Говорят, карельские экстремалы считают дорогу в деревню Пегрему (берег Уницкой губы в Медвежьегорском районе), достойным местом для испытания техники на прочность и проходимость. Когда — то Пегрема была довольно зажиточной деревней, были даже свои часовня и пристань (сохранились до наших дней), а в деревню вела вполне приличная дорога, связывавшая ее с остальным миром.
Однако, благодаря "мудрой" политике партии и правительства, в начале 70-х годов прошлого века деревня опустела и на карте стала обозначаться как не жилая. Дома из толстенных бревен постепенно обветшали настолько, что не только входить внутрь, но и находиться близко с ними стало не безопасно. Бывшие поля и пастбища еще кое где напоминают о былых предназначениях, но природа неумолимо берет свое и уже во многих местах не видно грани между остатками цивилизации и первородным лесом. Не пощадило время и дорогу, ведущую из Михеевой Сельги (ближайшая деревня, в 25 километрах) в Пегрему.
Свой отчет о поездке по этой дороге я и представлю ниже.
Принять участие в походе пригласили меня два опытных покорителя бездорожья Владимир Кульнев и Алексей Соловьев (в узких кругах Самоделкин). Понятно, что ехать они собирались не на обычном внедорожнике. В их в распоряжении был шестиколесный вездеход — чудо техника под названием «ПТЗавр», собранной руками Самоделкина и покоривший со своим экипажем не одно лихое место. Кроме того, пройти пегремский маршрут с нами отправился и многократный победитель различных off-road соревнований, обладатель множества наград и призов Илья Троицкий на своем специально подготовленном для бездорожья ГАЗ-69 — с Тойотовским дизелем, на 35 мудовой резине, естественно с лебедкой и прочими прибамбасами.
Слева направо: Алексей Самоделкин и его ПТЗавр, Илья Троицкий
Михееву Сельгу – последнюю на нашем пути обитаемую деревню, организаторы похода резонно выбрали местом, где предстояло оставить мой тягач с прицепом и тот самый «Дукато», на котором, чтобы ехать дальше, пришлось хитрым образом крепить сломанную пружину, которая норовила встать наперекосяк и впиться обломанным острым краем в покрышку.
Отстегиваем страховочные репера, снимаем ограничительные упоры, съезжаю с прицепа на деревенскую «гостевую» поляну (именно здесь местные жители рекомендовали оставить микроавтобус и «Патриот» с прицепом), еще раз проверяю готовность «Тритона». Рядом выгружается «ПТЗавр». Это то еще зрелище: Самоделкин открывает задние двери микроавтобуса и перед глазами странная картина: в грузовом отсеке стоит агрегат, который явно больше этого отсека и оказался здесь вопреки всем мыслимым законам. Выезд «ПТЗавра» напоминает извлечение подушки из чемодана, с той разницей, что свои исходные размеры он восстанавливает не самостоятельно, а благодаря манипуляциям экипажа. Как на кабриолете поднимается складная крыша, на нее укладываются съемные гусеницы, которые надеваются перед самыми экстремальными местами.
Ну, что ж, путешествие начинается. Надо сказать, что середина мая в Карелии обычно холоднее. Однако, в этом году, не только снега в лесу не видно, но уже и листва почти в полный размер. Погода классная: легкий ветерок, малооблачно, тепло, но не жарко. Единственное, что сегодня отличает это благодатное время от лета – полное отсутствие наших кровных братьев.
Дорога на Пегрему начинается, как и многие карельские проселки, с обычной грунтовки, по которой можно с успехом ехать и на легковушке. Добрый сосновый лес добавляет хорошего настроения. Потихоньку разгоняемся и катим по еще не пыльному проселку. Восьмерочный (1500) движок «Тритона» без проблем позволял ехать на 4-й передаче со скоростью 20 – 25 км/час. Шумность средняя, в основном из-за внутренних цепей (нужно подтянуть). Юркий «ПТЗавр», пользуясь сравнительно хорошей дорогой помчал «полным тапком» и ушел вперед. 69-й Ильи ехал замыкающим. Для него такая дорога была скучным делом. Через несколько километров стали появляться первые камни, которые, поначалу, совсем не мешали. Однако, камней становилось все больше, расстояние между ними все меньше, а размеры их сильно бы затруднили движение даже стоковых внедорожников.
