«Калашников: вокруг света». Худшие варианты АК: Эфиопия⁠⁠

Очень часто в среде интернет-экспертов возникает спор, какая же страна производила самые лучшие автоматы Калашникова. Первое место традиционно занимают автоматы советского и российского производства, а вот дальше консенсуса нет.

- Болгарский! – кричит школьник, оторвавшийся от домашнего задания по алгебре. - Немецкий! – заявляет выдающийся эксперт, который ничего кроме страйкбольного АК в руках не держал. - Румынский! У меня товарищ в США живёт, он мне рассказывал, там они больше всего ценятся! – отвечает эксперт по стрелковому оружию, набравшийся опыта в counter-strike. Дискуссия продолжается бесконечно, без особых внятных аргументов.

В своё время мне повезло поработать в ряде стран, где ответ на этот вопрос буквально лежал под ногами в ближайшей комнате хранения оружия. Помню, как на одном проекте были автоматы из десяти стран: СССР, Албании, Венгрии, Румынии, Пакистана, Ирака, Египета, Китая, Германии, Сербии.

Все АК приходилось идентифицировать, инспектировать, ремонтировать и отстреливать.

Но ответа на вопрос «какой же лучший» я так и не узнал, и вряд ли когда-нибудь узнаю. Для этого надо взять по десятку автоматов каждого государства-производителя (а их больше 20) и полноценно и всесторонне протестировать. Это дорого, долго и мало кому нужно.

Зато я почти нашёл ответ на другой вопрос: «Какая страна производила худшие автоматы Калашникова?».

В своё время работа занесла меня в Сомали. Чудесная страна на востоке Африки, известная своими пиратами, фильмом «Падение чёрного ястреба» и мемом про «стрельбу по-сомалийски», который хорошо знают страйкболисты.

Несомненно, отличное место, чтобы погрузиться в изучение истории автомата Калашникова.

После пятнадцатичасового перелёта я оперативно прошёл паспортный контроль (аэропорт был весёленький снаружи, но внутри здания под крышей висели летучие мыши), проскользнул в потёртый белый бронированный внедорожник, и мы покатили в сторону нашего временного дома. Ехать пришлось недолго – нормальные люди в городе не живут, а располагаются прямо рядом с аэропортом, чтобы в случае чего бежать было недалеко.

День был жаркий, как, впрочем, и любой день в Сомали, и я уже мечтал, как завалюсь спать после долгого перелёта… Но тут в помещение, где мне выдавали ключи от комнаты, зашёл охранник. Мой взгляд по привычке скользнул по его автомату и желание спать тут же пропало.

Автомат не поддавался идентификации. Весь мой опыт и знания оказались совершенно бесполезны.

Приклад и цевьё – как у немецких MPI-KM, со смешными выпуклостями, но не коричневого, как надо, а чёрного цвета. Такого я не видел до этого ни разу – ни вживую, ни в интернете.

После секундного раздумья я решил, что отнимать автомат у охранника, которой видит меня первый раз в жизни – не самая здравая идея. Пришлось сдержать любопытство и подождать, пока автомат попал ко мне на инспекцию.

Идентифицировать автомат оказалось не так просто. Обычно, чтобы это сделать, достаточно посмотреть на маркировки положений переводчика режима огня, букву на прицельной планке и серийный номер.

Но маркировок А и S не было ни в одном справочнике или исследовании. То же и с буквой Н на прицельной планке, которая была размечена всего до 800 метров, как у совсем старых АК 50-х годов.

Но, к счастью, авторы автомата всё же оставили след на своём творении. На ствольной коробке была надпись GAFAT-I, а на лопнувшем пластиковом прикладе можно было прочитать «GAEC», название крупнейшего предприятия военно-промышленного комплекса Эфиопии.

Многих повеселит понятие «военно-промышленный комплекс Эфиопии», но смеяться тут особенно не стоит. В Эфиопии есть несколько крупных предприятий, которые производят стрелковое оружие, боеприпасы, миномёты и снаряды, а также ремонтирует бронетехнику, включая танки.Официально, фабрика была основана в 1986 году, но деревня Gafat, которая дала название предприятию, имеет древнюю традицию оружейного производства, начало которой было положено примерно в 1866 году.
Основателем эфиопского военно-промышленного комплекса можно считать императора Теодроса Второго. Примерно в 1848 году, после сражения с египтянами он осознал, что Эфиопии жизненно необходимо своё оружейное производство.
Интернета тогда не было, и император обратился к единственному доступному источнику знаний – европейским миссионерам. Миссионеры, приехавшие сеять разумное, доброе и вечное, ничего не понимали в производстве оружия, но выбора у них не было. Оружейное производство было основано близ деревни Gafat.
Печи для литья были вырыты в земле, и после многочисленных неудачных попыток, и, как писал в своём дневнике один из миссионеров «рабского труда день и ночь и невыразимых усилий» первая пушка была готова. Со временем импровизированное производство изготовило ещё несколько орудий. Самое большое из них, мортиру «Севастополь», пришлось тащить в столицу два месяца. Но и в этом был плюс – для транспортировки пушки была построена первая в Эфиопии нормальная дорога.
Впрочем, закончилась ранняя история ВПК Эфиопии так же внезапно, как и началась. Когда в году 1868 году британские войска вторглись в Эфиопию и вступили в бой с эфиопскими вооружёнными силами, ни одна пушка выстрелить не смогла: как минимум одну неправильно зарядили, у остальных была целая череда дефектов и проблем. Император Теодрос в итоге покончил жизнь самоубийством, для чего ему пришлось использовать пистолет, подаренный королевой Викторией, так как изделия эфиопского ВПК на тот момент не подходили даже для того, чтобы из них застрелиться.Надо сказать, некоторые славные традиции того времени до сих пор живут и процветают на эфиопских военных заводах, судя по качеству изделий.
Когда я взял в руки первый АК эфиопского производства, меня не покидало ощущение чего-то странного и непонятного. Автомат весь болтался в руках. На плохо сделанном АК много что может болтаться – приклад, рукоятка, цевьё. Всё можно подкрутить или в крайнем случае примотать изолентой. Но здесь происходило нечто необычное. У автомата болтался… ствол.

