ZavrinDaniil

– И идея принца – очередная идиотская затея, которая возникла в его молодом мозгу. Нет никакого чувства, это всего лишь жалость, глупость, но никак не любовь, как он думает. Ваша поездка лишь докажет это. Мой Вам совет – оставайтесь здесь и забудьте обо всём, что случилось. Да, Вы – принцесса, да, Вы – девушка, но поездка – это глупость.

– Как по-рыцарски вы себя ведете, – улыбнулась Меланья.

– Я не рыцарь, я слуга. И я не хочу, чтобы Вы в очередной раз стали жертвой его необдуманного поведения. В замке Вам никто не будет рад. Вас лишний раз унизят, так как там будут молодые красивые образованные люди.

Меланья смотрела на Григория. Наверное, другая девушка на её месте ударила бы его или хотя бы сказала что-нибудь обидное. Но ей не хотелось, она уже привыкла к правде. Да и Роберт помог ей стать сильнее.

– Значит, мне лучше остаться здесь?– тихо спросила она.

– Да. Так будет лучше для всех, – сказал Григорий и испытующе посмотрел на неё.

Он знал, что единственный шанс заставить её поехать с ним – попытаться отговорить ее от этой затеи. И если он хоть сколько-нибудь разбирался в людях, то был прав, разглядев в этой уродливой девочке настоящую принцессу, всегда идущую наперекор своей судьбе ради собственной чести и достоинства. Или же любви. Главное – вытащить это на поверхность, пробудить от спячки, в которую грамотно положила её мать. А ещё у этих сестёр был столь похожий упрямый взгляд.

– Я еду с вами, – наконец сказала она. – Но мы должны ехать сейчас же, до возвращения Роберта. Я быстро соберу вещи и напишу ему записку. Ждите здесь.

Григорий кивнул и вышел на улицу, где затянул ремень на седле и, вытащив яблоко, дал его своему любимцу. К его удивлению, то, что он так хорошо справился с возложенной на него задачей, его не особенно обрадовало. Может быть, он стал чувствительнее? Постарел? Вряд ли это влияние самой уродины.

Глава четвертая

Они доехали до замка спустя два дня. Тринидад был сильным конём, и даже два наездника не заставили его сбавить ход. Отведя коня в конюшню и оставив Меланью одну, Григорий отправился к Елизавете с докладом.

И не зря – младшая принцесса, даже не спросив секретного отзыва, рывком открыла дверь. Глаза её горели, ведь она уже знала, что они прошли во дворец и, видимо, ждала его с огромным нетерпением. Быстро пропустив внутрь своей спальни, она едва ли не схватила его за воротник камзола.

– Ну что? Где она?

– Всё в порядке, госпожа, всё идет согласно Вашему плану. Меланья находится в комнате, полагая, что скоро встретится с принцем.

– Как мило, эх, меня просто разрывает от желания её увидеть.

– Не уверен, что это хорошая затея.

– Не важно, главное, что я хочу этого, – сказала принцесса и, шурша платьем, выбежала из комнаты.

Свечи в большом количестве мягко освещали красные бархатные занавески, обрамляющие разноцветное окно. Её уродливая сестра стояла рядом. Медленно перебирая красную ткань в руках, она ощутила мягкое прикосновение. Елизавета прищурилась, кажется, именно в такой же бархат или немного похожий был облачен недавно приехавший Александр, сын Измунда.

Затем сестра медленно повернула голову в её сторону, хотя Елизавета шла, крадучись, практически бесшумно. Увидев Елизавету, Меланья улыбнулась. В её глазах читалось крайнее любопытство. Эстетично махнув ножкой, Елизавета сделала небольшой реверанс. Меланья же просто поклонилась

– Меланья? – наигранно робко спросила принцесса.

– Да, – тихо ответила её сестра.

«Умом её явно не обделили» – подумала Елизавета, изучая измученные, но всё же скрывающие боль и тяжесть глаза. Не хамовита, не лезет с расспросами. Явно королевская кровь.

– Будьте, как дома. И не удивляйтесь, что именно я встретила Вас, принц занят, это ведь королевский двор. Тут всегда есть дела. Но я о Вас позабочусь, мы постараемся сделать так, чтобы Вы как можно скорее его встретили.

– Я не тороплюсь, – тихо ответила Меланья. – У вас очень красиво.

– Это королевский замок, – пожала плечиками принцесса. – У нас всё должно быть красивым.

Меланья ничего не ответила и снова посмотрела в окно. Приближалась ночь, и скоро должны были проступить звезды. Несколько отстранённо она спросила:

– Зачем ты пригласила меня сюда, сестра? Хочешь показать меня матери? Но она меня уже видела, так что это её не удивит.

– Я? Я не это хотела, я… – растерялась Елизавета.

– Хотела посмотреть, какова будет реакция принца, когда он увидит меня? Что ж, я и так тебе скажу. Он не бросится меня целовать, так как сочтет всё некоторым недоразумением. Как и наш отец. Ведь, по сути, я и есть некоторое недоразумение. Но польза в нашей встрече всё же есть – я увидела тебя, а ты – меня, нам же надо было познакомиться, не так ли?

И тут Елизавета внимательнее посмотрела на Меланью. Черные, почти лишенные зрачков глаза смотрели, не моргая. Елизавета попятилась. Старшая сестра, словно поднимаясь из прошлого, заполнила собой всё пространство. Казалось, ещё чуть-чуть и она завладеет их короной и новым местом под лучами общего внимания. Восхищенная Елизавета заулыбалась. Теперь она была на все сто процентов уверена в их родстве. Только вот сила сестры вовсе не в скорости и выносливости, а куда в более глубоком превосходстве.

– Надо же, никогда бы не подумала, что вот так запросто познакомлюсь со своей мёртвой сестрой. Ты, верно, устала с дороги, позволь покормить тебя. Если, конечно, тебя это не обидит.

– Нет, меня это не обидит, – ухмыльнулась Меланья. – Я давно уже стала необидчивой, поэтому с удовольствием поем.

Угощая старшую сестру, Елизавета пыталась понять, что с ней происходит. Внутри всё настолько переменилось, что она даже не успела всё правильно понять. Ведь совсем недавно она хотела с помощью обмана вывести эту уродину в свет и устроить полный кавардак. А теперь она сидит с ней и ужинает, словно разлуки и не было совсем. Неужели ей действительно не хватало старшей сестры? И стоило признать её силу и кровное родство, как непреодолимая стена, отделявшая её от сестры, начала давать левый крен.