Вскоре материализовался «ПТЗавр» — невеликий дорожный просвет и небольшая ширина заставили его маневрировать между камнями, и снизить скорость. Хотя, в целом, он больших трудностей, видимо, не испытывал. У «Тритона» камни проблем не вызвали ни каких, т.к. я их просто пропускал между колес, благо, просвет почти в 60 см позволял. Единственное: тряска и подскоки, сделали езду не комфортной. Решили снизить давление в колесах до 0,1 атм., благо, управлять давлением в шинах можно на ходу, из кабины. Ехать стало приятней, тряска уменьшилась, хотя скорость тоже пришлось немного снизить. 69-й бодро подпрыгивал сзади.
Неожиданно, мне показалось, что «Тритон» «поплыл» по дороге. Смотрю на манометр – «0». Включаю подкачку – «0». Останавливаемся. Первая неприятность – из левого переднего колеса какая – то нечистая сила выдернула штуцер подкачки. Воздух, естественно, вышел. Причина, скорее всего в слишком маленьком давлении в колесах для этих условий. По опыту разборки — сборки колеса, знаю — процедура минут на сорок. Упражнение не сложное, но пыльное. Что бы снять колесо «Тритону» не нужен домкрат. Спускаем заднее правое (по диагонали). Федорович становится на обод этого колеса и переднее левое немного отрывается от земли. Можно снимать. Обойтись без домкрата можно потому, что у вездехода нет подвески, а центр тяжести — на равном удалении от любого из колес.
Пока мы ремонтировались «ПТЗавр» с Владимиром и Алексеем ушел далеко вперед. Пробуем связаться по СиБишке – не достаем. Что ж, свернуть тут некуда и мы до них обязательно доедем. А дорога, между тем, пошла под уклон, сосны стали вытеснять березы и осины, а их, в свою очередь, ольха и прочая поросль. Камни исчезли, зато появились лужи – сначала небольшие – каждая в своей колее, потом больше, больше и вот уже одна сплошная вода, заливающая, кроме дороги, и ближайшие заросли.
Да и не заросли это, а поросшее кустарником болото. Едем. Сначала осторожно – мало ли что. Дно в основном ровное, но внизу встречаются камни и бревна. Глубина см. 40 – 50. Воды даже днищем не касаемся. Решаюсь поехать быстрее. Навигатор показывает 7 – 10 км/час. Машина идет по колее и подруливать почти не приходится. Потом выезжаем на пригорок – снова камни, потом спуск, болото, и в нем начинается длинная, старая, полусгнившая гать, залитая водой, выложенная неизвестно, когда и кем. Порой расстояние между остатками бревен довольно значительное, однако колеса у «Тритона» 1,25 м в диаметре, а вес машины менее тонны, поэтому такие прорехи не страшны. Преодолевая болота, глубокие лесовозные колеи, камни и гати отмечаю, что самая комфортная скорость на таких участках — 7 – 8 км/час. Хотя в отдельных местах (применительно к «Тритону» и моему бездорожному опыту): 3 – 4 км/час – за радость.
Неожиданно выезжаем на большую поляну. Это не та поляна, на которой растут ромашки и скачут кузнечики. На этой поляне расхрястанной давними лесоперевозками кроме осоки и каких-то чахлых кустиков ничего не росло, зато на краю ее стояло два вездехода. Один из них – обычная, крашенная в голубой цвет «буханка», только на 33-й мудовой резине, а вот второй – достойный «проходимец» для здешних мест — классическая «переломка». Судя по тому, что передняя ее часть представляла собой переделанный и укороченный кузов от «Оки» на огромных (примерно: 1400х600) колесах, можно было предположить, что и двигатель стоял тоже «Оковский». Задняя часть — традиционная «переломочная» тележка, (примерно 2.4 х 1.8 метра) с устроенной на ней кибиткой в стиле покорителей «дикого запада». Возле машин безбоязненно оставлены какие-то мешки, бачки и прочие шмотки. Подходить к чужой стоянке мы не стали, и без того понятно, что это рыбаки.
