moredarker

А теперь необходимо разобраться в курсах и деньгах. С голландским гульденом и имперским талером было просто, их ценность сравнивалась по весу серебра (1.5 гульдена за талер). На Руси пока не открыли собственных месторождений, из Сибири привозили мизерные пуды в год. В таких условиях пополнять денежную массу приходится иностранными монетами. Их клеймили русским гербом, присваивали номинал и пускали в оборот. В идеале курс бы приравнять к тому же талеру, но либертарианскую ересь еще не придумали.

Прежде всего запретили свободный оборот иностранных денег под угрозой конфискации, обязательно менять на ефимки. Можно купить готовые ефимки у государства по 36 копеек за талер. Можно сдать металл на монетный двор, где дадут 38 копеек, либо отчеканить самостоятельно. Со временем ефимки портились и курс рубля падал (за талер давали больше копеек), несмотря на завышение (до 33 копеек) государством. Олеарий, будучи в составе посольства 1633-34 гг., равняет рубль к двум талерам, а шиллинг (которых 48 в талере) - к копейке [кн. I, гл. V, с. 26; Барсов].

В этом отношении каюсь за предположение из предыдущего поста, что шведский резидент оценивал первоначальное предложение гольштинцев в 300 тыс рублей (в оригинале было просто число, немецкий автор предполагал талеры под знаком вопроса). Учитывая ход дальнейших переговоров и логику человека, который скорее будет думать о своих прямых затратах, чем о чужом денежном обращении, речь вероятно шла о 300 тыс рейхсталерах (= 150 тыс рублей).

Что касается Фридриха и миллионов. Стало любопытно, а через руки этого господина вообще проходили когда-нибудь такие деньги? В 1641 г., в момент обострения отношений со шведами, герцог собрал ополчение в своих владениях, 6 тыс чел. На их содержание в городе Киле (а это крупнейший его город, что-то около 3 тыс населения) дважды собирался налог, в среднем по 5 талеров с «плуга» (подушный налог еще не придумали, на Руси тоже вскоре введут сбор со двора; причем во время правления герцога реестр в Киле снизился с 220 до 160 плугов); всего планировался сбор 2500 талеров.

И это предел общественного согласия в условиях мирного времени. За десять лет до того, в 1630 г., кильский ландтаг согласился укрепить оборону города и одобрил набор двух рот рейтаров (ста всадников) с окладом в пол-талера. Герцог ничтоже сумняшеся на следующем съезде продавил набор 2500 человек, но ландтаг возмутился и не ввёл налог без серьёзного обоснования. И лишь в 1632 г., уже на третьем сходе, утвердил решение (на время, конечно). Ужасно скупые простолюдины; иногда Фридриху везло с благородными людьми - от раздела выморочного наследства графа Отто фон Шаумбурга, оцененного в 800 тыс талеров, герцог получил 170 тыс, помимо различных привилегий. [Schleswig-Holsteins Geschichte, сс. 539, 560, 578, 671]

За сим Оксеншерна удалился для более важных дел, все-таки война в разгаре, вместо военного гения на троне теперь малолетняя девочка, денег нет, а держаться надо. Поэтому его поверенный, Петер Шпиринг, стал требовать больше, в первый год 400 тыс талеров, и за каждый год повышать сумму на 100 тыс. В ином случае, шведы берут 6% с любого провозимого товара, и требуют скидку в 10% на интересующие товары относительно цен на них в Германии и Нидерландах. 200 тыс сразу после заключения договора, которые идут в долю компании, и своего директора в правление. Медь и железо, если персы проявят интерес, закупать только в Швеции. Срок договора 8 лет, по истечении не препятствовать шведам, если они захотят учредить собственную компанию. Вы заметили какие-либо гарантии либо льготы для готторпцев, кроме использования прибалтийских портов? Я тоже нет.

