IvanBrk

А у вас же есть среди знакомых человек, которого вы моментально представляете, когда слышите слово "недотёпа" или "растяпа"? Мне кажется, что у всех есть такой человек в знакомых. Эти люди, они какие-то специальные локальные иисусы, мне кажется, - их посылают на Землю какие-то божества для того, чтобы мы казались себе более ловкими, умелыми и сообразительными. Ну, подумайте,  я же прав?  Был и у нас один такой, про него сегодня расскажу немного. Имя изменю, а фамилию вообще называть не буду - это очень хороший и добрый человек, но вот... недотёпа, а я не хочу, чтоб вы над ним смеялись)))

Вася командовал кормовым электрическим отсеком правого борта и был инженером электро-технической группы. Он был невысокого роста, всегда хмурый, лохматый и с помятым лицом, как будто только оторвал его от подушки, а уж если он и вправду только оторвал его от подушки... Если бы не Вася, то я никогда в жизни не увидел бы человека, который хмурится даже когда смеётся. Вася казался небритым уже через пять минут после того, как побрился, его брюки становились мятыми тут же, как он их надевал после глажки, а галстук всегда висел не по центру, а сбоку, даже если Вася прикалывал его шпилькой.

И вот собрались мы как-то в Росляково в доке постоять. А стояние в доке - то ещё удовольствие, доложу я вам! Холодно, скучно и негде пописать. Не, ну туалет-то есть, конечно, только он на палубе самого дока стоит.  А представляете, на Акуле подняться наверх, а потом ещё спуститься вниз с двадцати семи метров по лесам, чтобы, значит, пописать, а потом обратно идти, чтобы, значит, снова уснуть. Именно в доках рождаются такие народные подводницкие поговорки "только покойник не ссыт в рукомойник" и так далее.

Ну, собирается экипаж перед выходом на пирсе: все сумки с собой тащат с гражданской формой одежды, ну вы же понимаете -"в шикарном отеле ночной ресторан, вино, сигареты и пьяный дурман", а Вася с такой, знаете, сумочкой, как от четырнадцатидюймового ноутбука, идёт.
- Вася, - спрашиваем мы его, - ты что, гражданку-то с собой не брал?
- Чо эта? Вот же она! - и показывает нам свой ридикюль для двух пачек сигарет.
Хрен его знает, пожали мы плечами, Коперфильд он, может.

Пришли в Росляково, отдоковались, дела там нужные поделали и собираемся на свободу, значит, переодеваемся, мажем себя везде одеколонами. Жили мы тогда вчетвером в каюте: Игорь, Макс, Вася и я. Вася открывает свою сумочку и достаёт из неё какие-то брючки, сложенные гармошкой, ну... ладно, а потом ещё один комочек достаёт размером с носовой платок и начинает его разворачивать.

Разворачивает, разворачивает, разворачивает, разворачивает -  и вуаля! Это, блядь рубашка, оказывается.  Ну мы с Максом переглядываемся, думаем, побежит сейчас, найдёт утюг где-нибудь и будет её гладить, а Игорь, который знает Васю больше нашего, смотрит и начинает обратно в робу переодеваться. И точно - Вася надевает прямо на себя это чудо текстильной промышленности Узбекистана одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в коричнево-серую клеточку и начинает застёгивать пуговицы на манжетах! Ловит на себе наши изумлённые взгляды, принимает их почему-то за восхищённые и гордо заявляет:
- С девятого класса рубашку ношу эту! Так она мне нравится!
А Вася так-то старлей уже!!!
- Блядь, - говорю я, - слушайте ребята, я в город не пойду, наверное. Я же забыл, что мне Антоныч там дело одно важное поручил.
И пытаюсь сделать при этом горестное лицо, типа мне так сильно хочется пойти и всё вот это вот.
- Ой, да пошёл он в жопу, этот Антоныч! - Вася уже застёгивает последнюю пуговицу под горлом.

