодня мента уработал. Так что не надо, мол, честного бродягу на глотку брать - он теперь в авторитетете и швали всякой на себя гавкать не позволит.

Конфликт успокоился, сели пить дальше, а вот соседка снизу, разбуженная шумом и криками, интересный монолог услышала. И утром за завтраком рассказала о нем мужу, тоже не самому лучшему представителю рода человеческого, однако - работавшему грузчиком в продуктовом магазине. Муж внимания особого не обратил, подумав, что Васька, как водится, перекрылся в кашу и нес, что бог на душу положит. Придя же на рабочее место, и услышав последние новости, информашку срастил и стал думать, что же дальше с ней делать...

Думать ему пришлось недолго. Уже к 11 утра в магазин пришли опера и начали учинять расспросы коллективу торговой точки: кто чего слышал, кто чего знает, кто здесь вчера рядышком бухал, покупая дешманское осетинское пойло, и далее по списку. Грузчик быть может, соседа и не сдал бы - да вот опер глазастый попался, обратил внимание на некоторое томление во взоре у собеседника, и предложил продолжить беседу в отделе.

Не понаслышке зная, что порой продолжение беседы с озлобленными операми в их вотчине оканчивается листком временной нетрудоспособности, грузчик запираться не стал и поделился тем раскладом, что ему напела с утра жена. Опера вызвали экипаж, отправили вместе с ним грузчика в отдел - на всякий случай, а сами поскакали в адрес.

Василий спал дома и был крайне удивлен, когда его стащили с кровати, стали наносить побои, не причиняющие вреда здоровью, и громким голосом задавать вопросы относительно его вечернего досуга. Вариантов не оставалось - признал допущенную ошибку. И даже назвал двух компаньонов - а попробовал бы он их не назвать.

Компаньоны тоже были людьми местным органам известными, и один из них оказался рядом с товарищем уже через полчаса, а вот третий как сквозь землю провалился. Нет его и все - видимо, вчера он протрезвел быстрее всех и понял, что времени на то, чтобы прикинуться ветошью, у него очень немного. И слинял в неизвестном направлении. Ну как, почти что в неизвестном.

Дело в том, что в доме у него был обнаружен брат - на несколько лет старше, но такой же асоциальный распиздяй. И правдивость его ответов вызывала у оперов обоснованные сомнения - что-то он явно не договаривал, пытаясь скрыть сияющую истину от карающей десницы правосудия. Бойцы резонно предположили, что какие-то наметки относительно местонахождения брата у него были, и потому решили особо не церемониться. Дабы не марать и без того не особо чистые полы отдела, вместе с брательником поехали на берег речки Руслокривой - чтобы там продолжить беседу, вдали от посторонних глаз и на свежем воздухе.

По пути гражданин хорохорился, говорил, что они не имеют права, требовал прокурора, и абсолютно ни к месту вспоминал про статью 51 Конституции, которая позволяет не свидетельствовать против своих близких родственников. Ему доступно объяснили, что статья эта касается людей, а вовсе не упырья, которое по ночам прохожих ногами до больничной койки доводит, и в очередной раз предложили проявить гражданскую сознательность. Проявлять ее он отказался начисто, и тогда, в силу природной глупости и недостатка времени, опера решили процесс ускорить.

Выбрав дерево посимпатичнее, поставили гражданина спиной к стволу, застегнули браслеты за спиной, уронили на колени и начали наносить уже удары, наносящие вред здоровью. Когда и это не помогло, один из сотрудников, молодой летеха, достал ствол. И стал громко и нецензурно объяснять, что следующим этапом разговора будет стрельба по конечностям.

Для убедительности произвел два выстрела: один из них, как и планировалось, гражданина не задел, а вот второй - попал в бедро. Случайно - допрашиваемый стал совершать хаотичные телодвижения и попал на линию огня. После чего мгновенно вспомнил, что брат его - у своей новой бабы в одном из соседних поселков, и даже вызвался показать дом.

В целом, еще здесь ситуацию можно было бы как-то разрулить. С потерями, не без этого - но не доводя ее до критической точки. Если бы опера хорошо изучали судебную медицину и знали, что ранение в бедро - вещь очень опасная. Так как именно там проходит бедренная артерия, при повреждении которой кровопотеря становится фактически неконтролируемой, очень обильной и интенсивной. Именно это и произошло - уже через пару минут, когда гражданина отстегнули и стали оказывать первую помощь, стало ясно, что сделать присутствующие не могут ничего. Точнее, что именно делать - не знают. А время было фактически упущено. Спустя еще пару минут раненэый потерял сознание и уже не вызывало сомнений, что в себя он больше не придет. Вопрос нужно было как-то решать.

Посовещались и решили, что идеальным вариантом было бы перевезти тело в лес на территорию соседнего района - как раз неподалеку от того поселка, где и скрывался искомый фигурант. Замотали потерпевшему бедро какими-то тряпками, чтоб не сильно кровил, и сгрузили его в багажник служебной двенадцатой лады. К моменту, когда приехали и стали выгружать, выгружали уже труп. На руках пронесли его около 500 метров в сторону от дороги, раздели и оставили там. А сами двинули в поселок, искать того, за кем приехали.