Посланники Фридриха начинают подозревать недоброе и язвят, что шведы перегибают в «прусской манере». Клянутся, что больше 500 тыс не дадут. В итоге согласуют платежи в размере 400-450-500 и за последующие годы по 600 тыс талеров, и примут остальные требования. Оксеншерна вновь появляется и говорит, что человек он маленький, и без согласия риксрода не полномочен подписывать договор. В мае готторпцы едут в Стокгольм, где королевский парламент ратифицирует соглашение, c небольшой правкой не торговать с врагами Швеции. Условие в первую очередь против датчан, которые параллельно вели переговоры с русскими. Да и король Кристиан IV формально являлся сюзереном герцога Фридриха.

В Россию решили направить общую делегацию, «дабы таким доверием и единением придать делу еще больший авторитет перед великим князем». Тем времен в Москве датчанам отказали, Мёллер [резидент] сообщал, что торговать будут только со шведами. Копенгаген бушевал и что-то говорил про нож в спину, но шведы успокаивали: «следует дать возможность продолжить и завершить дело, и тогда ваше королевское величество, как хозяин Восточного [Балтийского] моря, также будет в нем участвовать».

У Брюггемана вновь плохое предчувствие, он запрашивает инструкции у герцога, потому что шведы нагло дурят датчан. Фридрих же всем доволен, уверен в успехе после шведской «полюбовной уступки» и обещает купцу пост президента Персидской компании, «как создателю этого дела», с правом одобрения любых инвесторов и участием в управлении. Теперь вся ответственность лежала на Отто Брюггемане. Он получал 25% дохода герцога от компании в первые восемь лет, Филипп Крузиус - 5% в первые четыре года; доли обоих с временем уменьшались, но не менее чем до двух и одной тысячи талеров соответственно, c правом передачи по наследству.

Учитывая престиж шведской короны, в согласии русских уже не было сомнений. Поэтому сразу направили посланника к шаху в Персию. Поздней осенью 1633 г. Брюггеман и Крузиус отплыли из Гамбурга, 14 ноября были в Риге. Местный шведский губернатор встретил их с почетом, и сообщил в Стокгольм о прибытии. Декабрь, январь 1634 г., ответа нет. Из Нарвы пишут еще раз шведам. Пишут новгородскому воеводе, что скоро будут. В марте получают ответ от царя, что на границе их встретят и сопроводят до Москвы.

Чем занимаются шведы? В феврале в риксроде решают, нужно ли отправлять своего посланника к шаху. В марте наконец сообщат, что шведский посол к русским и по совместительству губернатор Ревеля, Филипп Шейдинг, до сих пор не выехал «вынужденно, по причине физической слабости». Готторпцы и русские слегка неудомевают, немцы возвращаются в Ревель. Они сдружились с губернатором Шейдингом, в ожидании других членов делегации из Стокгольма, и тот проболтался. Помните Шпиринга, которому Оксеншерна поручил вести переговоры в Галле? У того в столице были братья, Исаак и Арендт.

Шпиринги начинают лоббировать в риксроде отмену договора с готторпцами. Зачем вообще делиться с иностранцами? Так и быть, мы готовы помочь шведской короне и взять на себя рискованное дело восточной торговли. На семейной сходке Арендту поручено «способствовать, чтобы работа посланников принца Голштинского стала утомительна, и чтобы герцог Голштинский потерял интерес [к проекту] и корону Швеции оставил в покое [только шведы торговали]». И таки да, готторпцам указано ехать позади шведов.

Такой откровенной наглости Крузиус и Брюггеман не стерпели, и собрались было ехать сами. Пока наконец в мае (!! полгода потеряли) не состоялась встреча со всеми партнерами в Нарве. Готторпцы стали требовать соблюдения договора и ехать одной делегацией, на что полковник Флеминг отказал, дескать, у них и другие дела есть в Москве, нам не с руки создавать впечатление, что мы только ради персидского проекта приехали. Неизвестно, что именно сказали на это немцы, но шведам пришлось уступить.

