Totory

Totory

Собиратель снов и начинающий писатель. Пишу с детства, но учиться этому начала недавно.
Пикабушница
Дата рождения: 13 марта 1990
поставилa 854 плюса и 119 минусов
отредактировалa 0 постов
проголосовалa за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
11К рейтинг 112 подписчиков 22 подписки 46 постов 23 в горячем

Про дедушку и внучку

Я не знала маминого отца - он умер до моего рождения. Знала папиного, но не общалась с ним. За то у меня был самый лучший дед Степан - бабушкин сожитель.

Он меня из роддома забирал, он со мной сидел, когда мама на работу вышла из декрета. Брал с собой "в райончик" - пенсию получать. Мы заходили в кафе "Буратино", себе он покупал бутылку пива и граненый стакан, а мне лимонад и сливочное мороженое на развес, в хрустящем вафельном стаканчике. В кафе были столы для взрослых и для детей. Дед сидел со мной за детским столиком в виде красного мухомора, на таком же красном стульчике. Такой широкий, высокий, в синей кепке, в синем брючном костюме, с поджатыми коленками и стаканом золотого пива. До сих пор помню, как он несет меня домой на руках, маленькую, чумазую, уставшую. Я обнимаю его за шею и едва не засыпаю. Он него пахло махоркой и цитрусовым одеколоном - до сих пор помню этот запах.

Я называла его "деда". - Деда, сказочку расскажи! Про девочку и Бабу-Ягу! И он рассказывал. Усаживал меня на свои большущие колени и очень интересно вещал о приключениях маленькой Викули... Иногда мне даже казалось, что это он про меня рассказывает. Подозрительно похожей эта Викуля была на меня! Красное платьице в белый горох, красные сандалики, Викуля все время убегала куда-то со двора и была у нее собачка Белка, прям точь-в-точь, как у меня!

Бабушка ругалась, что дед много времени со мной проводит и слишком балует. А он отмахивался и доставал из внутреннего кармана пиджака леденец - в красивой обертке с золотым ключиком, весь в крошках табака, пахнущий цитрусовым одеколоном. Вот это было счастье!

А еще большим счастьем было кататься в железной тележке от погреба до картофельных грядок!

Дед окончил всего 4 класса, но был мастером на все руки - и рисовал, и вырезал по дереву, и все что угодно починить мог, и строил, и ремонты дома затевал, все у него получалось. Я помогала ему забивать гвозди, красить заборы, крыть крышу, копать картошку. Мама придет с работы, а я уже сплю во дворе на лавке под навесом, а дед что-то паяет рядом за столом или курит. И мама ругалась, что с утра на мне была белая маечка и розовые шорты, а теперь я вся непонятного цвета, чумазая и в одном носке... Дед пожимал плечами и отвечал: - "Дети!".

Зимними вечерами мы сидели в натопленной кухне, рисовали Чебурашек и домики с трубой и котом в окошке, лепили из пластилина крокодила Гену... Крокодил Гена, вот кого дед мне напоминал всегда! Он очень любил детей, а меня больше всех, даже больше родных внуков, играл со мной очень увлеченно, как большой ребенок, придумывал развлечения, занимал непоседу. С ровесниками я не играла, поэтому дед был моим лучшим и единственным другом. Когда я пошла в школу, дед помогал мне делать домашние задания. У меня никак не получалось вывести цифру 9 - дед меня научил правильно ее писать. С ним я учила стихи его любимого Пушкина. Еще летом, как стемнеет, мы забирались на крышу и считали звезды, деда говорил: "Вот как перестанешь их считать, значит выросла уже!"

Он никогда меня не ругал, терпеливо все объяснял. Да и ругать-то не за что было - лет до 7 я была его хвостом, все делала с ним вместе.


Когда они с бабушкой разошлись, мне было лет 10. Он ушел жить к сыну-пьянчуге, увял на глазах. А однажды сын так его избил, что тот больше не поднялся с постели и так и умер. Я еще долго забиралась на крышу по ночам и ревела, скучала, глядя на звезды, но уже не пыталась их сосчитать... Казалось, что с дедом ушло и мое детство.

Показать полностью

Сон про охоту на ведьму

Многие спрашивают чего такого невероятного я там курю перед сном. Отвечаю: ничего такого. Просто перед сном обычно я медитирую, чтобы свою тревожность угомонить. Ну не всегда, но замечено: особенно яркие сны снятся после медитации. Завернусь шаурмой в одеяло, замру и представляю себе что-нибудь в деталях. Вчера придумала квартиру-студию, с клёвым таким интерьером, и начала этот интерьер "разбирать на атомы". Но об этом в как-нибудь потом. Сон!

Иду я, значит, по какому-то пустырю с подругой детства. Вспоминаем наши школьные годы... И вдруг я понимаю, что она уехала в Германию — бросила меня здесь одну среди врагов. Начинаю наезжать на нее, выбешиваюсь и сама бегу от нее. Она за мной, но вскоре отстает и я уже, оборачиваясь, не вижу ее. Бежала-бежала, остановилась... Пнула камень со злости, он отлетел в кусты и оттуда кто-то вскрикнул. Я, озираясь по сторонам, в панике не могла решить в какую сторону теперь бежать. Понятно же, что кто-то следит за мной! Вдруг как из-под земли вырастают четверо! Три здоровенных мужика и мальчик лет 15 — все с битами, но одетые как средневековые оборванцы, уродливые такие. Самый здоровый мужик показывает на меня пальцем и орет, обнажая гнилые зубы:

— Хватай ведьму!!!