– Очень вкусно, – сказала Меланья, пытаясь улыбаться с набитым ртом. Вышло это так забавно, что Елизавета расхохоталась, подхватив эту забавную гримасу. Прыснув, Меланья едва сдержала начинку пирога во рту.

– Но-но, только вот не надо всё обратно, – махнула рукой Елизавета. – Эти ковры стоят больше некоторых домов. Я, конечно, понимаю, что ты жила в лесу, но это вовсе не значит, что можно вот так просто засыпать всё едой.

– Зря ты так, у нас было очень чисто.

– Верю, верю, это у нас в отца, он крайне чистоплотный.

– А какой он? – посерьёзнела Меланья. – Отец.

– Ты и вправду хочешь это знать?

– Да.

– Как и любой хороший король. Сильный, уверенный, упертый, а ещё умный и безжалостный, готовый принести в жертву всё, что угодно, лишь бы королевство процветало. Такой, каким, наверное, и должен быть настоящий король.

– Как ты думаешь, что он сделает, если увидит меня?

– Не знаю. Он не показывает своих чувств, и в этом случае, я думаю, он поступит так же. Уберет тебя под стражу и казнит. Ведь толку увозить уже нет.

– А если я скажу, что я приехала повидать его? – с надеждой в голосе спросила Меланья.

– Я бы не стала этого делать. Правда. Не стоит. Лучше повидай Александра. И возвращайся домой. В лес. Туда, где ты и жила. А там, быть может, я навещу тебя.

Меланья вздохнула и посмотрела на звезды. В её глазах, столь странно смотревшихся на этой уродливой голове, читалось отчужденное желание жизни, отдаленно горевшее внутри странным огнём.

– Я никуда не поеду, сестричка. Не важно, что произойдет, но я теперь точно не поеду назад. Я хочу увидеть отца, мать. Я хочу ещё немного подышать королевским воздухом, воздухом моей семьи. За последнее время я несколько изменила свою жизнь и, как мне теперь кажется, будет разумно двигаться в том же направлении.

– Ты уверена в этом? – Елизавета положила руку на её ладонь. – Я могу тебя переубедить?

– Нет. Не нужно. Всё, что происходит – правильно, и я рада этому. А ещё я даже и не думала, что у меня такая хорошая сестра.

А затем из ее глаз потекли слезы. Этому приему Елизавета обучилась ещё в детстве. Оставалось лишь обнять сестру, как всё – пьеса сыграна полностью. А ещё она почувствовала, что от старшей сестры пахло землей, навозом, потом, но в большей степени чем-то родным и надолго забытым. Печально, конечно, что придется ею пожертвовать, но, видно, такова её судьба.

Заврин Даниил

Король тяжело вздохнул и подозвал рукой своего слугу. Ему очень хотелось, чтобы королева видела, к чему привела её чрезмерная доброта, и как её уродка позорит свой род. Покорно выслушав приказ, слуга удалился.

– Да. Ведь я не звал тебя, – спокойно ответил король.

– А я хотела тебя увидеть, отец. Посмотреть тебе в глаза, – ядовито сказала Миланья, – поблагодарить за то, что ты не убил меня и позволил моей матушке приезжать ко мне.

– Это больше заслуга твоей матери, а не моя. Впрочем, ты уже отблагодарила нас, опозорив нас перед иностранным гостем.

– Опозорила тем, что пришла к собственному отцу? – с вызовом спросила Миланья.

– Да.

Краем глаза Рюрик увидел в конце зала королеву. Она была в черных шелковых одеждах и, как всегда, прекрасна. На её лице блестели слезы. Но это всё равно без разницы, ведь теперь эту глупую уродку уже никакое чудо не спасет. Максимум, что он может ей подарить – так это быструю смерть от топора своего лучшего палача.

– Итак, это всё?

– Нет. Это не всё, мой король, – всё так же ядовито продолжила Миланья и, взяв принца под локоть, сказала: – Позволь представить тебе отца моего ребенка и попросить отцовского благословления на брак и на счастье в любви и радости.

Рюрик хотел было ответить, но, открыв рот, так и не смог обронить ни слова. Все, что получилось – это молча смотреть на побледневшего принца, растерянно стоявшего под руку с уродиной.

– Отца твоего ребенка? Ты беременна от принца? – мысли в голове короля мелькали одна за другой, не давая выстраиваться в ряд. Казалось, всё перевернулось верх тормашками. – Александр, это правда?

Принц лишь побледнел ещё больше. Казалось, что все тело его налилось свинцом и любое движение дается с неимоверным усилием воли.

– Неужели Вам нечего сказать? – начинал злиться всё более и более выходящий из себя Рюрик. – Это правда? Ребенок Ваш?

– Вероятно, да, Ваше Величество, – растерянно сказал принц.

– Боже… – Рюрик потрогал свой морщинистый лоб. – А Ваш отец в курсе этих событий?

– Думаю, нет.

– А ты, Лизи?

– Увы, отец, – быстро вставила Елизавета, сияя от радости.

– Что ж, теперь ваш брак под вопросом. Я же не могу позволить Вам, принц, оплодотворять всех моих дочерей, – едко сказал Рюрик. – К тому же, я не уверен, что Елизавета подходит под Ваш избирательный вкус .

После этих слов ему показалось, что принц вот-вот упадет в обморок, так как его лицо приобрело совершенно мертвый оттенок. Хорошо ещё, что его заботливо придерживала уродка, не давая упасть на мраморный пол.

– Итак, отец, ты даешь согласие на брак? – настойчиво повторила свой вопрос Миланья.

– Лично я не вижу причин препятствовать ему. Только мне очень хочется услышать Александра.

– Принц сделал это по желанию, мой король. Его никто не принуждал. Я даже боюсь предположить, что это он сделал с какой-либо другой целью, нежели истинная любовь. Я лишь милостиво прошу прощения за его поступок, уверена, он исправит ситуацию, взяв меня под венец, как и положено королевским особам. Ведь иначе получилась бы ситуация, что принц изнасиловал принцессу, дочь ближайшего соратника своего отца, выставив его полным дураком.

Теперь уже Рюрик не злился. Он улыбался странной улыбкой. Не радости, нет. Он прекрасно понимал, что его друг не оценит подобного жеста, встав в крайне щекотливую ситуацию. Но, с другой стороны, никто не заставлял его сына вынимать хозяйство из штанов, едва завидев бабу, причем, толком не разобравшись, как она выглядит. Это будет прекрасным уроком.