Нашелся он быстро, и во всей дальнейшей суете неприятные вопросы типа того, где брат, и почему он не таскает ему передачи в СИЗО, в голове у следственно-арестованного не возникали. Начали было возникать чуть позже, но много ли наспрашиваешь из камеры? И когда выписали ребятам по 8 с копейками лет оздоровительных лагерей, и уехали они их отбывать, он узнал, что брат пропал. В голове у жулика сложилась картинка: брательник сдал его мусорам, а сам встал на лыжи, опасаясь нелицеприятной реакции общественности на столь неблагородный поступок. И забил.

***

Труп нашли только в конце зимы. Благодаря низким температурам сохранился он очень даже неплохо, и никаких проблем с определением вероятной причины смерти не было - огнестрельное ранение в столь характерной области говорило само за себя. Райпрокуратурой было возбуждено уголовное дело, которое шатко-валко начало расследоваться.

Первым этапом, конечно же, стало установление личности потерпевшего - и спустя несколько дней она была успешно установлена. Когда опер по розыску из отдела, обслуживающего небольшой городок, где вся эта канитель и случилась, взглянул на ориентировку, пришедшую из соседнего района - узнал мужика сразу. Ребята ходили в одну школу, как-никак.

Дальше начались стандартные мероприятия, и через некоторое время начала вырисовываться очень некрасивая картинка. Память у следака была неплохая, и фамилии осужденных за нападение на мента в соседнем районе в ней, конечно, отложились. Запахло кислятиной. Почитав краткие, в три строки, допросы соседей убитого, проведенные по поручению местными, поехал пообщаться с потенциальными свидетелями сам.

И соседи, помявшись, под большим секретом рассказали следаку, что последний раз видели, как гражданина увозили с собой милиционеры, и после того он больше не появлялся. Сопоставить два момента между собой особого труда не составило, и следователь принял единственно верное решение - сообщил о своих мыслях руководству.

Руководство особо не обрадовалось, но мысли признало разумными, и решило посоветоваться с областной прокуратурой. Которая, взвесив все за и против, дело из района забрала и им занялись уже областной важняк вкупе с операми УСБ. Процесс вышел на финишную прямую - всех троих, участвовавших в задержании в тот осенний день, приняли и долго запираться ребята не стали.

Правда, по их версии все происходило так: они утверждали, что брат добровольно согласился проводить их в поселок к скрывающемуся родственнику и по пути попросил остановить машину с целью пописать. А потом, воспользовавшись невнимательностью сотрудников, сбежал.

Они пытались-де его догнать, и в какой-то момент (на адреналине же, да и волновались), открыли огонь. Все трое. Попали или нет, не знают - потому как сбежал гражданин с концами и они, не желая признаваться в собственном косяке, решили данный факт от руководства утаить. Разыскиваемого нашли самостоятельно, а братишку его больше не видели. На вопрос, почему он был голым - сообщили, что это, наверное, такая реакция организма - видимо, ранило его, начал терять сознание и замерзать, а замерзающим часто кажется, что им очень жарко. Вот он, значит, и разделся.

Фуфлом от версии несло за версту. Однако объективно опровергнуть ее было достаточно сложно - вся надежда была на баллистику. Исходя из показаний оперов, стрелять они начали уже, когда дистанция между ними и преследуемым составляла минимум сто пятьдесят метров - да и стреляли, мол, больше для острастки. Оставляя в стороне вопрос, как из ПМ можно попасть в бегущего человека на дистанции около 150 метров при прицельной дальности в 50 от силы, вставал другой. С учетом того, что ранение было сквозным, перед экспертами был поставлен вопрос: может ли пуля, выпущенная из ПМ, обладать такой проникающей способностью, чтобы в описанных условиях на расстоянии 150+ метров быть способной причинить сквозное ранение бедра.

Эксперты помялись и дали вероятностный ответ. Вроде как, возможно, конечно, но в то же время сомнительно. Полностью исключать такой вероятности нельзя. Вкупе с иными обстоятельствами, как-то: лес, стрельба в бегущего на бегу и т.д. - ежу было понятно, что пиздят опера, как Троцкий.

Потому прибегли к старому испытанному методу: хороший свидетель лучше, чем плохой обвиняемый. И с согласия прокурора стали делать соответствующие предложения всем троим - правда о случившемся в обмен на статус свидетеля. Раньше всех согласился самый молодой из участвовавших, он и указал на стрелявшего. Обработать второго было делом техники.

Установили место причинения ранения и даже нашли пулю. После этого ебать вола стало уже бессмысленно - и стрелявший пошел в расклад. В итоговом варианте обвинения фигурировал случайный выстрел из находившегося в руке пистолета, обусловленный слабостью спускового крючка, в упавшего на землю потерпевшего, и в целом этот вариант всех устроил.

Двое пошли свидетелями, давали непротиворечивые и согласующиеся между собой показания, стрелявший каялся изо всех сил, и был в итоге осужден за причинение смерти по неосторожности, получив полтора года лишения свободы условно. Из ОВД, естественно, все трое были уволены еще на первоначальном этапе - а начугро ушел на пенсию после приговора.

***

Какие выводы можно сделать из этой грустной истории? А хрен его знает. Как вариант: 51 Конституции это, конечно, хорошо. Но иногда лучше все же отвечать на вопросы - мало ли, насколько кривые руки у сотрудника напротив?..