Рубашка, конечно, и сама по себе полный писсец, но она помята так, как я никогда не видел, чтоб мялись рубашки!
- Не поминай Антоныча всуе! - делает замечание Игорь, который уже в рабочей форме. - Я на пульт пошёл, забыл журналы заполнить!
А Макс смотрит на меня такими жалобными глазами! Его взгляд прямо разрывает мне мозг криком: "Братуууухаааа!!! Спасааай!"
- Макс, - говорю, - я всё понимаю, но ты ж братан мой (мы очень были похожи, нас старпом год путал), может, поможешь? А то я один до утра не управлюсь!
- Конечно, брат! - горестно-радостно вздыхает Макс, но переигрывает, гад. Хорошо, что Вася не замечает.
- Бля, ребята, да что за хрень-та? - хмурится Вася. - Ну, собирались же в город гульнуть пойти!!!  Эдик, ну что у тебя за срочные дела?!

Сука, как же я не люблю врать товарищам!!! Но. Выгуливать вот это по Североморску я не полюбил бы ещё больше, я уверен!!! Лихорадочно думаю.
- Да Вася, мне Антоныч поручил формуляры от идашек до завтра откорректировать все, проверка какая-то приезжает с утра с самого! Может, тоже поможешь, останешься?
А формуляров-то двести двадцать штук, с одной стороны, а с другой стороны, у Васи в глазах уже изнывающие от страсти женщины, которые стоят с корзинами, полными лепестков роз, чтоб сыпать их под Васины коричневые и плохо начищенные туфли. Конечно, женщины победили.
Нашёл он себе в спутники прикомандированного офицера, и вдвоём они двинулись покорять слабый, но прекрасный пол. Решили не размениваться на Североморск и водку, а поехали сразу в Мурманск, купили шампанского брют и сели в скверике недалеко от вокзала его распивать, видимо, в ожидании королев.  И королевы-таки их нашли.
Подходят к ним две тёлки. Ноги - во! Сиськи - во! Губы - во! Попки - огого!!!

- Ну и что, - спросил я Васю в этом месте его рассказа, - и почему вы не стали сразу же убегать?

Вот поймите меня правильно, но если вы один метр шестьдесят восемь, лохматый, в коричневых туфлях, джинсах-варёнках (года два как вышли из моды) и в мятой рубашке с девятого класса, а второй - метр семьдесят два, худой, сутулый и похож на студента, и при этом вы распиваете шампанское Абрау-Дюрсо из пластиковых стаканчиков в скверике у вокзала, то самым правильным решением, когда к вам подходят две вот такие тёлки и при этом ласково улыбаются, будет немедленно убегать, потому что дело тут нечисто. Поверьте мне, я же тактику ВМФ изучал.

Но наш спермотокзикозный дуэт повёлся на предложение тёлок поехать с ними на хату и оттянуться, потому как тёлки хоть и красивые, но несчастные и одинокие, и очень им хочется грубых мужских ласк, а может, даже и секса. Посадили их тёлки в какой-то джип и повезли куда-то за город. Пока ехали, на заднем сидении казановы уже поделили между собой тёлок и выработали механизм обмена ими в середине ночи. Тактики же тоже, ептыть.

Приехали в какой-то дом большой, и заводят их тёлки в зал. А  в зале том писец: стол стоит длинный, весь в грязной посуде, объедках, говне и блевотине. И на полу то же самое. И трое сидят быков классических: пальцы веером, сопли пузырями, все зубы в наколках, цепухи от такенные на шеях, и пистолеты из брюк торчат.
- О! Девчонки! - радуются эти милые ребята. - Спасибо вам, что помощничков нам привезли! Идите - гуляйте. А вы, ребятишки, тут порядочек нам наведите: посуду помойте, говно в пакеты сложите, пол подотрите, ну и ещё чего тут сами гляньте. Мы сейчас отъедем на часик, вас в домике закроем и собачек во дворе выпустим, но через часик мы вернёмся, и чтоб всё было сделано, ладно ребятишки?

Ну те в позу сначала, что, мол, вы нас убьёте насмерть, если мы откажемся? А те говорят, да нет, конечно, что мы бандиты какие, людей убивать (середина девяностых на дворе, напоминаю), так, ноги вам сломаем да отпустим на все четыре стороны.
- Ну и чо, - уточняет Игорь, - судя по всему, ноги вам сломали?
- Вот тебе смешно! - возмущается Вася.
- Не тока ему, всем смешно! - успокаиваю я его. - Рассказывай дальше, интересно же о ваших сексуальных похождениях послушать.