В этот же вечер он их обвенчал. Быстро, без особой церемонии. Щекотливость и пикантность ситуации не позволяла устроить широкое празднество и во всеуслышание объявить о свадьбе.

Эпилог

Рюрик, мягко обнимающий королеву, молча провожал эту странную пару. Удивительно, но некоторые браки действительно свершаются на небесах. И, что самое интересное, наверняка эта история останется в сказаниях.

Сидя у огня, матери будут рассказывать своим дочерям о том, что когда-то жила уродливая принцесса, которую полюбил принц. Рюрик усмехнулся и посмотрел на слезинку, спускавшуюся по щеке королевы. Да, скорее всего, именно так и будет. Только его жена обязательно допишет к этой странной и немного неправдоподобной истории некоторые детали. Например, что принц избавил поцелуем принцессу от уродства, и что она была заколдована. В любом случае, никто не будет говорить об истинном положении вещей.

Но всё же, в кое-какой детали он был уверен на все сто. Закат, который бирюзовым светом освещал дорогу путникам, должен был остаться – слишком уж красивым он получился в этот прекрасный вечер.

Заврин Даниил

– Ах, дядюшка, к чему всё это?! – она покрутилась на месте. – Ведь это же так прекрасно – полюбить! Разве есть что-то прекрасней этого?

– Наверное, нет.

– Ну что вы такой грустный? – она подбежала к нему и взяла его костлявую руку в свои маленькие аккуратные ладошки. – Разве вы не счастливы от того, что мне так хорошо?

Старик Эб, не выдержав столь открытого напора, улыбнулся. Елизавета обучалась у него с шести лет, и он любил её как родную дочь. В глазах старого воина появилось немного влаги. Когда он смотрел на эту игривую девчонку, он забывал о своей жене и дочери, умерших много лет назад во время его последнего похода.

– Конечно, счастлив, моя дорогая, – он аккуратно вытащил свою руку. – Но это не означает, что мы должны пропустить верховую езду.

– Ах, ну конечно, конечно. Я и не думала отказываться! – громко сказала принцесса и побежала к белому жеребцу.

Ловко забравшись на коня, принцесса выглядела просто безупречно. Коричневые охотничьи штаны, белая блузка, защитный наручник для стрельбы из лука, небольшой кинжал возле пояса. И всё вокруг женской хрупкой фигуры, украшенной длинной косичкой из белокурых волос.

Подняв коня на дыбы, принцесса припустила его рысью по поляне, нежно причмокивая и гладя по гриве. Она очень любила этого жеребца и даже позволяла ему прогуливаться в лесу без наездника, правда, в сопровождении охраны.

– Принцесса, принцесса, Вас срочно просит Его Величество! – внезапно раздалось со стороны дворца.

Развернув коня, Елизавета посмотрела на бегущего к ним слугу. Она примерно представляла, зачем батюшка мог вызвать её, и это отнюдь не грело ей душу. Приезд принца Александра, принца Валерийского королевства, столь активно поддержавшего её отца при битве с Измундом, было вовсе не самым праздным событием. Поэтому не отметить его визит в сопровождении своей красавицы дочери её батюшка просто не мог.

Поравнявшись со слугой, она отдала ему под узды коня. Недовольный жеребец тут же оторвал хлипкого слугу от земли, что есть силы крутанув в воздухе. Больно шмякнувшись о землю, разноцветный юноша истерически заорал, вызвав у неё усмешку. Принцесса развернулась и пошла во дворец. Она знала, что дядюшка Эб не оставит без внимания этого идиота, смевшего думать, что он сможет удержать Буцефала.

Принц Александр оказался куда более смазливым, нежели она его себе представляла раньше. Высокий и широкоплечий, он был больше похож на древнюю статую, которую отец велел поставить у входа. Этакий эталон мужской красоты, который нарочито вежливо произнес целую тираду в её честь, восхваляя почти всё, в чём проявлялась её красота. Но, не смотря на это, он ей всё равно не понравился. Её сердце уже было занято герцогом. А потому она едва не выхватила кинжал, когда отец пообещал отдать её этому самодовольному кретину в жены. Какое безумство. Да как они могли с ней так поступить?

Еле дождавшись конца аудиенции, она отправилась в свои покои. Злобно открыв дверь, она увидела Григория – слугу, которого она отправила за матерью, два раза в год уезжающую в неизвестном направлении. Всё ещё не отойдя от поступка отца, она жестом пригласила его сесть. В том, что он приехал не с пустыми руками, она не сомневалась.

Григорий был опытным следопытом и прекрасно шёл по следу, к тому же обладал ещё и лучшими актерскими данными – мог сбить с толку кого угодно, отыгрывая свою роль наивного дурачка.

Выслушав всю историю, она села на кровать. Ожившая в памяти сестра – уродливая и некрасивая, не раз пугала её в детстве, когда она в первый раз услышала об её судьбе. И вот теперь она снова явилась перед ней, уже в куда более страшном обличии.

– Значит, ее охраняет Роберт? Как мило, я думала, он давно уже покоится в какой-нибудь речке. Что ж, это ей подходит. И все же, этот принц куда более мерзкий, чем я предполагала. И куда менее брезгливый.

– Госпожа, я не думаю, что это главное, – тихо сказал Григорий. – Теперь не Вы наследница престола, а Ваша старшая сестра. Как Вам известно, наследство передаётся старшему в роду.

– И что? Ты мне предлагаешь добить её? Она и так была уничтожена. К тому же, какое ей дело до наследства и нашего королевства? Живет себе в глуши и живёт, никуда не выезжая. Какой смысл её убивать?

– Но если она решит отправиться сюда? В поисках Александра? Тогда может всё раскрыться, к тому же, теперь и принц знает о ней, – продолжал настаивать Григорий. – Я уверен, что необходимо убрать эту девушку. Уверен, она сама хотела бы умереть.

Елизавета глупо улыбнулась. Похоже, Бог ещё не до конца отвернулся от неё, оставляя призрачную надежду на настоящую любовь. Если притащить её сюда и показать отцу, вскрыв всю похабную историю, то это должно здорово подмочить репутацию этого лощеного красавца-принца, за которого батюшка так жаждет её выдать.

– Мне бы очень хотелось на неё посмотреть, – сказала она и посмотрела на Григория. – Как ты думаешь, это возможно?

– Не знаю. В замок привезти её не получится, а ехать к ней… Ну, Вы же знаете, как Ваш отец пристально следит за Вами.