Взамен стали требовать включения в состав делегации Арендта Шпиринга, который "лучше всех понимает дело" и пока, правда, не приехал... ах да, и верительные грамоты на ведение переговоров по торговле, вот незадача, у него. И поскольку Арендт будет директором в Компании, уж никак нельзя без него. Немцев даже жалко становится, они снова тычут в договор, что посланники должны путешествовать вместе. Говорят, что наш герцог уже понес столько хлопот и расходов, что имеет право назначить директора. Тем более, русским сообщали не раз о скором прибытии, и явиться без полномочий это фиаско.

Остатки совести еще были, поэтому шведы уступили. И тут же стали требовать присутствия на любых личных встречах с русскими. Дело в том, что гольштинцы всё еще хранили детали Проекта в тайне от партнеров. Не вызывает сомнения, пишет немецкий автор, что узнав детали соглашения, шведы предложат русским переговоры без посредников. Шведы шантажируют готторпцев, якобы голландцы предлагают им несколько миллионов. Немцы отвечают, что дело ведь не только в деньгах, а если шведы договорятся за их спиной с русскими, то герцог сделает так, что торговля никому не принесёт выгоды.

В июне дождались в Нётебурге прибытия Арендта Шпиринга. Шведы вновь пытаются вызнать подробности. На совещании же выясняется, что в шведских документах не упоминается герцог, Брюггеман с Крузиусом негодуют. Тем временем получено письмо от воеводы, что из-за размера делегации всех вместе принять не смогут. Шведы выехали в Москву первыми, готторпцы только через месяц и прибыли 14 августа.

По свидетельству Олеария, у стен города послов встречал почетный караул из 4 тыс всадников. Царь Михаил (Филарет к тому времени скончался) настроен дружелюбно, обещал, что ни в чем недостатка посланники иметь не будут, отмечал, что «[немцы] по правде более благородны, чем шведы», и поэтому обращаться с ними будут не хуже. Для пропитания послов в первый день доставили «8 овец, 30 кур, множество белого и ржаного хлеба, и, cверх того, 22 вида разных дорогих напитков, вин, пива, мёду и водки. Такие же припасы... получали мы и после каждый день, только на половину меньше; ибо у русских такой уже обычай, что чужестранные послы получают двойное количество продовольствия в первый день их прибытия и в день, когда бывают у руки его царского величества».

19 августа 1634 г. наконец приступили к обсуждению дела. To be continued...

Я дочь мою мнил осчастливить браком

Как буря, смерть уносит жениха...

И тут молва лукаво нарекает

Виновником дочернего вдовства

Меня, меня, несчастного отца!..

Фридрих сомневается, ведь царь мог и забыть о нём. Но после того, как узнал о тёплом приеме некого Иоганна Шумахера, то отправил Брюггемана в Москву «с чистой совестью... для восстановления дружбы». Любопытно, что Фридрих не стал упоминать о неудачном сватовстве царя Михаила к его сестре в 1621 г. Русские просили датского короля Кристиана IV (дядю Фридриха) оказать «благоприятное содействие». Однако готторпцы сослались, что Доротея Августа уже другому отдана (в итоге замуж выйдет только в 1633 г.) и просили Кристиана «мусковитского императора не раздражать» и что «открыты для добрых намерений мусковита».

Также Фридрих шлёт в подарок 12 пушек в полном снаряжении, которые уже в пути в Архангельск. В оружии и боеприпасах русские испытывали постоянную нужду, но голландцы и тут опередили, они вывозили зерно и продавали военное снаряжение через Архангельск с 1628 г., а в год приезда посольства купец Виниус разведал железную руду в Туле и купил право на открытие производства. В свою очередь, Фридрих разрешает вербовать в своих владениях наемников на службу, обещает русским купцам льготы и спрашивает разрешения закупить зерна «как можно больше».

Наконец, герцог просит разрешить его купцам торговать в землях царя. Он упоминает, что владеет удобными портами на Северном и Балтийском морях, и хочет основать компанию. И спрашивает, нельзя ли освободить немецких подданных на несколько лет от пошлин, поскольку начало всякой торговли сопряжено с трудностями.