Зашуршали они там большую приборку в общем, братки вернулись, и всё им понравилось, отпустили их и даже по шоколадке  Dоve подарили (с изюмом, уточнил Вася - наверное, это важно). И полночи потом эти жеребцы полового соития добирались до Рослякова на родной пароход.
- Погоди, - опять уточняет Игорь, - а шоколадки-то где?
- Так съели по дороге, - говорит Рома.
- Ну и кто вы после этого? Сами наебались вдоволь, а друзьям даже шоколадки не принесли!

А вывод из этой истории, хочу подчеркнуть ещё раз, таков: оценивайте свои возможности адекватно! Если вы в данный момент не похожи на принца: ну там рубашка мятая, пузо висит, или пиво из горлышка бутылочного хлещете, то к вам не будут подходить принцессы! А если подойдут, да ещё с непристойным предложением межполового секса,  а не просьбой одолжить домкрат или накачать колесо, то бегите сразу же сломя голову и не чуя земли под ногами  - мой вам добрый  совет.  А мне можете верить, я же тактику ВМФ изучал.

Э. Овечкин

Обычно солдаты всевозможных животных любят. Прикармливают бездомную дворнягу и она, вопреки воплям командира, является на каждое утреннее построение. Прячут в укромном уголке гаражей коробку с котятами, а потом эти пушистые зверюги вырастают и начинают показывать, кто на самом деле хозяин в части. Солдаты любят птиц, рептилий, аквариумных рыбок и даже иногда пауков. Сам видел, как в одной казарме дежурные недели три обходили при уборке паутину в углу. Мол, это ефрейтор Тарантулов, его нельзя беспокоить.

Пожалуй, только крыс солдаты не любят. Потому как крыса – животное подлое, хитрое, несъедобное и противное на ощупь. А ещё покушается на самое святое, то есть крысит солдатскую еду. Хуже замполита, честное слово.

И вот в подвале одной из столовых нашей части завелась крыса. Ну как завелась. Подозреваю, что крысы там всегда были, просто расплодились и обнаглели в край. И однажды произвели на свет особенно крупную и нахальную особь, которая решила бросить вызов людям.

А поначалу то мы думали, что крыса одна. Ну не приучен офицер медицинской службы отличать наглых грызунов по усатым мордам. Но уже потом, после окончания операции «Охота на тигра», собрали показания бойцов и сделали выводы, что либо крыса обладала способностью к мгновенной телепортации, либо их таки было несколько.

Но особенно запомнился нам самый первый противник.

А в те годы в мои обязанности, кроме борьбы с эпидемиями, посевом бактерий на чашки Петри и моральным унижением людей в виде забора материала на бакпосев, входил контроль за санитарным состоянием вверенных мне частей. Потому как положенный в нашу лабораторию по штату врач-гигиенист существовал только в воображении вышестоящего начальства.

Еженедельно, по средам, я вооружался СанПином соответствующего содержания и ехал составлять акт в очередную часть. При этом ощущал полную свою бесполезность, потому как казармы были построены в 1940-е, столовые примерно тогда же и навести там строгий стерильный порядок, как завещала ветхая книжица в моих руках, не представлялось возможным.

Проверять столовые я особо не любил. Огромные мрачные помещения, с высокими потолками, покрытыми неизменной и невыводимой чёрной плесенью в варочных залах. Запах какой-то гадости в холодных цехах, лабиринт подвалов, где хранились всевозможные припасы. Начпроды и наглые тётки-поварихи, безжалостно тырящие сливочное масло и сосиски из солдатского рациона (тоже своего рода крысы, только в человеческом обличии). Была б моя воля, я проверял бы только медпункты, в которых вкусно пахнет спиртом и лекарствами, и юные медсёстры притягивают взгляд. Но ежели столовые не проверять, то они же совсем распустятся и отравят мне весь личный состав. Устроят локальную эпидемию в пределах одной, зато очень большой воинской части. А кого за это накажут? Правильно, мою многострадальную… голову.

