Мираж. Глава 2.⁠⁠

Роксана не отвечала.

Я снова и снова набирал её номер в своём телефоне, и снова и снова равнодушный голос автоответчика сообщал мне о том, что «абонент не отвечает или временно недоступен». Я в отчаянии мучил телефон часами, и часами уже уставший голос автоответчика говорил мне одну и ту же мантру. Не ответила она ни на первый день после нашей встречи, ни на второй, ни на третий. А ведь так хорошо и многообещающе всё начиналось! Вот и гадай теперь, то ли соврала она мне, то ли просто отключила трубку, чтобы её никто не беспокоил, то ли телефон отобрали её родители за её поступок. Я надеялся на третий вариант. Очень не хотелось думать, что всё её веселье и смех при нашем гулянии было наигранным. А, может быть, она просто стесняется меня?

Монотонность серых будней снова навалилась на меня привычным грузом. Школа, уроки, снова школа, и так до бесконечности, за исключением выходных. В выходные я выходил гулять по городу, часами измеряя шагами окрестности. За это время я успел изучить все окружающие дворы и улицы, и больше не опасался оказаться в незнакомом месте. Часто меня тянуло на ту улицу, где мы с Роксаной гуляли в тот вечер. Я бродил по ней, надеясь на… сам не знаю, на что. Наверное, я старался снова ощутить то сладкое и щемящее чувство, которое возникло у меня при встрече с этой девушкой. Но такие «походы памяти» не приносили ничего, кроме новых душевных терзаний, и я стал избегать тех мест. И всё же, иногда, вечерами, я всматривался в окна дома напротив. Те самые, которые должны были быть окнами квартиры, где жила Роксана с семьёй. Но днём в них невозможно было что-либо разглядеть, а по вечерам на окнах появлялись плотные занавески. Вот засада. У них там что, какая-то семья аскетов, которые настолько не терпят окружающих людей и контактов с ними, что по вечерам занавешивают окна на втором этаже?

В школе, которую я посещал, я тоже не видел Роксану, хотя некоторое время я целенаправленно пытался высмотреть её силуэт в толпах сверстников. Она должна быть моего возраста, и, следовательно, просто обязана посещать школу. Но, видимо, ходила она не в ту школу, где учился я. В моём районе, помимо той, в которой учился я, находилось ещё две школы. Как-то не улыбалось дежурить возле них в её поисках. Такими темпами я скоро превращусь в маньяка. И тогда шуточные подозрения Роксаны будут недалеки от истины.

Никогда не думал, что какая-либо девушка сможет меня так очаровать. Так сложилось, что на девчонок я практически никогда не обращал внимания. Я легко находил язык с парнями моего возраста, но общения с девушками старался избегать. Не знаю, с чего это началось. Наверное, как и у всех, это просто страх общения с противоположным полом в таком возрасте. Развод родителей и переезд на новое место только усугубил ситуацию. Наверное, я очень впечатлительный человек, и любой другой мой ровесник посмеялся бы надо мной, услышав мои рассуждения. Но сделать я с собой ничего не мог. Даже знакомство с Роксаной произошло спонтанно, в любое другое время к такой девушке я бы даже не подошёл, боясь… сам не знаю чего, просто, боясь. И это при том, что в моей прежней жизни в городе детства я часто дрался, как это бывало со всеми мальчишками, выросшими в глубинке, то есть трусом меня назвать было сложно. Я как-то задумался, что если бы передо мной стоял выбор, пойти подраться с ребятами из соседнего двора, или попробовать познакомиться с какой-либо девушкой на улице, я бы без раздумий пошёл на драку. Даже, если перевес сил был бы не в нашу пользу.

И вот сейчас, именно сейчас, я не хотел упускать такое знакомство. Чёрт возьми, я не для того пошёл на риск, вступив в конфликт с теми тёмными личностями, чтобы так бездарно всё потерять!

Но что же тогда делать?

В очередной раз, придя домой со школы, я снова позвонил на номер Роксаны. Что ж. Абонент, как всегда, не отвечал или был недоступен. Чёрт, да что же это такое!

И тут я хлопнул себя по лбу. Как же я раньше до этого не додумался! Женя, какой же ты тугодум! Она сама тебе показала, где живёт. Почему ты просто не сходишь к ней?

Да, не быть мне великим мыслителем, раз моя голова так долго шла к этой мысли. Хотя, многие великие люди часто при жизни были рассеянными.

