«МЫ ЗАПЛАТИЛИ НЕМЕЦКИМ ИМПЕРИАЛИСТАМ ЗОЛОТО…»
Ефимкин Андрей Петрович, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой политэкономии Горьковского медицинского института им. С.М.Кирова.
12 марта 1919 г. В.И.Ленин выступал в Таврическом дворце на заседании Петроградского Совета с докладом о внешней и внутренней политике Совнаркома. Отвечая затем на многочисленные вопросы и записки, он, в частности, сказал: «Мы заплатили немецким империалистам золото, по условиям Брестского мира мы обязаны были это сделать, теперь страны Согласия отнимают у них это золото – разбойник победитель отнимает у разбойника побеждённого».(1) Что же стоит за этими ленинскими словами?
О Брестском мире сегодня знают практически все. Гораздо меньше известно широким кругам читателей об «Экономическом Бресте». Так неофициально называли русско-германское финансовое соглашение, подписанное в Берлине 27 августа 1918 г. оно рассматривалось как «добавление дополнительного договора к мирному договору». Это соглашение позволяло Советской России продлить мирную передышку, правда, ценой очень крупных материальных жертв: она обязывалась уплатить Германии огромную контрибуцию, в том числе 245 546 кг чистого золота. Первый взнос – 42 860 кг – должен быть сделан 10 сентября, четыре других (равными долями по 50 676 кг) – 30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 г.(2)
Немецкие империалисты потирали от удовольствия руки. Позднее, на одной из встреч с представителями стран Антанты, директор ведомства иностранных дел германии Ф. фон Криге говорил: «Финансовое соглашение стоит считать для нас благоприятным. Ввиду значительного притока золота (русского – А.Е.) Имперский банк одобрил достигнутое соглашение. К нашему настоящему золотому запасу в размере 3,47 миллиарда мы получили бы ещё 900 миллионов марок золотом».(3) Однако получить Германии удалось лишь часть этой суммы, да и то ненадолго.
О том, как проходила операция по отправке золота в Германию и какова была его дальнейшая судьба, рассказывается в настоящем сообщении, подготовленном на основе опубликованных источников, исследований и архивных материалов.
После потери в августе 1918 г. «казанского» золота(4) почти весь оставшийся у Советского государства золотой запас хранился в Нижнем Новгороде. 4 сентября сюда из Москвы была командирована специальная группа ответственных финансовых работников во главе с инспектором по особым поручениям при главном комиссаре-управляющем Народным банком РСФСР А.К.Аболином. В его удостоверении значилось: «Предъявитель сего комиссар Народного банка Российской Советской Федеративной Социалистической Республики т.Аболин командирован Народным комиссариатом финансов совместно с комиссаром Экспедиции заготовления государственных бумаг А.Е.Минкиным для перевозки из Нижнего Новгорода в Москву груза особой важности. Предлагаю конторам и отделениям Народного банка оказывать А.К.Аболину надлежащее содействие с представлением в его распоряжение необходимых ему сотрудников по его требованию и с выдачей ему необходимых авансов по его требованию. Вместе с тем представляется ему, Аболину, пользование шифрами Народного банка».(5) В тот же день, 4 сентября началась подготовка к отправке затребованного Москвой золота. Слитки упаковывались в специально заготовленные деревянные ящики. 9 сентября под усиленной военной охраной двумя эшелонами они были отправлены в Москву. Всего в поездах находилось 5808 слитков стоимостью 124 816 646 руб. 43 коп. Почти 96 тонн чистого металла… [147]
В Москве отобрали количество золота, соответствующее первому взносу, и направили его к западной границе. Остальное золото поместили на хранение в Кремлёвские кладовые. 15 сентября в газетах появилось короткое сообщение: «Первая партия золота, подлежащая выплате Германии, согласно Русско-германскому добавочному соглашению, прибыла в Оршу и принята уполномоченным Имперского банка».(6)
22 сентября полпред РСФСР в Германии А.А.Иоффе телеграфировал в Москву наркому иностранных дел Г.В.Чичерину: «…я обещал воздействовать, чтобы с нашей стороны и второй взнос прошёл так же аккуратно, как и первый. Очень советую это, ибо наши враги постоянно сеют недоверие именно указанием, что мы не в состоянии выполнить своих обязательств».(7) Срыв или даже задержка очередного взноса грозили Советскому государству серьёзными политическими осложнениями…
Об отправке следующей партии золота рассказал в своих воспоминания С.А.Бубякин, непосредственный участник описываемых событий: «Вторая партия была также погружена в три четырёхосных (американских) вагона на Курском вокзале. Начата погрузка в 6 часов вечера 29 сентября и окончилась ночью 30 сентября. В течение дня 30/IXпоезд из 3 товарных и одного пассажирского вагона был передан на Белорусский (тогда Александровский. – А.Е.) вокзал. Вя партия была 64 млн. рублей и вес с ящиками около 3600 пудов. Сопровождали партию представитель Правительства (фамилию боюсь напутать, кажется, Поляков) – о потом работал во Внешторге, пом.директора Отдела кредитных билетов Генрих Яковлевич Пржигодский, работники московского филиала Отдела кредитных билетов Анатолий Дмитриевич Смирнов и я.