Я думаю: блин, ну опять что ли?? И валю от них. Бегу, периодически подпрыгивая метра на 3 в высоту и на 6 в длину. Мужики отстают. Вижу вдалеке группу девятиэтажных домов посреди пустыря. Несусь к этим домам. Прибегаю — все подъезды закрыты, на окнах решетки. Решаю лезть на крышу — эти не залезут без снаряжения — и прямо по стене, на четвереньках, человеком–пауком, топ-топ-топ-топ-топ!

И вот я на крыше — смотрю, как приближаются эти бесноватые. Прибежали, ходят кругами, как раненые львы, рычат, грозят мне кулаками снизу, совещаются между собой. И вдруг самый главный как заржёт! Ну все, думаю, кабзда мне. Начали эти бугаи ломать стену. Прямо голыми руками! Залезли в дыру в стене и я услышала, как они бухают своими тяжелыми сапогами по лестнице. Промелькнула мысль: спрыгну! Все лучше, чем замучают перед смертью. И вдруг слышу знакомый голос. Кто-то пробирается по пыльному чердаку, весь в лучах солнца, пробивающегося через щели в крыше и пыль. Что-то бормочет, не разобрать. Думаю: ангел со знакомым голосом? А он мне орет что есть мочи:

— Прыгай, зайбала!!

Он бросается на меня и мы вываливаемся вместе в чердачное окно девятиэтажки! Вцепился мне в плечи, в панике орет в затылок:

— Тори, полетели, ты че тормозишь, сукаааа!!!

А у меня одна только мысль: где я его уже слышала? Не получается обернуться, посмотреть в лицо. У самой земли я в долю секунды осознаю, что мы щас разобьемся и, приложив неимоверные усилия, взмываю вверх! А за спиной у меня мотыляется кто-то знакомый! Мы летим домой! Почему-то в тот дом, где я жила перебравшись в город из своей деревни.

Залетаю прямо в окно 25-й квартиры 46-го дома, сбрасываю ношу, поворачиваюсь.

– Блёооо, Тори, не делай так больше, ладно? Я ща блевану!

Стоит передо мной, упершись руками в полусогнутые колени, дышит как после марафона, наш барабанщик – Злодей. Я ему говорю: Ты откуда там взялся??? А он мне: Ща, подожди, отдышусь! Это все Кирюха придумал! Оказалось что наш басист Кирюха подслушал что меня желает грохнуть общество анонимных мракобесов и послал за мной того, кто живет ближе – Злодей в соседнем доме живет.

И тут меня как прорвало! Села на пол и давай реветь от пережитого страха. Злодей сразу отдышался, сел рядом. Сидим два идиота на полу — я реву, а он мне что-то про охоту на ведьм рассказывает. И тут вламывается басист и орет на весь квартал:

— Вы че, совсем ёбу дали??? Они тут в первую очередь искать будут! Тори, садись в ящик — мы тебя в лес увезем! Переждешь, пока мы половим этих упырей.

Лезу я в кофр для бас-гитары и даже помещаюсь. Несут меня мои супермены, в багажник закидывают, везут в какой-то лес, выгружают там и уезжают. А я только и слышу как машина удаляется. И чего теперь делать? Пережидать в этом гробу что ли? Ну нет, надо выбираться! Еле-еле выбила один замок, просунула наружу руку, открыла остальные четыре. Вылезла, отряхнулась. Слышу за спиной глухое рычание. Ну пздц, увезли в лес. Оборачиваюсь, а на пригорке метрах в 10 стоит черный волк. Голову пригнул, рычит, смотрит мне в глаза. Я огляделась вокруг, нашарила деревяху толщиной с мою руку, молнией схватила ее. Пока хватала, зверь прыгнул и сбил меня с ног на спину — уперся лапами в грудь, оскалился… и вдруг заскулил, начал лицо мне облизывать, как щеночек. Я поднялась с земли, села по-турецки. Глаза поднимаю, а передо мной и не волк вовсе, а наш гитарист Тёма — сидит по-турецки, улыбается. Пошли, говорит, я тебя отведу к семье. Берет за руку и ведет через озеро, прямо по воде. Страшшшно! Я всматриваюсь и вижу на том берегу своих бабушку и дедушку. Какие–то дети бегают вокруг них, позади изба бревенчатая стоит, куры ходят по двору. Тёма, говорю, мне туда нельзя! Они же умерли много лет назад! А он мне отвечает:

— На время охоты побудешь в их раю, а после мы тебя заберем.

Он толкает меня на берег, я оборачиваюсь и вижу что по воде на ту сторону бежит черный волк. Бабушка подбегает, обнимает меня, что-то причитает. Дед головой качает:

— Ох и на мать похожа ж!

Я спрашиваю у них за что же мне гонения эти. А дед отвечает:

—Сильную кровь истребляют!

И тут я проснулась, а в голове до сих пор голос деда:

— Сильную кровь истребляют!

Жжжжуть, скажите?

Показать полностью

О дружбе маленькой девочки и ветра

В детстве я много времени проводила у дедов (так мы именовали пару бабушки и дедушки), так как с садика меня поперли за то что сбегала, а мама работала сменами. Иногда мы переезжали со съемной квартиры к дедам на несколько месяцев, потому что зарплату маме задерживали и аренду оплатить становилось нечем.