Сделав уроки и кое-какие дела по дому, я надел джинсы, пальто, шапку и кроссовки, и пошёл на улицу. Бабье лето уже прошло, и октябрь давно вступил в свои права. Деревья переливались жёлтыми кронами, неба не было видно за серыми облаками. Дул прохладный ветер, заставляя листву на деревьях шуршать и перешёптываться. Дети гуляли во дворе, но их было мало – не всем по нраву осенняя погода. А мне она нравилась. Природа в это время засыпает, сама атмосфера золотой осени вызывает в душе поэтические и романтические чувства. Хочется бродить по пожелтевшим от листьев лесным и парковым тропинкам, потом сесть на лавочку под фонарём и предаться размышлениям о тщетности бытия, наблюдая за моросящими каплями мелкого дождя, которые причудливо рассеивают свет фонаря в наступающих сумерках.

Правда, пушкинская золотая осень в чистом виде довольно редко встречается в средней полосе России, и обычно пожелтевшая листва приносит с собой промозглые холода, которые вносят свои коррективы в поэтическое настроение, сдабривая романтические размышления хорошей порцией не совсем лестных мыслей о погоде, которая могла бы быть потеплее и помягче, но почему-то пробирает до мозга костей. В такое время хорошо сидеть дома с чашкой горячего чая, укрывшись пледом с головы до пят. Но сегодня, на удивление, холодов не было, а ветер был умеренный, лишь слегка задевающий верхнюю одежду. Если Роксану удастся уговорить на свидание, оно, без сомнения будет чудесным.

Я вошёл в подъезд дома и довольно быстро оказался у дверей квартиры Роксаны. Уже приготовившись занести руку для звонка в дверь, я остановился. Знакомые сомнения начали одолевать меня. Я облокотился на перила лестничного пролёта и, вопреки моим первоначальным замыслам, уступил нерешительности. Весь боевой настрой мигом улетучился. Что я ей скажу? А если она не откроет? А если откроет не она?

Нет. Не сейчас. Хватит! Я и так был слишком замкнут в себе последний год. Я не хочу дальше быть таким! Не убьют же меня, в конце концов, если я просто позвоню в дверь.

Я нажал на кнопку звонка. Несколько секунд спустя, дверь открыли. На пороге стоял смуглый мужчина колоссальных размеров, на полторы головы выше меня, широкий в плечах и напоминающий своим видом огромную гориллу.

И это при том, что сам я тоже не маленький, среди своих друзей я был самым высоким и плечистым. Но по сравнению с отцом Роксаны (а кто это ещё мог быть?) я выглядел карликом.

Гигант смерил меня взглядом, от которого по спине пробежал холодок.

- Ты кто? – спросил он.

- Здравствуйте, - сказал я. – А Роксана дома?

- Знакомый, что ли?

- Да, одноклассник, - соврал я.

- Иди домой, одноклассник. Не выйдет она сегодня.

- А… - начал, было, я, но великан захлопнул дверь.

Однако. Не срослось у нас общение с её родственниками. Неразговорчивый у неё папа. Ничего. Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!

Я снова позвонил в дверь. Дверь снова открыл Роксанин отец.

- Чего тебе опять? – спросил он. – Тебе же русским языком было сказано, не выйдет Роксана сегодня.

- Нет, вы не поняли, - ответил я. – Я сегодня в школе одолжил Роксане одну вещь, которую забыл забрать. Она, видимо, тоже забыла, что взяла её у меня. Просто я хотел вернуть её.

- А что за вещь-то такая важная?

- Моё лекало, - ляпнул я первое, что пришло в голову.

- Чего?

- Лекало. В черчении используется.

Какой же идиотский повод я придумал. А вдруг прокатит?

Роксанин отец снова смерил меня взглядом. В его глазах читалось раздражение. Затем он снова закрыл дверь, но на этот раз её не запер. А через минуту дверь открыла она... Всё моё нутро затрепетало так, будто я увидел её в первый раз.

- Женя? – удивлённо прошептала Роксана? – Привет. А я-то думаю, какое лекало кому я должна отдать. – Она захлопнула дверь квартиры и вышла на лестничную площадку. Одета она была в домашний халат и шлёпанцы. Впрочем, казалось, что эта девушка в любой одежде будет выглядеть сногсшибательно. – Слушай, ты извини, что так получилось. Отец в тот день от моей выходки в натуральное бешенство пришёл. Отобрал у меня телефон и запретил мне выходить на улицу. Только школа, потом сразу домой.

