Невероятное везение⁠⁠

Отвратительным ранне-весенним утром, когда по серости неба и нудности дождя становится ясно – это на весь день; в мерзкий понедельник, когда между мыслями о самоубийстве и работе люди всё-таки выбирают работу, Эдик шёл в офис.

Прикрывшись зонтом он мстительно думал о том, что ноги уже совсем мокрые, а левое плечо - ещё частично.

«Заболею!»

Женщины и мужчины вокруг Эдика, судя по лицам, думали тоже самое.

В конце коротенькой Переславской улицы, мелкое существо в красном плаще-палатке с капюшоном совершало немыслимые для семи утра действия – клеило объявления. На всё что видело – на выездные ворота гаража, на сарай - склад обуви, на фонарный столб.

«Наверное, девочка» - подумал Эдик, чтобы о чём-то подумать, - «Интересно, а как её родители пустили? В дождь?».

И, поравнявшись со столбом, прочитал объявление – крупным, дрыбающим почерком, на тетрадном листе:

«Объявление!!!

Сдам комнату в квартире хорошему человеку.

Надолго, но лучше - порядочному мужчине.

Цена 7000 в месяц – и всё!

Звонить Марии Ивановне + 999999999 в любое время с 10 до 20».

Что больше впечатлило Эдика – рукописность объявления, расклейка в дождь или слова «и всё!» - он не знал, но комнату у работы он искал давно.

Эдик ободрал со столба листочек, и на всякий случай – все попутные, - «Остальные сами отвалятся» - подумал он и вошёл в офис. Трудиться.

К одиннадцати часам, когда левое плечо подсохло, мокрые ботинки прогрелись до среднеофисной температуры, а Эдик под благотворным влиянием трёх кофе вышел из понедельниковой депрессии, объявление-комочек на столе окончательно слиплось. Превратившись в отличный снаряд для стрельбы из трубочки по коллегам.

С трудом расшифровав номер таинственной Марии Ивановны Эдик выкинул его в корзину и решил - звонить.

О комнате в Московском районе Эдик мечтал ежедневно – полтора часа утром и полтора часа вечером. Пять дней в неделю, по дороге на работу и обратно.

В выходные, выспавшись, он начинал мечтать по-крупному: о квартире в Московском районе. Из Эдикова пригорода квартира в Московском районе грезилась особняком.

Снять квартиру с окладом менеджера по продажам и не умереть от голода и лишений – было фантастикой чистой воды, Эдик это знал наверняка. Даже комната - и та была чудом.

«7000?!» - думал Эдик, набирая номер – «Или это встроенный шкаф, или на чердаке – без отопления, или там клопы, таджики и нет воды, или…».

Но тут вызывающие гудки в трубке и Эдиковы мысли о клопах и таджиках прервали ответом:

- Да! – сказал из трубки густой бас.

- Добрый день, - заискивающе начал Эдик, - Мне бы Марию Ивановну. Я по объявлению, по поводу комнаты…

- Мария Ивановна у аппарата, - ответил басовитый мужик в трубке более любезно, - Говорите, я вас слушаю!

- Я комнатой интересуюсь, снять. Надолго!

Басовитый голос задал неожиданный вопрос:

- Вы мужчина?

Эдик забыл всё, что хотел спросить – залог, загадочное «и всё!», таджики, мебель и даже клопы и неуверенно ответил:

- Да. Я – Эдуард.

- Приличный?

Эдик посмотрел в овальное кабинетное зеркало на своё отражение:

- Да.

- Тогда слушайте: комната хорошая – 14 метров, с балконом. Мебель. Залог три тысячи и за месяц вперёд, в остальной квартире живём мы. Второй этаж. Угол Переславской и лётчика Дедушкина…

Каждое слово басовитой Марии Ивановны было Эдику бальзамом на душу - рядом, дёшево, балкон! Не вынеся перечислений будущих благ, он нелюбезно прервал её:

- А когда можно смотреть? Сегодня?!

Мария Ивановна запнулась, пошуршала бумагой (или чем?) и твёрдо сказала:

- Сегодня: нельзя – полнолуние. Примета очень плохая. Завтра в 6.41 луна рухнет, вот в 6.42 и приходите смотреть.

Ровно в 6.42 утра, если верить наручным часам и мобильному телефону, Эдик звонил в квартиру № 60 на углу Переславской и Героя СССР лётчика Дедушкина.

Звонил и думал приятное – «Окна-то во двор».

Хорошую входную дверь – не квартира, а сейф, открыла маааленькая пепельноволосая старушка в детском спортивном костюме: на узенькой груди бабушки улыбался Микки Маус, и радостным басом сказала:

- Здравствуйте Эдик! Заходите, мы вас ждём.

И Эдик шагнул в Т-образную прихожую.

