Фатальная ошибка⁠⁠

Начало здесь:

https://pikabu.ru/story/fatalnaya_oshibka_6691949

https://pikabu.ru/story/fatalnaya_oshibka_6708094

Окончание.

Толпа пришла в движение.

– Напоминаю условия. Участники подали списки голосующих. По итогам подсчета голосов в следующий тур проходят десять претендентов. Через неделю состоится полуфинал. В финальный тур проходит тройка, которую выбираете вы сами. Каждый из финалистов имеет право отказаться от дальнейшего участия и уступить свое место любому из выбывших игроков. Билет на выход получает тот, кто наберет большинство голосов. В этом году правила немного изменились. Мы увеличили количество участников и изменили призовой фонд для победителя, но об этом позже.

Народ опять зашумел. Георгий Александрович начал перечислять имена претендентов, вышедших в полуфинал.

Сквозь толпу продирались участники, чьи фамилии озвучивал ведущий. Они поднимались на сцену под редкие хлопки и одобрительные выкрики. Маковский оказался предпоследним названным кандидатом.

– И наконец, Светлая Светлана Свиридовна!

Тут толпа взорвалась аплодисментами, послышались крики «браво!»

Даже ничего не понимающему зрителю было ясно, что Тату обожали почти все.

– Итак, я поздравляю первую десятку с победой и торжественно объявляю открытие большой игры. Всю ночь для вас будут работать питейные заведения и казино. Играйте, пейте, веселитесь и предавайтесь греху. Это ваше время. Отпустите его.

Маковский стоял перед домом Светланы, нервно переминаясь с ноги на ногу. Тогда, на сцене, когда она подошла и встала рядом, он вдруг почувствовал боль. В сердце будто воткнули тонкое длинное шило.

– Здравствуйте Тата! Меня зовут Леня. Леонид Маковский. Мы сегодня стояли рядом на сцене, – скороговоркой проговорил он в микрофон домофона.

Замок пискнул, приглашая гостя войти.

– Здравствуйте, Леня, – таинственный взгляд ее зеленых глаз покорил его мгновенно.

Ее голос. Он звучал колыбельной из детства. Тонкая как балерина, она почти порхала над полом.

Зачарованный, он не мог сформулировать в своей голове ни одну мало-мальски внятную мысль.

– Пожалуйста, можно присесть?

– Да, конечно! Хотите чаю?

– Пожалуй, – тихо ответил Леонид.

«Соберись. Не могу. Тряпка. Пусть. Ты сгниешь здесь. Пусть. Идиот».

– Так что вы хотели? – Светлана поставила перед ним чашку с ароматным напитком.

– Тата. Вы верите в любовь с первого взгляда?

– Конечно! – ее смех переливался полевыми колокольчиками.

– Тата, мне нужно покинуть Шанти. Они отдадут деньги, машину и все, что я смогу отсюда увезти. Я отдам половину всего что заработал. Нет. Я отдам все. Нет. Больше. Есть еще квартира в Москве, однокомнатная. Вы сами откуда? Неважно. В любом случае, ее можно продать. Помогите мне выбраться на большую землю.

– С удовольствием. Что нужно сделать?

– Как вы сюда попали? Вы не похожи на человека, который любит деньги.

Светлана снова залилась веселым смехом.

Маковский чувствовал, как земля уходит из-под ног. Его мужская уверенность рассыпалась звездами по вечернему небу.

– По глупости. По наивности. Подруга уговорила. А сама в последний момент отказалась. Было неудобно людей подводить. Контракт-то уже подписала. Вот такая смешная история. Так в чем моя помощь требуется?

– У меня есть возможность забрать с собой любого жителя Шанти. Если выиграю, конечно. Я не вправе вас просить, но…если вы отдадите мне место в финале, и за меня проголосует большинство, я заберу вас с собой, дам денег и квартиру в придачу. Но, я не должен… Не хочу принуждать или заставлять. Даже и не прошу. Тата, это очень глупо. Вот так признаваться в любви незнакомой девушке. Не могу ничего с собой поделать. Хочу, чтобы знали, я влюбился. Впервые, – Маковский встал и стремительно направился к выходу.

Уже на пороге он коротко бросил, глядя мимо нее:

– Забудьте все, что я говорил. Не смею вас ни о чем просить.