Кроме золота я получил из Московской конторы Нар[одного] банка 10 млн. руб. купюрами в 250 и 1000 руб. – также для сдачи вместе с золотом. (Золото было размещено в трёх американских вагонах грузоподъёмностью по 50 тонн, а для сопровождающих был прицеплен вагон I класса). К поезду были прицеплены также бронеплатформы с орудием и пулемётом и вагон с охраной.
Поезд должен был отойти от Белорусского вокзала 30/IX в 10 часов вечера расписанием почтового поезда, но за 10 минут до отправления поступило распоряжение отправить нас по расписанию скорого. В дальнейшем на процессе эсеров выяснилось, что на наш поезд готовилось покушение и мы благодаря скорости проскочили опасное место раньше срока. Мы абсолютно ничего не подозревали и вдвоём с А.Д.Смирновым доканчивали подсчёт сопроводительных материалов всю дорогу до Орши и в номере гостиницы в Берлине. Орша Пассажирская находилась в наших руках, а Орша Товарная – у немцев. За два перегона до Орши были произведены манёвры и бронеплатформу и вагон с охраной поставили в хвосте состава. Таким образом на немецкую сторону были пропущены 3 вагона с золотом и наш классный, а вагон с охраной остался позади шлагбаума. Представитель Рейхсбанка и другие должностные лица, встречавшие нас, были в военной форме. Как потом нам объяснили, что военная форма обязательна для всех немецких должностных лиц в оккупированных местностях. Мы ехали до Сморгони в наших вагонах, а дальше на территории РСФСР от Сморгони до Эйдкунена ж. д. колея была переделана на европейскую. Для груза и сопровождающих был сформирован специальный состав из багажных и классных вагонов, который в пути очень тщательно охранялся (вечером на остановках с обеих сторон поезда платформу освещали переносные прожекторы). Везли нас по северным путям через Познань. В Берлине ящики с золотом были погружены на большие пароконные платформы и без всякой охраны доставлены в рейхсбанк.