Через сорок пять минут Эдик заваривал кофе в офисе продаж и, пользуясь отсутствием коллег, пытался переварить увиденное.

Вот повезло-то!

Крохотная, семидесятилетняя Мария Ивановна, взяла залог и дала честное благородное слово (и ключи) от прекрасной комнаты с полосатым диваном, балконом - рядом с Эдиковой работой.

В замечательном Московском районе.

И вообще – Эдик вечером переезжает!

Т - образная прихожая в двухкомнатной квартире целиком состояла из фотографий - от потолка до пола. Зелёненькие обойчики были увешаны ими по тематике: справа от входа – сама Мария Ивановна, в роли Мальвины, Дюймовочки, лисичек-белочек и бантастых девочек.

Слева от входа – мужья Марии Ивановны: актёры-художники и просто любители миниатюрных актрис. Все до единого – покойные. Вдоветь Мария Ивановна привыкла.

Длинную стену напротив входной двери делили портреты двух видов.

На одной были коты Марии Ивановны – рыжие, мордатые, наглые. Портреты котов были подписаны прямо на обоях – видимо, Мария Ивановна уже путалась в покойных любимцах – «Кот Батон», «Кот Апельсин» и т.д.

Крупным дрыбающим почерком.

И – квартиранты.

Тоже с подписями: «Вася из Тольятти. Парикмахер», «Женя из Ростова. Программист» и т.д. и т.п.

Кроме своей будущей великолепной комнаты Эдик мимолётно был в ванне и туалете – убедиться в наличии.

И - в квадратной кухне.

В кухне висела густая дымовая завеса – Мария Ивановна не только курила «Беломор», но и пропагандировала курение:

- Здесь Эдик, вы можете курить, - сказала она любезно, - Сколько угодно! Вы же курите?

- Конечно, - неуверенно ответил Эдик, надеясь, что ему выделят полочку в древнем холодильнике «Минск», - Курю. Иногда.

- И напрасно! – густым басом пропела Мария Ивановна, - Я-то дура, до сорока не курила: голос берегла и боялась. Всего. Рака и что курящую меня никто не полюбит. А потом закурила - и ещё четыре раза выходила замуж! Евгений Петрович или кто это? А, Максим Иванович… Или Коля? Ну неважно уже – он говорил мне, что курение придаёт женщине таинственность…

В свою комнату Мария Ивановна Эдика не пригласила, пояснив:

- Там Персик спит! Давайте, Эдик, отложим знакомство до вечера – он такой впечатлительный.

Эдик, посмотревший на предков Персика на фотографиях, абсолютно не возражал.

Кот, да и кот.

И боялся опоздать на работу – а экскурсия у фотографий никак не кончалась. Мария Ивановна эмоционально, с большой теплотой очень хотела успеть рассказать прямо сейчас хоть что-то о каждом из близких людей – мужей, квартирантов и котов.

Всех она любила с одинаковой силой.

- Я с удовольствием выслушаю вас, Мария Ивановна! Вечером, - торопливо сказал Эдик, когда подробности любви к овсянке с сухофруктами кота Батона, мужа-портретиста № 6 или кого-то из парней-квартирантов заполнили весь его мозг, - Боюсь опоздать на работу…

- А кем вы работаете? – заинтересованно спросила Мария Ивановна с тревожными нотками в басе.

- Заместителем начальника отдела продаж, - возвеличил себя Эдик, и чтобы подчеркнуть платёжеспособность добавил, - Я готов заплатить за два, нет, за три месяца вперёд!

- О! – приятно удивилась пожилая Мальвина, - Да нам с Персичком много не надо. Мы комнату сдаём от скуки, и чтобы не бояться… С удовольствием!

И - дала Эдику ключи.

Легковое такси привезло Эдиковы коробки и сумки к парадному. Дюймовочковидная Мария Ивановна вышла помогать вносить вещи:

- Боже мой, у вас столько книг! – сказала она басом, пугая таксиста, - Давайте я что-то понесу, Эдик.

Не зная, что дать «понести» старушке с Микки Маусом на детском костюме, Эдик попросил:

- Придержите, пожалуйста, двери, - и пожалел. Сил на подъездную дверь у Марии Ивановны не было.

В Т- образной прихожей, при электрическом свете, среди галереи покойных и выбывших любимцев Марии Ивановны, Эдик увидел Персика.

И – испугался.

Рыжий, обыкновенный рыжий кот, размером с крупную овчарку, с хвостом-удавом, стоял между портретом Васи из Тольятти и кота Апельсина. И - в упор, неласково, смотрел на Эдика. Глазами - зелёными сливами, не меньше.

- Ого! – сказал Эдик и уронил сумку-баул.

- Маауу, - хамским прокуренным голосом сказал кот.

- Это Персик, - сказала Мария Ивановна и улыбнулась, - Будьте знакомы, Эдик!