– Подождите же…

Но дверь уже закрылась.

***

Полуфинал Маковский проиграл, пропустив вперед себя многодетного охранника Федорова, журналиста Карамзина, у которого на большой земле осталась больная жена с годовалыми двойняшками, и Светлану.

Полуфинал закончился очередным массовым гуляньем.

Леонид сидел в баре и пил водку. Обжигающая жидкость разливалась по телу и уносила в хмельной покой.

– Я согласна.

Маковский почувствовал, как на плечо опустилась нежность.

Он резко повернулся.

– Вы пришли?! Тата, пожалуйста, выходите за меня замуж. Я буду хорошим мужем. Вы ведь не замужем, правда?

И опять ее смех.

– Леня, вы ставите меня в неловкое положение!

– Шампанского? Правда, давайте выпьем шампанского! Прошу вас, Тата! Не отказывайте мне сразу.

– Я не пью, совсем…ну хорошо, только чуть-чуть, - ее щеки зарумянились, а густые ресницы закрыли от него смущенный взгляд изумрудных глаз.

Они проснулись, когда солнце уже почти стояло в зените. В эту ночь произошло то, что происходит хоть раз в жизни у каждого из нас. Когда мечты вдруг становятся осязаемыми, а реальность, напротив, уходит за горизонт разума. Когда тело начинает разговаривать на незнакомом языке, а сознание вдруг немеет.

Ошалевший от незнакомых доселе ощущений, Маковский плохо понимал, что с ним произошло.

Следующая неделя страстно перелистывала их тихие дни и неистовые ночи.

Изменить свою жизнь мечтает каждый. Но кто готов умереть ради мечты?

На Шанти опустилась ночь. Последняя ночь Маковского. В эту ночь они расстались. Тата осталась у себя, собирать вещи, готовиться к отъезду и прощаться со своими многочисленными друзьями.

Маковский лежал на кровати, абсолютно голый. Раскинув руки и ноги, он с упоением предавался своим мыслям. Удивительное приключение подходило к концу. Жалел ли он о том, что соврал на собеседовании? Конечно, нет. Его потери были несравнимы с теми ценностями, которые он приобрел за это время. А возникшее чувство к Тате было соразмерно разве что нирване.

В дверь позвонили.

Леня неохотно натянул халат и пошел открывать незваному гостю.

– Позволите? – В дверях стоял одетый во все черное престарелый господин с большим черным кожаным чемоданом.

Удивленный Леонид молча пригласил незнакомца пройти. Автоматически оглядел пустынную улицу, закрыл дверь на три замка и прошел в гостиную за гостем.

– Мы с вами незнакомы. Вернее, вы со мной незнакомы. Представлюсь. Карапетов Илья Григорьевич. Двадцать лет назад мы с сыном приехали сюда на заработки. В отличие от большинства живущих в этой, достойной ада, преисподней, мы с Ромкой не отказались от роскоши и до сих пор пользуемся ею в удовольствие. На большой земле остались родные. Пришло время возвращаться, – он открыл чемодан. Аккуратно сложенные пачки денег посыпались на пол. – Здесь двести сорок миллионов. Фамилия сына такая же – Карапетов Роман Ильич. Называете завтра его фамилию и деньги ваши. Тата уступит вам место в финале. Большинство поселенцев проголосуют за того, на кого она укажет. Предупреждаю, если завтра вы назовете имя не моего сына, у вас не останется ни единого шанса покинуть Шанти, – его тихий голос одновременно завораживал и пугал.

– Я не совсем понимаю… – Маковский, и правда, ни черта не понимал.

Опять чувство опасности. В который раз, сделав вираж, оно снова неслось к нему навстречу. Угроза отделилась от этого господина и бродила теперь по комнатам, выискивая себе уютное местечко.

– Понимать ничего не нужно. Советую даже не вникать в мои слова. Истина проста. По-настоящему важно только то, что вы молоды, богаты и будете обязательно счастливы. Потом. Завтра называете правильную фамилию, и, обещаю, вы покинете Шанти навсегда, – Илья Григорьевич закрыл пустой чемодан, поклонился и вышел, оставив в комнате тонкий аромат дорогого парфюма.

Маковский не спал всю ночь. В квартире явно кто-то был. Шорохи, шаги, вдруг тихий смех, затем плач. Перешептывания то там, то тут. Страх высасывал из сознания Маковского самое ценное, поглощая разум большими кусками.