Пока сверстники были в садике, мне было скучно и я придумывала себе развлечения. Тихого часа у меня не было с трех лет, поэтому весь день (если не ходила хвостом за дедом, который был мне лучшим другом) я куковала на чердаке или в огороде. Поедала клубнику и щавель, рассматривала цветы в палисаднике, втыкала на муравейник под черешневым деревом, собирала гусениц с капусты (гусеницы были данью муравьям и курам, чтобы те меня не кусали и не клевали), часами могла сидеть на каком-нибудь дереве, разглядывая листочек или кусок коры. Но все это было доступно только летом.

Зимой смотрела телевизор, сидела у узорного окна, рисовала домики с дымком из трубы и громко вздыхала о скучной зиме, подражая дедам. Конечно, были и веселые дни, когда мама наконец-то высыпалась и отводила меня покататься с горки на санках (или на пакете с горячей гавайской красоткой). Но такое коллективное веселье мне светило только зимой да по выходным. Летом же по большей части развлекать себя приходилось самой, так как взрослые в делах, а дети в садике.

И вот, тополиный пух, жара, июль, мне 5 лет, мне скучно, мне необходим вкус приключений. Привычная среда обитания изучена вдоль и поперек, не радуют муравьи и гусеницы, клубника какая-то безвкусная, и трава не такая зеленая, и названия цветов из бабушкиной клумбы выучены. В общем апатия, тлен, мрак да и только. Но если маленькая Викуля желала развлечься, она находила способ сделать это!

Пока деды копались в огороде, я улучила момент и усвистела вверх по улице в «богатый конец», как называла его бабушка. Там жили преимущественно зажиточные семьи, которых бабуля люто презирала, обзывая «кулаками». Дед и мама прекрасно ладили с этими семьями, потому что мама когда-то училась с их детьми в школе, а дед нет-нет да и делал для них черную работу (огород вскопать, крышу подлатать, сарайчик подновить, камин сложить). Дешевое съемное жилье в нашем поселке сдавалось в верхней части, поэтому каждый день, пока мы жили отдельно, мама водила меня к дедам через этот «богатый конец» и было редкостью не получить от богатых тёть и дядь редкую на нашем столе шоколадную конфету или кусок вафельного торта. А еще они держали загляденье каких красивых и дрессированных породистых собак – чихуахуа, лабрадоров, алабаев.

Перелезть через высокий забор и уйти в известном, но не очень, направлении – что может быть более приключенческим? Летний день был знойным даже для наших широт (Кыргызстан, Чуйская область), на улице было тихо и безлюдно. Дойдя до поворота, я не нашла ничего интересного и многообещающего. Разве что попытаться изловить сверчка, который стрекочет на всю улицу и наверняка мешает отдыхающим от жары людям? Побродив по пыльной обочине, я наткнулась на скамейку под кустом сирени и присела в тенёчке, чтобы поразмыслить о своей одинокой судьбинушке. На другой стороне дороги росла целая аллея старых тополей, которые снабжали пухом всю округу и казались мне настоящими великанами мира деревьев (про секвойи я узнала гораздо позже из иеговистского журнала «Пробудитесь!»). Тополя лениво поблескивали глянцевыми листьями и тихонько шумели, будто тоже устали от жары.

Внезапно поднялся сильный ветер, разметал тополиный пух и пыль с обочины, и заткнул громкого сверчка. Я разлеглась на скамейке, глядя в небо, которое стремительно заволакивало серыми тучами. Застревая в кронах огромных тополей, ветер создавал невероятный шум, который даже в сильный ураган не был таким оглушающим в нашем плодовом саду. Тополя шумели листьями, скрипели необъятными стволами и звонко гремели ветками, создавая волшебную и тревожную симфонию. Я наслаждалась буйством природы и вспоминала о том, что когда была младше (ну да, 5 лет же не 3), думала что ветер создают тополя. Откуда взялась такая ассоциация история умалчивает, но помню как была удивлена, когда мама объясняла мне что соседский тополь рухнул и завалил бабушкин забор из-за сильного ветра. Значит ветер – это не то что можно увидеть или потрогать, но он сам может потрогать всё что угодно? Для меня тогда всё вокруг стало одушевлённым – и люди, и растения, и дождь, и облака, и земля.

Меня так впечатлил концерт тополей и ветра, что захотелось познакомиться с ними поближе. Я встала со скамейки, перешла дорогу. Ветер продолжал трепать мои волосы и деревья, будто усиливаясь. Должно быть это закончится дождем, думала маленькая Викуля. Успею ли я добежать до дому? Да как-то и не хочется домой. Я подошла вплотную к одному из тополей, подняла лицо к кроне и поздоровалась с деревом. Отлично помню как захватило дух от величия деревянного исполина и моей собственной смелости. Осмелев еще больше, я поздоровалась и с ветром. Так вышло что ветер внезапно утих, оставив слабое шелестение в кронах тополей. Мое воображение знало что делать дальше! Казалось что он, безголосый, приветствует меня в ответ, тихонько перебирая мои растрепанные волосы. Такой внезапно теплый и ласковый, как кошка или сонные руки мамы, под боком у которой я сворачивалась калачом, когда она отдыхала в саду под яблоней в свои редкие выходные.

– Идем домой, хватит тут шуметь. Ладно?