Ничего себе у неё папа. Параноик какой-то. И это он ещё всего не знает.

- Вот засада. А я тебя позвать хотел как раз. Значит, сейчас не получится?

- Нет, к сожалению, - Роксана на секунду оглянулась на дверь, потом продолжила – Давно его таким злым не видела, как в тот раз. Но, я думаю, скоро он перестанет сердиться. Я тогда сама тебе позвоню, хорошо?

- Хорошо! - я обрадовался. И почему я не пришёл к ней раньше? Привык к предварительному общению через телефон, порождение современности. – Я буду ждать с нетерпением!

- И я, - сказала Роксана и тут же смутилась. – Ладно, мне пора. А то папа мне голову оторвёт.

«Скорее мне», - подумал я и поёжился. А вслух сказал:

- Тогда, до свидания.

- До свидания.

Постояв перед закрытой дверью некоторое время, я спустился вниз и пошёл гулять в гордом одиночестве. Ничего себе у Роксаны папа. Больше двух недель он не позволяет своей дочери пользоваться телефоном и без спроса выходить на улицу. Больше двух недель! По сути, за то, что Роксана просто сбежала к подруге на вечеринку на дому! Какой-то деспот. Мои родители мне никогда не запрещали оставаться у кого-либо из моих друзей в гостях. Наверное, то, что Роксана может нравиться другим людям, которые будут добиваться её руки, станет для её отца большим открытием и досадной помехой, с которой следует бороться. Будет искать самого достойного, возможно, до глубокой старости. Про примеры подобного я слышал и даже видел.

Да ладно, не стоит так сгущать краски. Я ещё даже не виделся нормально с Роксаной второй раз, чтобы размышлять о том, как меня примет её отец. Слишком рано я рисую в воображении своё будущее.

Дорога размышлений привела меня в городской парк, где я расположился на скамейке рядом с фонарём. Вот так, подальше от городской суеты и поближе к лону природы. Парк был большим, со стороны в некоторых местах он напоминал дремучий лес из сказок про бабу Ягу. В свободное время я любил здесь посидеть и ни о чём не думать. Просто оставаться наедине с собой, созерцая увядающий осенний пейзаж. Я уже знал этот парк вдоль и поперёк и теперь при всём желании не смог бы заблудиться здесь. В какой-то степени он стал для меня родным местом, ведь именно после того, как я заплутал в нём, моя жизнь начала меняться и хоть отчасти бывать разнообразной. В свободное время, если делать было нечего, я любил бродить по его дорогам и тропинкам, погружаться в себя, оставляя суету там, в городе. За прошедшее время парк преобразился – он окрасился в жёлтые и багряные цвета, а земля под деревьями была укрыта ковром из пожелтевших листьев. Прекрасное место для того, чтобы погулять здесь с кем-нибудь вдвоём. Но это потом. Как-нибудь потом. А пока я сидел здесь в одиночестве и дышал свежим осенним воздухом.

Со стороны дороги послышались голоса, часто прерываемые смехом. Вскоре показались их обладатели, а именно компания молодых людей, моих сверстников. Одеты они были в кожаные куртки, которые в сочетании со спортивными штанами и кроссовками делали их похожими на бандитов из реалий девяностых. У некоторых на голове имелась кепка, которая и довершала образ любителей блатной романтики и шансона. Встретить компанию таких людей мне сейчас хотелось меньше всего. Но вот, встретил. Впрочем, надо просто их игнорировать. Почему я всех встречных людей с такой одеждой сразу в недоброжелатели записываю? Может им ходить так нравится?

Так или иначе, а отсюда теперь лучше уйти. Я встал со скамейки, и направился по дороге в направлении, противоположному тому, со стороны которого приближалась весёлая компания.

Но избежать контакта не получилось.

- Эй, слышь! – послышалось из-за спины.

Да, права была Роксана. Гопоты в этом городе хватает, если я с ними уже второй раз за месяц сталкиваюсь, сам того не желая. Вот только супергероя в одиночку из себя не построишь, как мы тогда в шутку рассуждали. Придётся выкручиваться. Тем более, что «правильных пацанов» в моём родном городе тоже хватало, поэтому опыт общения с такими имелся.

