Кладбище⁠⁠

Давно я тут не писала. Вот вам история из 2014 года.

Итак, в один прекрасный июльский вечер мы пили в своей общаге на Langestrasse 1. Благополучно опьянев, вся наша компания захотела острых ощущений. Проблема была в поиске таковых – в тот момент мы находились в городке Варен-Мюритз, что между Берлином и Ганновером. Как я уже упоминала ранее, это был типичный такой курортный городок, куда на лето съезжались пенсионеры и семьи с детьми из больших городов. Это был настолько сонный город, что единственный в округе ночной клуб находился за городом и работал только 2 ночи в неделю. В городе было единственное место получения острых ощущений – международный притон – и мы тогда еще не знали, где это. Поэтому наша могучая кучка отправилась за острыми ощущениями на местное кладбище.

Кладбище в Варене было красивым и по-своему жутким. Оно находилось на холме, откуда открывался шикарный вид на город. Кладбище было ограждено забором, через дорогу от которого стоял большой памятник скорбящей женщине. Внутри забора на каждом шагу попадались готические памятники, а растительности было достаточно, чтобы создавать посторонний шум и пугаться его.

Итак, мы двинулись в путь. Восемь качающихся девятнадцатилетних девочек, одна из которых замотана в розовый плед с единорожками. Девочку в пледе звали Люба – в народе Любава. Любава была – и до сих пор остается – достаточно мнительной, поэтому в моменты, когда на нее накатывало осознание того, что мы делаем и куда идем, у нее подкашивались ноги. Притом падала Любава не как взрослая – хватаясь за все, что можно – а как ребенок, то есть просто падала лицом в землю. Также ввиду своей мнительности Любава решила, что она беременна. В итоге мы разработали целую систему: мы все шли, выстроившись в один ряд. Как только кто-либо из нас видел отрешенный, полный осознания пиздеца взгляд Любавы, он должен был крикнуть «Держите беременную!» - и два ближайших к Любаве человека должны были ее подхватить. Кстати, эта фигня работала.

Дорога заняла всего 20 минут, но это были 20 минут по темному, пустынному городу и лесопарковой зоне, проведенные в бесконечном противостоянии Любавы и матери Гравитации. Наконец наша дружная шеренга дошла до пункта назначения. Позалипав вдоволь на мрачный памятник скорбящей женщины, мы решили, что нам срочно нужно попасть внутрь кладбища. К нашему великому разочарованию, ворота были закрыты.

Мы уже было сцепили руки, чтобы пойти обратно, но тут издалека послышался шум – в нашу сторону ехала машина. Во избежание лишних вопросов («А что вы тут делаете в два часа ночи?», «А почему вы говорите с акцентом?», «Вы что, из секты?», «Почему одна из вас в пледе с единорожками?» и т.д.) мы кинулись в рассыпную и спрятались кто где – в кустах, за деревьями, за памятником скорбящей женщине… Машина проехала, мы повыползали обратно на дорогу. И вот, выстроившись в шеренгу, мы уже собрались идти обратно, как машина начала сдавать назад. Мы даже среагировать сразу не успели! Водитель уже проехал «задом» достаточно, чтобы увидеть нас, когда мы опять спрятались. Около минуты машина просто стояла на месте, потом водитель неловко развернулся и с таким скрежетом дал по газам, что в ушах зазвенело! Мы вылезли из своих укрытий и ужаснулись виду друг друга – у всех в волосах были ветки и листья, а Любавин плед более чем на половину состоял из репейника.

По пути обратно мы гадали, кто это был, и почему он так долго ждал, чтобы развернуться. И тут до меня дошло…

Он сдавал назад, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел семь девушек, из голов которых растут ветки и листья, стоящих по обе стороны от розового репейного монстра. Отвлекся, потер глаза, снова посмотрел в зеркало заднего вида – а их уже нет!

Рассмотрев ситуацию с такой перспективы, мы все согласились с тем, что водителя не хватил сердечный приступ – и то хорошо.