До этого я видел много поломок, но это было нечто особенное. На автоматах Калашникова ствол установлен в могучий кованный передний вкладыш ствольной коробки, который потом намертво крепятся к самой ствольной коробке. Это самый крепкий, мощный и надёжный узел во всём автомате. Он выдерживает гигантское давление и огромные нагрузки. Представить, что ствол в нём будет болтаться, сложнее, чем представить себе шатающиеся гранитные колонны в московском метрополитене.

Конечно, страсть естествоиспытателя вызвала у меня желание зарядить это чудо, привязать к спусковому крючку верёвочку и дёрнуть её с безопасного расстояния, чтобы оценить радиус разлёта запчастей, когда автомат разорвёт на части, но коллеги мой исследовательский порыв не оценили.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Заклёпки выглядели так, как будто их ставил кто-то совершенно слепой и с очень большим молотком.

К чести эфиопского ВПК, второй и третий автомат, попавшие мне в руки, не имели проблем с болтающимися стволами. То ли молоток взяли поменьше, то ли к рабочему на сборке чудом вернулось зрение.

Сначала мне хотелось спросить у охранников, как они довели до такого состояния оружия, но очень быстро мой интерес к этому вопросу угас.

У нескольких автоматов, вдобавок к жуткому техническому состоянию, были наглухо заткнуты стволы. В случае выстрела такой ствол просто разорвёт или, если повезёт, просто очень сильно раздует. Так что очевидно было, что такие мелочи как чистка и смазка оружия у владельцев этих автоматов интереса не вызывали.

Закончив работу, я отправился в столовую, что предаться размышлениям об увиденном за тарелкой ванильно-клубничного мороженого.

Хорошо, Эфиопия производит АК, думал я.... Эти автоматы не описаны ни в одной книге, об этом не сказано ни в одном справочнике, а в интернете нет ни одной фотографии. Ну что же, бывает, в наше-то время…

Но реальный вопрос – откуда Эфиопия взяла технологию производства «калашей»? Только четыре страны успешно передавали технологии: СССР по всему миру, но точно не в Эфиопию (я проверил архивы), Китай передал в Албанию, Иран и Судан (подробно об этом рассказано в нашем видео), Сербия построила завод в Ираке. Есть ещё история с Израилем, Финляндией и ЮАР, но это тема отдельной статьи.

Неужели эфиопы сами, с нуля, освоили производство? Или эфиопские шпионы пробрались на секретные производства и вынесли чертежи, оснастку, описание техпроцесса? Ответа не было.

Но он нашёлся позже, когда я решил пожертвовать одним из эфиопских автоматов, чтобы починить все остальное. В английском языке для этого даже есть специальный жутковатый термин, «каннибализация» оружия.

Автомату с болтающимся стволом явно было уже не помочь, поэтому он и был выбран для принудительного «донорства органов».

Озарение пришло ко мне после того, как я снял уже почти все детали и пытался впихнуть эфиопский спусковой крючок в румынский автомат. Спусковой крючок категорически не лез в румынскую ствольную коробку, так как у него было два «рога» вместо одного, как на старом АК.

И тут память начала мне подсказывать. Двухрогий спусковой крючок… Планка на 800 метров и штампованная коробка… Небольшое углубление над магазинным окном…

Про всё это я читал, давно, в журнале Small Arms review. В статье, которая называлась «Автоматы Калашникова КНДР». Все эти особенности были исключительно на северокорейских автоматах и ни на каких других. Именно по ним и отличали АК из КНДР.

Десятками лет ООН вводило санкции против Северной Кореи, активно искала доказательства нелегально сотрудничества, продаж оружия, передачи технологии. В это время Северная Корея спокойно построила завод в Эфиопии, на котором начался выпуск автоматов, пусть и довольно плохих.

Получается, что для сбора доказательств, ООН можно было уволить огромный штата следователей, наблюдателей, аналитиков и просто найти одного толкового человека, способного разобрать любой эфиопский автомат и понять, что именно перед ним.

История автоматов Калашникова – удивительная вещь. Его знают все, от индонезийских крестьян до никарагуанских водителей автобуса. И иногда, изучая одну заклёпку, можно немало узнать об истории и геополитике.

Источник