Happy end?  (Первая часть)⁠⁠

Смена подошла к концу и Глеб, устало стягивая с себя спецовку, уже думал о предстоящей дружеской посиделке. День выдался на редкость потным и побегать довелось изрядно, прораб сегодня словно с ума сошёл, гоняя бригаду строителей по объекту, как лев стадо антилоп. Парень даже хотел отказаться от встречи, но здраво рассудив, что впереди целых два дня выходных, решил напоследок напиться.

Выйдя из бытовки, Глеб побрёл по погружающемуся в темноту городу, мучительно выбирая между горячим душем и незамедлительным отправлением в кабак. Победило второе. На ходу набирая номер бывшей, Глеб пытался подобрать слова для разговора.

- Мда? – презрительно-высокомерное начало не оставило иллюзий, что удастся решить дело миром.

- Короче, Кать, запара на работе, завтра никакущий буду. Прости, но к Оксанке на собрание идти придётся тебе.

- А не охренел ли ты часом, а? Или ты думаешь, что я в одиночку буду тащить нашу дочь? За целый год её учителя тебя ни разу не видели. Или ты только на выпускной решил заявиться, как гордый отец? Так вот, послушай меня, дорогой, ты глубоко ошибаешься, я завтра буду стоять с нашим ребёнком под твоей дверью и долбиться, пока она не слетит с петель!

- Ну хорошо, я тогда ночевать буду не у себя. В общем, ведёшь ты и точка.

- Да чтоб тебя черти пинали!

- Рот закрой!

Глеб сбросил звонок и выключил телефон. Это плохо. Глаз у Катьки злой, как и язык, нельзя ей позволять такие вещи говорить. Глеб сплюнул и осмотрелся в поисках возможности постучать по дереву. Не успел.

Черти выплыли из ближайшей подворотни и уверенной походкой направились в сторону одинокой жертвы, так кстати забредшей в их охотничьи угодья. Окружив Глеба, они чисто для проформы провели экспресс-опрос на наличие позвонить-закурить-одолжить и тут же применили кирпич к его затылку. Упав на мокрый асфальт, парень флегматично изобразил мёртвого, дабы дело ограничилось последовавшим далее обыском.

Единственная мысль, засевшая в раскалывающейся от боли голове была о том, что хоть не пинали…

- Сраный нищеброд!

Один из чертей швырнул на асфальт опустошённый кошелёк, в котором и правда было не густо и от души вмазал носком ботинка по лицу Глеба, а затем ему добавили по рёбрам. Избиение продолжалось всего несколько секунд, потом послышались удаляющиеся шаги.

"Ну хоть черти ненастоящие", подумал Глеб. Вдалеке раздался ржач и гогот, и сознание поспешило сбежать, дабы он не надумал ещё чего лишнего.

***

Четыре месяца спустя Глеб сидел в кабинете своего врача. Выслушивая нечто, похожее на приговор.

- К сожалению, тут мы пока бессильны. Ваш случай был рассмотрен на консилиуме и все сошлись на мнении, что это какой-то феномен. После такой черепно-мозговой с людьми происходит что угодно, но что бы так... В общем, я могу сказать, Глеб Викторович, вам ещё повезло. Ваш организм сохранил абсолютно все функции, нервная сеть в полном порядке и только эти… боли. Всё же лично я склонен считать их фантомными, однако времени прошло слишком мало и требуется продолжительное исследование. Мы продолжим заниматься вами, а пока радуйтесь, что боли не распространились на голову и вы можете сохранять ясность ума.

Глеб понуро вышел из здания больницы и уже в дверях его посетил очередной приступ. От шеи до кончиков пальцев ног прокатилась мерзкая волна покалываний, словно лавина ядовитых сороконожек исколола каждый миллиметр на коже, а внутренности покрылись пульсирующими гематомами. Дыхание перехватило, рёбра затрещали но, буквально через пару болезненных ударов сердца, всё прошло. Приступ не захватывал только то, что выше шеи, что и в самом деле было странно, даже головных болей после такого удара не осталось.