Еле дождавшись рассвета, Леонид быстро умылся, оделся и вышел в еще спящий поселок. Стремительным шагом он приближался к стоянке. Час ушел на то, чтобы выбрать автомобиль. На этот раз броневик. Гелендваген с пулестойкими стеклами и бронированным корпусом. Маковский повернул ключ в замке зажигания и вырулил с парковки. Заправил полный бак и развернулся обратно к дому. Сложил все необходимое в багажник, переоделся, засунул в карманы два электрических шокера, сел, замер, уставившись на часы. Секундная стрелка неслась, наворачивая круги. Как сумасшедший гонщик, она приближала Маковского к последнему часу мужества. Мозг застыл в ожидании, категорически отказавшись участвовать в очередных качелях.

***

Площадь была заполнена до отказа. Люди возбужденно обсуждали финалистов и, конечно, свою любимицу. Подробности истории знакомства и нечаянной любви молодых людей передавались из уст в уста. Люди будто забыли, зачем здесь собрались. Известие о том, что Маковский имеет право забрать любого жителя Шанти молниеносно облетела поселок. И теперь толпа горела желанием увидеть красивый финал этой сказки. Они хотели забыться. Они жаждали чуда.

– Добрый вечер, дамы и господа, леди и джентльмены. Это Билет на выход. И это финал, – бархатный голос господина Шатни разливался по площади раскатистым басом.

На сцену поднялись участники последнего тура. Финалистов встретил густой и тягучий гул зрителей.

– По правилам я должен спросить каждого участника, кто готов отказаться от места в финале ради ближнего, – голос ведущего без малейшего намека на вопросительный тон умолк.

– Я хочу отказаться! - голос Таты звучал в тишине, как гимн. - Отдаю свое место и голос Маковскому Леониду Михайловичу. Благодарю всех, кто за меня болел и голосовал. Люблю каждого из вас! Прошу отдать свои голоса, еще раз, за Леню. Помогите ему получить свободу!

Толпа взорвалась.

– Браво, Тата!

– Ты лучшая!

– Мы любим тебя, Тата!

– Ты крутая!

Она улыбнулась и радостно воскликнула:

– Свободу Маковскому!

Народ эхом подхватил эту фразу, скандируя в унисон. Тата спустилась со сцены, подошла к Лене и смущенно уткнулась в плечо любимого. Он нежно обнял девушку, что-то прошептал на ухо и направился в сторону сцены, занять место рядом с финалистами.

– Прошу тишины. Тройка финалистов: Федоров Алексей Николаевич, Карамзин Олег Владимирович и Маковский Леонид Михайлович. Прошу абсолютной тишины. Кто за то, чтобы Федоров получил Билет на выход?

Раздались негромкие выкрики и редкие хлопки.

– Кто за то, чтобы Билет достался Карамзину?

Народ встретил фамилию молчанием.

– Кто за то…– голос ведущего утонул в море аплодисментов.

Люди почти пели имя Маковского. Многотысячная толпа впала в неистовый восторг и остановиться уже не могла. В воздух летели шапки, кепки и платки. Бесконечное «Браво!», «Да здравствует любовь!», «Свободу Маковскому!», «Свободу Тате!» заглушало любую попытку ведущего продолжить финал. Сквозь крики, свист и незатихающую бурю оваций, господин Шанти безуспешно пытался утихомирить бушующую публику.

– Георгий Александрович, подозреваю в этот раз ваша ставка бита! – комендант глядел вниз на беснующуюся толпу и блаженно предвкушал свой выигрыш.

– Возможно, дорогой друг. Но я не доверяю прогнозам. Оставьте время – оно никогда не ошибается.

– Прошу тишины, – Шанти предпринял еще одну попытку.

Постепенно зрители, один за другим, начали умолкать. Наконец, площадь снова затихла в ожидании.

– Финалист года – Маковский Леонид Михайлович. Вы уже знаете, правила изменились. Победивший, кроме Билета на выход, получает право забрать с собой одного из вас. Готовы услышать имя?

– Да! – громыхнуло в ответ с площади.

– Господин Маковский, вы готовы назвать имя?