От поляны отходили две дороги. Одна наша, что шла сквозь нее, другая, круто сворачивала налево и вела (судя по навигатору) к Уницкой губе Онежского озера. По следам «ПТЗавра» поняли, что он поехал именно туда. Следуем за ним и вскоре понимаем, почему рыбаки оставили машины на поляне, а не на берегу озера. «Переломка» прошла бы здесь не напрягаясь, а вот 33-х колес «буханки» скорей всего бы не хватило. От поляны до берега около полукилометра, но зато каких!.. Сильно заболоченный путь состоял из поросших осокой кочек, огромных корней и глубоких ям, наполненных торфяной кашей. Кроме того, то здесь, то там, выступали большие валуны.
Однако, вот и берег. Тут же увидели «купающегося» «ПТЗавра», который бодро рассекал воду огромным, величиной с эмалированный таз винтом. Как говорит «Самоделкин», скорость на воде без течения и ветра достигает 7 км/час. А такой винт необходим потому, что частота вращения вала небольшая и что бы он мог сообщать машине поступательное движение, лопасти пришлось делать огромными. А, дабы винт не мешал при движении по суше он сделан подъемный. Завидев нас «ПТЗавр» направляется к берегу и без труда на него забирается (берег каменистый и зацепиться за него колесами не сложно). Воссоединившись возвращаемся на вездеходную поляну, а с нее выдвигаемся дальше, на Пегрему.
Наконец-то мы и добрались до тех мест, где пришлось расчехлять лебедки. Здесь залитая водой дорога настолько заболотилась, что 35-я резина 69–го сразу утонула на две трети, и каждый оборот колеса, при пробуксовке, засаживал машину еще глубже. Однако, зацепленная за нужное дерево лебедка без больших потуг выволокла газик на относительно твердую часть болота. Снова вперед и снова лебедке приходится делать свое дело.
«ПТЗавру» пришлось полегче – все-таки соотношение вес машины – площадь опоры (на шести то колесах) было явно в его пользу. Тем не менее воспользоваться лебедкой пришлось и ему. В том месте болотная жижа переходила в более-менее плотные кочки и подняться на них без лебедки было никак. К чести «Тритона» (нисколько не превозношу свой еще сырой аппарат) он это место прошел сам и довольно легко. Все-таки большие колеса, плюс сброшенное давление. Да и лебедки у него, если помните, нет. Однако, ложку дегтя придется плеснуть: Рабочая температура двигателя была на пределе. Хоть термометр и показывал пограничные 95 градусов, механического вентилятора явно не хватало, а электрический работал почти без остановки. Обратил внимание – как только двигатель работал на оборотах больше двух с половиной тысяч – температура начинала расти. В общем есть над чем работать.
Дальше ничего нового не происходило – тяжелая дорога, держащая меня — новичка в постоянном напряжении, однообразный заболоченный, местами затопленный лес, солнце, легкий встречный ветерок (передняя дверь на «Тритоне» в хорошую погоду обычно открыта). Заметил, что, если есть малейшая точка опоры, машина цепляется за нее и уверенно едет. Колеса накачены до 0.2 атм. – умеренное проминание. На этом участке первым шел Илья. Неожиданно, перед довольно крутым спуском он остановился.
— Там, впереди, самое трудное место во всем путешествии – сказал он.
— В чем проблема – интересуюсь я.
— То самое болото, которое засадило многих бывалых джиперов.