Поэтому хожу по столовой пятого городка с местным начмедпункта капитаном Александром в качестве компании, заношу в блокнот нарушения, по мере сил ругаю персонал.

- Паша, у меня к тебе личная просьба, - негромко просит Саша.

- Меня пугает твой заговорщический тон, но вещай.

- Особо прошу дать трындюлей поварихе Ивановой. А то она совсем обнаглела, а живёт в соседнем подъезде и с мамой моей дружит. Мои замечания в свою сторону игнорирует, а ты, вроде как проверяющий карательного органа.

Ох уж эти военные городки в лесах Родины. Все там всех знают, все всем знакомые и родственники.

- А ты чего на неё взъелся? В детстве уши надрала за то, что варенье стырил?

- Да глупая она, как пробка. И готовит с нарушениями! Витаминизацию напитков помнишь, как проводят?

- Ну, в общих чертах, - признаюсь я.

- По инструкции как положено? Дожидаешься, пока компот остынет и только тогда сыплешь в котёл порошок, содержащий витамин С. Потому как от высокой температуры этот самый витамин С распадается и попадает в организмы бойцов в недолжном, непрописанном в нормах количестве. А что делает эта гениальная женщина? Ей, видите ли, неудобно сыпать порошок в котёл. Он, понимаете ли, разлетается и от него она чихает. Поэтому она ждёт, пока компот остынет, потом разводит порошок кипятком из чайника и плескает образовавшуюся взвесь в котёл. И инструкцию выполнила, и чихать не надо. По-моему, решение достойное Кутузова.

- Накажу, - обещаю я Саше. – Только она же сразу поймёт, что это ты её сдал.

- Ничего, отмахаюсь, - вздыхает Сашка. – Ты, главное, заостри на этом внимание.

Заострил. Полная тётка в некогда белом переднике и нетронутом временем чепчике, надетом специально для проверяющего, разохалась, пообещала больше инструкцию не нарушать. При этом она так смотрела на Сашу, что я понимал, что вечером у капитана будет разговор с мамой.

Продолжаем проверку, спускаемся в подвал, а точнее в место хранения корнеплодов. А там, вокруг огромной кучи картошки, сидят бойцы и эту самую картошку чистят. Мирная картина, от которой любой проверяющий должен умилиться.

А я смотрю – рядом с каждым бойцом лежит какой-то предмет, явно к чистке картошки не имеющий никакого отношения. У первого – обломок кирпича, у второго – увесистый камень, у третьего – старый молоток, а у одного так и вовсе почти ядерное оружие. Целая сапёрная лопатка.

- Это что за вооружение? – спрашиваю у сержанта, который процессом управляет. –  Для рукопашной с корнеплодами у вас есть ножи, и даже картофелечистки вам Родина выдала. А вам мало? Решили завалить американских шпионов молотками и лопатками?

- Да не американских, а вполне себе своих, - оправдывается сержант, не понявший моих сельскохозяйственных аналогий.

- Своих шпионов? – удивляюсь я.

- Да не шпионов, - как тупому объясняет сержант. – А крысу хотим убить.

- У вас что тут, крысы водятся? – мрачнею я.

- Ещё какие.

И рассказывают мне жуткую историю, про то как месяц назад из тёмного угла выползла им навстречу «во-о-от такенная» зверюга и с самым наглым видом начала уменьшать солдатский рацион.

- А вы что? – спрашиваю.

- Картошкой в неё начали кидать. А этой твари пофиг. Сидит, жрёт.

- Надо было ногой её пнуть.

Засмущались.

- Так боязно что-то. А вдруг укусит.

Ну точно дети. Жители городских окраин, изнеженные приставками «Денди» и импортными жвачками «Турбо». А вот насчёт крысы – непорядок. Я, конечно, врач-бактериолог, и ничего крупнее стрептококка в мою сферу интересов не входит, но попробуй объясни эту простую истину командованию. Паразит на твоей территории? На твоей. Значит и борись с ним своими силами. Ты ж типа санстанция местная.