к сожалению, текст голштинских грамот никогда не издавался, а оригиналы лежат в архивах. Так что приходится пересказывать изложение ранее упоминавшихся источников, и по Обзору Бантыш-Каменского, т.2, сс. 72-107

В ответе царь и патриарх (отец Михаила, Филарет) благодарят Фридриха за пушки. И дают предварительное разрешение на право прохода:

На то, что сказал ваш посланник, чтобы наше царское величество хотел бы, какие набранные немецкие солдаты пройдут по суше и воде через страну вашего высочества, то же самое [количество] должно быть пропущено свободно и беспрепятственно, без всякой задержки, и если посланники нашего царского величества пожелают путешествовать и придут через Деннемаркен [Данию] в Нойштадт и проедут через его [герцога] страну, то их будут сопровождать свободно и безопасно. Мы, великий государь и наше святешейство, отец-государь, принимаем это как великую дружбу, и если случится, что посланники или гонцы от вашего высочества [либо к нему] будут путешествовать через Московитское царство к другим правителям, наш великий государь... позволит этим посланникам и гонцам свободно и безопасно проезжать и переcекать наши земли.

Также разрешался вывоз двух груженых зерном кораблей (годом позже согласуют вывоз 30 тыс четвертей = не менее 3 тыс тонн получается). В освобождении от пошлин отказано. Торговать только при условии взимания таможенных сборов обеими сторонами. «Причина: если купцы не будут платить пошлины, то князьям и государям это будет невыгодно». Старый, добрый меркантилизм.

О заинтересованности в успехе и компетентности Брюггемана, свидельствует привлечение им к делу голландца Бальтазара де Мушерона. Именно он привез из Архангельска те самые пушки. Его отец, Мельхиор, первым из иностранцев построил факторию у монастыря Михаила Архангела в устье Двины, вокруг которого вырастет город, ставший на столетие единственным европейским портом России. После отъезда отца на родину, Бальтазар остался в России и в 1614 г. сопровождал царское посольство в Нидерланды.

Семья Мушеронов также известна энтузиазмом поиска альтернативных путей на Восток. Брат Мельхиора, тоже Бальтазар, спонсировал экспедицию Виллема Баренца по северным морям. Иронично, что после неудачи на севере (навигация там и сейчас затруднена), Бальтазар занялся поиском пути вокруг Африки в Ост-Индию в пику испанцам и португальцам, но разорился на этом неблагодарном деле и был вынужден уступить долю в компании своим партнерам. Те же через пару лет станут одними из учредителей Ост-Индской компании.

Брюггеман убедил де Мушерона оставить торговлю в Архангельске и стать постоянным представителем гольштинцев в Москве, наличия которого требовали русские. Гарантировалось, что «анбар» Мушерона в Архангельске останется в неприкосновенности. При этом Бальтазару «не дозволяется пребывать ни в каком месте, где бы оно ни было, но только в городе Мускове в posallischen канцелярии» (т. е. в Посольском приказе).

Пока что персидский проект в переговорах с русскими не упоминается. Дело в том, что про него узнали шведы, и поручили Иоганну Мёллеру, своему резиденту в Москве, «помешать этому». Вместо Архангельска он предложил использовать Нётеборг (бывший Орешек, нынешний Шлиссельбург, расположен у истока Невы из Ладоги). Шалость удалась, но было непросто:

Ибо никого я не опасался так, как его [Брюггемана]... Я уверен, что если русские согласятся на переговоры, он исхитрится до подписания соглашения, насколько мне известно, он вполне может предложить 300 000 рублей в год. Если дойдет до этого, русские были бы очень довольны, поэтому его здесь обхаживают Канцлер [Филарет?] и другие советники [Rethen непонятные]... Он уладил здесь все свои дела за четыре недели, знает, кому польстить, а кому заплатить ради дела... и за столь короткое время приобрел много друзей; комиссар [де Мушерон], которого он поставил здесь, был очень сведущ в этих странах и народах.