– Значит, только если она сама сюда приедет? Что ж, это не такая уж невыполнимая задача, главное – сделать так, чтобы это исходило от принца. Напишем что-нибудь душещипательное, такое, чтобы до слёз пробирало. Решено! Начинай готовиться к отъезду, текст письма я приготовлю. Напишешь сам, хоть почерк она его не видела, но на всякий случай пусть будет мужской. Читать-то она умеет?

– Думаю, да.

– Тогда решено. Ох, какой же бум произведет это событие, ну разве я не молодец? Всё семейное говно выплеснем наружу.

– Но зачем это Вам? Только из-за того, чтобы насолить принцу?

– Я должна перед тобой отчитываться? – смерила она Григория взглядом. – Впрочем, так и быть. Мне любопытно, дурень, да и матери неповадно будет кататься втайне от отца. К тому же, я всегда не любила, когда она уезжала, даже когда была совсем маленькой.

– Но если она не согласится?

– Уж поверь мне, согласится. Во всяком случае, лучше пусть согласится она, чем разозлюсь я.

И тут Елизавета рассмеялась. Её смех был звонким, заразительным. Казалось, он вот-вот разорвёт свою хрупкую госпожу, разбрызгав кровь по расписным стенам. Благо, длился он недолго и, успокоившись, принцесса потрогала свои щеки, раскрасневшиеся от прилившей крови.

Заврин Даниил

Тем временем, быстро оседлав коней, Александр и Людвиг направились в сторону леса. Людвиг так и не задал ни одного вопроса относительно местоположения Меланьи, но вовсе не потому, что ему было не интересно, нет. Он просто видел, как его господин, взяв девушку на руки, относит её в свинарник.

Людвиг всегда вставал раньше молодого господина, и этот день не был исключением. Что касается Григория, то он остался в доме, никто его не будил, ведь он был всего лишь пьяница, которого не следует брать с собой.

Когда, наконец, Меланья поднялась и посмотрела вслед степенно шагающим лошадям, на ее высохшем от слез лице всё ещё оставалась странная опустошённая улыбка, немного разбавленная отстранённым взглядом. Затем, подобрав подол, она перешагнула через порог. Её платье было испачкано и, как ей сейчас показалось, совершенно не подходило к её красивым, единственно правильно сделанным ступням.

Сев на то самое место, где она вчера поцеловалась с принцем, она скривила рот и вдохнула свежий аромат цветов. Теперь он был обычным, а ведь ещё вчера казался волшебным и опьяняющим.

– Неужели ты именно такой? Мой далекий принц… – тихо сказала она и посмотрела на небо. Поток рвущихся на волю слёз, казалось, вот-вот снова захлестнёт её, снова потащит за собой и выпотрошит, оставляя после себя лишь ноющую пустоту тишины. Но она удержалась.

И всё же эта ночь навсегда изменила её. И свинарник, и принц, и то, что она так и не станет нормальной женщиной, способной рожать и любить, оставшись навсегда уродкой, которую прячут, закрывая в далёкой старой башне. Увы, но этот миг ослепительной вспышки лишь осветил это, вытащив из забвения. Тут слева раздалось тихое хрюканье.

Старая раздобревшая свинья, которая выбралась из лужи, медленно подошла к ней. Меланью вырвало. Теперь её любимица, её любимая Стелла, показалась ей настолько омерзительной, настолько грязной и вонючей, что она недовольно пнула её и, взвизгнув, животное побежало прочь.

Подождав, пока головокружение пройдет, вновь собравшись с силами, Меланья, шатаясь, отправилась в дом, где, перекинув через перекладину верёвку, резким рывком выбила из-под ног табуретку.

В ее голове всё время повторялись слова матери: «Она очень умна и доверчива, не потеряй её. На самом деле я точно знаю, что, изуродовав её внешне, Господь лишь попытался обезопасить то волшебство, которое скрыл внутри. Поэтому оберегай её, она по-настоящему красива».

Часть вторая

Глава первая

Герцог Франциск в буквальном смысле снёс с лошади своего противника, обломав об него тупой конец копья. Спрыгнув с лошади, герцог победно подошёл к ложе принцессы и поклонился, нисколько не обращая внимания на стоны побежденного. Восхищенные глаза красавицы скользнули по забралу чёрного шлема, но, тем не менее, удержались от более восторженных проявлений, сохранив общую непринужденность.

– Браво, Исарий. Вы, как всегда, украшение нашего турнира! – громко сказал Рюрик и, обратившись к своей дочери, спросил: – Как ты считаешь, дорогая, достоин ли этот воин твоей похвалы?

– Достоин, – коротко бросила Елизавета.

Она давно уже была влюблена в этого высокого крепкого брюнета, столь лихо сносившего своих противников на ристалище. А потому под светом яркого солнца, блестевшего на его красивых доспехах, была готова броситься ему шею прямо с трибуны.

– Тогда, согласно нашей старой традиции, возложи на его чело венок, моя любимица, – громко сказал король и сел на небольшой деревянный трон.

Пытаясь сохранить невозмутимость и победить природную энергичность, Лизана осторожно, почти не глядя на герцога, аккуратными шажками подошла к небольшому деревянному помосту.

Герцог снял шлем. Это был красивый крепкий мужчина с ярко-голубыми глазами и широким носом. Под левым глазом у него был небольшой шрам, а густо посаженная борода скрывала подбородок, крупные губы и молодой возраст.

Наклонив кучерявую голову, он принял дар. Боже, как же он на нём смотрелся! Елизавета просто пылала от охвативших её чувств, на миг ей даже показалась, что она совершенно одна и всё, что её окружает – это мираж, где единственная реальная вещь – он, высокий, крепкий, чёрноволосый, никем и никогда непобедимый. Исарий принял дар и галантно поцеловал руку принцессы. После чего отошел от трибуны.

Он очень устал. Предыдущий поединок вышел несколько изнуряющим, да и, к тому же, он едва удержался на коне, когда соскользнувшее со щита копье поцарапало его доспехи. Но больше всего его расстраивало не это. Ведь самый желанный противник так и не приехал. Принц Александр, который был также среди наиболее вероятных претендентов на руку юной принцессы.

О, с каким удовольствием он втоптал бы его в грязь! Особенно здесь, прямо перед трибунами. Этого вечного бабника и балагура. И совершенно не важно, сколько он совершил побед, ведь он ни разу не встречался с ним.