Идем на разведку. Газик стоял правой стороной на обочине (если ее так можно назвать), а левой между правой и левой колеей. Хотя правой колеи в общем-то и не было – был ручей, промывший эту колею на глубину 70-80 см. Провались в эту колею «Тритон», он прочно сел бы на пузо. Похоже, не этот ручеек размыл дорогу, а те весенние потоки, что неслись здесь пару недель назад. Ручеек бодро тек вниз, в сторону большого болота, которое там нас и поджидало. Идем к нему по краю бывшей дороги, между невысоких деревьев и кустов и замечаем, как болото постепенно превращается в непролазную трясину, где в размокшем торфе плавают полуистлевшие бревна – то ли остатки старой гати, то ли следы борьбы за вызволение какой-то техники. Дорога в этом месте превращалась в несколько вариантов пути, идущих параллельно друг другу. Не один из них не выглядел предпочтительным: шест, воткнутый в любом месте, уходил примерно на метр, потом упирался в некую болотную субстанцию, однако, с небольшим усилием проталкивался еще и еще. В поисках объезда обошли окрестности. Выяснилось, что в середине болота, в сторону дороги, тек еще один ручей. Передвигаться без шеста было тяжело: многие кочки не держали человека, идти приходилось от одного деревца или кустика к другому. Между тем наступали сумерки. Решили сегодня в топь не соваться, переночевать где-нибудь не далеко на возвышенности в сухом участке леса, а утром с новыми силами попытаться покорить болото. На стоянку вездеходы загоняли уже по темноте. Поставили палатки, разложили складной столик. Самоделкин развел костер, потом гречневая каша с тушенкой, фронтовые сто грамм, и конечно, разговоры про то, про се. Разошлись за полночь. Народ ночевал в палатках, мы же с Федоровичем решили протестировать удобство сна в «Тритоне». Для начала выровнял его относительно поверхности (на горизонтально стоящем то спать лучше) методом спускания тех колес, которые выше и наоборот. Получилось неплохо. На улице, судя по бортовому термометру, 8 градусов, поэтому прогрел двигатель, чтобы остывая, он ночью обогревал салон. Мотор (если закрыть входной и выходной воздухозаборники и все двери) изолирован от внешнего мира и остывая, будет отдавать тепло только в салон. Пока раскладывали спальники кабина проветрилась и убедившись, что комары по-прежнему еще не прилетели мы отошли ко сну. Спишь в лесу, в отличии от города или дачи, без задних ног, а проснувшись утром, вдруг понимаешь, что такой сон – получен из не длинного списка удовольствий, отпущенных свыше.
Утром завтрак, за которым решили, что ГАЗик в этот раз дальше не пойдет, так как для преодоления болота ему понадобится слишком много усилий и времени. Илья займет «гостевое» место у Самоделкина, приняв на себя обязанности второго штурмана. Дальнейшие сборы сильно упростились тем, что мы не стали собирать палатки, просто сложили в них вещи, а столик с едой накрыли пленкой.
Можно бесконечно смотреть на огонь, бегущую воду и на ритуальное действо Самоделкина по надеванию «гусей» на «ПТЗавра». Сначала «гуси» раскатываются и укладываются впереди вездехода. Затем он заводится на 1-й передаче и на самом малом газе начинает наезжать на гусеницы, двигаясь по ним как по колее. При этом управлялся «ПТЗавр» Самоделкиным снаружи, как управляют каким – нибудь мотоплугом. Потом гусеницы протягивались поверх колес и после натяжки концы крепили замками между собой. Свой Газик Илья даже закрывать не стал, просто захлопнул двери. На этом сборы были закончены и затушив должным образом костер, наша экспедиция выдвинулась к болоту.