Конечно, он мне отвечал легкими порывами, подталкивая в спину. Вот это приключение! Вот это новый друг! Я попрощалась с тополями и зашагала по пыльной дороге в сторону дома. По дороге я разговорилась с новым другом, рассказывая о том какой глупой была в 3 года, когда думала что ветер – это танец тополей. В ответ ветерок будто по-доброму посмеиваясь, кружил пыль под моими ногами вместе с пухом и листочками. Подойдя к дому, я услышала бабулино громкое и тревожное «Викаааа!» и бросилась к калитке. Внезапно прямо перед моим носом калитка распахнулась и я вбежала во двор не прикоснувшись к ней. Не раз я открывала ее на бегу, торопясь, но в этот раз ее открыл для меня мой новый друг, который не спрашивает позволения войти – он везде свой. Бешенный восторг от случившегося заискрился перед глазами. Я подблагодарила друга, захихикала и побежала к бабушке. Она спросила с кем это я там разговаривала и не дед ли пришел с «шабашки». Мне вдруг захотелось сохранить в тайне новое знакомство. Я ответила что повторяла стишок, который мы учили с дедом накануне.

С тех пор у меня появился еще один лучший друг. Он помогал мне мести двор, сдувая листья куда надо по моей просьбе, но иногда, конечно, дурачился и приходилось уговаривать. Я любила дождь и часто просила ветер нагнать дождевых туч. Помнятся, конечно же, только удовлетворённые просьбы. Я так же могла часами сидеть на дереве или на чердаке, но уже разговаривая с ветром на серьезные темы, а не тупо разглядывая листочки или облака. Он был отличным слушателем, отличным помощником – хорошим другом. А главное – всегда был рядом. Наша дружба была секретом, который я берегла до сих пор. Даже узнав больше о природных явлениях, я хранила веру в то что была избранна ветром. Став старше и услышав в каком-то сериале о том что одинокие дети заводят воображаемых друзей, я только усмехнулась – в моем случае друг не воображаемый, а самый настоящий. Никто ведь не сможет возразить мне и сказать что ветра не существует?

Недавно услышала песню Ветер группы Аномалия и решила поделиться этой историей. Сорян что так ее затянула. Спасибо что прочитали до конца.

Показать полностью

Любовь к чтению

У вас в детстве было такое, что учиться не особо-то и хотелось, но вы усердно сидели за письменным столом и читали, писали, решали... Только потому что в это время весь мир будто останавливался и никто вас не донимал, не спрашивал ни о чем, не читал нотаций?

Если я битый час втыкала на муравейник, бабушка орала чтоб я занялась чем-то полезным. Если смотрела на звезды допоздна, она угрожала что разбудит завтра на заре. Но если я читала книгу, даже в позе мертвого кузнечика и даже бесполезный ботанический атлас - она на цыпочках проходила мимо и только после того как я отложу книгу бурчала чтоб я следила за осанкой.

Это моя первая причина любви к чтению. Мир останавливается и дает мне передышку. Я чувствую себя в безопасности когда читаю. Когда пишу - меньше, но тоже.

Сон про Кровавую Мэри и Дровосека

Приехала я, значит, в Питер и купила дом. Странный такой дом – среди многоэтажек стоит, такой одинокий, такой весь деревянный, с большим дубом у окна. В Питере ни разу в жизни не была, на минуточку. Ну въехала, живу, не тужу. И вот однажды приходит ко мне в гости Роман Дровосек, который в Питере уже давно живет. Я такая хозяюшка — достаю из шкафа конфеты и плюшки всякие, ставлю чайник, усаживаю его за стол. А он достает из сумки котелок с супом, ставит себе на колени, ложку достает и начинает есть. Я сижу и не понимаю в чем, собственно, дело–то. А он наяривает суп, и с таким аппетитом еще. Доел, спрятал котел с ложкой в сумку, тыльной стороной ладони вытер рот и говорит:

— Тори, а ты знаешь в каком доме живешь, а? Знаешь? Знаешь?

— Ну знаю. В хорошем доме. Ремонт, правда, не помешал бы.

И тут он достает свой моднейший айфон и показывает мне фотографию. А на фотографии той мой дом! Только жуткий он какой-то — весь в красных потеках, а на дубу висельник висит. Небо голубое-голубое, трава зеленая-зеленая, стены белые-белые, а потеки красные–красные! И Рома своим жутким голосом говорит:

— В этом доме жила Мэри Кровавая! Она томатной пастой спекулировала. И вот, когда ее мафия накрыла, она томатной жижей вымазала всю мебель, стены и все вокруг дома, да и повесилась на дубу!

А я ему говорю:

— Ну повесилась да и хрен бы с ней.

А Рома напомнил:

— Чайник ставь, мать. Остыл он, например.

Показать полностью

Как я 30 лет боялась стать писателем, а теперь решила научиться

С раннего детства вижу яркие эмоциональные сны и запоминаю их. Сначала я рассказывала их маме и бабушке и каждый раз они поражались моему неуемному «воображению». Мне всегда было необходимо кому-то рассказать увиденный сон. Казалось будто если промолчу, то тот мир, который я увидела прошлой ночью, погибнет. Когда я научилась писать достаточно быстро, чтобы поспевать за своими мыслями, то начала записывать увиденное во сне.

Из-за дислексии записанные в тетрадь сны еще больше походили на бред сумасшедшего. В 4 классе я читала всего 55-60 слов в минуту, а писала так, будто строчки попали в вентилятор. Но я старательно училась читать и писать, потому что хотела сохранить свои сны хоть в како-то виде. Спасибо учителю русского и литературы – она взяла меня под крыло в 5 классе, когда родители потеряли надежду на то что их ребенок станет нормальным. Полностью проблема дислексии не исчезла до сих пор, но со временем писать стало получаться лучше. А теперь, когда надиктовываю текст приложению в телефоне, и вовсе благодать!