Нас поместили в лучшей фешенебельной гостинице «Бристоль» на Unter den Linden. Почти двое суток я и А.Д.Смирнов напряжённо работали в номере для подготовки сдаточных ведомостей. Сдача прошла в полном порядке, сумма и вес золота в ведомостях сошлись с основной суммой <…>. В отеле «Конитенталь» 5/Х в 8 ч. Вечера был дан обед, на котором присутствовал наш посол в Германии т. Иоффе и нас четверо, а с немецкой стороны 7 человек: зам. министра финансов, представитель правления Рейхсбанка, заместитель его, зав. кладовыми Банка, банкир Мендельсон и др. Между прочим, Мендельсон сказал: «Russische Gold – hubsch Gold» («Русское золото – прелестное золото». – А.Е.)».(8)
Принятые для перевозки золота меры безопасности оказались вовсе не лишними. Эсеровские боевики действительно планировали осуществить экспроприацию перевозимого из Москвы в Оршу золота, устроив при перевозке крушение поезда, однако не удалось осуществить его замысел.(9)
Всего по Берлинскому финансовому соглашению было сделано два взноса (оба в сентябре). Германии было передано жёлтого металла на сумму 120,4 млн. руб. Эта цифра приводилась и в [148] официальных правительственных документах.(10) Впоследствии В.А.Шишкин несколько уточнил её – 120 799 240 руб. 03 коп.( 11)
Однако осенью 1918 г. в Германию была отправлена ещё одна партия золота, о которой до сих пор в советской научной литературе даже и не упоминалось. Между тем в эмигрантских изданиях об этом факте говорится довольно многою. Нам удалось выявить также архивные документы, связанные с отправкой этой партии золота.
На заседании Совнаркома, проходившем 5 октября 1918 г. под председательством Я.М.Свердлова, среди других вопросов слушался доклад Л.Б.Красина о закупке в Германии 6 млн. пуд. угля для Петрограда. Платить за уголь и его транспортировку на германских судах приходилось золотом. В протоколе № 204 этого заседания в части «Постановили» указано: 7) Для обеспечения сделки, в частности уплаты фрахта, разрешается немедленно вывести в Берлин в распоряжение Генерального консула Советской Республики золота в слитках на сумму 5 миллионов марок и приготовить к вывозу остальную сумму до 10 миллионов марок золотом».(12)
10 октября исполнявший обязанности заведующего Московским филиалом Отдела кредитных билетов и металлического фонда Народого банка Рождественский получил документ, подписанный за Главного комиссара-управляющего Народным банком И.С.Николаевым и М.Я.Стебницким.(13) В нём говорилось: «На основании распоряжения Народного комиссара по финансовым делам предлагаю Вам приготовить к отправке в Германию золото в слитках чистым весом 3125 килограммов, каковое золото вместе с транспортом кредитных билетов из Московской конторы имеет быть отправлено за границу в специальных вагонах в пятницу 11-го сего октября».(14)
Груз особой ценности «до места назначения» сопровождали чиновники Московской конторы Народного банка А.Ю.Вегнер, В.П.Леонов и В.А.Лепёшкин. «Старшим по командировке был назначен главный секретарь при Главном комиссаре-управляющем Народным банком С.Е.Евгеньев .(15) Он должен был сдать золото уполномоченному германского Рейхсбанка, доставив также 34 500 000 рублей царскими кредитными билетами и 50 000 германских марок российскому Генеральному консулу в Берлине В.Р.Менжинскому, ещё недавно бывшему народным комиссаром по финансовым делам РСФСР.(16) Лепёшкин и Лонов получили «Открытый лист», подтверждающий их полномочия «для доставки груза особой ценности до места его назначения».( 17)
Золото, кредитки и марки несколькими автомобилями доставили из Отдела кредитных билетов и Металлического фонда, а также Кремлёвских кладовых на Александровский вокзал, чтобы везти их в Оршу, а оттуда – в Берлин.
