Svistounoque

На фото сохранённый отрезок 125–километрового «кабеля жизни», проложенного по дну Ладожского озера, по которому в сентябре 1942 года в блокадный Ленинград пошла энергия Волховской ГЭС.

Кольцо блокады замкнулось 8 сентября 1941 года. Снабжение города электроэнергией прекратилось со стороны всех электростанций, находящихся за линией обороны. Помимо этого, вследствие военных действий разрушениям подверглись также и подстанции, находящиеся в черте города, а также многие километры линий электропередач.

Жители блокадного города делились воспоминаниями о той страшной зиме 1941-42 гг.: «В комнатах была постоянная темь: в большинстве домов от обстрелов, от бомбежки вылетали стекла, окна были заделаны фанерой, завешаны одеялами, заткнуты тряпьем… На улицах тоже стояла темень. В целях светомаскировки в домовые фонари ввинтили синие лампочки. Когда и они погасли, по вечерам приходилось ходить по памяти, натыкаясь на людей. Темнота действовала угнетающе. К этой морозной темноте трудно было привыкнуть, приспособиться…»

«Бывало, выйдешь на улицу, а там так темно, что будто пропасть какая, - вспоминали блокадники. - Идешь и руки перед собой держишь. Как-то не существовало ни утра, ни вечера. Ничего. Казалось, что темень сплошная все время…».

Из-за нехватки электроэнергии троллейбусы в Ленинграде встали. С весны 1942 года в Ленинграде действовало шесть маршрутов трамваев.

Работники электростанции собирали остатки топлива с эвакуированных или бездействовавших предприятий. Был разрешен снос всех деревянных построек в черте города – за две недели «на дрова» разобрали 279 строений. Тогда же частично разобрали деревянный саркофаг Медного всадника, на оставшихся досках появилась надпись: «Ему не холодно, а мы согреемся». 

Ленинград сидел без света - вся энергия направлялась на оборонные заводы города.

Весной 1942 года началась добыча торфа на правом берегу Невы, а на электростанции «Красный октябрь» один из котлов был переоборудован жителями под сжигание фрезерного торфа. Именно благодаря торфу заводы Ленинграда были обеспечены электроэнергией и смогли бесперебойно выпускать продукцию для фронта. 

Благодаря контрудару наших войск на Волховском фронте был освобожден город Тихвина, а с ним и Волховская ГЭС. Это создало возможность восстановления станции, основное оборудование которой было демонтировано и эвакуировано в тыл страны. Вскоре начались работы по монтажу первых трех гидрогенераторов. Также было решено в самом узком месте Ладожского озера проложить бронированный кабель, чтобы обеспечить хотя бы малым числом электроэнергии Ленинград. 

Газеты того времени писали: "В конце июля 1942 года группа инженеров "Ленэнерго" во главе с главным инженером Сергеем Васильевичем Усовым разработала смелый и отважный план помощи Ленинграду электроэнергией. Инженеры Усов, Ежов и Наумовский предложили связать город со спасенной от немцев Волховской гидростанцией и получить от нее электрическую энергию. В те дни электрический паек блокированного Ленинграда был очень скуден, и получение дополнительной мощности хотя бы в 10—20 тысяч квтч в сутки было жизненно необходимо... Предложение инженеров Ленэнерго было поддержано руководителями обороны города. 7 августа 1942 года Военный совет Ленинградского фронта принял решение в двухмесячный срок построить линию электропередачи с Волховской гидростанции в Ленинград общей протяженностью более 150 километров. Средняя часть линии должна была быть выполнена кабелем, уложенным по дну Ладожского озера. Кроме того, нужно было соорудить три трансформаторные подстанции..." 

Олег Шаров, ветеран "Ленэнерго" вспоминал: "Со всего Ленинграда по приказу Жданова, со всех заводов, где только были и хранились кабели, все отправлялось на Ладожское озеро. А заводу «Севкабель» дали специальное распоряжение – день и ночь выпускать кабель..."

К августу 1942 г. в тяжелейших условиях ленинградский кабельный завод "Севкабель" выпустил свыше 100 км бронированного подводного кабеля с бумажной изоляцией. Интересен факт, что при производстве кабеля в Ленинграде не нашлось кабельной бумаги для изоляции, вместо неё применили бумагу для выпуска денег с водяными знаками. Отсюда пошло второе название легендарного кабеля - "кабель с денежкой". Также по аналогии с "Дорогой Жизни" кабель получил название "Кабель Жизни". 

