55.7K постов39.8K подписчиков
Правила сообщества
В сообществе можно размещать ЛЮБЫЕ скрины (комментов) с любого сайта!!
ПРИКРЕПИТЬ ССЫЛКУ НА КОМЕНТ ЕСЛИ ОН С Пикабу желательно, но не обязательно!!!
Если скрин не с пикабу, а со стороннего сайта( Твиттер,. Вк, Одноклассники и т.д.) то ссылка не обязательна.
Для сообщества подходит любой скрин, набранный на клавиатуре, даже если это не диалог (под вид Твита) Так же подходит скрин с картинкой и хотя бы одним комментарием под ним, с любого источника.
Семейство Шмуклеров производило гвозди на протяжении всей жизни, прадедушка был гвоздоделом, дедушка, потом папа. Когда они приватизировали этот завод по производству гвоздей, папа говорит сыну:
— «Фима, я 30 лет на производстве и ни разу не был в отпуске… Давай ты останься за директора, а я хоть на месяц уеду с мамой, отдохну …»
— «Папа, я же не специалист, я маркетолог, я рекламист!»
— «Сыночка, у нас полные склады гвоздей! Ты только поруководи, попродавай эти гвозди, а я через месяц вернусь — и всё будет в порядке!»
Сын остался, папа уехал. Через две недели папа получает телеграмму: «Папа срочно выезжай гвозди закончились».
Папа приезжает:
— «Как — закончились?!»
— «Папа, я дал рекламу…»
— «А ну, покажи!»
Сын показывает макет биллборда; на нем изображен Иисус Христос, прибитый к кресту, и надпись:
«Гвозди Шмуклера — держатся уже 2000 лет».
Папа говорит:
— «Фима! Ты, конечно, идеальный маркетолог, но ты идиот! Как можно было изображать Иисуса Христа на рекламе? Мало нас, евреев, били, погромы устраивали? Немедленно снять!!!»
Папа дал команду, нарастили производство, Фима снял рекламу, папа уехал отдыхать дальше.
Через две недели опять приходит срочная телеграмма:
— «Папа срочно вылетай и эти гвозди закончились».
— «Что, опять реклама?»
— «Да, только успокойся — никакого Иисуса Христа, всё как ты просил».
Папа смотрит на макет биллборда — там изображение пустого креста, без Иисуса, и надпись:
«Если бы у вас были гвозди Шмуклера…»
Вряд ли конечно цыгане знают такие подробности, но Иисуса добил легионер Лонгин, который сам потом был причислен к святым, а его копье стало реликвией наравне с Граалем
Осенью не то 1929, не то 1930 года, на московских улицах появились цыгане несколько непривычного вида. На них, как обыкновенно, были какие-то ослепительно красные штаны, пронзительно зеленые кафтаны, иссиня-черные бороды — все, как полагается. Но, кроме того, они были вооружены новехонькими портфелями и автоматическими ручками, и разъезжали не на рваных своих телегах, а на советских авто. Вид у них был деловой и озабоченный. Никто не мог ничего понять.
Потом выяснилось: это были довольно многочисленные члены Центрального Совета Цыганского Национального Меньшинства — организации которой советская власть поручила работу по одомашнению их кочевых соплеменников. Центральный Совет приступил к своей культурной организационной работе и получил свою резиденцию. Резиденцией почему-то оказалось огромное и до сих пор пустовавшее здание крупнейшего ресторана в России — "Яра". "Яр" же в свое время был воспет целыми поколениями русских пропойц аристократического происхождения, и до сих пор нет, кажется, ни одного крупного города в мире, где бы эмигрантские потомки этих пропойц не возродили бы этого славного имени. Русские рестораны под этим именем понатыканы везде.
По древней репортерской привычке я зашел в "Яр". Стучали молотки и сновали цыгане. Шла великая социалистическая стройка. Ремонтировались запущенные отдельные кабинеты, ставились столы, развешивались портреты, основывался культурно-организационный центр советского цыганства. Потом этот центр населился машинистками, бухгалтерами, завами и помзавами и даже мне как-то было предложено развивать спорт среди угнетенной цыганской национальности. На эту тему я вел кое-какие переговоры с обладателями красных штанов и кожаных портфелей.
Наконец, Центральный Совет был отремонтирован и пущен в ход. Все было, как и во всякой советской лавочке: все бегали из комнаты в комнату и все делали вид, что что-то делают — делать же было совершенно нечего. Машинистки и бухгалтеры были русские, ответственные работники были цыгане, а надо всем этим, где-то почти незримо, околачивалось несколько политических комиссаров ВКП(б). Обладатели красных штанов заседали в отдельных кабинетах и томились, как рыба на суше. Я написал длинный и совершенно идиотский проект развития спорта среди трудящихся цыганских масс, и ответственные работники одобрили его, не читая: грамотных из них не было ни одного. Юные цыганки и цыгане шмыгали по коридорам и вели таинственные беседы на никому непонятном языке. Это было самое странное советское заведение, какое я видел на всех территориях СССР.
В этом заведении был основан и буфет, как и во всяком другом. Потом кто-то более оборотистый, чем я, организовал при, культурно-просветительном отделе Центрального Совета любительский хор. Потом в буфете, или точнее, из-под буфета стала продаваться водка. Потом, в силу огромности задач и краткости сроков была установлена ночная смена. Новый "Яр" стал до странности напоминать старый. В отдельных кабинетах ответственных работников выступали цыганские хоры культурно-просветительного отдела, и портреты Маркса-Ленина-Сталина изумленно взирали на реставрацию старых социальных взаимоотношений:
Мы не можем жить без шампанского
И без пения без цыганского.
Мои скромные проекты перестали вызывать чей бы то ни было интерес. Но они все-таки давали право на законное посещение буфета.
Этим правом я пользовался редко: "Яр" находился на другой стороне города. Как-то весною я очутился в окрестностях Центрального Совета и решил проведать буфет. Перед монументальным входом в цыганско-шампанский дворец стоял милицейский пост: "Вы — куда?" Я объяснил. "Ваши документы!" — Я показал. "А теперь — катитесь дальше", — сказал мне постовой. Я спросил: "Так в чем же дело?" и получил ответ: "Это вас не касается". Я настаивать не стал.
Оказалось, что при первых же лучах весеннего солнца Центральный Совет Цыганского Национального Меньшинства в одну единственную ночь стройно и организованно распродал весь свой дворец и скрылся в неизвестном направлении. Были сорваны портреты со стен и кожа с кресел, сперты буфетные часы и брошены на произвол судьбы сочинения Маркса-Ленина-Сталина и культурно-просветительная литература, распроданы пишущие машинки и арифмометры. Личный и ответственный состав, исчез совершенно бесследно: растворился в каком-то таборе и пошел кочевать, воровать и гадать по всем республикам СССР. Ни автомобилями, ни портфелями не соблазнился никто. Даже и ОГПУ махнуло рукой: где их теперь поймаешь? Да и какой смысл?