Войдя в шатёр, он подозвал мальчишку-оруженосца. Юный Бард, ещё не так давно отходивший восьмую весну, уже довольно лихо развязывал кожаные ремни, крепившие тяжёлую защиту. Оставшись в кольчуге, Исарий взял кубок с вином. От пекущего солнца у него пересохло во рту. И даже в момент, когда соприкоснулись копья, он думал лишь о своей жажде. Быстро осушив кубок, он сел на подушки. Перед вечером празднеств было ещё полдня, и ему следовало их как-то занять, ведь принцессу он всё равно не увидит до торжественного приёма.

– Вы пойдёте к побежденному, милорд? Говорят, у него сломано несколько ребер и одно из них пробило лёгкое, – тихо сказал Бард, убирая снаряжение. Молодой оруженосец был очень бесшумен, а поэтому, несмотря на то, что слова были сказаны тихо, они резко порвали тишину.

– Он умирает? – спросил Исарий. Он знал, что, несмотря на молодость, Бард никогда не скажет что-то в пустоту и наверняка в курсе всей истории.

– Да. Скорее всего, да.

Исарий медленно поднялся и вышел на улицу. Несмотря на поражение, этот рыцарь в серебряном обмундировании был неплохим соперником. Кажется, это какой-то герцог с северных земель. Точно он не помнил, ведь когда о его сопернике трубил глашатай, он думал больше о вине. Пройдя несколько шатров, Исарий остановился возле знакомого красно-черного герба. Кажется, здесь. Именно эти цвета он видел на щите у противника.

Внутри было жарко, душно и влажно. Рыцарь лежал на деревянной широкой скамье и тяжело дышал, перевязанный окровавленными бинтами. Возле него стояли врач и священник. Увидев его, они лишь кивнули. Исарий не обиделся, он не раз общался с представителями обоих ведомств и привык к подобным манерам. Когда он подошёл к рыцарю, умирающий открыл глаза. Это был молодой с еле пробивающимися усами юноша, вот-вот встретивший девятнадцатый или двадцатый год. Но, несмотря на возраст, рыцарь держался хорошо, хотя и было видно, что в его глазах поселился страх.

– Это был достойный поединок, – тихо сказал Исария и положил руку ему на кисть. – Я уверен, Вашим родителям есть, чем гордиться.

– Я тоже. И я скоро увижу их, – улыбнувшись, ответил юноша, и тут глаза его засияли, а изо рта пошла кровь. – Только вот сестра…

Но дальше договорить он не смог, потому что зашелся в кашле. А затем Исария отстранил врач. Частично он даже был рад этому, так как ничего не мог поделать. Всё-таки рыцарю куда уместнее погибать от меча, а не на окровавленном столе.

Выполнив дань вежливости, он вышел наружу. Солнце сияло как проклятое, казалось, даже птицы боятся этой жары. Он приставил руку ко лбу. Впереди показалось два всадника.

– Боже, да неужели это сам принц Александр?! – послышалось восторженное восклицание за его спиной.

Не поворачиваясь, Исарий пригляделся. Незнакомец был прав, это был принц. Как обычно, вместе со своим стариком-оруженосцем, несравненным Людвигом. Что интересно, в этой паре даже трудно сказать, кто больше именит, принц или его помощник. Несмотря на то, что королевской крови у старика не было, слава о его умении владеть мечом сияла куда ярче королевских позолоченных мантий.

Принц Александр поприветствовал его первым, тем самым оказав честь. А Исарий никогда не был невеждой, поэтому также проявил уважение, поприветствовав обоих. Затем он снова повернулся к Александру. Они не были знакомы достаточно хорошо, так как всего лишь пару раз виделись на светских приёмах, но Исарий был уверен, что о его победах принц был более чем наслышан, собственно, как и наоборот. Это лишь удивительная случайность, что они ещё не сошлись в турнирном поединке.

– Как жаль, что Вы опоздали на турнир, – заметил Исарий, вытирая пот. – Было довольно скучно без Вас.

– Я тоже сожалею, но, увы, у меня были неотложные дела, – улыбнулся Александр. – Да и это не последний турнир, даже на это лето. К тому же, насколько мне стало известно, Вашу печаль скрасила победа и то, что принцесса лично поблагодарила Вас, это очень высокая оценка Вашим заслугам, как я полагаю.

– Это обычная цена за проявленную храбрость, – ответил Исарий, рассматривая рукоятку меча, который принц старательно обернул в длинный кожух. Меч был старой работы, украшенный крупным рубином. Слишком дорогая отделка для боевого меча.

– Прошу прощения, но нам пора. Я ещё не представился Его Величеству и не хочу заставлять его ждать. Мы и так припозднились, – заметил принц.

Исарий уступил дорогу. Печально, он надеялся на более яркую встречу, как-никак, именно королевская кровь делает турниры особенными. Впрочем, всё было ещё впереди. И, резко развернувшись, он пошёл к своему шатру.

Заврин Даниил

И всё же она счастлива. Здесь хорошо. Природа, тишина, покой. К тому же, раз в шесть месяцев её матушка приезжает к ней, чтобы проведать и привести гостинцев. Иногда она остаётся на ночь, иногда проводит лишь один день. Да, матушка никогда не забывала её.

– Стало быть, вы тут одна живете? – спросил молодой мужчина, осматривая хижину. – Что ж, несмотря на это, вы очень даже неплохо справляетесь с хозяйством.

– Я стараюсь.

– Извините, забыл представиться. Меня зовут Александр, это мой слуга и верный оруженосец Людвиг, а это Григорий. Но с ним, я так понимаю, вы знакомы.

– Знакома.

– Меланья, а где ваши родители? – мило улыбнулся Александр.

– Они умерли, когда я была ещё маленькой.

– Понимаю. Ужасная трагедия, извините, что проявил любопытство, – сокрушенно покачал головой красивый мужчина. – А вы часто выходите отсюда, в город, например? Не все же вещи вы сделали сами?

Меланья внимательно посмотрела ему в глаза, ведь чувствовала что-то нехорошее в этих вопросах, как будто из неё пытаются вытянуть что-то очень важное, а чего, она пока не совсем понимает. Но, тем не менее, она решила продолжать врать про родителей и не пытаться пойти на честный разговор, очень уж её настораживала эта любезность. Дядя Роберт всегда говорил, что нельзя доверять незнакомцам и что вокруг неё очень много плохих людей.

– Раз в шесть месяцев ко мне приезжают родственники. Видите ли, я уродлива и они не спешат забирать меня отсюда. Поэтому я и живу тут, на окраине, – спокойно ответила она.

