Две посылки с гражданки⁠⁠

Служили два майора в нашей части. Один нормальный мужик, в приколами и понимающий солдата. Даже если он ругал и даже матом, было не обидно, потому, что во-первых за дело, а во-вторых, как-то незло у него это выходило, скорее по долгу службы. И матерился смешно. Любимым выражением было: "BaldDog, ёб мать нихай, почему целый майор должен тебя кричать? Почему ты не встречаешь меня при параде и с улыбкой?"

Учуял он как-то запах жареной картошки, которую я в кондейке вечером жарил, а он наведаться решил. Нашел плитку, взял за шнур и тащит по бетону, она ж горячая. Потом раскрутил её на проводе, херакс об бетон, не жарь, говорит, картошку или не попадайся. И ещё раз - херак. Пртягивает мне шнур и говорит: "всё, иди ремонтировай!" и ушёл восвояси. А я чё, отремонтировал, только качалась она потом. А ведь прав он был, если б "стратеги" запалили, я б по-другому огрёб.

"Стратеги"- ком. полка, все его замы, ком. дивизионов и их замполиты.

Один из замполитов дивизиона был его друг еще по предыдущей части, но друг быстрее пошёл на повышение. Так вот при нём он тоже частенько употреблял термин "стратеги". Я как-то спрашиваю: "товарищ майор, а майор О-нов стратег?" - "Стратег" - отвечает. - "А как же вы при нём начальство стратегами называете?" На что он хитро прищурился и говорит: "Понимаешь, BaldDog, я ведь тоже в некотором роде стратег."

И приказы он отдавал своеобразно. "Так, BaldDog, бери банка, краска, стремянка, лысый башка и иди крась. И чтоб сереньким, в армии всё должно быть сереньким!" И угорал с меня, когда я ручки с дверей откручивал, красил и обратно прикручивал. Ну не могу я видеть покрашенные ручки! Ад для перфекциониста на отдельно взятой двери.

Второй майор замполит дивизиона. Типичный такой, как Колобков из сериала солдаты. Не буду гадости писать, не хочу. Просто поверьте.

Пришел я на гражданку и не забыл их. Была у первого майора любимая рок-группа, а ехал я домой через Москву. Побегал по магазинам и нашёл таки винил этой группы! Это была первая посылка, тщательно упакованная пенопластом. Она ушла еще летом. А была и вторая, для реализации пришлось ждать зимы.

Взял я ящичек почтовый, поставил на унитаз, да и похезал в него. Быстренько заколотил дощечкой, которую мне друг подписал, чтоб почерк не узнали и на мороз, на балкон. А через пару часов на почту и алга, понеслось говно по трубам.

А капитану одному, с еврейской фамилией я газету выписал, Биробиджан штерн. Тоже человек нехороший был.

Шёл 1990 год...