Как сэр Исаак Ньютон довел рубль до такого состояния. Часть 3⁠⁠

Часть 1

Часть 2

... наш герой опять заехал на тюрьму. И покинул её быстрее, чем Якубович Коперфилд черный ящик. Ведь в главное в жизни - знать, что есть кто-то похуже чем ты. И настучать на него.

В 1697-ом Чалонер выступил перед Палатой Общин. Завел он, разумеется, старые песни о главном. Обвинил, что обрезка монет происходит прямо на монетном дворе. Что специалисты там работающие ничего не смыслят ни в чем, а по понедельниками продают мошенникам печатные штампы.

- Не, ну а чо делать-то, - спросила Палат Общин.

- Надписи, это все фуфло,- сказал Чалонер, - вот, например, взгляните на эту фальшивую монету, которую я сдела... тьху, купил на рынке. Любой дурак так может отлить монету. А если мы сделаем на ребре монеты маленькие насечки - это будет 10 из 10, господи.

- Вы очень толковый молодой человек, мистер Чалонер, - сказала Палата Общин, - передайте мистеру Ньютону, чтобы он пустил вас на монетный двор и дал порезвиться как следует.

Но, неожиданно, по каким-то причинам, Ньютону не понравилась полемика, что он ничего не смыслящий дурак, который пригрел у себя на службе бездарей и воров. Максимально вежливо он просил ответить, что мистер Ч. может письменно передать ему все свои рекомендации, а его присутствие вовсе необязательно. Наш достопочтенный мистер Че отказался, потому что внезапно все пошло под откос.

Некий мистер Пирс, представший в конце 1697-го года перед судьей внезапно развязал язык и спасая свою шкуру заложил целую банду фальшивомонетчиков, которая по его словами имела глубокие корни и уже десяток лет шатала трубу всей британской экономики.

- Мистер Пирс, заканчивайте валять дурака и заплатите уже три пенса за переход дороги в неположенном месте, - сказал мировой судья.

Однако его признания как семена упавшие в благодатную почву, пусть и не в первый час, но проросли.

- Вы так интересно рассказываете, мистер Пирс, - сказал некий Исаак Н., пожелавший остаться неизвестным.

- Вот вам пять шиллингов, идите в логово разврата и запомните где что-то лежит, стране нужны улики.

Тот так и поступил. По результатам накрыли целую подпольную фабрику в доме зятя Чалонера, схватив с десяток человек. Всех, кроме собственно Чалонера.

- Эх, сорвалась щучка, - расстроено сказал Ньютон выходя из здания суда... и нос к носу столкнулся с самим Чалонером, который по старинке пришел заложить пяток-другой вымышленных "якобитов".

- А что здесь, собственно происходит? - удивленно спросил Чалонер, пока ему крутили руки и тащили в Ньюгейт.

- Уильям, мой старый друг, это вы! Я встречаюсь с вами чаще, чем с родной женой, - радостно потирая руки, сказал смотритель тюрьмы Гиббонс.

- Расценки прежние - не бить вас палкой по утрам - 10 пенсов, кормить - два пенса, отдельная кровать в камере-люкс - полшиллинга.

Сидеть в английском тюрьме могли себе позволить только состоятельные господа, знаете ли.

- Ну, вы же меня знаете, мистер Гиббонс, я тут ненадолго, - отмахнулся его старый приятель.

И как в воду глядел. Трудно в это поверить, но даже сидя в тюрьме, не имея штата адвокатов или юридического образования, он в одиночку сумел развалить дело против него. Главный свидетель обвинения Пирс был назван насквозь продажным типом, за деньги монетного двора возносящий хулу на честного человека, никаких прямых улик у вас нет, отпечатки пальцев вы снимать пока не умеете, я не виноват, что мой зять такой порочный человек, а побег в Шотландию главного подельника Холлоуэя организовал точно не я.

И ведь сработало. В декабре 1697-ого года он снова вдохнул чистый воздух свободы и угольного пепла. Снова без бизнеса, людей, инструментов и денег. Хотя опасаться ему теперь стоило совсем другого. Он нажил себе крайне умного и непримиримого врага. Пытаясь обезопасить тылы, в начале 1698-ого Чалонер выступил в Парламенте со слезной жалобой - проклятый Монетный Двор придирается к нему, потому что он такой простой человек и хочет всем добра. Сработало, и теперь уже Ньютону пришлось давать показаниям, по каким это причинам он докопался до честного англичанина. Это, как не трудно догадаться только ещё больше разозлило его.