Когда мне было 14 лет, бабушка нашла мою тетрадь с рассказом о девочке-подростке, встретившей старого вампира. Она никак не прокомментировала это чтиво, но на следующий день я услышала как родители и бабушка оживленно обсуждают «мой талант». Они не понимали как ребенок, научившийся худо-бедно читать и писать лишь к 11 годам, может так складно для четырнадцатилетки что-то написать. Решили что этим талантом я пошла в отца – поэта-любителя. Мама начала проверять и хвалить мои домашние задания по русскому языку и литературе, а отец стал привозить домой новые книги. Со временем мои сочинения стали лучшими в классе, а по просьбе классного руководителя я писала сценарии для школьных мероприятий. К слову, тогда я и решилась показать своим одноклассникам тетрадку с тем самым неоконченным мини-романом о девочке и вампире. Тетрадь прочитало полшколы и еще полгода ребята просили дописать таки историю. Я смогла только устно пересказывать им что же было дальше, но так и не добавила ни одной новой строчки в эту тетрадь. В итоге, разозлившись на свою бездарность, я зачеркнула каждую строчку романа и выбросила в коробку, где хранилась бумага для растопки бани. Мама вытащила тетрадь, но ничего разобрать в ней уже не получалось. Писать больше не приносило удовольствия – скорее даже было мучительным. Тогда я переключилась на рисование сцен из снов посредством пальцев и театрального грима. Да, это странный выбор инструментов, но он пришел из снов, поэтому выбора-то у меня особо и не было. Палетку просроченного грима 80-х годов я случайно нашла в кладовке у бабушки и поняла что это судьба. Никто не в курсе откуда у нас дома театральный грим взялся, честно. Рисунки не сохранились, но предки помнят, что они были мрачными из-за скудной палитры.

Жизнь шла своим чередом, я училась академическому рисунку и живописи, так же много читала, но больше не пыталась писать. После школы сдала экзамены и поступила в архитектурный университет, еще через год бросила учебу и вышла замуж. После рождения дочери Варвары мне снова приспичило писать, потому что мне приснился новый мир и он требовал выхода. Так как интереса к изучению материалов по писательскому мастерству у меня не возникало, я прикинула в голове краткое содержание и просто села писать. И вот я уже 14 лет пишу повесть о славянской девушке и спасенном ею датском воине. Не особо идет, если честно – всего 500 000 символов написала. Не моя это тема – история древней Руси (класс оправдание, ага). Сюжет до сих пор хранится в моей голове, как пара сезонов сериала, но все никак не допишу.

Иногда мне снится какой-то сумбурный видеоряд, не несущий особой смысловой нагрузки, а иногда будто целый фильм, снятый по сценарию с четко проработанным сюжетом. Бывает, под впечатлением от очередного сна, я пишу его краткое содержание и выкладываю на фейсбук. Но выглядит это скорее как пересказ. Регулярно получаю отзывы от знакомых и подписчиков*:

– Почти сценарий!

– Почему нельзя снять нормальный фильм про зомби апокалипсис, тут сон более реалистичен чем ходячие...

– Да тебе в кино ходить не надо:) раз в неделю стабильно у тебя своя премьера.

– Надо снимать кино. Короткометражку в Вернгрии.

– Жду книгу уже наконец)

– Бл*, как в кино побывала… Пора по твоим снам реально фильмы снимать ! Успех гарантирован!

– Вот это я понимаю история. Надо продавать сценарии

– О, а начинай писать ужастики. Будешь месний Стивен Кинг!

*Пунктуация и грамматика авторов комментариев сохранены.

Очередной роман я начала писать года три назад, когда получила множество требований об этом в личку фейсбука. Тогда я опубликовала пересказ сна об апокалипсисе.

Сколько бы друзья ни хвалили мое умение «хорошо писать», писателем я стать не никак могла, потому как была одержима конечным результатом, а не процессом. Получался крутой синопсис и не более. Тогда я просто садилась и писала все подряд из головы, перегорала, бросала. Не приходило в голову даже элементарно поделить все на части и писать их как короткие рассказы. Да чего уж – даже погуглить как писать книгу не подумала ни разу. Никак не доходило, что всему ведь нужно учиться!

Около полугода назад я увидела во сне красивую историю любви японского оборотня и коматозника. По пробуждении записала все на диктофон. Начала изучать «матчасть» и была поражена тем как четко мой мозг «показал» способности ёкая, особенности пребывания в коме и сплел логическую последовательность из этого всего. Как и всегда, я понятия не имела откуда это взялось в моей голове – я никогда особо не интересовалась ни японской культурой, ни медициной. Но теперь интерес появился!

Меня преследовала мысль, что эта история должна увидеть свет в аниме или манге. Появилась одержимость создать мангу. Я не могла нормально спать и есть, бесконечное количество раз переслушивала запись на диктофоне, запоем читала разную мангу и смотрела обзоры на то как ее создают. В попытке нарисовать хотя бы раскадровку для комикса я потеряла два месяца и осилила всего одну сцену, состоящую из около 20 фреймов. Осознание беспомощности вогнало меня в апатию еще на пару недель. Описывая очередной тревожный сон в инсте, я поняла что рисование никогда не являлось моей сильной стороной. И вообще, зачем я рисую сценарий, когда его нужно писать?

