Как я за ребенком не уследила.⁠⁠

В далеком 1999 году я работала социальным педагогом в районном центре социальной поддержки населения. У нас было педагогическое отделение для детей из социально незащищенных семей – бесплатное питание, экскурсии, развлекалки. В июне - августе мы вместе с «пенсионным» отделением устраивали летнюю площадку для детей, типа городского лагеря (у пенсионного отделения летом своей работы не было, их клиентура разъезжалась по дачам, и они переключались на подростков.)

В тот жаркий день мы собрались везти детей на экскурсию в зоопарк. Пенсионное отделение вышло полным составом – 22 подростка и двое сопровождающих, а мы задержались, т.к. я не могла найти себе напарника – у всех моих сослуживиц нашлись срочные дела. «Всего 13 детей», говорили они, «неужели ты не справишься одна?» «Если что, «пенсионеры» помогут, их двое едет.» Я была юная и наивная, я согласилась.

Пока мы ждали трамвай, я оттаскивала детишек постарше с трамвайных путей. Дети помладше смирно стояли в сторонке и тихо развлекались в меру своей испорченности; как именно они развлекались, я узнала чуть позже. Уже в трамвае ко мне подошла самая старшая девочка, Лариса, и сказала: «Воспитательница Батьковна, Маша таблетку проглотила.» Я: «О_О Ка… Так дети, наша остановка! Все выходим и собираемся на тротуаре!» пересчитала детей – все на месте, никто не уехал дальше. Какую таблетку? – спрашиваю. Вот такую, - Лариса протягивает мне маленький пластиковый пенальчик с надписью «антидот» на одной стороне и «тарен» на другой.

Я, кажется, что-то хрюкнула. Или взвизгнула. Про тарен в студенческие годы я что-то слышала, что-то плохое. Срашиваю: где взяли? Я еще надеялась, что дети что-то напутали, может, все обойдется. Еще одна старшая девочка протянула мне маленькую оранжевую коробочку с надписью «аптечка индивидуальная», в ней лежали другие пенальчики, одного как раз не хватало. На вложенной бумажке стояла дата комплектации - 1973 год. Древнее говно мамонта.

Маша где?! Вот, - подталкивают ко мне Машу. Девочке 8 лет, маленькая, худенькая, тихая домашняя девочка, дочь учительницы музыки. Проглотила таблетку? – да… Такую? – да… Зачем? – мне Наташа дала… я думала это витаминка… Так, Наташа, с тобой потом разберемся.

Надо спасать ребенка. Нужен врач. Где тут больница?! Кидаюсь к ближайшему киоску с вопросом, продавшица удивляется: да вот же, прямо за киоском. Точно, «хозрасчётная поликлиника», первая коммерческая в нашем городе, самая крутая и пафосная. Ко мне подошли коллеги из пенсионного отделения, увидели издали, как я мечусь в панике, поняли, что что-то случилось, вернулись. Я им коротко рассказала ситуацию, прошу присмотреть за моими, пока я отведу Машу к врачу, - да не тут-то было! Вся моя группа, как привязанная, потянулась за нами в поликлинику, всем очень интересно, что будет с Машей.

Тут же в фойе хватаю первую встречную женщину в белом халате: ребенок отравился тареном! Помогите! Она так спокойно машет рукой в угол – вон туалет, промойте ей желудок. И уходит. Ну ладно, вода у нас собой есть, пошли промывать. Залили в Машу сколько смогли, я стала давить ей пальцами на корень языка, но ничего не получалось. В туалет заглянула коллега, говорит, на 2-м этаже аптека есть, может фармацевт что-то подскажет. Я попросила Ларису запихать Маше пальцы в глотку и пошла в аптеку.

Нет, сказала фармацевт, я такой препарат не знаю… И в справочнике нет… Загляните в воон-тот кабинет, там замзавполиклиники, она ответственная по гражданской обороне, может она знает. Ответственная тоже ничего не знала. Смотрите, тут надпись «антидот», противоядие! Наверно, ничего страшного не будет.

Как они могут ничего не знать про тарен? – думала я и старательно гнала от себя мысль, что от нас просто хотят отделаться, и на чужого бесплатного ребенка им насрать.

А в туалете меня ждали повеселевшие девочки и Маша с умытым лицом. Ее вытошнило.

И мы пошли в зоопарк.

В зоопарке я все поглядывала на Машу, как она себя чувствует. И вскоре заметила, что Маша явно стала вялой, бледной, отстает от всех, в общем, история не закончилась. Спросила, как она, и девочка пожаловалась на двоение в глазах. Я посадила ее на лавочку у входа, побежала к кассиру, спросила, где телефон? надо вызвать ребенку скорую. - На улицу выходите, там у музея есть телефон, - поджала губы кассирша. Сюда скорую все равно не пустят. Выручила продавец сувениров, она услышала наш разговор и отвела меня в самый дальний угол зоопарка, где за клетками пряталась развалюха с табличкой "Администрация". Там крупная немолодая женщина меня выслушала, отчитала как девочку, что плохо за детьми смотрю, и сунула мне телефонный аппарат. Я набрала 03 и долго слушала длинные гудки, пока соединение не оборвалось. Не отвечают, говорю. Чего?! - не поверила дама-администратор, забрала у меня телефон, набрала 03, но ей тоже не ответили. Потом снова попробовала дозвониться я, и, наконец, получилось, диспетчер принял вызов; дама-администратор распорядилась, чтоб бригаду скорой пропустили на входе; врачи приехали очень быстро. Женщина-врач была тоже большая и немолодая, тоже первым делом меня отчитала, заявила «да ваша девочка здоровее меня», потом Машу посадили в машину и увезли. В больнице девочка пробыла несколько дней с отравлением, потом долечивалась дома. Подробностей, я, честно говоря, не знаю, потому что мне больше всего хотелось стать страусом и воткнуть голову в землю (или провалиться сквозь нее). Ну и сухарей надо было насушить. Я понимала, что должна пойти под суд. И когда семья девочки заявила, что ко мне претензий не имеет, мне ОЧЕНЬ полегчало. У семьи пострадавшей были претензии к родителям той Наташи, которая угостила Машу таблеткой. Девочки еще рассказали, что Наташа, скормив Маше одну таблетку, попыталась засунуть в ей рот вторую, тут Маша поняла, что здесь что-то не так, и вторую таблетку выплюнула. А во время разбора с родителями Наташи, те, не поняв сразу всю серьезность ситуации, поделились, что Наташа за год до этого уже «поиграла в больничку» с младшим братом, накормив его бабушкиными таблетками от давления. Потом братик скатался в настоящую больничку на настоящей скорой. А взять с нас нечего, сказали родители Наташи, - мы малообеспеченные, пусть хоть в суд подают.

Суда в итоге не было, Маша выздоровела, я уволилась.

После той истории я больше никогда и никуда не возила чужих детей в одиночку, и никогда не осуждала тех взрослых, которые не усмотрели за детьми. Я-то помню, что я очень старалась, но не справилась. Хорошо, что все живы.