То, что я целый месяц про крыс не знаю, это, конечно, косяк. Проверяющий должен быть в курсе всех безобразий, происходящих в подвалах столовой доверенной ему части. Особенно с учетом того, что столовая пятого городка находится в шаговой доступности от медроты, а значит от расположенной на первом этаже лаборатории. Ну а как вы хотели? Врач-бактериолог на всю округу один. Он же гигиенист, он же и эпидемиолог. Он же, временами, психолог и рубашка, в которую молодые бойцы жаждут порыдать и пожаловаться на тяготы военной службы. За каждой крысой не уследишь.

Значит будем бороться. Я объявил в медроте операцию «Охота на тигра», подключил к ней пару молодых врачей-офицеров и начал разрабатывать план дератизационных мероприятий. Потому как без планов в нашей службе – никуда.

Помощников я нашёл быстро. Хирурга Вадика припугнул тем, что крыса может кого-то покусать, и тогда проблемы будут уже у него. Укус - это травма? Травма. Значит поимка крысы в интересах хирургического отделения. Терапевта Сашку ужаснул страшным «иерсиниозом», который разносят крысы. И пообещал ему эпидемию этой гадости в части.

Впрочем, они и так бы согласились. Во-первых, друзья хорошие. Во-вторых, скучно у нас в части. До прибытия молодого пополнения ещё два месяца, сидим, мух ловим, зелёнкой картины неприличные рисуем, а я, как обычно, в чашках Петри микровойны устраиваю. Стравливаю кокковые цивилизации с кишечной палочкой. Но почему-то постоянно побеждает банальная плесень, которую я на эти чашки не садил.

Для начала с крысой решили бороться биологическим оружием. Затолкали в подвал Мурку, приказарменную кошку. Зря что ли эта мохнатая мурчалка в неприличном количестве поглощала кусочки от солдатских пайков. Пусть отрабатывает.

Кошка наших благих намерений не оценила. Попав в подвал, взвыла дурным голосом и попыталась сбежать. Но на то мы и офицеры белорусской армии. Втроём справились со страшным хищником и пошли к Вадику в отделение, кровавые раны на руках обрабатывать. И отмечать начало охоты. Кофейком, а не тем, что вы подумали. Мы ж на службе.

В восемь утра всей бригадой были у самого входа в подвал.

- Не станет она её жрать, - с уверенностью городского жителя, видевшего крыс только в зоомагазине, сказал Сашка. – Голову отгрызёт и в угол кинет. Надо сразу найти, а то завоняет.

Мы открыли дверь. Мурка пулей вылетела из подвала, мазанув нас по ногам пушистым боком. В десяти шагах остановилась, обернулась, обматерила нас на чистом кошачьем языке, и следующие дня три никого из солдат к себе не подпускала. На её трёхцветной морде было прямо написано:

- Да вы офигели?!

Поверхностный осмотр подвала показал, что Мурка зря ела свои сосиски. Ни кровавых следов, ни поля битвы, усеянного костями, ни остатков бренного крысиного тела. Зато в углу демонстративная кошачья куча. Мурка показала всё, что она думает, о наших планах применения биологического оружия в «Охоте на тигра».

- Паш, надо её ядом, - предложил Вадик. – Двадцать первый век на дворе. Космические корабли бороздят…

- Не начинай! – огрызнулся я.

- Переходим на стадию химического оружия, - заключил Сашка.

Я вздохнул, мысленно пересчитал наличность в кармане и решил в обед скататься в город, за ядом. Потому как выделять финансы на борьбу с грызунами мне никто не собирался.

Ближе к полудню, слышу по вентиляции – Вадик орёт. А когда хирург орёт, то это всегда интересно. Соревнуясь в скорости с предательницей Муркой, взлетаю по лестнице на второй этаж, в хирургию.

У Вадика в процедурке сидит бледный боец, медсестра Галочка уже бинтует ему голову, и солдат становится неуловимо похож на партизана из творчества советского художника Савицкого.

- Что у вас тут случилось, коллега?