Началась полоса штудирования методичек по написанию сценариев для фильмов. Надиктовав и набрав заметок на 10 000 символов, я поняла что перечитывая и сверяясь с гуглом, исправляю неточности, дописываю подробности и заметки получаются вполне художественными. Сама и не заметила как начала расписывать сцены, увиденные во сне, делая выводы из действий героев и прописывая диалоги. Когда набралось 50 000 символов, я прочитала этот черновик своей 14–летней дочери. Она пришла в восторг и сказала что ждет когда я допишу «эту книгу», чтобы прочитать ее полностью. Для меня это было неожиданным поворотом, хоть идея и лежала на поверхности. Я ни разу не допустила такой очевидной возможности – написать роман!

История целиком, хоть и без особой хронологии, прописана в моих заметках, а сама новелла занимает уже более 200 000 знаков. Я уже не одержима результатом. Каждый раз, когда становится трудно облечь образы из головы в слова, я начинаю искать не источник вдохновения, а учебные материалы. Например, недавно у меня возникла проблема с рациональным введением в сюжет второстепенного персонажа. А до этого пришлось пересмотреть последовательность повествования, чтобы сюжет стал более запутанным. Раньше я не задумывалась ни над структурой, ни над общей идеей произведения – это были наборы плохо связанных историй. Начала смотреть фильмы и читать книги не ради удовольствия, а чтобы научиться новым приемам. Так я узнала что можно не мучиться, набирая текст по порядку, а просто нарисовать структуру, дать определение каждой главе, вписать в них название сцен, а потом спокойно перепрыгивать от одной к другой по мере надобности. Сегодня я рассказываю о детстве главной героини, завтра о смерти пациента, послезавтра о том как главный герой впал в кому, еще через неделю о том как они встретились. Сегодня пишу пролог, а завтра концовку.

Загрузив свою новеллу в букридер, я получила огромный заряд вдохновения. Читая свое творение в редакторе, ты смотришь на него как автор, а когда это сверстано как настоящая книга, ты становишься читателем. Читаешь и удивляешься некоторым оборотам, а если встречаешь неточности, то не коришь себя за них, а просто делаешь пометку “исправить”, читаешь и переживаешь что же будет дальше, будто все это написал кто-то другой. Когда читаешь свою книгу в текстовом редакторе, то сопереживаешь себе, а когда в букридере – героям книги. Это волшебно!

Эта новелла – чистая любовь. Ни один мой сон не отозвался таким всеобъемлющим желанием поделиться им со всем миром. Впервые за свою 33-летнюю жизнь я занимаюсь чем-то так долго и так увлеченно, уделяя работе хотя бы полтора часа в день (бывает и все шесть). Хотелось бы извлечь из этого опыта максимум пользы и начать писать по–взрослому. У меня уже есть первая часть книги с описанием детства главных героев, но я все еще боюсь показывать ее кому-то. Поставила цель закончить черновик, отправить редактору и только после этого решить публиковать ли где-то свое творение. Не хватает смелости, а самокритика зашкаливает. Еще многому нужно научиться, но я очень надеюсь на вашу поддержку.


Если кому-то интересно, могу скинуть архив с пособиями по писательскому мастерству, которыми пользуюсь для улучшения скиллов и вообще в любой непонятной ситуации – будем вместе учиться!

Показать полностью

Сон-фанфик с Мстителями

Первый абзац – предисловие, можно не читать, но с ним будет понятнее. Сны – моя вторая реальность. Мне нужно их рассказывать кому-то, чтобы не оставалось ощущения бессмысленности прожитого в них. Всегда видела яркие сны и в деталях их запоминала. Это как вспоминать реальные события из жизни – во сне я различаю цвета и запахи, лица и голоса, которые создают ассоциации и помогают помнить подробности. Но к этому я как-нибудь потом еще вернусь. Часто во снах я возвращаюсь в детство, проведенное у бабушки в селе. Почему-то если мне снится бабушкин дом, значит в нем я не старше 13 лет. В таких снах до меня редко доходит что в реальной жизни я уже взрослая тетка, а не школота неотесанная, а бубушки уже давно нет. Ну давайте ко сну уже.


Дом моей бабушки находится в большом поселке городского типа. Участок утопает в разных цветах, а летняя кухня вся оплетена диким виноградом. К коньку на крыше главного дома прикручена огромная светящаяся «A», а крыша бани отодвигается, чтобы из нее «птичка» могла вылетать на супергеройские задания. Стив Роджерс и Тони Старк — мои лучшие друзья, а с Питером Паркером мы соперники по уборке дома. А вообще я у них кто-то вроде сына полка — без способностей, но с руками и ногами, которыми можно готовить еду, убирать дом, ходить за покупками и отвечать на звонки Фьюри, когда никого нет дома. Короче, они квартиранты в бабулином доме, а я там в роли миссис Хадсон, хах!

А еще с нами живет P!nk, которая дико и безответно влюблена в Капитана. Время от времени она напивается в стельку и пытается меня убить, пока никто не видит. Из дому ее не выпускают, но она и не вырывается особо, так как обычно спит, надравшись. Но ведь иногда и развлекаться как-то надо!

И вот все уехали по вызову одноглазого нигера, а я как обычно осталась присматривать за домом. Собрала молодых орехов в огороде, иду мимо окна комнаты Стива, а там! Гребанная P!nk опять нажралась и уснула среди бутылок! Увидев в окно бардак, я бросила орехи в кадушку на веранде и понеслась разнос ей устраивать. Забежала в спальню и наступила на разбитое стекло. Оказалось, что эта розовая шмара разбила рамку с фото Пегги Картер! Я завернула розовую сучку в простыню, стащила с кровати и поволокла на улицу. Эта дура мигом проснулась, выпуталась и схватила огнетушитель. Понятно, что не пожар она тушить собралась! Я давай валить от нее. Нечасто во сне можешь так свободно бегать и сигать по крышам! Прыгнула я на крышу старого курятника, провалилась в него, оказалась в ловушке и как давай орать там дурниной:

— Стииив, спасиииии! Стиииив!