Естественно, об обычной жизни уже не могло быть и речи. За тот месяц, что он провалялся в палате, его успели уволить, а продолжавшиеся после выписки приступы не позволяли даже и думать о поиске нового места. Радовало правда, что чувствовавшая свою вину за случившееся Катька (о непостижимые русские женщины!), которая и сама знала о фатальной особенности своего злого языка, старалась хоть как-то сгладить ситуацию и помимо банальной бытовой заботы о бывшем муже, стала таскать его к разного рода магам и целителям. Вот и сегодня, едва Глеб завалился домой, она позвонила ему с новостью, что нашла мега-супер-профессиональную бабку, которая чуть ли не паралитиков на ноги ставила.

- Через часик я за тобой заеду, будь дома.

Глеб усмехнулся. Ну, а где ему собственно ещё быть? До приезда бывшей оставалось ещё несколько часов и что бы хоть как-то себя занять, он решил навести порядок в своей, весьма обардачившейся за последнее время берлоге.

Из колонок протяжно завопил "Король и Шут", про старый дом и тут взгляд Глеба упал на изломанный тёмный силуэт за шторкой.

- Твою мать, Сатана!

Парень бросился на кухню и достал из-под стола бутылку со святой водой. Как он мог забыть!? Виновато приблизившись к окну, он одёрнул штору и щедро полил Сатану.

Как рассказывал продавец на блошином рынке (а смотря на товар, ему сложно было не поверить), Сатану привезли аж из Чернобыля, где его нашли в одной из брошенных хат. Как он сумел выжить в таких условиях – непонятно, но слабый радиационный фон превратил, казалось бы безобидный кактус в настоящее исчадие ада, своим видом напоминавшее нечто среднее между ежом-дистрофиком и плотоядным огурцом. В одной точке, тело кактуса было вдавлено вовнутрь, отчего иглы образовывали самую натуральную зубастую пасть, а нездоровая пятнистость, при некоторой фантазии, в нужном месте дорисовывала свирепо прищуренные глаза.

На одной из домашних посиделок хмельные друзья, разглядывая нового жильца холостяцкой квартиры, назвали его Сатаной и кому-то в пьяную голову пришла идея поливать его исключительно святой водой, дабы этот демон не набрался однажды сил и не утащил хозяина в преисподнюю. Так этот обычай и прижился, но выбившая Глеба из колеи история с избиением заставила надолго забыть о зелёном питомце.

Несмотря на вынужденное голодание, Сатана выглядел отлично и даже успел сильно подрасти с тех пор, как Глеб поливал его в последний раз. Виновато глядя на свирепую псевдорожу, парень опорожнил почти всю бутылку и даже машинально попробовал погладить кактус, но тут же получил сильный укол сразу несколькими иголками. На ладони сразу же выступила кровь и несколько капель упали в горшок с Сатаной.

- Приятного аппетита, - зашипев от боли, процедил Глеб и задёрнул штору.

Подпевая колонкам про чёрный цилиндр и старинный наряд, парень вернулся к распихиванию одежды по шкафам. Сердце с болью сжалось, когда он убирал в дальний угол байкерскую снарягу. Ещё в первую неделю болевых приступов стало понятно, что любимому чопперу, до которого так и не добрались руки починить тормоза, придётся долго пылиться в гараже… о том, что потёртая временем и пропахшая бензином и дымом косуха может навсегда остаться в шкафу, Глеб предпочитал не думать.

Наводя порядок по всей квартире, Глеб настолько забылся, что новый приступ грянул как гром среди ясного неба, застав его в коридоре. Упав на колени, он принялся хватать ртом воздух. Мышцы судорожно сократились и его тело рухнуло на пол. В этот момент дверь в квартиру распахнулась и на пороге возникла Катька.