Леонид устремил свой взгляд на тринадцатый этаж. Он стоял и неотрывно смотрел на двух мужчин, которые так легко и играючи вывернули его жизнь наизнанку, и кинули ее, обнаженную, на утеху зрителям.

Потом он кивнул и опять развернулся к народу.

Леня, какой есть, стоял и смотрел теперь на людей, таких одинаково непонятных. Когда-то он презирал их. Теперь он их боялся. Он смотрел на Тату. Воздушная улыбка и белое платье в голубых васильках делало ее похожей на маленькую веселую девочку. Вдруг пришло в голову - он ни разу не видел Светлану грустной или серьезной. Она, похоже, всю жизнь порхала, не ведая ни бед, ни печали. Мотылек. Его взгляд, скользнув по головам, уперся в глаза - черные бусинки Нины. Теперь в них было пусто и страшно. Рядом стоял Петр. В его взгляде, напротив, горела испепеляющая ненависть.

– Прости, – одними губами сказал Маковский.

– Гори в аду, – так же, шепотом, ответил ему Петр.

– Прости, – полетело к Нине.

– Прощаю, – ответила она.

– Я люблю тебя, – прошептал Маковский.

– И я люблю тебя, – повторила Тата.

«У меня нет выбора».

– Карапетов Роман Ильич, – громко произнес финалист.

Площадь, охнув, застыла в изумлении.

– Господин Маковский, повторите.

– Я забираю с собой Карапетова Романа Ильича! – крикнул Маковский и приготовился к прыжку.

Машина стояла в ста метрах от сцены. В ней находился человек, который гарантировал ему свободу. От спасения его отделяла минута.

В мертвой тишине площади ставни, с дребезгом, принялись опускаться на окна и двери здания офиса.

– Ты что, урод, наделал! Да что же это, люди добрые?!

– Бей его, братцы! – крики привели многотысячную толпу в движение, которое тут же превратилось в настоящий смерч. Люди, сметая все на своем пути, ринулись на сцену. Озверевший народ в секунды разрушил подиум до основания и рванул в сторону центральных ворот поселка. Часть кинулась к главному входу в здание и пыталась пробиться внутрь.

С высоты тринадцатого этажа это страшное зрелище выглядело как мировой апокалипсис. Взбесившаяся толпа пожирала сама себя, выплевывая из своей зловещей пасти изуродованные тела затоптанных мужчин и женщин.

– М-да… а говорят этот народ победить невозможно. Вы опять проиграли, мой друг, – Шанти повернулся к коменданту, протягивая бокал с коньяком. – Но вот теперь, смотрите, проиграв два раза по мелкому, вы господин Эрантус, все-таки выиграли эту партию. Может статься, самую большую партию в своей жизни. Наш эксперимент окончен. Признаюсь, даже я не ожидал такого качественного результата. Вас ждет достойная награда.

– Благодарю! С превеликим усердием готов служить и далее нашему делу!

Господин Шанти снова подошел к окну. С минуту он молча наблюдал за происходящим людским безумием, затем произнес:

– Ну и достаточно. Степан Егорович, включайте напряжение в стенах на максимум и вызывайте «чехов». Тех, кто останется, отправьте на базу к нашим коллегам-врачам. Теперь это их головная боль.

Господин Шанти попрощался с комендантом и отправился на вертолетную площадку, которая находилась на крыше здания.

***

На поселок опустилась ночь, раскрашивая сумеречную темноту всеми оттенками черного. Тусклые фонари освещали площадь грязно-серыми бликами.

– Ну и смысл было вчера копать могилу свободы?

– Не начинай. Мы каждый год копаем. Кто знал, что в этом году будет так много победителей?

Двое мужчин в оранжевых комбинезонах стояли возле мусоровоза и оценивали масштаб предстоящей работы.

– Хоть бы к утру управиться. Ходки три придется делать.

– Ладно. Давай за дело. Будешь меньше болтать, управимся быстрее…

Уже светало, когда машина в третий раз вернулась в поселок за несколькими не поместившимися в контейнере трупами.

Она лежала в его ногах. Истерзанное тело Таты можно было узнать только по белому платью в голубых васильках, окрашенному кровавыми следами подошв мужских ботинок. Первый луч солнца, скользнув по телу, осветил лицо, на котором посмертно застыла ее улыбка. До последнего вздоха она шептала:

– Люди, пожалуйста, нельзя же так. Вы же люди.