Что такое 300 тысяч в 1632 г.? Помните, идет война с поляками? Для неё сформировали 10 полков по иноземному образцу общей численностью до 17 тыс чел (Волков, pdf, с. 203). Новобранец «солдатского строя» получал 5 рублей жалованья в год и кормовых денег алтын в день (3 копейки, за год 11 рублей). К началу войны фактически набрали 6 пехотных полков, 9 тыс чел. Итого 300 тысяч хватит на два года содержания шести полков нового строя. На сдачу еще можно сто рейтар оплатить на тот же срок (им платили побольше - 36 рублей в год и 24 на содержание лошади). Кстати, война продлилась как раз два года и завершились неудачно, поэтому эти полки расформировали, как провальный эксперимент.

Тем временем Мёллер предложил Брюггеману представлять интересы обеих стран (Швеции и Готторпа). Он призвал посла поторопиться, нельзя было терять времени, ведь ожидалось прибытие нового английского агента, который должен был вести переговоры с царем о заключении похожей сделки. Если бы Брюггеман предложил 300 тысяч в год сейчас, несмотря на обещание не заключать договор без одобрения шведского короля, то, вероятно, получил бы разрешение России. Даже "голландцы не дремлют", а у немца тоже были заинтересованные купцы.

Как и в Москве, в Готторпе его уверенная манера поведения и умение вести переговоры должны были произвести благоприятное впечатление. Вероятно, Брюггеману была предоставлена полная свобода переговоров. Ведь он по собственной инициативе и без консультации с герцогом решительно изменил прежний план и выбрал маршрут через Балтику вместо Архангельска. В итоге сроки заключения договора сдвинулись на пару лет, ведь необходимо было согласовать условия и со шведами тоже.

Интерес Швеции был в подавлении Архангельска. Прежде торговля России с Западом велась через Ливонию. Иван Грозный даже захватывал ее на недолгое время и планировал создать вассальное королевство с ранее упоминавшимся Магнусом во главе. Но по итогу войны вынужден был уступить не только Ливонию, но и русское побережье. Затем при царе Федоре получится отбить у шведов ижорские земли, которые вновь уступят после Смуты. В таких условиях торговля была перенаправлена в Архангельск.

Шведская компания была основана в Гётеборге во время Смуты при Карле IX. И основной ее задачей был как раз выход на Персию. А после возврата Прибалтики - возобновлении там прежних оборотов торговли с Россией. В этих целях Мёллер лоббировал у царя запрет торговли с любой страной без наличия у той прямого представителя в Москве.

Тем временем Брюггеман выехал из России и отправился на переговоры с шведским королём Густавом II Адольфом. В это время в Европе бушует резня всех против всех на территории Германии, известная как Тридцатилетняя война. Король готовится одержать свою очереднюю победу, на этот раз при Лютцене. To be continued...

приветствую трех новых подписчиков, но в ближайшие дни предстоит работа, так что следующие посты не ранее выходных. по ходу сюжета где-то мы посередине

Караванная торговля подвержена высоким рискам. Необходимость многочисленной охраны, целые арабские племена жили грабежом корованов (дождались релиза :). Персы и турки часто воевали друг с другом. За исключением итальянцев, европейцам практически не удавалось проникать дальше Алеппо, и приходилось закупаться у посредников-армян. Назрела необходимость иного выхода на Персию.

На Россию впервые обратили внимание англичане. В середине XVI века основана Московская компания. Она получила монопольные права на торговлю с русскими, а затем - право торгового прохода на Восток. Дело в итоге не выгорело: состоявшиеся экспедиции (последняя датирована 1580 г.) оказались убыточными, а позже царь Иван Грозный отозвал привилегии из-за срыва политических переговоров с королевой Елизаветой.

Португальцы действовали успешнее. Ормуз был взят еще в 1514-м. Стоит заметить, что караванный путь не пересекался с морским, между Реем и Ормузом горы Загрос и Большая Соляная Пустыня; даже сейчас железная дорога проходит западнее. В целом, португальцам удалось монополизировать азиатскую торговлю и наладить прямые морские поставки в Европу. Правда, сами они не работали с продажами, а сбывали оптовые грузы голландцам.