- Ты чо, глухой, что ли? – снова раздалось сзади. Голоса приблизились. Бежать? Или не стоит?

Я решил обернуться. Компания была внушительной. Их было пятеро. Все примерно моего роста. Лица не обременены интеллектом. Самый наглый и дерзкий из них на вид подошёл ко мне и протянул руку.

- Ну, здорово! – вальяжно протянул он. Голос у него был до жути противный.

Я проигнорировал протянутую руку.

- Ты кто?

Вальяжность и манерность у гопника сразу поубавилась. Такого ответа он явно не ожидал. Его друзья, увидев у товарища затруднения в общении, начали подходить ближе. Вот это уже плохо. Надо было бежать сразу. Я их первый, и, скорее всего, последний раз вижу. Чего мне перед ними выделываться было?

Главарь гопоты же, увидев поддержку рядом, снова приободрился.

- Тебе что, западло с нормальными пацанами побазарить?

- Ты так и не ответил на мой вопрос, - гнул я свою линию.

- Ты что, грубишь?

- А ты меня в чём-то обвиняешь?

- А ты с какой целью интересуешься?

- Для себя интересуюсь. Я тебя не знаю.

- И я тебя не знаю. Ты вообще откуда такой взялся?

- А ты с какой целью интересуешься, уважаемый? Собираешься по беспределу наехать? Ответь на мой вопрос сначала. Имею право поинтересоваться.

Вступив в разговор с этими людьми, я сам не заметил, как их компания обступила нас с их дружком. Тем самым, я совершил большую ошибку, о чём пожалел в следующий момент.

- Эй! – внезапно крикнул кто-то сзади. – Вы чего делаете?

Вдруг, в глазах потемнело от удара чем-то тяжёлым по макушке. Мои ноги подкосились, а сознание поспешно покинуло мой разум.

Очнулся я от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Глаза долго отказывались фокусироваться, поэтому я вначале не разглядел того, кто пытался привести меня в чувство.

- Ох, очнулся, наконец, - раздался голос, словно сквозь вату. – Парень, ты как? Как себя чувствуешь?

- Жить буду – выговорил я. Голова болела. Зрение, наконец, сфокусировалось, и я смог разглядеть собеседника. Им оказался пожилой мужчина, одетый в куртку-ветровку, шапку и брюки. В руках он держал увесистый портфель.

- Ну что за сволочи, а! – начал возмущаться мужчина. – Среди бела дня человека ограбили! От этой шпаны совсем житья не стало. Везде этих уродов меньше становится, но только не здесь. В нашем городе время как будто в лихих девяностых застряло.

Тем временем я с трудом, но поднялся. В голове прояснилось, мысли перестали вести себя хаотично, и я снова стал способен думать, хоть и с трудом, а также нормально слышать и видеть – предметы перестали двоиться в глазах. Я снял шапку. Она была в осколках стекла, и от неё несло пивом. Понятно, эти твари оглушили меня пивной бутылкой, ещё полной на тот момент. Вон и горлышко от неё лежит недалеко.

Я ощупал голову. На затылке и макушке обнаружились две шишки, дотронуться до которых оказалось так больно, что я с шипением сжал зубы. На левой щеке была лёгкая царапина от бутылочного стекла. Больше царапин и рассечений не было, мне повезло, что удар бутылкой по голове пришёлся на шапку. По-видимому, я, падая, ударился затылком об асфальт, что тоже было частично смягчено шапкой.

- Парень, может тебе скорую вызвать? – участливо спросил спугнувший шпану мужчина. – У тебя же сотрясение наверняка.

- Спасибо, не надо, - ответил я. – Если понадобится, в больницу сам дойду.

- Ты проверь, они наверняка успели что-то у тебя взять. Я видел, пока бежал, как один из них тебя быстро обыскал, и потом дал дёру вслед за остальными.

Я обшарил карманы. Так и есть, пропал мобильный телефон. Не побрезговали моим стареньким аппаратом, стащили. Ну а что, видимо, они придерживались философии «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Вот и выдрали его у меня, единственную более-менее ценную вещь. А больше у меня ничего с собой и не было.

- Да, мобильник пропал, - сказал я. – Обидно.

И тут до меня дошло. Чёрт, ведь действительно обидно! Там был Роксанин номер телефона!

Ну, ничего, приду к ней ещё раз, хоть общение с её папой меня и не порадовало. И, чёрт возьми, какой же я романтический идиот, меня ограбили, а я всё думаю о свидании.

