«Иди, а то убьют». Дорога в концлагерь глазами маленькой узницы из Воронежа⁠⁠

Дата публикации статьи январь 2016 г.

Несовершеннолетняя узница концлагеря Курбатово Валентина Карташова об освобождении Воронежа, маленьких воинах и богатырях и звездном небе после бомбежки.

Когда ей предоставляют слово, 79-летняя Валентина Карташова встает: «Не могу говорить о таких событиях сидя». Рассказывая о войне, она – экскурсовод со стажем – не может избавиться от дрожи в голосе. Сбиваясь и торопясь, забывая перехватить дыхание, еле справляясь с чувствами, Валентина Ивановна описывает молодым воронежцам то, как маленький солдат в пионерском галстуке погиб в окопе. Как цеплялась за жизнь и выжила воронежская медсестра Зина Туснолобова. Как она сама пятилетней девочкой несколько дней несла в руках чайник по дороге в немецкий лагерь для пленных.

Тех, кто не мог идти, расстреливали

Валентина Карташова родилась в Воронеже, в роддоме №4 неподалеку от Петровского сквера. И в возрасте пяти лет увидела войну.

Ее отец был раскулаченным крестьянином и работал бухгалтером. Он был негоден к строевой службе из-за проблем со слухом. В первый день войны вестовой вручил ему повестку, и отец бегом побежал в военкомат. Там его и оставили работать, пока в город не вошли немцы. 7 июля была жуткая бомбежка, во время которой военкомат перебазировался. Отца Валентины взять не успели, за что позже мужчину арестовали и хотели признать дезертиром. Но командир военкомата заступился, мол, так сложились обстоятельства. Отец оставался в семье и в тот день, когда мирных жителей Воронежа отправляли в концлагерь.

«Нас выгнали из дома и куда-то повели. Мы сами не знали, куда идем. Все взяли с собой какие теплые вещи, пшено. У меня в руках был чайник. Это была моя ноша, - рассказывает Валентина Ивановна. - Я сейчас смотрю на пятилетних малыше й и думаю: «Как же я шла тогда?» Этот путь я, умирать буду, не забуду. Так уставала, но не жаловалась. Мать говорила: «Иди, а то убьют. И я знала, что это по-настоящему».

Кто не мог идти, тех расстреливали. Валентина Ивановна вспоминает о молодом художнике, который был вынужден везти больную жену на тележке. Оба погибли под дулом немецкого пистолета.

Пригнали пленных на железнодорожную станцию Курбатово. Организованный там лагерь был пересыльным пунктом. Целые эшелоны с русскими оттуда отправлялись в концентрационные лагеря Германии и Польши. Пока ждали отбора, жили в одном длинном бараке, спали на соломе. Каждый день взрослых гоняли на работу в колхозы.

«Территория была огорожена железной проволокой. На вышках сидели охранники. Когда наши самолеты бомбили станцию, они первыми сбегали с постов. И мы убегали, чтобы спрятаться от бомб и пуль. А когда бомбежка заканчивалась, все должны были вернуться. Тех, кто пытался убежать, искали с собаками».

Семье Валентины Ивановны повезло – их не успели угнать в Германию. На первом отборе в концлагерь мама намазала двух дочерей зеленкой и сказала немецкому солдату, что у них ветрянка. Второго отбора не дождались – сбежали из лагеря через поле.

Как же мы без крыши?

Убежав из Курбатово, семья Валентины Ивановны поселилась в доме добрых людей в селе Латное. Ее 15-летнюю сестру отправили работать на кухню - чистить картошку. В то время поваром там работал пленный немец. Он восхищался русский народом. Рассказывал, как их расселили по хатам в какой-то деревне. Стоял голод. Хозяйка дома варила по две картошки своим четверым детям и немцу, врагу, давала ровно столько же. Девочкам, работавшим на кухне, он разрешил тайком выносить густую картофельно-мясную похлебку. «Мы только этим супом и спасались», - вспоминает Валентина Ивановна.

А в это время в Воронеже велись ожесточенные бои. Со слезами на глазах Валентина Карташова рассказывала истории подвигов людей, которые остались воевать.