Олег Шаров: "Работа была большая, трудная, тяжелая… Водолазам трудно было – дно Ладожского озера очень неровное. Глубина от 16 до 20 метров доходила. Монитором размывали дно, чтобы кабель ложился ровно. А уже когда проложили под водой, кабель надо было протянуть до подстанции. Это 150 метров... Немцы несколько раз повреждали кабель, и его спаивать приходилось. А порт был в 2-3 километрах от нашего места. И бомбили часто нас. Один раз бомба была сброшена, а работники в это время тащили кабель по берегу. Кабель-то тяжелый, там через каждые 2 метра – человек. Потихоньку тащили до подстанции уже по земле из воды. Немцы сбросили бомбу на воду. Женщину убило на берегу и троих ранило..."

Операция по прокладке кабеля по дну Ладожского озера была выполнена в героически короткие сроки. В мирное время прокладка 23-х километров кабеля под водой заняла бы около 6 месяцев. Военный Совет, который поставил задачу проложить кабель по дну Ладожского озера, отвел на выполнение задачи 56 суток. Благодаря героизму людей первая линия была проложена за 47 суток и 23 сентября 1942г в Ленинград начало поступать электричество.

Тем не менее, работа по прокладке следующих кабельных ниток продолжалась. Всего для передачи электроэнергии от Волховской ГЭС до Ленинграда было проложено 5 ниток подводного кабеля. Когда Ладожское озеро покрылось льдом на протяжении 30 км была возведена "ледовая линия". Опорные столбы, по которым тянулись провода, просто вмораживались в лед. Эта линия продержалась 68 суток и с наступлением весны была демонтирована. 

После снятия блокады с Ленинграда "кабель жизни" был демонтирован со дна Ладоги и использовался для ремонта городских линий. На сегодняшний день части легендарного кабеля находятся в Музее истории Петербурга.

P.S. Для полноты картины нельзя не упомянуть, что после войны "Ленэнерго" подверглось чисткам в ходе "Ленинградского дела", в ходе которых так или иначе пострадали многие, кто был вовлечен в прокладку этого кабеля.

Я.Ф.Капустин — секретарь, ответственный за работу предприятий Ленинграда — расстрелян в 1950 г.

Директору "Ленэнерго" Б.П.Страупе (а в годы блокады он до того, как возглавить Ленэнерго еще возглавлял Ленгосторф — именно на торфе работали электростанции) — повезло. Его сняли с должности, но он решил не искушать судьбу, оставаясь в городе, а уехал в Башкирию директором строительства ГЭС.

М.И.Грознов (начальник кабельной сети Ленинграда, один из ведущих руководителей прокладки кабеля) — забит на допросе

Усов С.В. (главный инженер, начальник строительства) — снят, перешел на преподавательскую работу

Разные архивные материалы и экспонаты были утрачены в ходе разгрома Музея Обороны Ленинграда.

1. Одиноко стоящий экипаж ГИБДД. Взмах палочкой.
— Сержант такой–то, предъявите документы...
— Я что–то нарушил?
— Пройдите в патрульный автомобиль, Вам покажут.
Грязная ВАЗ 2109, заваленная всяким хламом. На заднем сидении монитор со снимком филейной части моего автомобиля и отображением скорости "144 кмч".
Дальше стандартный диалог:
— Нарушаем, Иван Иванович Иванов!
— Пишите протокол.
— Это полторы тысячи штраф.
— Пожалуйста, пишите протокол, если я нарушил.
— Мы можем снизить штраф до 500.
— Пишите протокол.
Взгляд полный злобы, в резко протянутой руке мои документы:
— Счастливого пути, не нарушайте.