И тут она почувствовала, что, видимо, сказала что-то не так, так как и Александр, и Людвиг перестали есть, а Григорий так и вовсе поперхнулся. Возникла странная пауза, и старый слуга вдруг положил руку на плечо Александра. Не понимая, что она сделала не так, Меланья на всякий случай посмотрела на продукты, все они были свежие, вряд ли успели подгнить.

– У вас, кстати, неплохой пирог, – тихо сказал Александр, задумчиво посмотрев на слугу.

– Правда?

– Да. Я с удовольствием съел бы ещё.

Меланья сходила и принесла ещё кусок. А затем, проявив море деликатности, они помогли ей с посудой и, сняв оружие, воспользовались её предложением остаться на ночь. Меланья сама не до конца поняла, почему она это предложила, но зато точно знала, что было это от души и что, скорее всего, ей придётся заступиться за них перед дядюшкой Робертом, который вот-вот должен приехать от её матушки.

Постелив им возле печки, Меланья почувствовала, что непрошеные гости, а точнее, пребывание с ними, ей очень нравится. Ведь это так необычно и вносит очень сильное разнообразие в её привычное времяпрепровождение.

До самой ночи она заботливо помогала им во всём, и больше всего внимания уделяла Александру. Ох, если бы она жила в деревне или в большом городе, где все девушки давно понимают язык жестов, то, несомненно, ей стало бы понятно, что она флиртует. Грубо, неумело, но именно флиртует, как ей в этом подсказывает сердце и желание.

Глава пятая

Устав от скучного надоедливого ворчания старика, Александр вышел во двор. Людвиг дал сильную течь и теперь постоянно твердил, что надо уезжать. Эта бедная уродливая девушка не давала ему покоя, то ли дочь напоминала, то ли ещё кого-то, но лезть к ней в душу он больше не давал, постоянно твердя, что они опаздывают. Хорошо ещё, что он был любитель рано ложиться спать и быстро отправился на покой, не то сидел бы и нудил весь вечер, обвиняя его в мальчишеской недальновидности.

Принц вздохнул. Вечер был прекрасен. Вдали от людей он чувствовал себя куда как комфортнее. То ли это от отца, любителя охоты и рыбалки, то ли от деда, который тоже был не прочь пропасть месяца на два в лесу. В любом случае, ночевать в этой избушке ему было в радость, пусть даже он теперь понимал, что они опоздают к королю.

– Вам здесь нравится? – услышал он голос уродины.

Александр обернулся и понял, что за ним наблюдают не меньше нескольких минут. Девушка стояла возле деревянного столба и смотрела прямо на него. Глаза её были черные, широкие, можно сказать, симпатичные. Наверное, если смотреть лишь в них, то общий вид был не так безобразен.

– Да, вполне, – тихо ответил он, радуясь, что может поговорить с ней наедине. – Скажите, вы действительно не покидали этих мест?

– Нет, – ответила она, мягко улыбнувшись. – Здесь хорошо.

– А вам не хочется к людям, ведь иногда нам необходимо общение.

– Мне всего хватает.

Он понимал, что она многого не договаривает, но лезть дальше не стал. Он уже понял, что манера речи, стиль поведения и прочие вещи говорили о том, что с ней явно занимался кто-то из дворян, причем регулярно. Видимо, этот человек был среди тех мужчин, которые уехали с женщиной и скоро должен был вернуться. Не могла же она сама рубить дрова, охотиться и следить за домом. Это явно был мужчина, кто-то вроде Людвига, такой же опытный и вредный.

И в этом они с ней похожи. И к нему, и к ней был приставлен человек, который должен был внимательно следить за всеми их действиями и постоянно говорить, где ошибка. Такова уж судьба, ничего не поделаешь, ведь на самом деле Людвиг был больше учителем и другом отца, чем оруженосцем. И после этих мыслей Александр вдруг почувствовал, как ему очень сильно хочется поговорить с ней более честно, в таком же доверительном тоне, как и тогда, когда она рассказала о своем уродстве и отношению к этому её родственников. Несомненно, это дикость для принца, но ведь он – будущий король, так почему бы и нет? Разве они не вольны позволять себе разные глупости?

– Всего хватает?– повернулся он к ней. – А мне вот нет.

– И чего вам не хватает?

– Свободы, Меланья. Мне всегда не хватает свободы, – он горестно улыбнулся. – Я и в ваше королевство не по своей воле приехал.

Ох уж этот вечер. Дивный закат, странная открытость этой уродливой девушки. Всё сплелось в одну кучу, которая играла разными красками, увлекая его палитрой новых ощущений. Хотелось честности, очень. Может, она и вправду ведьма?

– А ещё Людвиг больше учитель и надсмотрщик, чем слуга.

– Но зачем?

– Я принц.

– И с чего вдруг Вы так стали открыто об этом говорить? Или Вы каждой встречной объявляете о том, что Вы принц? – спросила Меланья, и едва уловимая улыбка соскользнула с её уродливого лица.

– Нет, не всем. Видимо, тут особый воздух и все становятся более честными. К тому же, вы вряд ли расскажете об этом остальным. Эта тайна останется здесь, с вами.

– Звучит как угроза.

– Неужели? – Александр посмотрел на звезды, выступившие на черном небе. Смена дня и ночи наступила так быстро, словно они были в волшебной сказке, а не в суровой действительности.

– Скажите, если уж Вы заговорили о честности, то куда Вы едете? – робко спросила она.

Он повернулся к ней и заметил, что вечер уже сделал своё дело, и в темноте она уже не была так безобразна. И лишь небольшие огоньки в её глазах позволяли определить, что она рядом. Большая голова, кривой рот, всё ушло в прошлое, остались лишь темнота и её мягкий голос, а также умный, немного неземной взгляд.

– К Рюрику Великому. У него есть очень красивая дочь, и мой отец хочет меня на ней женить. Это укрепит наши границы и даст возможность для более выгодной торговли и, соответственно, процветания.

– Вы так говорите, как будто Вам это не нравится.

– А что здесь хорошего? Меня заставляют жениться на девушке, которую я даже не видел. Увы, это обычно только для принцев. Никакой свободы выбора.

– А мне кажется, что это всё равно хорошо. По мне, так это счастье – быть с красивым человеком и наслаждаться жизнью.

– То есть, вам здесь не нравится?

Он почувствовал, как огоньки её глаз впились в него. Горячие, опаляющие честностью глаза. Всё было настолько необычно, что он никак не желал отводить взгляд. Точно ведьма.

– Нет. Мне здесь нравится. Но быть с любимым человеком – это намного прекраснее. Глупо говорить обратное. Ради этого некоторые отдают жизнь.

