Гибридные люди на гибридной войне⁠⁠

Мы выезжали на двух машинах. Сегодня наши дети были нашими щитами, без них из города нас бы не выпустили. на обеих машинах на каждом стекле губной помадой было написано слово "Дети". В одной машине машине ехал я со своим трехлетним сыном, моя жена ее дядя и тетя. Дядя жены был за рулем, я сидел рядом, на руках сын, сзади жена со своей тетей. Из задних окон развивались белые наволочки. Во второй машине ехала двоюродная сестра моей жены с мужем и сыном двух лет. Мы очень надеялись, что наши машины никто не будет обстреливать, и что мы случайно не попадем под огонь ортиллерии.

В трех метрах от ворот была воронка, забор и ворота напоминали решето. Мы объехали эту воронку, и двинулись вниз по улице, в сторону дороги, ведущей к выезду из города. По пути мы видели еще воронки. От трех домов остались только стены.

Нам нужно было заехать на работу к дядьке жены, забрать кое-какие вещи. Это было по пути, иначе никто бы туда не поехал. Мы подъехали к предприятию Крыша цеха была разрушена, а в стене было три отверстия от попадания снарядов. на предприятии не было ни рабочих ни военных. Когда дядька уже садился в машину, мы услышали громкий звук: "Гуп!" Это был звук исходящего выстрела. Мы не знали из чего стреляют, но мы четко по звуку отличали выстрел от падения снаряда. Гулкий и короткий "Гуп" - это звук выстрела ("наши" стреляют), раскатистый "Тррах!"- это звук падения (стреляют по нам). Если "тррах!" громче чем "гуп!", значит нужно срочно бежать в убежище. Если же "гуп!" громче, значит в убежище тоже нужно бежать, потому, что через пять минут прилетит ответка.

Услышав исходящий выстрел, мы поняли, что выезжать нужно быстрее. Мы выехали на дорогу и направились к границе города. Через минуту за нами начал ехать джип, обвешанный георгиевскими ленточками. Мы сбросили скорость. Джип сравнялся с нашей машиной (мы ехали первыми в коллоне). в джипе открылось окно оттуда высупулась голова в бандане, дядька тоже открал окно.

- Вы вывозите детей? - спросила голова.

- Да - ответил дядька.

- Вы понимаете, что везете их к укропам?

- Да.

- Тормози.

Мы остановились. Из джипа вышел бравый ополченец в камуфляже (позже он стал комендантом города, а еще позже был убит).

- А-а-а, пожаротушители, - узнал он нас, - я вам не советую ехать на север, там укропы, но если сильно хотите, то держать не стану.

- Хотим, - ответил я, - там родственники, больше ехать некуда.

- Тогда мы вас сопроводим, сколько сможем, иначе вас наши спайперы снимут.

Мы сели по машинам, и поехали следом за джипом. Справа от нас стояла полностью сгоревшая заправка. Я вглядывался в кусты вдоль дороги, надеясь увидеть там снайпера. Хотя, не понятно, за чем мне это было нужно. Мы приближались к границе города, джип развернулся и поехал обратно. Дальше мы ехали сами.

За городом был перекресток, это была самая высокая точка в нашем районе. Отсюда наш город был как на ладони. Еще до войны мы любили ездить сюда вечером, и наблюдать за огнями города. Это были не огни вывесок и магазинов, не всякие там гирлянды, это просто был свет от фонарей и из окон. Но нам это картина все равно нравилась. Это место мы называли Голливудом (перекресток). Сегодня весь перекресток был засыпан гильзами, потому, что несколько дней назад здесь стоял крупнокалиберный пулемет. Мы проскочили перекресток, дальше была территория подконтрольная ВСУ. Логически мы понимали, что едем в правильном направлении. Но исходя из всего услышанного по телевизору, от соседей и "ополченцев" - мы сейчас совершали самоубийство. И нам действительно было страшно. Мы действительно боялись, что наши машины могут обстрелять украинские военные.