Узрев бывшего супруга в таком состоянии, она не повела даже бровью, спокойно поставила на пол свою сумку и сделав пару шагов, опустилась рядом с ним на корточки. Брезгливо взяв его за подбородок двумя пальцами, она повернула голову на бок и внимательно всмотрелась в лицо.

- Мда, видок у тебя тот ещё. В себя уже пришёл?

Получив утвердительный кивок, она выпрямилась и отправилась в ванную. Послышался звук льющейся воды.

- Собирайся, опаздывать нельзя.

С трудом поднявшись при помощи стены, Глеб молча доковылял до своих ботинок и непослушными руками попытался их зашнуровать.

Нет, ну надо же быть такой су;%ой! Хотя чего ещё можно ожидать от высокой, эффектной брюнетки с обжигающе-колющим взглядом зелёных глаз? Если бы он хотел связаться с другим типом женщины, надо было выбирать кого-то, менее похожего на ведьму. Хотя и начиналось у них всё по канону, он – брутальный бородатый байкер с рыжим ёжиком на голове и она – настоящая фурия, звезда местного бара, отшившая немало претендентов на свои выдающиеся формы.

Пока страсть и эмоции пылали в их сердцах, а души эгоистично отрывали друг от друга ошмётки плоти и нервов, на романтическом кураже они успели лихо расписаться, покуролесить в ближнем зарубежье и даже заделать ребёнка. Кончилось всё внезапно, когда выпив друг друга до дна, им оставалось только разочарованно глядеть на иссушенные остовы, опостылевшие и вызывавшие лишь глубокое разочарование. Если бы не семилетняя дочь, они бы уже давно разбежались в стороны, начисто стерев друг друга из памяти.

- Может тебе стишок про шнурки рассказать и дело быстрее пойдёт?

Она стояла, вытирая руки полотенцем, как вдруг пристально уставилась на пальцы Глеба.

- Это что, кровь? Ты когда успел?

Отшвырнув полотенце, Катя схватила его руку. Глеб и сам только обратил внимание, что глубокие уколы, которые оставил ему Сатана раскрылись и из них обильно текли струйки. Бывшая порылась в сумке, достав оттуда салфетки, проворно стёрла кровь и бросив грязные обратно, прижала к его руке чистую.

- Чего-то ты совсем плохеешь. Ладно, поехали.

***

Старуха внимательно слушала, изредка вздрагивая, словно засыпая во время рассказа Глеба. Он изложил ей всё: и как он получил по голове кирпичом, и как валялся в больнице, и от чего его лечили, и даже в подробностях описал каждый нюанс приступов боли.

- Тут такое… это… нет, не то… в общем слушай, красавчик. Дело не дрянь твоё, дрянью лечить тебя будем.

Старуха глубоко вздохнула и склонилась к парню. Из под подобия чалмы на её голове, выбивалась пара седых волосков и они защекотали его по лбу.

- Ты вроде не хлипкий малый, - зашептала, сбиваясь, старуха, - а потому, чоб наверняка то есть, я тебя того-этого… в общем мало не покажется, но и еффекту тебе по уши. Главно шо? Шоб ты от страху не усралси. Чо вылупился? Все вы герои, едрить вас туды, а как посоответсвовать, так седеете сразу. Короче, милая, - старуха откинулась в кресле и обратилась к сидевшей рядом Катьке. – Возьму с тебя по-хорошему, но усё чин по чину сварганю. Будет твой хлопец как хер у жеребца, здоровый и резвый, окромя одного.

- Чего? – прохрипел малость ошарашенный Глеб.

- Чяво чяво! Ходить и креститься будешь аки бабка, чертом за жопу пощупанная. По рукам?

Если бы не ещё один приступ, случившийся по дороге, Глеб скорее всего просто встал и ушёл. Но сейчас он был согласен почти на что угодно. Даже на пугающие неизвестностью методы этой нахальной бабки.