Всё поломали испанские амбиции. Сначала Нидерланды восстали против притеснений, и испанцы решили подавить бунт силой. А потом король Себастьян поймал маслину в Марокко, не успев прежде заделать наследника. Испания провела спецоперацию, и Филипп II объединил братские народы. Юридически португальские законы продолжали действовать, но внешняя политика страны проводилась в чужих интересах.

Голландская Республика сумела отбиться от испанских штурмовиков. Торговля с голландцами в Лиссабоне была запрещена. Корабли стали ходить под ганзейским флагом, пока испанцы не захватили 50 судов в 1599 г. Что ж, где спасу́ет целый флот, там проскочит одна шхуна. Голландские купцы с английскими коллегами вскладчину снаряжают экспедиции в Ост-Индию. Рискованно, но в случае успеха и прибыль без посредников.

Всё хорошо в меру, и доведенная до предела свободная конкуренция станет мешать общему делу капитализма. Республика учредит в 1602 г. Ост-Индскую компанию. Отныне монополия на восточную торговлю принадлежит Компании. Со временем она разрастется в первую транснациональную корпорацию и установит непобитый до сих пор рекорд капитализации в 7.9 трлн современных долларов.

Запрет конкуренции компенсировался акционерной организацией Компании. Любой желающий мог купить акции, не менее чем на 50 гульденов, и получать дивиденды. Государство тоже стало акционером, оценив своё октруа (сборы на ввоз товаров) в скромные 25 тыс гульденов (бюджет Компании стартовал с 6.4 млн). Стоило ли оно того?

Отвлеклись. В Персии столкнулись интересы всех торгующих европейцев. Шёлк пока не был введен в оборот морской торговли, первое время голландцы возили перец и мускатные орехи из Индонезии, но обещал ту же сумасшедшую доходность. Поэтому в 1620 г. они с англичанами отбили у португальцев Ормуз.

Шах Аббас был расположен к сотрудничеству с Западом и предоставил таможенные льготы аналогичной английской компании. Помимо торговли, шах искал союзников среди европейцев в затяжной войне с турками 1602-27 гг. Дипломатия не сложилась, несмотря на пышные приемы послов и щедрые подарки. Но торговля шёлком была настолько важна, что караваны из Персии в Турцию продолжали ходить, и платили сборы обеим воюющим сторонам. Ведь spice must flow.

На море же складывается такая логистика: погрузка в персидском Бендер-Аббасе, перегрузка в индийском Сурате и накопление грузов в яванской Батавии. Конвой кораблей ждал благоприятного муссона и отплывал в Европу. В целом, одна ходка могла занимать год. Несмотря на длительные сроки и 15 тыс морских миль пути вокруг Африки до Амстердама, морские поставки получались выгоднее.

Не все так радужно. И дело даже не столько в теоретической возможности Компании устанавливать, как монополисту, произвольные цены. Во-первых, предполагалось, что Компания и октруа созданы временно в исключительных условиях и через двадцать лет будут отменены (в реальности это сделает Наполеон через двести лет). Во-вторых, рядовые держатели акций не имели никаких полномочий. Компания управлялась выборным советом Семнадцати Господ и 76 (затем 60) директорами. А отсутствие прозрачности приводит к произволу.

Прежде всего остановили выпуск новых акций. Дивиденды выплачивались только от 5% прибыли от взноса, то есть убытки ложились на вкладчиков. Первичные отчеты получали директора, тендеры распределяли директора. Пустить ложные слухи, чтобы повлиять на цену акций? Закупить у кого надо втридорога паруса? Кто сказал спекуляция? Нормальное ООО.

Недовольных спасала заграница. Голландский закон о монополии ограничивал только плавание в определенные земли и поставки товаров оттуда для голландских подданных. Значит, надо вступить в иностранную компанию и оформить параллельный импорт - хоба, и откруа не нужно платить! Частота правительственных предупреждений о недружественных иностранных компаниях косвенно свидельствует о широком размахе явления. Об одной такой прокладке пишет в письме адмирал Гейзелс ван Лир в 1647 г.

