Когда человек на своем месте.⁠⁠

Всегда считала, что в работе главное хорошо зарабатывать. Ведь правда здорово позволить себе многое из того, что другие люди не могут? И не отказывать себе в своих желаниях?

Но со временем ловишь себя на мысли, что противеет работа. За любые деньги. Тошно. Меняешь место работы, круг обязанностей, сослуживцев, зарплата чутка больше, но радикально что-либо... врядли.

И однажды ты несешь сапоги в починку. Набойки отвалились. Сразу на обоих каблуках, бывает же так!

Отдаешь мастеру, и через два дня забираешь. Дежурно осматриваешь каблуки, отдаешь деньги, уходишь. А дома... замечаешь, что край кожицы на каблуке сверху назад приклеен, а одна из складок на подъеме, разложившаяся из-за отсутствия набойки, заложена назад, обжата, чтобы держалась. Не по-заводскому, конечно, но видно, что старательно, на совесть.

Потом на кожаной юбке молния рвется. Ты несешь туда же. Тебе не только молнию ставят, а ещё и маленький треугольничек там где потерлось на стыке молнии и кожи.

На третий раз ты уже внимательно смотришь на мастера. Сначала тебя встречает его жена: небольшой рост, черные глаза, нос с горбинкой. Она принимает заказ, осматривает вещь, делает замечание, что швы не промыты. Ты смущённо бубнишь, что московские реагенты плохо вымываются. А потом подходит мастер: глаза спокойные, мудрые, характерный акцент почти не слышно. Руки привычно вертят и так, и сяк обувь: вечером приходи, будет готово. За его спиной видишь парня - сына - очень похожи, он склонился над мужским ботинком и старательно вымеряет протектор.

По дороге домой фантазия рисует, что за плечами этой армянской семьи двухсот- или трехсотлетняя история любимого дела, секреты мастерства которого передаются из поколения в поколение.

К тому же невольно проникаешься эстетикой качественной работы, вещи не отремонтированы, а как будто преобразились, стали лучше.

П.с. в третий раз, за разошедшуюся молнию, с меня денег не взяли: ээ, там только обжать надо было! )