Уильям, тем временем, нашел новые пути к обогащению, используя старые методы.

Бывший мастер Монетного Двора начал лотерею. Это была не совсем лотерея, как мы её сейчас понимаем. Ты мог не только случайно выиграть приз, но и получал ГАРАНТИРОВАННЫЕ проценты сверху номинала билета, по истечению некоего срока. Т.е. на любви к азарту с народа снова продолжали высасывать наличные деньги на войну во Фландрии. Интересно, что предыдущая лотерея организованная мастером немного провалилась, принеся дикие финансовые убытки, но с кем не бывает, система должна научиться прощать (Новая лотерея тоже не совсем окупит себя. Стоимость билета была слишком высока, чтобы его мог запросто купить простой трудяга, откуда же Мастеру Монетного Двора сколько зарабатывают эти плебеи? поэтому нераспроданные билеты были объявлены "формой денег" и насильно впихнуты матросам - а куда ж они денутся. В Англии 17-ого века было весело).

- Те же яйца, вид с боку, - прокомментировал ситуацию Чалонер и решил подделывать лотерейные билеты.

На этот раз он был максимально осторожен. Денег судя по всему у него не осталось совершенно. Поэтому возвращаться в мир большого капитала он начал с того, что делал слепок монеты в глине и заливал в него расплавленное в домашнем камине олово. Для мастера такого уровня как он, это были детские шалости. Затем перешел к главному - начал гравировать печатные пластины. Он работал один, тщательно пряча инструменты, которые могли бы стать уликой и тем самым накинуть ему петлю на шею. Но нужны были серьезные инвесторы. Держа связь с криминальным миром через своего подельника, он вышел на некоего Дэвиса. Тот оценил его мастерство и предоставил деньги на дальнейшую работу. Чалонер не знал одного - Дэвис был агентом госсекретаря и уже медленно затягивал удавку. Но из-за вброшенных на рынок фальшивых билетов ловушку пришлось закрывать слишком поспешно.

- Нот факин эгейн, - сказал Уильям.

Но факин эгейн случился и Чалонер отправился в Ньюгейт.

Узнав об очередном аресте Ньютон понял, что час его мести пробил. Но из-за спешки прямых улик не было, а пытки хотя и были разрешены, но не считались уже стопроцентным методом. Полгода Ньютон раскручивал всю сеть паутины Чалонера. Подельники и свидетели, друзья и любовницы, подсаженные в камеру стукачи и платные агенты, любые слухи, факты и домыслы подшивались в дело. Сотни людей, так или иначе знавших что-то о Уильяме Чалонере были допрошены. Одним из главных свидетелей стала вернувшаяся на родину семья Холлоуэйев. Так как оказалось, что за их побег Чалонер расплатился... фальшивыми деньгами.

На суде, под градом сотен заявлений от сотен человек, Чалонер понял, что идет ко дну. Никакие попытки воззвать к тому, что нет прямых доказательств его вины, не помогли. Жалобы на некорректные процессуальные нормы - мимо. Предложения выдать других преступников - не интересны. Он пытался симулировать сумасшествие - тщетно. Чалонеру оставался последний жест отчаяния. Он стал писать Ньютону лично. Обвиняя и умоляя он пытался выторговать себе жизнь, взывая то к милости, то к совести, в виду своей невиновности. Но ученый оставил его мольбы без ответа.

22 марта 1699-го года в деревне Тайберн, на печально известном "тройном дереве" был повешен Уильям Чалонер.

Но в этом долгом противостоянии умов закона и фальшивомонетчиков родились идеи, повлиявшие не только на родную страну. В 1698-ом году с Великим Посольством Англию посетил российский император Петр Первый. Среди прочего, он посетил и монетный двор, откуда выписал на родину мастеров и чеканные машины, тем самым заложив сквозь века будущую форму рубля.

Могилы Уильяма Чалонера не сохранилось. Но известна посвященная ему эпитафия:

"вот так жил и так умер человек, который мог бы принести пользу обществу, если бы подчинил свои таланты закону и добродетели. Но, поскольку, он следовал только зову грез, он был отсечен, как порочный член"

Пожалуй, лучше и не скажешь.