– У вас есть вино? – неожиданно для себя вывалил принц, а затем, на гребне этой странной волны, добавил: – Если есть, несите сюда. Что бы там ни случилось на небесах, но будь я проклят, если у нас с вами получается интересная беседа.

И она принесла. Да и вино оказалось хорошим. Явно королевского разлива и явно употребляемое ценителем, так как мягкий волшебный вкус необычайной легкостью ложился на язык и лился по горлу в чрево.

– Кажется, я немного пьянею, – заметил принц, осушив третью бутылку. – А вы, госпожа Меланья? Что скажете вы о столь чудном напитке? Вы специально берегли его для такого случая?

– Ну, конечно, – хихикнула она. – У нас же каждый день принцы проезжают, дай, думаю, начну охоту и выловлю себе одного, как раз сладкая парочка, принц и уродливая принцесса.

– Принцесса? Вы? – он помотал головой. Они сидели на деревянном небольшом пороге, и он поставил бутылку на землю. Хмель сильно ударил ему в голову, но всё равно он был в куда более трезвом состоянии, чем она. – Вы и вправду принцесса?

– О да, самая что ни на есть принцесса.

– Но я думал, принцессы в замках, – громко засмеялся он. Людвига всё равно было уже не разбудить, спал старый вояка на редкость крепко. – Как так?

– А чем Вам это не замок? Вон, даже башня торчит, – она махнула в сторону своего жилища. – Пусть одна и нет рвов, но зато самая что ни на есть башня, к тому же – белая, если вы ещё не заметили.

– Нет, это я как раз заметил, я не заметил дракона.

– А он улетел, – пьяно хохотнула она. – Взял, да бросил одну в лесу.

– Хм, совсем не по драконьи. Ну и хорошо.

– Да Вы смельчак, – снова засмеялась она. – Стало быть, рады, что он улетел?

– Своего дракона я ещё найду, – весело сказал он и внезапно ощутил её горячее дыхание совсем рядом.

От девушки шел приятный запах вина, немного разгильдяйства и веселья. Страшное лицо плавно уплыло в темноту, оставив лишь диковинного умного собеседника.

– А как ваш король, где он, отец ваш? – сквозь смех выдавил принц.

– Там, в замке, сидит вместе с моей сестрой и ждет Вас. Дабы свершить прекрасную свадьбу и чтобы все были счастливы.

– Рюрик?

– Да, – устало сказала она. – Но, принц, знаете, я всё же сделаю ей гадость, я опережу её. – Сказала она и обхватила его руками. А дальше наступила ночь, и даже видавшие чудеса звезды скромно потупили свой свет, дабы дать волшебству свершиться.

Заврин Даниил

Наконец дорога стала заканчиваться, пошла еле заметная тропинка, которая через полчаса также скрылась из виду, упершись в непроходимую чащу. И лишь увещевания Григория, что они идут не по прямой, а обходят башню с северной стороны, убедило принца не искать другой дороги. Впрочем, об этом решении он вскоре пожалел, так как более непроходимого леса ещё не встречал. Ни просек, ни полян – сплошные деревья и кустарники.

Но даже такие заросли кончаются. Опустив ветку, Александр увидел, что башня была небольшая, около десяти метров в высоту, да ещё с небольшим огородом и хорошо обустроенным нижним этажом. Ничего не говорило о запустении, о котором он столько слышал в детстве. Три лошади были привязаны тут же к небольшому столбу возле забора. Сбруя была хоть и неброская, но явно сшитая на заказ, да и кони были добротные. Как принято говорить – «таких в таверне не держат для смены лошадей».

Людвиг также обратил внимание на лошадей, только несколько в ином ключе. Ему важна была не красота, а численность. И теперь, немного успокоившись, он ожидал дальнейших приказов. А вот Григорий нервничал, жуя нижнюю губу и озабоченно посматривая по сторонам.

Наконец дверь распахнулась, и появилась женщина со слугой, вооруженным луком и небольшим мечом. Затем за ними вышли ещё двое – мужчина и девушка. Жаль, что разглядеть лица было невозможно, лишь одежду и оружие.

Как только женщина попрощалась с девушкой, троица села на лошадей и поехала прочь. Девушка ещё долго смотрела им вслед, после чего пошла обратно в дом. Вернув ветку на место, Александр повернулся к Григорию.

– Ну и где чудовище?

– Ведьма, господин, не чудовище, а ведьма. Разве Вы не понимаете, что она просто превратилась в девушку?!

– Это которая провожала женщину?

– Да, господин.

– Что-то она не похожа на колдунью. Что думаешь, Людвиг?

– Я думаю, нам пора ехать к королю, а не сидеть здесь, в кустах, – пробасил старый слуга.

Александр потёр подбородок. С одной стороны, он понимал, что всё это как-то по-мальчишески. С другой стороны, что-то всё-таки влекло его к этой башне, ему очень хотелось посмотреть на девушку, столь тщательно скрываемую от людей.

Выйдя из укрытия, он направился к двери. Зелень, окружавшая башню, обвивала её лишь со стороны верхнего окна, а дальше уже отступала для демонстрации белой, немного потрескавшейся стены. Аккуратно обойдя посадки, принц подошёл к двери и несильно постучал. Внутри что-то грохнулось, и раздалось звонкое женское «ой». Затем тишина. И, наконец, со словами «мама, ты что-то забыла?» дверь распахнулась.

Александр застыл на месте. Девушка, которая должна была быть красивой принцессой, оказалась настолько редкой уродиной, что даже Людвиг за спиной икнул. Большая голова, кривой рот, разные по величине глаза. Желая спастись от этого безобразия, Александр поневоле опустил глаза и, пожалуй, нашел то единственное красивое, на чём мог удержаться взгляд. На чудесных маленьких ступнях. Видно, лишь на них Бог не отыгрался. Или же просто забыл обезобразить.

– Простите, мы… – успел выдавить из себя Александр прежде, чем дверь захлопнулась у него перед носом.

– Убирайтесь!

– Кажется, нам здесь не рады, – тихо заметил Григорий.

– Девушка, – продолжил Григорий, всё ещё приходя в себя. – Я прошу простить нас, мы просто путники. Мы совершенно не знаем этой местности.

– Не надо лгать, я видела недавно Вашего компаньона, и он испугал меня, бегая здесь по кустам.

– Я? Испугал? – тыкал в себя пальцем Григорий. – Да я чуть пить не начал после этой бабы!