А они оказались весьма и весьма…

Парня уложили на стол, завязав на каждой руке и ноге по ниточке. Когда узловатые старушечьи пальцы потянулись к его шее, он напрягся было, но затянувшаяся нитка на шее не причинила какого-либо серьёзного дискомфорта. Потом последовал длительный процесс расстановки вокруг его тела всевозможных свеч. Всё это время Катька мялась и нервничала, пока, наконец, не подошла к старухе и что-то прошептала ей на ухо. Ведьма насмешливо посмотрела на неё и громки шёпотом послала на три буквы, попросив к ней с такими просьбами не лезть. Затем достала с полки длинную полоску закопчёной бересты и быстро нацарапала на ней ногтём несколько символов.

И сразу за этим начался треш. Бабуля завопила-завизжала, глядя в берестяной лист, затопала ногами и разбрызгивая слюну из искривлённого рта, заскакала вокруг стола. Глеб дёрнулся было, но вдруг всё тело стало тяжелеть, словно превращаясь в бесформенный кусок теста. Попытка двинуть даже пальцем была похожа на шевеление костью в тёплой тягучей массе. Старуха схватила одну из свечей и залепила её фитилём прямо себе в лоб, следом повторила то же самое с Глебом.

Вдруг она умолкла, едва не касаясь кончиком носа, склонилась к его голове. Смрадное дыхание от гнилых зубов, в которых можно было разглядеть застрявшие кусочки обеда, обдало Глеба. Глядя ему в глаза, ведьма быстро-быстро затараторила:

- Что твоё, то его, юдоль боли, юдоль страданий отдай, лихо лихом зазывай, плоть свою ему во власть передай… а теперь ругайся, милок, как никогда в жизни, всю брань, что помнишь, извергай.

С этими словами старуха занесла кулак и что было мочи, со всего духу опустила его на мужское сокровенное. Испокон веков знакомое каждому мужчине чувство страха, растерянности и беспомощности, перелопаченное с невыносимой болью, растеклось от паха по всему телу.

- Твааааааюю мать!... – и Глеба понесло. Задыхаясь, охрипшим голосом, сквозь слёзы, он обдал бессовестную ведьму такими отборными матюками, что хватило бы на команду прорабов, чьи работяги только-что уронили бетонную панель на фуру со стеклопакетами. В какой-то момент он замер на полуслове ощутив, как дышать становится трудно, а в тело будто забрался гигантский жаренный ёж, на иголках которого всё ещё скворчит раскалённое масло.

Старуха заметила перемену в настроении парня, а увидев, как его глаза выпучились от новой боли, довольно поцокала языком.

- Хорош, хорош, хлопец, шустро ты его зазвал, мастерски, я аж заслушалась. Ну, а теперь не вздумай барагозить, тебе и одного чертяки в нутре хватит.

Ведьма прикрыла ладонью рот Глеба и ему только и осталось, что стонать, пока каждую его жилу и нерв вытягивало и выкручивало. Это продолжалось ещё несколько минут, прежде чем старуха достала из-под стола тряпку, лучше всего подпадавшую под определение "ссаная" и начала размахивать ею над лежащим парнем.

- Ну усё-усё, плешивый, проваливай, поганка смердячая, чертила пучеглазая, порезвился, страданий от пуза начавкал, так и проваливайся в обратку.

Свечи стали гаснуть, одна за одной, пока не осталась последняя у головы, упорно не сдававшаяся под, способной вызвать локальный ураган, порхающей тряпкой.

- Ах тыж демон чахоточный! Тыж зараза серная!

Старуха смела свечу со стола и неистово затоптала по ней каблуком, пока на полу не осталось воскового крошева.

- Усё, мои хорошие, - внезапно выпрямилась старуха. - Значит так – ты, – ткнула пальцем в Катьку, – со мной на расчёт, а ты домой, жрать, спать, молиться. Ноги ходють?

