Игрушки.⁠⁠

Дошкольник Генка скучать не умел.

Он всегда находил себе развлечения, изобретая новые игры с той непринуждённой лёгкостью, которая свойственна только лишь детям. Вот, вчера вечером он посмотрел по телевизору научно-познавательный фильм, в котором рассказывалось, как тренируются космонавты, а уже сегодня утром Генка играет в космодром, вообразив себя главным тренером будущих покорителей космических пространств. В роли тренируемых выступали четыре вертлявых беспородных щенка. Генка засовывал собачат в старый отцовский чертёжный тубус, закрывал его и спускал скатываться с горки засохшей глины, оставшейся со времён строительства дома. Сбежав следом за скатившимся тубусом, Генка открывал его, извлекал повизгивающих и вертящих хвостиками "космонавтов", участливо интересовался у них самочувствием и успехами в тренировках, после чего игра продолжалась по тому же сценарию.

Рядом с глиняной кучей, на крыше деревянного сарая, грелся в лучах летнего солнца большой старый кот, лениво поглядывающий в сторону импровизированного тренировочного центра. Генка почти было собрался и кота привлечь к своей игре, как вдруг сквозь прореху в деревянном заборе, разделяющем участки, просунулась вихрастая мальчишечья голова. Это был Андрейка, соседский мальчик. Его глаза прямо-таки светились от возбуждения. Зазывно махнув рукой, он скороговоркой выпалил:

— Генка, бежим скорее, там мой брат свинец сейчас будет плавить, пистолет отливать! — веснушчатое лицо тут же исчезло за забором, и Генка бегом бросился следом за приятелем, смотреть, что такое будет делать его старший брат. Про свинец он, конечно, уже был наслышан, но сам процесс изготовления из него пистолетов был ему неведом.

Бежать пришлось недолго. На задворках соседского участка горел небольшой костерок, возле которого деловито возились несколько старших пацанов. Подойдя к ним, малыши принялись с интересом изучать таинственный процесс.

Пацаны вдавили в землю две рогатины, выломанные из расположенных рядом кустов сирени, таким образом, что костёр оказался ровно между ними. Потом они наполнили старый эмалированный чайник кусочками свинца, добытыми из валяющихся рядом разбитых автомобильных аккумуляторов. Просунув кусок стальной арматуры под рукоятку чайника, установили прут на рогатины так, что чайник оказался прямо над костром. Малыши наблюдали за процессом молча, затаив дыхание, запоминая каждое действие своих старших товарищей.

В небольшом деревянном ящике, вынутом из чьего-то письменного стола, развели водой глину. Долго размешивали бурое месиво сапёрной лопаткой, добиваясь густой пластичной массы. Когда необходимая густота была достигнута, а в чайнике закипел расплавленный свинец, брат Андрейки торжественно вынул из-за пояса большой игрушечный Парабеллум. Генка уже видел эту, искусно выполненную игрушку раньше и знал, что пистолет привёз из Германии дядя Вася, отец его дружка. Он был военным офицером и проходил службу за границей. Андрейка как-то пожаловался Генке, что старший брат не позволяет ему играть этим пистолетом, а Генка втихаря завидовал обилию у приятеля иностранных игрушек.

Пистолет был вдавлен в глину два раза, поочередно, обеими его сторонами. Оставленные в глине оттиски отображали каждую мельчайшую деталь игрушечного оружия, точно отображая его фактуру. Раскалённый чайник осторожно сняли с огня и поднесли к ящику с отпечатками. Из носика полился свинец. Малыши наблюдали, раскрыв рты. Старшие пацаны комментировали процесс отливки:

— Мы потом эти половинки обточим ровно и склеим. Будет как настоящий! — один из них вынул из кармана сигарету и раскурил её от загоревшегося в костре прутика.

— А ещё и покрасить можно. У папы в гараже чёрная краска есть! — ломающимся голосом вторил ему приятель.

Потом ребята долго ждали когда слитки остынут, травили байки, дожидаясь, когда можно будет вынуть из глины заготовки будущей игрушки. И теперь малыши засыпали старшаков уточняющими, жаждущими деталей, вопросами. Знали они, этот урок нужно усвоить хорошенько, ибо такая наука в жизни пригодится обязательно.

Домой Генка отправился часа через два. По пути он сбивал прутиком цветки чертополоха и неумеючи насвистывал мелодию из увиденного давеча мультфильма. Ему хотелось пить, а дома его ждал, готовый уже, наверно, квас. Дойдя до забора, Генка отбросил прутик и принялся протискиваться в щель между досками. Предвкушая прохладное питьё, он даже причмокивал губами. Сейчас от дома его отделяла лишь куча глины, которую он не стал обходить, а полез напрямую, через верх. Взобравшись на вершину, Генка вдруг замер на ней, заметив внизу забытый им отцовский тубус. Он спускался с горки, не отрывая немигающего взгляда от матовой черноты картонной трубы. Присел рядом на корточки, прислушался, чуть повернув и наклонив коротко стриженную голову. Поднял, одновременно вставая сам, и разомкнул части тубуса. В красноватую от глины пыль полетели окоченевшие тельца, а следом за ними отправились несколько, слетевших с детских щёк, тяжёлых слёз.