Никогда у меня не получалось так громко и беспрепятственно орать во сне.

В общем, эта сука спрыгнула следом в ту же дыру в крыше, поймала орущую меня за ногу, повалила прямо в тлен куриного помета. Придавив коленями мои руки как давай заливать меня пеной из огнетушителя! Пена пздц густая – я не могу дышать, пытаюсь вырваться. В итоге думаю: притворюсь, что сдохла — она отвяжется и тогда-то я вырвусь и убегу. Хрен там! Я притворяюсь, сил уже нет, а она все не отваливает. Тогда помогло второе дыхание или как там его. В общем я стряхнула ее с себя и с тем же криком понеслась прямо на закрытую калитку курятника, снесла ее с петель, перебежала двор, забежала в баню и закрылась на крючок в предбаннике. Чуваки приехали во время – как раз когда P!nk доламывала дверь предбанника огнетушителем.

Стив в стопицотый раз успокаивал ее, настаивал на том что мы одна семья, а она в стопицотый раз обещала больше так не делать. Ну она не врала – дважды одним способом она еще не пыталась меня прикончить. Я боялась, что P!nk ему что–то пизданет, а я окажусь крайней. Я вообще вечно крайняя у них! Эта чуть не пристрелила меня – я виновата, что обозвала ее шлюхой. Пыталась утопить меня в бочке с удобрениями для огурцов – я виновата, что закрыла ее в погребе. Есть же разница – не испытывать симпатии и пытаться убить?

Вот и на этот раз меня бомбило от несправедливости. Ааааргх! Мы с Роджерсом поехали закупиться продуктами в наш сельский супермаркет. Пока он возил меня в тележке, а я закидывала в нее все подряд, висело неловкое молчание. Но объясниться все же надо. А то опять получится что это я ее спровоцировала. Если начну оправдываться, значит признаю свою вину. Надо как-то издалека зайти – включить «хорошую Тори».

— Тонику еще розовую ей возьмем?

— Ага, давай, а то она маленько облезла...

Неловко, но что поделать, надо как-то начать этот разговор. Меня вообще не спросили что случилось. Я вам не ребенок, мне уже 13!

— Бля, она в хламину пьяная спала на твоей постели и разбила фотку Пегги! Я разозлилась.

— Тори, ты тоже вламываешься в мою комнату, когда мы с парнями уходим выпить – роешься в моих вещах, кидаешь обертки от конфет за шкаф! Я уверен, что она случайно испортила фото. И не выражайся!

Мне все время хотелось спросить: нахер она вообще с нами живет, эта старая шмара? Но чот не могла спросить. Я ведь обычный человек без талантов и суперспособностей.

Когда мы вышли из магазина, Стив примирительно протянул мне киндер-сюрприз и сказал:

— Помнишь, она пыталась пристрелить тебя из моего пистолета? Я еще тогда понял, как она несчастна, одинока и влюблена... Но выгнать ее мы не можем — нам в команде нужен дестроер, чтобы быть в тонусе.

Ах ты добродушный говнюк, подумала я. Пока Стив выгружал пакеты из тележки в багажник, я тихонько открыла розовый тоник для волос. Выдавила немного в пакетик – будет доставать, получит в подарочек несмываемые ногти цвета фуксии!

Мы приехали домой, выгрузили продукты. Все делали вид что ничего не случилось. Я пошла в комнату капитана, залезла на шкаф и уселась по-турецки на щите. Стало как-то грустно. Развернула киндер, шоколад надкусила и бросила вместе с фольгой за шкаф. В яйце оказался круглый синий динозаврик — тело как шар, а голова трицератопса. В комнату зашел Тони, приставил к шкафу стул, заглянул наверх. Опять щас будет издеваться! Но он залез на шкаф, сел рядом, потрепал меня по макушке, вздохнул и сказал:

— Мне она тоже не нравится. Можно было б и помоложе дестроера пригласить. А что это у тебя?

Старк протянул руку, я положила в нее игрушку из киндера. Он повертел в руках динозаврика, похихикал и выдал:

— Это покезавр что ли?

— Мне по-твоему 6 что ли?


ПОКА КОНЕЦ


Да, мне 34 и я сраная фанатка Marvel, и нисколько мне не стыдно. И да, Стив Роджерс раздражает капец, мне больше нравятся Ник Фьюри, чтоб вы знали. Это синдром Нетфликса, наверн. Хотя, он вроде не гей, но кто ж его знает, старого лиса?

Показать полностью

Дилижанс следовал из Вены в Судан...

Дилижанс следовал из Вены в Судан. Под облучком хранились два запертых ящика с деньгами, драгоценностями и ценными бумагами. Где-то под Багдадом в дилижанс сели четверо: беременная дама с огромным веером, святой отец и двое военных. Они заняли свои места и карета тронулась с места. Шторки и стекла закрылись.

— Почему меня нарядили брюхатой матроной, а Тори в капитана английской армии? Разве она не справилась бы с ролью женщины лучше меня? — ныл всю дорогу Валентин.