Глеб лежал на столе, а по всему телу маршировали легионы муравьёв, отступая в область пяток. Он медленно выдохнул и осторожно сев на край, опустил ноги на пол. Необычная лёгкость говорила о многом. Пора приступать к первому пункту ведьминых указаний…

***

Рука гладила вздутое пузо, в которое влезло чересчур много еды. Но после пережитого это было неудивительно. Глеб сумел самостоятельно добраться до дома, наделать гору бутеров и бодро всё это поглотить. Чувство огромного облегчения, вместе с таящимся на задворках ожиданием, что вот-вот боль вернётся, сопровождали его всю дорогу до дома, но казалось, что вот оно – избавление. Даже ужас пережитого на столе у этой бабки, как-то отошёл на второй план: подрабатывая в молодости санитаром в психиатрическом, он и не такое видал. Постепенно сытость растеклась по телу и Глеб закрыл глаза, провалившись в глубокий сон, без сновидений.

Разбудило его солнце, бившее сквозь приоткрытую штору прямо в глаза. Попытавшись прикрыться рукой, он вдруг сморщился от неприятного ощущения – вся его правая конечность затекла и едва он проснулся, как тут же тысячи иголок принялись усердно колоть руку, безвольно лежащую вдоль тела.

Поморщившись, Глеб сел на диване и попробовал размять её, но это не помогло. В глубине души заворочалась паника, Глеб подвигал плечом, разгоняя кровь и это дало небольшой результат. Колоть стало меньше, удалось даже чуть-чуть пошевелить пальцами. Успокоившись, парень включил радио и отправился в душ.

Кое-как помогая себе онемевшей рукой, Глеб сумел помыться и замотавшись в полотенце, протопал к телефону. Вчера он обещал Катьке отчитаться о своём состоянии. Разговаривая с бывшей, Глеб устроился в кресле.

- …так что вот. Сама то как?

- Мне эта ненормальная всю ночь снилась. А я-то просто в стороне стояла, не представляю, что с тобой творилось! Ты, в общем, приходи в себя, если всё в порядке будет, на днях тебе Оксанку привезу, она тебя уже несколько месяцев не видела.

Катька отключилась и Глеб положил трубку. Его взгляд случайно упал на подлокотник, на котором должна была покоиться онемевшая рука. В колонках тихо играло радио и она раскачивалась в такт очередной песне. И чем дольше Глеб смотрел на этой действо, тем сильнее понимал, что остановить его не может. Потому что больше не чувствует своей правой конечности.

Осторожно, словно это была гремучая змея, Глеб накрыл её левой ладонью и прижал к подлокотнику. Раскачивания прекратились. Словно дурак, уставившись на свою руку, парень попробовал ущипнуть её. Безрезультатно. Рука рухнула, словно тяжелая мёртвая рыбина, когда он приподнял её в воздух и отпустил.

Это пугало. Набрав номер своего доктора, Глеб услышал усталый голос с того конца. Наскоро рассказав о произошедшем за последние пару дней и о результате, он стал напрашиваться на приём.

- Температура есть?

- Нет.

- Болевые ощущения?

- Нет.

- Тогда завтра с утра, сегодня прости, не до тебя. Сильно не переживай, будь что-то серьёзное – либо от боли орал, либо в горячке валялся. В восемь буду ждать. Но если вдруг температура или что другое – немедленно вызывай скорую.

Глеб посмотрел на свою онемевшую конечность. Док развеял его опасения и теперь он даже находил забавным такое состояние. Рука была словно чужой, он даже в шутку поздоровался сам с собой, и это на самом деле было похоже, будто он пожимает руку другому человеку.

Между тем, время утреннее и ему ещё предстояло чем-то заняться, чтобы не сдохнуть со скуки. Проблему решил зазвонивший телефон – старые друзья по мотоклубу решили нагрянуть к нему. Собственно, уже подъезжали, звонили уточнить наличие дома хозяина. Глеб ломанулся на кухню, проверить, хватит ли еды на всю ораву. И собравшись уже кромсать колбасу на бутерброды вдруг понял, что сегодня у него будут с этим некоторые проблемы.