И мама. Что скажет моя мама, когда я ей поведаю о произошедшем со мной? Но выхода нет, нельзя держать всё это втайне. Я не собирался давать этим тварям спуску. Необходимо было написать заявление в полицию.

Мой невольный собеседник словно прочитал мои последние мысли.

- Слушай, парень. Так дело нельзя оставлять. Иди в полицию, пиши заявление. И бутылку с собой захвати, уликой будет. Бог его знает, пригодится ли она вообще, но вдруг.

Он вынул из кармана полиэтиленовый пакет и помог мне собрать осколки бутылки. Так же, он дал мне свой номер телефона, написанный на бумажке.

- Возьми, если понадоблюсь, как свидетель, позвонишь.

- Так неудобно – сказал я. – Я вас отвлекать буду.

- Да ради Бога, парень, не неси чушь! Меня самого как-то раз так грабанули, так ни одна зараза не помогла, все мимо проходили! Я не хочу, чтобы ты разделил мою участь!

Домой я возвращался крайне неохотно. Предстоял не самый лёгкий разговор с мамой, а также визит в полицию. Вдобавок ко всему, голова по-прежнему болела, меня тошнило, и я меньше всего сейчас хотел заниматься всем этим. Но это необходимо было сделать, и чем быстрее, тем лучше. А отлежусь я как-нибудь потом.

- Что с тобой, Женя? – мама сразу насторожилась, увидев меня на пороге. – Ты какой-то не такой. Случилось что-то?

- Да, мам, случилось. Меня ограбили.

Глаза у мамы чуть не вылезли из орбит.

- И ты об этом так спокойно говоришь?!

- Ну а что теперь возмущаться?

- Как это, что?! Давай, рассказывай всё, как было!

- Гулял по парку, наткнулся на шпану. Начали докапываться до меня. Один из них незаметно зашёл сзади и треснул мне бутылкой с пивом по башке. Пока я валялся без сознания, они телефон спёрли.

Мама от услышанного во время рассказа несколько раз менялась в лице. Мне было больно смотреть на то, как она переживает за меня, я не хотел причинять ей боли.

- Ты себя нормально чувствуешь?

- Да, жить буду.

- Не ерничай, я ведь беспокоюсь!

- Я тебе серьёзно говорю. Голова болит, но терпимо.

- Тогда пошли в полицию заявление писать. Это нельзя так оставлять.

- Согласен. Я то же самое хотел предложить.

В тот же день мы написали заявление в полиции. Разбитую бутылку удалось приобщить как доказательство. Правда, что конкретно она будет доказывать, пока не было ясно, ибо шанс того, что гопоту найдут, был не очень большим. Возня с оформлением заявления отняла у нас очень много времени, домой мы с мамой вернулись затемно. Все произошедшие в этот день события вкупе с сотрясением, которое я получил от удара по голове, настолько вымотали меня, что я заснул мёртвым сном.

Наутро, проигнорировав в школу, я пошёл в районную поликлинику. Пожилой усатый врач, принимавший меня, с удивлением смотрел на мою многострадальную голову.

- Как, мил человек, ты ещё на своих ногах ходишь? – с удивлением спросил он.

- А у меня есть выбор? – с вымученной улыбкой ответил я.

- Выбор есть всегда, молодой человек! Только вы им как-то странно воспользовались. Вас приложили сзади бутылкой по макушке. Вы, падая, ударились затылком об асфальт. У вас гематомы размером, что рога у чёрта. А вы к нам только на второй день пришли. Вот чем вы вчера занимались?

- В полиции был, заявление писал.

- В полиции, говорите? – врач усмехнулся. – Полиция – это, конечно, хорошо, да вот только сами понимаете, вряд ли они ваших обидчиков найдут. Да даже если и найдут, ничего вы при этом не приобретёте, кроме мести. А вот здоровье вы не купите ни за какие деньги, если вы его потеряете. Травмы головы – вещь серьёзная, даже лёгкие. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, вот вам направление на рентген. Обязательно сделайте. Ну и сами понимаете, постельный режим, полный покой, холодные компрессы на гематомы. Госпитализировать вас, думаю, не нужно, у вас нет острых симптомов и показаний. Да и больницы, между нами говоря, у нас в городке в таком состоянии, что там скорее калечат, нежели лечат.