И непременно так и будет... Многие уважаемые люди из Нидерландов... потому что теперь тем же богачам приходится отдавать пять к одному, чтобы купить акции голландской компании... и таким образом многие благородные, лишенные возможности работать с компанией, как было сказано выше, профинансируют эту новую Бранденбургскую компанию.

[уж простите, здесь и далее, где будут цитаты из немецкой книги, в оригинале они на нижненемецком, архаичном языке, поэтому очень вольно могу передать смысл написанного]

Уф, вот мы и подобрались к герою статьи, и догадливые уже догадываются, что именно он пытался провернуть. To be continued...

Мешкать - медлить, выжидать. Как должен был действовать Яков, по мнению Ивана? Видимо, как царь Федор поручал смоленскому начальству обратить внимание на состояние города:

и на кирпич глина приискать, и стенной камень приискати ж наспех не мешкая, с великим раденьем.

Далее: «Литовской земле, в местечке Слоним, мешкал Яков день, торговал с Жидами». Сильный ход, ведь послам торговать было запрещено. В наказе подьячему Дмитрию Симановскому грозят:

ему, Дмитрею, быти от великих государей в опале безо всякие пощады, для того что... торговать к бесчестью и бывают от торговли ссоры и от чужеземцев посмех. [Алпатов, 90]

Стольник Яков: «дорогою де ехал он не мешкотно и выехал преж его, Ивана... и в дороге мешкал он за ним, Иваном, ожидая его; а он, Иван, на Москве живучи, пил и бражничал».

Хм. Наверное, обучать царевича Ивана бы не взяли... «А как приспеет время учити того царевича грамоте, и в учители выбирают учителных людей, тихих и не бражников» [Котошихин I, 28]. Тихим Пескова назвать нельзя, все-таки до Посольского служил в Разбойном приказе.

Далее: «А лошадей люди его в дороге не имывали; а есть ли б где имали, и в том бы были челобитчики».

Яков требует вызвать свидетелей? Достаточно было предоставить челобитную, задокументированную жалобу. Иван де, мешкая, почему-то не озаботился сбором письменных свидетельств, теперь слово против слова.

А в Слониме де он, Яков, не мешкал, а мешкал он, Иван... а лошади для своей нужи покупал и менял.

Подытоживая, кто прав непонятно. С чуть большей симпатией отношусь к Ивану, ведь подчиненный осмелился публично обвинять своего знатного начальника. Песков хоть дворянин и помещик, но неродовитый (Яков еще будет приводить аргумент, что Иван даже своего отца не знает), пробился благодаря своим способностям, из подьячих [=помощников дьяков]; в отличие от потомственного дворянина Лихарева, который появляется в источниках сразу стольником.

Письма датированы 1660 г., после завершения их миссии, и жалоба рассматривалась внутри Посольского приказа. Читаем дальше, в сюжете появляется свидетель.

Иван: являл дорогою поп Михайло Артемонов, который был с ними, что де Яков научил его пить табаку и играть карты и великому дурну, и он, Яков, попа за то бил.

Гаденько, сам научил, сам же наказал. Про карты согласен, но табак-то пить зачем? А это калька с турецкого, где курить - пить дым (tütün içmek). Судьба табака противоречива, вот царь Михаил... «учинен крепкой под смертной казнью, чтоб нигде русские люди и иноземцы всякие табаку у себя не держали, и не пили, и табаком не торговали».

Впрочем, у попов на то мнение особое, в частности у иеромонаха Арсения Суханова: «У нас того не написано ничего про табак, ни греха, ни спасения» [Проскинитарий, 33] Достойный агностика ответ. Вернемся к Якову.

Он привычно идет в отказ, и валит всё на Ивана, сам дурак. На этот раз подкрепляя свои слова поповской явкой [челобитной]. История поворачивается так, что поп по делу приходил, для подачи явки [=являл], и якобы за эту явку того избили.