Грустно вздохнув, парень попробовал было провернуть всё это левой рукой, как вдруг правая схватила со стола нож и в два счёта нарезала всю палку.

- Твою мать…

Рука отпустила нож и снова безжизненно повисла. В этот момент в дверь задолбились, из-за неё послышался гул множества голосов. Глеб встрепенулся и пошёл было открывать, но правая рука упёрлась в дверной косяк, заставив его остановиться, и прижала указательный палец к губам. "Какой бред…", подумал Глеб, но рука снова упёрлась в косяк, не позволяя приблизиться к двери. Друзья уже начали предпринимать попытки взять её штурмом с той стороны, под одобрительные возгласы всей компании, а парень стоял, уперевшись в косяк, потому что его собственная рука ему не подчинялась. Она снова прижала указательный палец к губам и только тогда до него дошло.

- Молчать? Ты хочешь, что бы я никому не говорил? – рука сжала кулак, оттопырив большой палец и повисла вдоль тела. Если бы в метре от Глеба, за дверью, не гоготали его друзья, сотрясая хлипкую преграду, чувство реальности всего происходящего просто улетучилось, как шифер во время урагана.

- Что за наркомания!? – простонал парень и открыл дверь. Огромная и шумная компания ввалилась в неё. Зашуршали пакеты, зазвенели бутылки, бесконечные объятия, рукопожатия и похлопывание по плечам – всё, что предваряет грандиозную квартирную попойку, окружило Глеба. Правая рука ожила и радушно участвовала в грубых приветствиях, до хруста сжимая протянутые руки. Набившаяся в коридоре дюжина байкеров уже не впервой собиралась таким составом дома у Глеба, поэтому он был тут же утянут в зал и на правах больного, водворён на диван.

Густой сигаретный дым, опьянение и гул голосов делали происходящее похожим на сон. Глеб отстранённо сидел, вполуха слушая пьянствующую компанию и наблюдая, как правая рука живёт своей жизнью, забрасывая в рот чипсы и в нужный момент поднося ко рту бутылку с пивом. Друзья, заметившие его странное состояние, периодически интересовались, в чём дело, но в этот момент рука поднимала с журнального столика охотничий нож и медленно начинала поигрывать с ним, периодически проверяя пальцем остроту лезвия. Глеб вяло отшучивался про травки, которые ему пришлось пить от болезни.

Посиделки кончились сильно за полночь, когда последняя бутылка оказалась допитой, а соседи устали стучать по батарее. Компания в полном составе засобиралась домой. Проводив всех до двери, Глеб уже собрался её закрывать, как его окликнул Витька – самый здравомыслящий и серьёзный из их компании. Подождав, пока всё спустятся вниз, он почти вплотную приблизился к другу и пристально посмотрел ему в глаза.

- Может, расскажешь?

Правая рука дёрнулась к глебову горлу и намекающе сомкнула на нём пальцы, на одно мгновение, но его хватило, что бы Глеб всё понял. Странное движение не ускользнуло от глаз Витьки, но Глеб устало улыбнулся и покачал головой.

- Всё норм, Вить, просто на самом деле, башка сейчас забита, не обращай внимания.

Друг с сомнением покачал головой.

- Ну как знаешь. Если что – звони. Давай, до встречи.

Глеб закрыл за ним дверь и сполз по ней. Чужая рука безжизненно повисла, он смотрел на неё, как на гремучую змею и понимал, что сходит с ума. Диссоциативное расстройство идентичности, поразившее отдельную часть тела, это и только это объяснение он мог принять. Допустить мысль, что во всём замешана чертовщина, было страшно…

Страшно было оставаться наедине и ложиться спать, когда буквально под боком будет находиться нечто, так намекающе игравшееся с ножом и угрожавшее придушить его. Ощущая себя полным психом, Глеб обратился к руке:

- Чего ты от меня хочешь? – Ответа, естественно, не было, она даже не шелохнулась. Глеб рассмеялся. Идиотизм. Но менее жутко от этого не стало. Пьяный сон всё ближе подбирался к разуму и рано или поздно, ему пришлось бы заснуть.

