Как стать БОМЖом. Примеры.⁠⁠

В школе Сергей учился куда лучше Володи Путина. Потом он стал инженером-ракетостроителем. Сейчас же он БОМЖ в нашей терапии. Что он сделал не так?

Да то же, что и многие-многие другие. И этих историй на порядок больше, чем историй наркоманов, которые на виду и на слуху. Но дидактические драмы о превращениях в БОМЖей не принято рассказывать. Тема не в тренде. А зря. Потому рассказываю.

Ленинград, 60-е. Семья для подражания. Папа крупный партийный работник, мама доцент ВУЗа, сын отличник в знаменитой 211 школе. Там же, где одновременно неплохо учились Патрушев и Грызлов. Кстати, по другую сторону Невского, в 193 школе учился некто Володя Путин, не хватающий звезд с неба мальчик из простой семьи.

А звездный мальчик Сергей получил золотой аттестат и сходу поступил в ленинградский политех. На инженера-конструктора по ракетостроению, чтобы покорять небо и космос.

Получив знания и красный диплом, он отправился на службу в армию, чтобы покорять другие дали – Чехословакию. Подавляя восстание несознательных чехословаков.

После укрощения "ползучей контрреволюции" его часть оставили на полгода под Прагой. На скучные полгода. Потому защитникам верного миропорядка пришлось пить горькую. Каждый день, для сугрева и социалистического духа.

После армии Сергей устроился работать по специальности. Ну ракеты. Ну инженер. Нищих инженеров тогда было хоть отбавляй, а вот дефицитных мясников ищи – не сыщешь. И, конечно, блатной Сергей пошел в мясники.

И стал всем. Настоящим хозяином жизни. Не как отец, на бумаге и партсобраниях. А по серьезному. С карманами полными рублей. С изысканными девочками и таким же коньяком.

Через десять лет он вдруг понял, что многое поменялось. С работы его выгнали. Потом еще с одной. Мама умерла. А отец пунцовел, когда видел вечно пьяного инженера-мясника.

Чтобы не довести папу до инсульта, Сергей отправился на юг. К двоюродному брату, который директорствовал в пионерлагере.

И праздник продолжился. Но ненадолго. Вскоре брат чего-то себе надумал и отправил Сергея в сад. Точнее, в степь. Дабы сбылась еще одна мечта.

Сергей всегда уважал большеголовых, экологию и волю. Потому он стал пастухом.

Бессчетные годы он разговаривал с небом, собой и большеголовыми – с коровами. Он ел чистейшую сельскую еду, запивал ее родниковой водой и пахнущим степью травяным самогоном.

Но вот большеголовые сменились на кудрявых, на знающих себе цену баранов. А потом на лещей. Потому что Сергея выгнали из пастухов, и он выбрал еще один эко-путь, путь рыбака.

Ему ничто не мешало быть собой. Папа умер, наследство куда-то исчезло, девочками он стал брезговать – почему-то все они сносились и растеряли зубы.

Сергей ловил рыбу. Потом мыл сети рыбакам. А потом стал смотрителем у воды. То есть, сторожем. Человеком, у которого сто рож, полный вагончик снастей и литры выпивки.

У зеленого змия три рожи, – шутил Сергей, – а у меня 100. И все мои. Да мне никакой змий не страшен.

И вот на днях бесстрашный Сергей упал, сломал руку и попал к нам в ЦРБ.

Мы его лечим и оформляем на социальную койку. Выписывать-то некуда. Правда, как его выписывать, если он уже дважды громил и срывал гипс? Говорит, что оковы – не для него. Ему воля нужна. Не то, что ученику из 193-й, Владимиру Путину, с которым себя Сергей любит сравнивать, и который как раб на галерах. А Сергей не раб. Он цену воле и себе знает.

---------------------------------------------------------------------------------

ПээС. На прошлой неделе ко мне приводили другого БОМЖа, Виктора. Когда мне было 7 лет, этот обаятельный спортивный парень был кумиром с соседней улицы. Мы, пятиморские салаги, хотели стать такими, как он.

Потом он поступал в Камышин, на военного инженера-строителя. Потом надолго уехал в Москву. А потом мама привезла его домой.

Теперь он смотрит мультики. Любые, лишь бы смотреть. Удивляется, когда узнает, что у него есть дети. Тут же забывает. И снова удивляется. При первой возможности он напивается в хлам.

Мамин поводок его тяготит. Бывший кумир мало чего знает. Но он точно знает, чего хочет.

N.B. Все совпадения с персональными данными, словами и эмоциями случайны. Все ситуации реальны в бесконечном количестве миров, кроме того, в котором тренированные параноики ищут нарушения врачебной тайны.