Пассажирский вагон второго класса до самого потолка был заставлен ящиками с золотом. Лишь посредине оставался узкий проход, тускло освещённый фонарями. Сопровождавшие золото банковские чиновники и начальник охраны железнодорожного отдела Народного банка (одновременно бывший помощником начальника охраны при Центральном управлении Народного банка) К.И.Барановский разместились в свободном углу вагона на спальных местах. Ехавшие вместе с ним банковские артельщики и «чины охраны» расположились прямо на мешках с кредитками и марками. На тормозных площадках вагона было установлено три пулемёта, возле которых неотлучно находились вооружённые часовые. Ещё один вооруженный охранник ходил по вагону между двумя ящиками с золотом .(18)
На промежуточных станциях охраняемый вагон с решётками на окнах привлекал всеобще внимание. Вокруг него неизменно собирались толпы любопытствующих, желавших узнать, что же везут в этом странном вагоне. Им отвечали коротко: «Динамит». После этого перепуганные обыватели, как правило, быстро расходились. Но всё же несколько раз железнодорожные чекисты на станциях пытались проникнуть в вагон и проверить перевозимый в нём груз. Тогда к ним выходил Барановский, отводил в сторону и предъявлял свой мандат, в котором говорилось, что при малейшей попытки кого бы то ни было проникнуть в вагон его охрана должна оказывать вооруженное сопротивление. В большинстве случаев этого было достаточно. Но один раз охране всё же пришлось выдвинуть пулемёты и направить их на чрезмерно любопытствующих и неудовлетворённых мандатом Барановского чекистов. Обстановка обострилась. Её разрядил С.Е.Евгеньев, уговоривший коменданта станции дать третий звонок и отправить поезд с золотом дальше.(19)
В Орше вагон с золотом встретил исполнявший функции посредника между русскими и немцами брат Государственного комиссара РСФСР по русско-германским финансовым расчётам Я.С.Ганецкого.( 20) Он сразу же сообщил по прямому проводу в Москву о прибытии золота в Оршу. Получив инструкции, посредник занялся передачей груза представителям Германии. Советская охрана покинула вагон (21), вокруг которого с ружьями и пулемётами сразу же встали немецкие солда[149]ты. В Молодечно, где начиналась другая железнодорожная колея, ящики и мешки с банковскими ценностями перегрузили в товарный вагон.
Вечером 31 октября в Берлине поезд встретили молодые сотрудники Российского генерального консульства и уполномоченный германского банкирского дома «Мендельсон и Ко».( 22) Не первый раз представители этого банкирского дома имели дело с доставленным в Германию русским золотом. Так, ещё зимой 1906 г. они получили отправленные Госбанком России из Петербурга 522 золотых слитка (535 пуд.) стоимостью 11 299 014 руб. 64 коп. (23) Привезённые ящики с золотом быстро погрузили на заранее приготовленные автомобили и увезли. Чиновников проводили в консульство к В.Р.Менжинскому. На следующий день они приступили к процедуре передачи золота.
11 октября в Берлин приехал М.Я.Лазерсон, советник А.А.Иоффе, с целью прозондировать вопрос (неофициально) о продаже Германии русского золота. Это было выгодное для немцев предложение, однако он ответили, что Россия сначала должна рассчитаться по соглашению 27 августа…( 24)
Приближался срок очередного взноса. 26 октября в Москве на Курском вокзале формировался «эсктренный» поезд из двух классных (пассажирских) в трёх крытых «американских» (товарных) вагонов. В 1 час 30 минут ночи он был отправлен в Нижний Новгород за новой партией золота. Однако она так и не была отправлена. В ноябре 1918 г. в Германии произошла революция, в результате которой была свергнута монархия и установлена республика. 13 ноября ВЦИК принял постановление об аннулировании Брестского мира: «Всероссийский ЦИК сим торжественно заявляет, что условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 г., лишились силы и значения. Брест-Литовский договор (равно и дополнительное соглашение, подписанное в Берлине 27 августа и ратифицированное ЦИК 6 сентября 1918 г.) в целом и всех пунктах объявляется уничтоженным. Все включённые в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территорий и областей, объявляются недействительными…».( 26)
Всего в 1918 г. 2по договорным обязательствам РСФСР» Германии была передано золота на сумму 124 835 549 руб. 47 коп. (27) Однако оно недолго находилось там. 11 ноября 1918 г. представители Антанты и Германии подписали соглашение о перемирии. В статье XIX соглашения говорилось о возвращении «российского и румынского золотых запасов, сданных Германии или захваченных этой державой. Это золото должно быть сдано союзникам на хранение до момента заключения мирного договора».( 28)
7 декабря в «Известиях ВЦИК»была опубликована поступившая накануне в Москву радиотелеграмма из Берлина, в которой сообщалось, что правительство Германии отправило в Париж полученное русское золото стоимостью около 120 млн. руб. Это золото перекочевало в Банк Франции и оказалось навсегда потерянным для Советского государства…
