Фиолетовая лошадь и театр⁠⁠

Дело было так - одной прекрасной зимой нас пригласили выступать в театр. Само собой в ёперный, по-другому и быть не могло. Мы конечно порадовались, а я на всякий случай еще и в обморок упала, бегло просмотрев сценарий нашего выступления, который помимо прочего включал в себя проход животного по сцене из пункта А в пункт Б без уздечки и седла и желательно без потерь среди массовки, декораций и театралов. Последний пункт заставлял меня немного опечалиться, потому что я знаю свою лошадь и ее любовь к экспромту там, где это не нужно.
Про театр вообще долго рассказывать, это как-нибудь отдельно, оно того стоит. А сейчас - про шампунь.
Каждый уважающий себя владелец серой лошади глубоко в душе скрытый мазохист и особенно это становится заметно зимой, когда прекрасное животное, воспетое в легендах и сказках, лепит себе на все места какашки и не испытывает никаких угрызений совести. Хозяина серой лошади зимой легко обнаружить благодаря звукам которым он издает - со стороны лошадиного денника доносятся всхлипывания, сдавленные рыдания, бессильные ругательства и фразы с общим содержанием "продам нахрен".
Я естественно не избежала печальной участи всю зиму пытаться придать лошади условно приличный вид, несла свой крест смиренно и покорно, отстегивая половину зарплаты на всякие там сухие шампуни, которые не особо помогали, но лошадь хоть вонять переставала. И все было прекрасно, пока нас не позвали в театр и не попросили, глядя мне в глаза, предоставить чистую лошадь. Тут я и упала в обморок второй раз.
Испытав пару панических атак и подумав невеселые мысли о будущем, мы поняли, что пришло время извлечь из нычки купленный на Эквиросе за много-много рублей шампунь для серых лошадей, на котором было написано, что отмоет даже полную срань. Он торжественно хранился в шкафу и ждал часа своего триумфа. Шампунь обещал чистую, вкусно пахнующую лошадь и общее просветление - то есть был нашей последней надеждой, поэтому мы с Машкой взяли ведра, шампунь, теплую воду, ворох флисовых попон и пошли мыть Маню.
Маня зимой мыться не любит. Поэтому она топала, пыталась перевернуть ведро и лупила всех мокрым хвостом, злобно щерясь, и только получив мочалкой по жопе несколько угомонилась, хоть и продолжила мрачно пыхтеть где-то там под попонами, в которые ее кутали, опасаясь за драгоценное здоровьичко.
Еще в процессе мытья меня несколько озадачил цвет шампуня - ярко-фиолетовый. Он с готовностью размазывался по лошади, а вот смывался не особо. В конюшне было не очень светло, мыли мы вечером, поэтому пожали плечами и особо не напряглись. А надо было.
Когда на другой день на за ними приехал коневоз, дабы доставить лошадиную персону в театр, и я вывела кобылу на улицу, внимание мое внезапно привлекла мелькнувшая под транспортировочной попоной ляжка. Нежно-фиолетовая ляжка. Страшное подозрение обрушилось внезапно, ледяной ужас сковал сердце. Дрожащей рукой приподняв попону я сделал то, чего в принципе можно было ожидать - упала в обморок третий раз. Знаете, любой бы упал, обнаружив, что родная лошадь равномерно покрасилась в фиолетовый.
Особенно кстати удалась филейная часть. Видели бабушек с фиолетовыми волосами? Вот они этим же шампунем моются. Производители нашли простейшее решение - что не отмоется, то покрасится. Это прикольно, но не тогда, когда через пару часов вам стоять на сцене театра и вас будет смотреть жюри Золотой маски.
Фиолетовая Маня смотрела на меня с интересом и просилась в коневоз, не понимая, почему вообще стоим. А я просто в ступор впала, прикидывая, как объяснить театру, что вместо обещанной серой мы привезли им вот это. Но делать все равно было нечего, поэтому швырнув в вещи бутыль сухого шампуня мы двинули навстречу театральной славе, испытывая довольно смутные чувства.
За кулисами я с облегчением убедилась, что в сумраке оно выглядит не так страшно и даже почти незаметно. Только ляжки предательски выдавали, сияя фиолетовым оттенком. Облив их сухим шампунем удалось немного притушить цвет, но если приглядеться - все равно видно. Так мы и пошли на сцену. Несколько обреченно и заранее готовясь к вопросам со стороны руководства театра и целого зала зрителей.
А знаете чем все закончилось?
Нас спасли софиты. Яркие-яркие софиты, направленные на сцену. Светили они чем-то таким странным и непонятным, но лошадь моя в итоге выглядела белой. Для окружающих. Я все равно видела легкий оттенок шампуня, но остальные ничего не поняли. И какое счастье, что ходили мы по задней части сцены, немного в тени и на фоне синей декорации, которая удачно отбеливала лошадиной тело, вальяжно бредущее куда надо на фоне оперной арии. Мы благополучно отыграли все свои выходы и отчалили домой, выдав Мане морковки, а себе успокоительного.
Шампунь кстати у меня до сих пор есть. Им очень прикольно что-то на лошади рисовать - держится долго, смотрится ярко и почти не смывается. Но в театр мы потом другим шампунем мылись, он оставлял легкую желтизну на лошадином филее, но я сказала всем в театре, что это масть такая и все поверили, потому что главное - говорить уверенно и с видом профессионала.
Тем более что и эту желтизну софиты скрывали мне на радость.
Хорошая они вообще вещь.


Автор:Ольга Кушнир