Яков отрицает избиение, и что «поп его не учивал карты играть и табак пить». И вообще, «ту попову явку на очной ставке Яков подал, а в явке пишет... по многом воровстве» на него, Ивана!

Иван же свидетельствует, что «дывал ту челобитную он, Яков, с попом вместе сидя на зерни, карты играючи». Что такое дывать непонятно, в источнике обрезано. Такого слова нет, может быть, видывал. Суть в том, что Иван продолжает накидывать обвинения: дескать, Яков за попа просил у Волоцкого архиепископа, но тот сказал, что «де тот поп вор, ушел у него из чепи и священствовать не благословлен».

Вор в самом широком смысле, в контексте скорее обманщик. Уйти из цепи [ч-ц, новгородское цоканье] звучит грубовато, будто Михайло был рабом у архиепископа. Возможно имеется в виду образное выражение, цепляться, в украинском например чiпíти - «сидеть у к.-л. на шее» [Фасмер]

И далее - не благословлен, значит, не одобрен в профессии и поведении. «Благословение — ответ наставника на просьбу, о дозволении на какое-либо действие» [вики]

Приложил Иван попа. Яков утверждает, что «зернью не играет, и не знает, с зерщики не водится». И вообще, пусть скажет, «c кем он, Яков, зернью играл?» Кстати, зернь игра бесовская, и тех, кто ею, картами и шахматами «тешатся, бити батоги нещадно». Игра в кости [словарь, V том pdf]

И Яков «архиепископа не бивал челом». Иван настаивает, что играл, с попом и толмачем (новый персонаж!) и «просиживал ночи, и челобитную умыслил он, Яков». Тот же отвечает, что поп и толмач ему свидетели, не играли!

Иван говорит, что «де он играл карты, и то де та ж зернь, и попа обнадеживал: покаместа сыск будет, и он [Яков] его [попа] в деревне своей убережет, а ему де попу поверять, что доброму человеку». Действительно, почему бы не поверить.

Яков стоит на своем, попа «в деревню не посылывал и деревни поп не знает, а остался тот поп на Вологде». Э... если он в Вологде, значит, при архиепископе и все в порядке. Но то версия Якова. Со слов Ивана, поп в розыске, потому что мошенник, расстрига и увлекается нехорошим.

...Устали диван ворочать? Я тоже. А ведь всего страничку разобрали. Таких взаимообвинений еще на 25 страниц... И ставки растут, вплоть до обвинений «его [Якова] бесчестил, лаял дураком, глупым называл, и говорил, что он всем знает болии его и всякое дело ему за обычай». Как они вообще проработали пару лет в одном посольстве, удивительно.

Жаль, на материалах следствия источник и обрывается, чем дело вышло, неизвестно; можно судить лишь косвенно по дальнейшим упоминаниям.

Яков Лихарев, до этой истории, служил воеводой в зауральском Березове в 1651-52 г., [Обдорский край, 32 pdf] и был во главе дипломатической миссии к Хмельницкому в 1653 г. [Переписка гетманов, 37] Последняя, видимо, удачна, ведь через год состоится Переяславская рада. Но после посольства с Песковым к императору, Яков Никитич исчез из источников. Даже потомства не оставил, если судить по родовой росписи.

А у Пескова дела пошли на лад, в 1661 г. его посылают с другим стольником Чаадаевым с ратными людьми в Киев, в 1663 г. принимал полковые дела у боярина и князя Бориса Репнина, в 1665 г. пристав у голландских послов [Веселовский]. Он умер в 1666 г., владея поместьем в Белозерске на 22 двора вместе с падчерицей [Демидова] Вряд ли она ему наследовала, если верить исследовательнице, женщина не могла получить поместье служилого дворянина в XVII веке.

З.Ы. Ах да, почему Иван строчила-то. В статье Алпатова, откуда я узнал о них, автор употребляет это слово по отношению к Ивану в тех самых кавычках, но не дает ссылки на источник. В словаре старорусского языка упоминания не нашел, может, относительный новодел, от глагола строчить - писать. А на современный слух так и скабрезно, не удержался.