— Идиот, Тори не сможет таскать на себе под юбками 50 кило инструментов! Мне тоже не сладко — колоратка шею натерла... — сказал Кирилл.

— Дорогая, успокойся, в твоем положении вредно нервничать! — сказала Тори Валентину своим самым низким голосом, накручивая на палец накладные усы.

— Да вы достали уже ныть! Вытряхивай дрель! — Алексей грубо полез под юбки дамы с веером.

Откинули спинку сиденья, просверлили дыру в стенке. Алексей выломал квадрат 40х40 см и достал ящики. На них висели амбарные замки. Кирилл почесал за колораткой и достал из сапога связку ключей, но Алексей схватил гвоздодер. Один замок поддался сразу, второй открыли 12-м ключом из связки. В большом ящике лежали стопки бумажных денег, перевязанные зелеными веревочками, а в ящике поменьше кольца с бриллиантами, золотые Zippo, серебряные запонки и акции Газпрома. Все добро растолкали по карманам, саквояжам и в накладной живот. Теперь нужно было только навести порядок и дождаться удобного момента. Закинули инструменты в дыру за сиденьем, замели опилки в щель под дверью.

— Кучер, остановите! Моей жене нехорошо!! — попыталась басить Тори, но вышло повыше.

Карета остановилась. Кучер озабоченно поглядывал по сторонам.

—Мэм, через полчаса будет остановка на постоялом дворе, потерпите немного! Останавливаться опасно — тут всюду рыскают чертовы нигеры!

Поехали дальше. Через полчаса остановились у ворот какой-то усадьбы. Охранник спрыгнул с облучка и постучал в ворота. Сверху на него уставилось десятка полтора дул.

— Свои, чтоб вас черти драли! — выругался инкассатор.

Ворота открылись и впустили карету. Пока пузатая дама устраивала сцену с обмороком, священник быстренько занял комнату на втором этаже. Даму занесли в соседнюю комнату, с ней остался муж–офицер. Второй служивый пропустил одну–другую рюмочку водки и вышел во двор. Лошадей сменили, солдат сел в карету, ворота открылись и Алексей уехал в закат.

Когда стемнело, мужик в голубых рюшах, женщина в форме капитана британской армии и священник с натертой шеей собрались в комнате семейной четы и пересчитали награбленное.

— Надеюсь, Лёху схватят. — сказал Кирилл.

— Идиот! - сорвавшись на фальцет, заверещал Валентин.

— Ну нам же больше достанется. — ответила Тори своим обычным голосом и случайно оторвала накладной ус.

Лёху мы больше не видели… И не надо спрашивать что я там курю перед сном, ладно? У меня тревожное расстройство и все такое (^_^’)

Показать полностью

Память моя в камнях, сложенных горой (с)

Когда мы были маленькими, папа часто возил нас в горы — то на пасеку, то за травами, то просто на шашлыки. Чаще всего мы ездили в Белогорку (ущелье в Северном Тянь-Шане, Кыргызстан). Располагались на травке в ущелье у речки — мужики валялись на покрывалах, женщины готовили еду, дети носились за бабочками или бросали камушки в речку. А я, как и положено вечному отщепенцу, тащилась на гору, к своему излюбленному месту.


Лет шесть мне было, когда мы в первый раз приехали в Белогорку. Я увязалась с папой лезть на гору, а он, переживая, как бы его маленькая рукожопая дочка не покалечилась в пути, просто залез на огромный камень у подножия и сидел там минут сорок. Я лазила вокруг, рвала ромашки и зверобой, распихивала по карманам диковинные (на мой взгляд) камни, ловила жуков и тоже складывала в карманы. Когда заняться стало нечем, я решилась влезть на этот здоровенный обломок скалы, чтоб по доставать отца какими-нибудь дурацкими вопросами типа: а откуда камень, а зачем, а почему, а горы растут, а это вулкан, а это, а вот это, а почему облака плывут туда, а почему то, а почему это. Ну как обычно.


Залезла, уселась рядом на теплый лоб камня и... и молчууу. И не возникает никаких вопросов — все каким-то мелким стало казаться, когда я посмотрела на небо, на ущелье, на свои тонкие ножки, свисающие с макушки огромной каменной глыбы. Казалось, что камень этот даже круче всех гор, что нас окружали, неподвижных и немых. Камень тот будто живой был. Нет, даже не живой, а какой-то одухотворенный что ли. Много лет мы ездили к тому месту и неизменно было одно — я сразу шла за речку, к своему камню, приветствовала его, гладила ржавый мшистый бок, влазила на его большую гладкую теплую спину и забывала обо всем. Бывало даже ляжешь на спину, смотришь на облака, мыслей никаких нет, отдыхаешь — и так пару часов. Мои меня уже потеряют, а я будто две минуты здесь пробыла. И идешь в лагерь отдохнувшая такая, добрая.


В 2014 году ездили туда, спустя лет семь, наверное. Камень раскололся на две части и кучу маленьких обломков, стал совсем обычным — не таким уж большим и величественным. Я поздоровалась, но мне ответила только моя память:


— А помнишь, Викуля, помнишь? — память рассказала как все было.


Я тогда расплакалась, залезла в расщелину, проревелась, потом собрала всю мелочь, отвалившуюся от камня, затолкала в разъем. Села рядом в траву и услышала, как ветер завывает в этих камнях, будто причитает, будто вот-вот заплачет... Будто это моя память, по осколкам собранная, не рада мне... Что же ты, Тори, наделала? Глупая, глупая Тори.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!