Как наши моряки жили в Ливии. Алкоголь и женщины.⁠⁠

Да, Джамахирия была страной сухого закона, но есть ли крепости, которые не взяли бы большевики? Уезжая, Валентин оставил мне 20 литров бродящей браги на основе сахара и томатной пасты. Не выливать же её было?

По истечению обусловленного технологией срока я глубокой ночью извлёк из кладовки самогонный аппарат, сделанный из чистейшей красной меди и начал процесс.

Ночь была безветренной, значит, запах вряд ли достиг бы недружественных ноздрей. Дело-то вообще подсудное было в тех краях. А с нашей стороны можно было ожидать крупных неприятностей от представителей общественности, командования, парторганизации, да и особист мог приложить - мама, не горюй.

Кстати, арабы довольно быстро разобрались кто есть кто и как-то поздним вечером, когда мы расходились по домам после кинофильма в клубе, два якобы пьяных(!) или обкуренных ливийских сержанта встретили его на узкой дорожке между домами и всадили в бедро нож. Намёк был понят и как только через несколько дней он смог самостоятельно доковылять до машины, она увезла его в столицу. На замену ему никто не приехал. Ни до, ни после никаких подобных инцидентов не было, так что все всё поняли правильно.

Сам я алкоголем не увлекаюсь, так что выгнанного напитка, горевшего синим пламенем, хватило на все три года при том, что где-то половина разошлась людям, нуждавшимся в нём больше, чем я, и несколько бутылок ещё осталась соседям после моего внезапного отъезда.

Гнал ли среди наших ещё кто-нибудь? Не знаю. А вот болгары... О, это отдельная история.

В некоторых домиках стояло по несколько синих пластиковых бочек с брагой. Готовую продукцию реализовывали чаще за пределами Шарика, посещение его местными власти не приветствовали, но иногда жаждущие заскакивали и сюда.

Подобное безобразие не могло продолжаться бесконечно. Где-то на втором году вдруг по городку начали шататься сержанты, приставая с просьбой продать им граппу, виноградная водка по-итальянски. Плохо различая нас и болгар, обращались натихую ко всем подряд. Это было грозным предзнаменованием, легенды городка сохранили, что это означает. Однако 300% прибыли (а здесь гораздо, гораздо больше) как учил классик, ни перед чем не остановят предпринимателя, не остановились и братушки.

И вот однажды, опять вечером и опять после фильма в городок ворвались ливийские военнослужащие. Они вламывались в домики к болгарам и не вошли ни в один из наших. Пойманных на горячем бутлегеров лупили прикладами, валили на пол, шерстили комнаты, не брезгая забирать что-либо более ценное. Бочки с брагой переворачивались, содержимое хлестало на землю, после этого вечера в определённых местах городка с месяц стоял тяжкий дух спиртного. Кому-то вышибли зубы, кое-кого заковали в наручники и увезли. Бежавших догоняли и волокли назад. Кстати, увязались и за водителем нашего старшего, приняв его в темноте за болгарина. Тот в испуге кинулся бежать и заскочил в прихожую домика, где начальник и жил. Арабы за ним, но как только вышел хозяин и они его увидели, тут же удалились. Это конечно были мухабаратчики (контрразведка) и всех нас они знали в лицо.

В итоге несколько болгар выкинули из страны, сажать никого не стали. И ведь это было не в первый раз, но поди ж ты...

Что касается женщин.

Ни о каких шашнях с арабками речи и быть не могло, речь пойдёт только о наших.

По правилам, если командировка длилась более года, а сюда многие ехали на три, то с мужем отправлялась и жена, а если были, то и дети дошкольного возраста.

Вот представьте себе штук двадцать одноэтажных домиков и бараков, оставшихся ещё от английской колониальной армии, огороженных колючей проволокой. С двух сторон каменистая голая пустыня, с третьей шоссе, с четвёртой ракетно-техническая позиция. Сверху основную часть года шпарит безжалостное ливийское солнце, летом жара и песчаные бури. До города пешком не дойти, раз в неделю, в пятницу, служебный автобус вывозит в город за покупками. А покупать там, кроме ограниченного ассортимента продуктов, практически нечего, блокада, и даже гулять негде, довольно неопрятный провинциальный арабский городишко с виселицей на небольшой площади в центре.

В тёплое время года можно выехать иногда на море. Песчаных пляжей в окрестностях нет, каменные уступы, обросшие острыми, как бритва ракушками, разве что на территории самой военной базы есть песочек, но каждый раз туда не возят. Ещё бывают экскурсии на античные раскопки, куда ехать полдня, опять же, ливийцы разрешение на такие вещи давали очень редко.

Два месячных отпуска за три года с выездом на родину. Зачастую уже после первого женщины не возвращались.

Всё это моральный климат не оздоравливало, да ведь любой знает, что такое женский коллектив, к тому же никаким общим делом не связанный.

Было несколько рабочих мест в столовой, да ещё уборщица. За них шла нешуточная борьба с интригами и трагедиями. Наша уборщица получала сорок динар. Если были дети, работать не разрешалось вообще, через несколько месяцев происходила ротация, поработавшие отправлялись на скамейку запасных, их заменяли другие претендентки.

Ну да, был гадюшник под названием женсовет, кое-какая самодеятельность и политзанятия.

Чтобы классовое чутьё не теряли!

Адюльтер? только не с арабами. Между своими по крайней мере об одном случае я был в курсе. Жена каптри возлюбила мичмана. Муж натихую лупцевал её, но это не помогало, хотя синяки иногда оставались. Из отпуска она не вернулась.

Доставалось ли что-либо болгарам, обходившимся без женщин, всего-то болгарок три-четыре было - я не знаю.

Почему нет? Но всё это было очень-очень чревато.

Вот и ещё о двух гранях нашей жизни в Шарике я рассказал, но их, как на хорошо огранённом алмазе ещё много, доберёмся и до них.

P.S. аппарат на фото не мой, просто для наглядности :)

Источник: мой журнал https://zen.yandex.ru/media/amico/jurnal-o-moriakah-i-flote-...