«В районе улицы Сакко и Ванцетти сражался 233-й полк НКВД. 25 человек под руководством лейтенанта Арефьева переходили от дома к дому. Им помогал мальчик Слава Алексеев. У него вся семья погибла, и он пристроился к этим бойцам. Когда у солдат уже заканчивалось вооружение, командир написал рапорт и передал Славе, чтобы тот отнес его на Левый берег, где сражался сын Чапаева Александр. Славе удалось уйти, а воины пошли врукопашную, и все погибли».

К тому времени, как освободительные армии стали побеждать фашистов, Воронеж был разрушен на 97 процентов – как Сталинград и Севастополь.

«Когда в Латное пришли наши воины, это было такое счастье! Такие богатыри в полушубках, шапках меховых», - вспоминает Валентина Ивановна.

Освобожденные воронежцы возвращались в свой город. Дом семьи Валентины Карташовой, рубленый из бревен, остался цел. Но в июле 1943 году фашисты пробовали разбомбить авиационный завод. Сделать этого им не удалось, и оставшиеся бомбы сбрасывали куда попало. Одна попала прямо в дом Валентины Ивановны. Посередине комнаты образовалась воронка, а бревна оказались разбросаны на много метров вокруг. То, что семья выжила, было настоящим чудом.

«Я открываю глаза, а над нами звездное небо. Первое, что я спросила: «Как же мы жить будем без крыши?».

Главное - хранить память

Рассказывать о войне стало делом жизни Валентины Ивановны. Сначала она работала в экскурсионном бюро и водила всех желающих по местам воронежских боев. Уже почти в 80-летнем возрасте она охотно выступает в школах и перед молодежью. Имена и даты, названия стрелковых дивизий и количество павших знает наизусть, как и истории и трагедии, скрывающиеся под этими цифрами и фактами.

Так, на 25-летие освобождения города в Воронеж приезжали герои-сибиряки, чтобы поклониться той земле, где они воевали и где им посчастливилось выжить. Бывшая участница тех сражений Александра Алентьева писала: «Конечно, кто не ползал по-пластунски по Задонскому шоссе, кого не обстреливали фашистские пулеметчики в Роще смерти, тому трудно понять, что такое война, оценить подвиги погибших. А мне хочется приехать на те места, где поросли бурьяном и травой могилы наших парней и девчат, и закричать так громко, чтоб поднялись из могил наши подруги и товарищи и посмотрели, как расцвела земля, обагренная их благородной кровью».

«Александра Дмитриевна ошибается. Могилы не поросли травой, за ними ухаживает молодое поколение, ради которого они сражались, - говорит Валентина Карташова. – И наша дань им заключается в том, чтобы хранить память. Но бывают и ужасные случаи. Например, когда к Памятнику Славы пришли молодые люди и начали жарить шашлыки над Вечным огнем. Это такое кощунство!»

Несправедливость и пренебрежение к войне не может оставить ее равнодушной. В Воронеже Валентина Карташова входит в общество несовершеннолетних узников концлагерей, которые вот уже больше 70 лет не могут получить обещанные государством квартиры и субсидии. Сама она живет в однокомнатной квартире с дочкой и внуком.

«Пару лет назад 25 января ко мне подошла девушка с микрофоном и спросила: «Как вы думаете, надо праздновать День освобождения Воронежа?» Я растерялась, даже не знала, что ей ответить. Как можно задавать такой вопрос? У меня прямо слезы полились», - голос Валентины Ивановны снова дрожит, рука хватается за стакан с водой.

Не только участники тех событий, но и историки сходятся во мнении, что воронежское сражение сыграло огромную роль в победе русских армий над фашистом. Но тех, кто находился в оккупации у немцев, после войны не привечали. Могли, например, не взять в институт или не дать работу.

«У одного мужчины спросили: «Ты был у немцев?» А он ответил: «Я у немцев не был, немцы у нас были!» Тогда думали, что лучше погибнуть, чем попасть в плен. Но что мы могли сделать? – грустно спрашивает Валентина Карташова. – И сейчас идет неправильная пропаганда, фальсификация истории. На Украине выбирают, когда праздновать день освобождения от России! Поэтому, взрослые люди, давайте рассказывать нашим детям, объяснять, как все было на самом деле».

Источник: http://www.chr.aif.ru/voronezh/people/idi_a_to_ubyut_doroga_...