Идея пришла в голову неожиданно. Глеб вскочил и пулей метнулся к антресоли, пошарил там здоровой рукой и под барабанную дробь бешено колотящегося сердца, выудил боксёрские перчатки. Кое-как натянув одну из них на правую руку, он замер, ожидая реакции, но конечность никак на это не отреагировала. Воодушевлённый, он вытащил оттуда же короткий кусок доски, зажав её и руку между коленями, и обмотал всё скотчем, прямо поверх рубашки. Обездвиженная и лишённая возможности сгибаться, рука между тем продолжала висеть мёртвым грузом.

- Определённо псих, - нервно хохотнул Глеб, разглядывая конструкцию. Затем переместился в зал и рухнул поперёк дивана, закрыв глаза. Уставший мозг с радостью нырнул в сон, будучи уверенный в безопасности хозяина.

***

Ужас от чего-то непоправимого стучался в сознание Глеба. Просыпайся!! Вставай, твою мать, пока не поздно!!! Парень распахнул глаза и с глубоким вдохом, кислород ворвался в его лёгкие. Биение сердца гулко отдавалось в ушах, капли пота проступили на лбу, но знакомые трещины на потолке говорили ему, что он дома, на диване, в тишине и спокойствии. Тишине? Под правым ухом что-то шуршало и трещало, скосив глаза в ту сторону, Глеб взвизгнул.

- Бл!"№?ть!!

Левая рука с упорством бешенного хорька срывала скотч с правой, скидывая импровизированную шину. Перчатка исчезла, как исчезли любые ощущения ниже шеи. Видимо поняв, что Глеб проснулся, его тело встало с дивана и зашагало на кухню. Порывшись на столе, левая рука схватила нож и в два счёта освободила правую. Словно в шлеме виртуальной реальности, Глеб наблюдал, как его конечность поднимается к лицу и разминается, разгоняя кровь по сосудам.

После вчерашних посиделок на кухне остался небольшой арбуз, словно пробуя силы, правая рука подхватила его и не напрягаясь, раздавила. Запустив пятерню внутрь, набрала красной массы и запихала её в рот Глебу. Что ему оставалось в этой ситуации? Только истошно заорать. Больше не принадлежащие парню руки попытались закрыть ему рот, но он изловчился и укусил собственный палец, не почувствовав абсолютно ничего, кроме такого родного, но чужого теперь запаха собственной кожи и солёного вкуса на языке.

Тело бросилось в ванную и включив на полную горячую воду, подставило под кипяток лицо Глеба. Дымящаяся струя ошпарила щёки, губы, язык, лавовым потоком прокатилась по горлу и раскалённым шаром обосновалась в лёгких, заставив Глеба зайтись в кашле. Выпрямившись, тело встало прямо напротив запотевшего зеркала и заскрипело по нему пальцем.

"Теперь моё!!"

Сильнейшая пощёчина. Снова скрип по мокрому стеклу.

"МОЁ!!!" – перекрывшее первые каракули слово и череда пощёчин с обеих сторон. Потом яростное подчёркивание, левая рука сгребает волосы на затылке и впечатывает лицо в зеркало. Тело выпрямляется. Глеб смотрит на своё размноженное отражение, в сетке растрескавшейся амальгамы и от безысходности, нереальности, неразрешимости всего происходящего проваливается в безумие. Широкая улыбка обнажает зубы, по которым стекает кровь из разбитой губы и он кивает.

- Хорошо. Твоё так твоё… что дальше?

***

Продолжение:

https://pikabu.ru/story/happy_end_vtoraya_chast_okonchanie_6...

Автор: Собиратель Историй

https://vk.com/dalisyndrome