Сегодня, при полном свете, болото не стало выглядеть менее устрашающим. Те же заполненные полужидким торфом окна, зыбкие кочки по краям, низкорослые, угнетенные деревья и кусты, растущие в чуть более плотных местах и остатки дороги, проходящей через все это в виде нескольких, кем-то опробованных, вариантов проезда. Однако, двухметровый шест, без которого передвигаться было бы сложновато, везде показывал запредельную глубину. Отовсюду выступали остатки бревен, стволы деревьев, ветки и прочее болотное имущество. Вдоволь наупражнявшись с шестами, решили проложить свой, новый путь, заведомо не тронутый не гусеницами ни колесами. Поскольку у «Тритона» и «ПТЗавра» разные габариты, дорожный просвет и оснащение, маршруты прохода по болоту тоже отличались. И если «ПТЗавр» в силу своей небольшой ширины мог маневрировать между деревьями и протискиваться сквозь кусты, иногда помогая себе лебедкой, то «Тритон» не пролезал вслед за ним и дорогу нужно было прокладывать самостоятельно. Экипаж Самоделкина начал двигаться на значительном удалении от старой дороги по более плотному участку болота. С успехом перемещаясь между кустами и деревьями их машина далеко продвинулась вглубь болота. Однако, возле ручья оказалась зажатой между большой кочкой и несколькими ольшинами, встав в неустойчивом положении, и при попытках маневрирования начал понемногу заваливаться на левый бок.
И только вовремя размотанная лебедка смогла спасти ситуацию. Было видно, что надетые утром пластмассовые гусеницы, заметно добавили проходимости и если бы не они, то надеется пришлось бы только на лебедку, возможности которой не безграничны. Еще несколько неприятных слабонесущих участков и «ПТЗавр» преодолел самую сложную часть болота. Настала наша очередь. По вышеописанным причинам мы пошли своим путем. Выбрав более открытый участок избавились от заболоченного леса, но зато трясины прибавилось. Включил первую и на самом малом газе, что бы не пробуксовывали колеса, двинул вперед. На ровном месте, на удивление, «Тритон» полз уверенно, почти без пробуксовки. Правда скорость при этом, думаю, была едва-ли больше одного – двух км/час. Ближе к середине болота «Тритон» вдруг встал, высовываюсь из кабины и вижу: в бампер уперлось довольно приличное бревно, которое еле – еле выступало из болота. Пришлось сдавать довольно далеко назад, так как повернуть возможно лишь когда колеса находят хоть какую – то опору. Теперь все равно придется брать правее, значит продираться сквозь деревья и кусты. Другого варианта все равно не вижу. Илья идет впереди и показывает оптимальный путь. Кусты и деревца не ломаются под «Тритоном», а как в мультике в одно мгновенье вновь вырастают позади лишь только днище машины освобождает для этого место. Описав дугу, вновь выезжаю на более открытое место. Снова торфяная каша. Потом тот ручеек, который здесь угадывался по еле заметному движению воды. Медленно, медленно «Тритон» ползет к твердому берегу. Замечаю, что с водительского места не видно какой из бортов крутится, а какой «сачкует». Часто получается, что одна из сторон испытывает большее сопротивление движению и дифференциал тут же начинает вращать другую менее загруженную сторону. Машина теряет ход или вовсе останавливается. Понять какая сторона остановилась с водительского места невозможно. Попытка угадать, какой борт нужно притормозить, чтобы уравновесить трансмиссию, как правило безуспешна. Есть над чем подумать. Тем временем добрался до противоположного края болота. Последние кочки… и вот путь на Пегрему свободен.
До деревни остается совсем немного – километров пять (если верить навигации Федоровича). После болота ехать стало интересней, дорога пошла через сосновый лес, и выглядела хоть и заброшенной, но вполне сохранной. То, что здесь давно не ездили видно по лежащим поперек деревьям, местами образующих завалы.
Заболоченность исчезла, остались лишь низкие места с довольно глубокими и длинными лужами. По всей видимости эти лужи были здесь всегда, потому, что в каждой из них еще сохранились остатки гати. Самоделкин по лужам не ехал, а искал объезд по лесу. Мы же с Федоровичем предпочитали не сворачивать с дороги, получая истинное удовольствие от преодоления этих препятствий. Скорость движения заметно возросла и минут через тридцать показались первые признаки близкой деревни. Трудно не узнать в огромных полянах бывшие поля и пастбища, кое где даже с канавами для водоотведения. В просветах между деревьями замечаю большое озеро. Это Уницкая губа. Показались дома — не избы, а именно дома. Их было много, почти все двухэтажные, из толстых бревен, с примыкающими хозпостройками. Хотя, по сути, это были уже не дома, а всего лишь исчезающие тени того доброго времени, которое, к сожалению, уже никогда не вернется. Видно было, что люди жили здесь размеренно и не бедно. Сохранилась даже пристань, к которой и сейчас легко причалит небольшое судно.