2. Одиноко стоящий экипаж ГИБДД. Взмах палочкой. Десятиминутное ожидание в машине окончания разговора инспектора с водителем ранее остановленной машины.
— Такой–то такой–то, Ваши документы...
— Я что–то нарушил?
– Одну минуту, – нажатие на кнопку рации, висящей на куртке, – ламборджини диабло госномер А 666 АА 666 регион что там у нас.
— превышение скорости на месте проведения ремонтных работ, движение со скоростью 134 кмч при ограничении 40 кмч, — прохрипела рация.
Дальше стандартный диалог:
— Нарушаем, Иван Иванович Иванов!
— Пишите протокол.
— То есть Вы согласны с нарушением? Это лишение прав на срок до полугода и штраф пять тысяч.
— Пожалуйста, пишите протокол, если я нарушил.
— Что значит "если я нарушил". Вы слышали отчет инспектора. Двадцать три километра ранее у нас мобильный пост, зафиксировал что вы нарушили правила. Вы не видели знак 40?
— Я видел знак 40 миллионы раз, но ничего не нарушал. Не имею привычки. Денег не имею лишних на нарушения.
— А я что, деньги у Вас прошу?
— Я штрафы плачу государству, почему Вы это связываете мое замечание с собой?
— Государству тоже надо платить. У Вас есть паспорт с собой?
— Есть загранпаспорт.
— Для временного удостоверения нужен гражданский паспорт.
— Ничем не могу помочь.
— Ожидайте в машине.
Я достаю мобильный телефон и начинаю снимать машину ГИБДД, сразу сталкиваясь с потоком агрессии:
— Зачем снимаете машину? — полный взгляд ненависти.
— Мне в машине скучно ожидать. Я Вас в интернетах выложу (выложил), красивая машина.
Очередной резкий взмах руки, в толстых грязных пальцах мои документы:
— Счастливого пути, не нарушайте.

3. Стационарный пост ГИБДД. Взмах палочкой.
— Такой–то такой–то, проверка документов...
— Нарушаешь, Иван Иванович Иванов! Пересек сплошную.
— Ничего я не нарушал, не имею привычки.
– Все вы не нарушаете, – нажатие на кнопку рации, – ламборджини диабло госномер А 666 АА 666 регион что там у нас.
— Пересечение сплошной линии разметки километр такой–то, нарушение пункта 12 1432 42353, — прохрипела рация.
— Ну вот, а ты говоришь, не нарушаешь.
— Вы.
— Какая разница. Нарушаете Иван Иванович.
— Пишите протокол.
— Что, согласен что нарушил?
— Если я нарушил, я заплачу штраф. Пишите протокол.
— Много времени лишнего? Сплошная это серьезное нарушение.
— Пишите протокол.
Очередной выброс руки, протягивающий мои документы:
— Вали отсюда.

4. Стационарный пост ГИБДД. Взмах палочкой. Молодой и крайне добродушный инспектор.
— Такой–то такой–то, проверка документов. Куда направляетесь?
— В гости к теще.
— К теще? В гости? – задорный смех, – ну пройдите на пост на второй этаж, пробьют документы и езжайте дальше.
— Сержант, может я поеду, десять часов уже за рулем.
— Идите, идите, там все быстро делают.
Второй этаж, полутемное помещение. Проверяют права. Все чисто, штрафов не оплаченных нет.
— Ну что же так, Иван Иванович, вроде не рецидивист, а нарушаете.
Открывают фото филейной части моей машины с индикацией скорости "139 кмч".
— Пройдите в соседнее помещение для составления протокола.
Маленькая темная коморка, стол, два стула.
— Ну что, штраф полторы тысячи. Выписываем?
— Выписываем.
— А может пятьсот? Кем работаете?
— Рабочим.
— И что, деньги есть лишние?
— Нет.
— Ну так пятьсот или полторы?
— Полторы.
— Ладно, Получите извещение на дом. На полторы тысячи.
— Хорошо.
— Счастливого пути. Не нарушайте.
Протокол остался не заполненным.
Ржавая дрожащая лестница, ведущая из душной коморки на морозный степной ветер. Веселый инспектор, останавливающий очередную машину. Омерзительное чувство собственной беспомощности перед властью страны победивших вахтеров.

Все 1–4 произошли 14 ноября 2015 г. Ростовская Область. Временной промежуток с 9–30 до 14–30.
На обратном пути 15 ноября 2015 г. была еще остановка — повторение п.1

P.S. Документы уложены обратно в кошелек, грязная дорога по обочине ведет мимо старенького УАЗ ПАТРИОТ с открытой дверью. В салоне сидит пожилой мужчина, судорожно складывающий сотенные купюры в тоненькую пачку.
— Отец, что случилось?
— Да еп, знак не видел, где он там. Хорошо еп права хоть не забрали.
— И сколько если не секрет?
— Да две тысячи попросили и запись удалят с камеры.
— Отец, нет никакой записи. И камеры нет. Обманывают они Вас.
— Как же, там же по рации сказали что я еп нарушил?
— Так у них один сидит вон в машине на другой стороне дороги и рассказывает. Концерт это отец. Езжай спокойно. Скажи что я тебе все рассказал.
Ухожу, оставив мужика в состоянии немого потрясения.