Драмы районной скорой⁠⁠

Мозги наружу

Моя коллега и почти родственница Лена в недавнем прошлом работала медсестрой в небольшом районном городке на севере Беларуси. Ставка в больнице, полставки на скорой. Классическая ситуация, когда на одну ставку есть нечего, а на полторы – некогда. Впрочем, рассказ не об этом.

Как-то поздним осенним вечером бригада скорой возвращается с очередного вызова. Как всегда, спасли от скуки очередную пенсионерку с дальнего конца района. Теперь осторожно катят по сельской дороге, предвкушая конец смены и долгожданный отдых.

И тут звонок от диспетчера.

- Лена, вы же в Черёмушках ещё?

Лена выглядывает в окно машины. Где-то впереди пара одиноких фонарей освещает сельпо. Значит в Черёмушках.

- Срочно летите в центр, там на боковой улице, сразу за почтой женщину только что сбили.

Водитель резко поворачивает руль, на автомате врубает мигалку, летят по колдобинам к месту происшествия. На боковой улочке за клубом темно, свет фонарей туда не достаёт. У забора стоит старенькая Нива, рядом с ней, прямо на земле сидит мужик, курит и смотрит себе под ноги.

Лена за сумку и к мужику.

- Мужчина, где пострадавшая?

- Да вон она, - глухо отвечает водитель, кивая куда-то в темноту. – Выскочила, как чёрт из табакерки. Я и притормозить не успел. Блин, мне теперь хана?

- Разберёмся, - уже на ходу отвечает Лена.

- Мне тётка ваша по телефону сказала ничего не трогать. Я ничего не трогал! – кричит ей вслед виновник ДТП.

Лена с доктором бегут к лежащему телу. Темно! Подсвечивают себе фонариком с телефона. На дороге лежит полная пожилая женщина, вокруг неё растекается огромная темная лужа. Лужа нехорошая, маслянисто поблёскивает в свете фонарика. «Обширная кровопотеря! – тут же решает Лена. Доктор наклоняется над лежащей, трогает за голову. Вокруг головы – какая-то каша. «Ещё и мозги наружу! - вздыхает Лена. – Похоже труп!»

- Скажи Михалычу, - неожиданно спокойно говорит доктор. – Чтоб машину поближе подогнал. И фарами посветил. Не видно же ни черта.

Лена бежит обратно к водителю скорой, тот осторожно подкатывает поближе, светит. В свете фар картина ещё страшнее. Тело лежит на спине, руки раскинуты. Лужа растёт на глазах. И тут лежащая как-то дергается.

- Ну всё. Агония, - подумала Лена.

А пострадавшая внезапно поворачивается на бок и начинает громко храпеть.

- Ну нифига себе, - удивляется водитель.

- Лена, неси нашатырь, - вздыхает доктор. – Будем приводить в себя, и осматривать на предмет повреждений.

От нашатыря пострадавшая быстро возвращается в бренный мир, несмотря на протесты медиков резко садится, потом встает и с матами идёт ругать того, кто её сбил.

- А это что? – Лена кивает на лужу «крови».

- А это – масло подсолнечное. И каша. Настоящая каша, а не из мозгов, - отвечает доктор. – Знаю я эту тётку. Поварихой она работает в местной столовой. Смена у них только закончилась, тётки отметили это дело, разделили продукты на вынос и по домам разбрелись. Этой, масло подсолнечное и каша достались. Вон, ещё сосиски лежат. А перед машиной она выскочила, потому что пьяная вдупель, и потому, что вот этот забор – это забор вокруг столовой. Решила, чтоб не палиться через ворота не идти. Свалилась видно с оградки прямо под колёса.

- Забираем? – вздохнула Лена.

- Обязательно. Мало ли у неё какие-нибудь внутренние повреждения. Хотя…

Доктор глянул на тётку, которая могучей рукой трепала за шиворот виновника ДТП.

- Хотя я почти уверен, что кроме пары синяков повреждений не будет.

Патронаж

А дня через два приезжает Лена на патронаж в соседнюю деревню. Семья неблагополучная. 11 детей мал мала меньше. Родители пьющие. У матери Валентины Лена ещё на восьмом ребёнке откровенно спросила:

- Что ж вы рожаете, как кролики? Этих же кормить нечем.

- Э-э, - хитро улыбнулась «родительница». – За детей мне государство деньги платит. Хорошие деньги, больше чем дояркой выходит. Чем больше детей, тем денег больше.

Логично.

Теперь тут одиннадцатый. Девочка по имени Полина.

Лена стучит. Никто не открывает. Толкает дверь, входит в дом. Холодно. Печь не топлена дня два, не меньше. В прихожей – земляной пол. В прошлом году посреди зимы дрова в семье внезапно кончились. Сняли пол, топили досками. Так и не починили.

- Валентина!

Тишина. В дальней комнате кто-то тихонько кряхтит.

- Валентина!

Посреди спальни – железная кровать. Из комка тряпок поднимается лохматая голова.

- А-а, Ленка. Заходи! Чего орёшь?

Родительница с утра лыка не вяжет.

- Валя, где дочь?

- Которая?

- Младшая. Полина.

- Полина? Ах, да! – вспоминает мамаша. – Мы ж и отмечали. Да в дальней комнате лежит. Не с подружками же убежала.

И хихикает своей тупой шутке.

Лена заходит в дальнюю комнату. Холод, вонь, кругом тряпки какие-то. На полу сидит годовалый ребёнок, чумазый донельзя, в колыбели – недельный младенец. Рядом, на табуретке – бутылочка с прокисшим молоком. Старших нет.

Уж на что Ленка к таким картинам привычная, а тут сердце не выдержало. Завернула обоих в одеяла, позвонила участковому и вынесла детей из этого дома. Валентина даже головы не подняла.

Потом, конечно, был скандал. Лену ругали за самоуправство. Премии лишили, чуть с работы не уволили. Валентина ругалась, кричала, что «она же мать!» Норовила вцепиться медсестре в волосы. От начальства Ленка отбрехалась тем, что жизнь малышей находилась в непосредственной опасности. Валентине пообещала зубы выбить, если она её хоть пальцем тронет. Зубов у доярки оставалось мало, она и решила их поберечь.

А через полгода мамашу лишили-таки родительских прав и младших детей у неё забрали на законных основаниях.

Летом шла Лена с работы, а тут навстречу Валентина. Трезвая, в каком-то платье. Даже косметика по лицу размазана.

- Ле-еночка, - улыбается, как будто задушевную подругу встретила. – Леночка, как дела?

- Валя, шла бы ты.

- Нельзя быть такой злой. Я вот тебе спасибо сказать хочу. За деток. Если бы не ты – тогда зимой всякое могло случиться.

И Валя подвинулась к медсестре и доверительно зашептала на ухо.

- Я ж не пью теперь. Бросила, всё, с концами. Иду, вот деток навестить. Хочу их обратно забрать. Родные, всё-таки. Судья сказала, что если продержусь с полгода, вопрос поднимет. Я и держусь. Если что – свидетельницей будешь.

И пошла дальше по улице гордая собой.

Продержалась до августа, а потом - опять в запой. Так что детей ей не отдали.

Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)

Авторская группа: https://vk.com/public139245478