Самая удивительная и ценная вещь в Пегреме – часовня восемнадцатого века, которую видимо, на излете советской власти реставрировали, поэтому она была еще в не плохом состоянии. Захожу внутрь – крепкие не тронутые тленом ступени ведут в трапезную, а затем, в молельную, где сохранился небогатый теперь иконостас с установленными в нем ликами (скорее всего новодел). Если подняться по крутой лестнице совсем наверх – попадаешь в колокольню – маленькую, огороженную площадку, откуда открывался печальный вид на деревню. Природа медленно, но неотвратимо наводила свои порядки.
Гуляли по деревне, фотографировали. Нужно сказать особое спасибо Николаю Федоровичу за видео съемки во время нашей поездки. Алексей Самоделкин тоже много записал видео на свою экшн камеру, установленную на борту. Все это потом пригодится.
Нагулявшись, пошли испытывать «Тритона» на способность преодолевать водные преграды. Заехав на отмель развернулся передом к берегу (случись что – легче вытаскивать) и, помолясь, стал сдавать задним ходом на глубину. Поплыл «Тритон» неожиданно легко. Погрузился до того места, на которое я и предполагал, когда рассчитывал водоизмещение и определял высоту, на которой будет открываться дверь. А вот скорость передвижения оказалась ниже расчетной: где-то 2 -3 км/час. Жаль, но такая скорость пригодна лишь для спокойной воды без течения и ветра. Так что – будем думать. Но главное радует: уверенно держится на воде.
Затем был обед и небольшой отдых. Как говорится — цель нашей поездки достигнута, флаг поднят, сапоги в Онежском озере обмыты.
Все, едем домой. Тем же, уже знакомым путем. Теперь я понимал, почему любители «офф роад» не часто выбирают эту дорогу. И хотя было известно, чего дальше ждать от нее, предвкушение от предстоящих «спецучастков» переполняло. Снова сосняки и усыпанная хвоей дорога, потом низины с глубокими лужами с остатками деревянного настила на дне, снова сопки и снова низины. Лесные завалы, потом снова великолепный сосновый лес. Наконец – то самое болото, с которым мы встретились утром.
— А слабо напрямик? – подначивает меня Илья.
— Что ж, давай попробую, только если застряну придется тащить – как того бегемота…
Мне уже казалось, что «Тритон» может почти все. Спускаюсь к болоту, первая передача и самый малый газ. Первый участок метров пятьдесят – на ура, дальше глубже и бревна с ветками. Но все равно, хоть и с остановками, и сдаванием назад, продолжаю продвигаться к тому краю. На последнем участке упираюсь передней дверцей в жидкий торф с палками и ветками. Все, встал. Назад выезжаю легко, но при попытке продвинуться вперед снова встаю. В очередной раз убеждаюсь, что нужно видеть какой борт работает, а какой нет. Тем временем Самоделкин проехал болото «камышами» и мне пришлось воспользоваться услугами его лебедки. Нужна своя. Обязательно. Срочно. Отмечаю, для дальнейшего движения не хватало совсем небольшого усилия. Теперь на вчерашнюю стоянку, собираем вещи, наскоро перекусываем и в путь.
Остальная часть дороги до Михеевой Сельги прошла без приключений. На поляну с вездеходами приезжаем в сумерках. Пока грузились совсем стемнело. Дальше: снова без приключений до Кондопоги и скучно до Петрозаводска. Наш поход заканчивался. И глядя на усталое, но довольное лицо Федоровича я вдруг подумал: конечно, дорога на Пегрему не Yellow Brick Road – ухоженная, с милыми пейзажами и овечками на окрестных холмах. Понятно, что Пегрема далеко не для каждого. Но тот, кто хоть раз пройдет такой дорогой, будет искать с ней встречи вновь и вновь.
15 – 16 мая 2016 г.
А.К.