– Тихо ты! – шикнул на него Александр, который начал немного догадываться о причине заточения этой девушки. – Постойте, мадам.

– Я не мадам.

– Тогда как вас зовут? – парировал Александр. И хотя в его голове всё ещё не улеглись общие впечатления от увиденного, ему во что бы то ни стало нужно было узнать, кто были уехавшие всадники, и где родилась эта девушка.

– Меланья.

– Меланья, если вам не сложно, не могли бы вы немного покормить нас, мы устали с дороги. А этот человек, он просто прибился к нам. Да, вы напугали друг друга, но не мог же я его бросить в лесу. Здесь наверняка много диких зверей.

Он был почти уверен, что она не знает, что в одном дне пути есть таверна и небольшой городок. Скорее всего, она вообще никогда не покидала этот тихий уголок, так как возле башни не было протоптанных тропинок.

И слова подействовали, так как дверь медленно приоткрылась. Да и настороженный внимательный взгляд присутствовал. Очевидно, что девушка хоть и была уродливой, но на голову была далеко неглупа. Несколько замешкавшись, она ещё раз осмотрела их.

– Так вы хотите поесть? – тихо спросила она.

– Немного воды и хлеба, или овощей. Я вижу, у вас тут небольшой огород, а мясо мы добудем сами, – улыбнулся принц.

– Нет, не надо никого убивать, моя мать привезла мне еды, так что вам хватит, – тихо сказала она и впустила их внутрь.

Заврин Даниил

– Ну, вот и славно, – довольно сказал молодой господин. – А то я уж подумал, что в вашем государстве деньги не имеют привычной ценности. Надо думать, на сборы много времени не понадобится?

– Да, – тихо сказал Григорий, понимая, что он не так понял знак. По всей видимости, старик хотел, чтобы он не согласился, а, наоборот, отказался. Эх, серенький крестьянский разум, всё он не так понимает. Не то, что у господ.

– Людвиг, оставим его одного. Пусть соберётся с мыслями, да с вещами. У тебя всё готово?

– Почти. Осталось лишь коней запрячь, да оружие почистить.

– Хорошо. У тебя полчаса. Думаю, хватит. Жди нас у конюшни.

Когда вояки вышли, Григорий сел на кровать и осмотрелся. Кроме как через окно, вылезть из этой комнаты было нельзя. Впрочем, и с окном-то вариант сомнительный, так как оно было очень маленьким и к тому же намертво забито тяжелой чугунной решёткой.

Нет, это судьба. Умереть вот так, в лапах лютого чудовища, которого он так ловко избежал вчерашней ночью, и к которому его снова привела судьба, точнее, длинный язык и страсть к крепким напиткам.

У конюшни он простоял не меньше двух часов. Старый вояка, который так преданно исполнял роль оруженосца, советника и наставника, никак не мог найти свою курительную трубку, перерыв полтаверны. Видимо, это было самое основное в его снаряжении, так как об остальном он нисколько не беспокоился.

Вообще, старый внушал ужас. Здоровый, около двух метров, он обладал ярким коротким шрамом через весь левый глаз, отчего тот все время был прищурен. Ещё одно украшение – сломанный широкий нос, высовывающийся поверх широкой бороды и усов. Говорил дед мало, коротко, только по делу. Руку, как правило, всегда держал на рукоятке короткого широкого меча, с которым не расставался, по-видимому, даже в кровати.

Что касается принца, то там был совсем иной типаж. Светлый, примерно такого же роста, как и слуга, он был приветлив и общителен. Очень любопытен. И, в отличие от тяжелого прищура слуги, обладал очень живым приятным взглядом, постоянно цепляющимся за что-то новое. В целом, производил положительное впечатление, особенно грамотным подходом к деньгам, которые использовал и для подкупа.

По роду своей деятельности, а именно пьянству и попрошайничеству, Григорий как никто научился отлавливать эти важные моменты в состоятельных господах, поэтому и был до сих пор жив, вовремя находя нужный подход. Он уже смирился, что к седому старику путь отрезан, и всё свое обаяние сосредоточил исключительно на принце. В душе никак не хотела умирать надежда, что как только он доведет их до башни, они его отпустят.

– Господин, – следуя за маститым конем, пытал силы Григорий. – Ну зачем Вам это гиблое место, у нас и без того хватает жутких мест, куда я могу Вас сводить. Вовсе не обязательно начинать именно с этого.

– Мало одного серебряного? – улыбнулся принц, вглядываясь в дорогу. – Тебя, Григорий, жадность погубит. Лучше расскажи, зачем ты попёрся в эту даль, ведь по ходу вчерашней попойки ты больше о самой жути рассказывал, а о причине промолчал.

– Так просто всё. Я по-пьяному туда забрел.

– Лжешь! – буркнул старик. – Выпороть бы тебя палками.

– Ну, так что, Григорий, последуем совету Людвига?

– Нет, не надо, – смутился пьяница и как можно лучше изобразил пристыженность. Он прекрасно помнил причину, по которой пошёл в такую глушь. Как и принц, он обладал жгучим любопытством и тягой к деньгам, поэтому, не удержавшись, последовал за богатой женщиной с конвоем, который совсем недавно посетил их таверну.

С виду они выглядели неброско, но опытный взгляд сразу распознал в них дворян, которые так неумело маскировались под простолюдинов. Григорий просто не мог не последовать за ними в лес, в котором заблудился и вышел к башне, где и встретился с чудовищем. А дальше он бежал, падая в грязь и получая по морде ветками, с той единственной мыслью, что главное – не останавливаться. Что, только двигаясь, можно избежать адской, мучительной смерти от того, что встретило его в лесу.

Конечно, в темноте это были смутные очертания, но в них отчетливо проглядывалась большая голова и изуродованный рот, выпускающий страшные звуки, чем-то напоминающие хлюпанье и чавканье одновременно. А ещё высокий рост и кривые, как козьи, конечности, ноги, на которых было что-то вроде шерсти. Григория передернуло – лесные воспоминания неприятно обдали холодом.

– Ну так как, Григорий? – не унимался принц. – Пороть?

– Нет, не надо. Я скажу правду. Я шёл по следу за переодетыми господами, которые поехали в эту сторону.

– Хотел получить мзду за хранение тайны? – прищурился Людвиг.

– Вовсе нет. Я пытался набиться в провожатые, ведь я прекрасно знаю эти окрестности.

– Понятно. Больше не утруждай себя новыми рассказами. Людвиг, можно тебя на минуту?

Заврин Даниил