- Да всё крыса твоя, чтоб она сдохла! – вопит Вадик.

И это был молниеносный точный диагноз.

Солдаты, как обычно, чистили картошку к обеду. Один из бойцов заприметил наглую крысу, подбиравшуюся к корнеплодам из тёмного угла. Без всяких рефлексий и без предупреждений подхватил лежащую рядом лопатку и метнул её в крадущуюся тень. А так как в нашей армии чаще учат делать снег квадратным, чем метать лопаты, то боец закономерно промахнулся. Ну как промахнулся. Не попал в крысу. А в товарища с другой стороны кучи попал.

Солдат существо хрупкое и ранимое. Особенно ранимое всяческими железными предметами вроде саперной лопатки. Бойцы испугались и притащили павшего в хирургию. Где матерящийся Вадик и заклеил ему рассечённый лоб пластырем.

- А я тебя предупреждал, - злорадно сказал я. – Вы с Сашкой хихикали, что это, мол, чисто моя проблема. Теперь это НАША проблема.

- Потрынди у меня тут, - огрызнулся Вадик. – Спускайся сейчас во двор. В город, за ядом поедем. Ради такого случая я тебя даже на машине отвезу.

Воистину, нет худа без добра.

В магазине мы закупились какой-то жуткой дрянью, которая по уверениям продавца, убила бы крысу наповал. Вернулись в часть, рассыпали яд в виде белого порошка по полу.

Наутро порошок остался нетронутым. Крыса проявила интеллект и обошла отравленные места, не оставив даже одинокого следа.

Сашка пообещал на выходных съездить в деревню, к приятелю, привезти крысоловку.

- Вези сразу медвежий капкан, - предложил я. – В крысоловку солдаты пальцы сунут – будет только мелкая травма. А капкан, это серьёзно. Это Вадику на полдня работы.

Хирург пообещал убить меня раньше начальства.

К выходным крыса настолько обнаглела, что присутствие солдат, чистящих картошку, её абсолютно не смущало. Наоборот, она выбиралась из своего угла как раз в то время, когда в подвале находились люди. Это был какой-то крысиный эксгибиционизм, честное слово. Грызун словно нарочито игнорировал опасность, вызывал на свою усатую голову проклятия и град снарядов.

Эта наглость её и погубила. Потому что в наряд по кухне заступил рядовой Грицаев.

Мишка Грицаев был человеком без нервов и трепета. Приехал он к нам из какой-то глухой деревни, из самого медвежьего угла Гомельской области. Я потом искал на Гугл-картах его деревню, и, не поверите, не нашёл. А на расспросы о месте жительства, Мишка отвечал уклончиво: «Цераз лес тры километры да Кубаршчыны». А в радиусе десяти километров от деревни Кубаршчына только болота и лес. Загадка. Если не врёт игра «Сталкер», то у них там в лесах водится что-то посерьёзнее наглых крыс. Шуточки про то, что Грицаев по утрам доил кровососов, а в телегу запрягал контроллера, как-то быстро закончились, по той причине, что Мишка в компьютер никогда не играл, совершенно не понимал этого сложного юмора, и никак на него не реагировал.

После того, как Грицаев освоил хитрый механизм унитаза, он превратился в идеального солдата. Все приказы выполнял беспрекословно, быстро и качественно. И, как в том анекдоте, радовался тому, что в армии поднимаются в шесть утра, а не с первыми петухами, как в его родной деревне. По слухам собирался оставаться на контракт.

И вот этому человеку ез нервов попалась на глаза наглая крыса.

Слышу из вентиляции знакомые интонации в голосе Вадика – поднимаюсь в хирургию. Сидит Грицаев, с интересом рассматривает забинтованную руку.

- Кровососа душил? – решил пошутить я.

Миша смотрит на меня усталым равнодушным взглядом, всё своей крестьянской душой смиряясь с тупизной офицерского юмора.

- Ну ладно, ладно, - машу рукой я. – Что у вас тут случилось?

- Хана твоему «тигру», - ответил Вадик.

- Как хана? Мы же только начали.

- Да вот, встретил он на своём пути Грицаева, и это была его последняя в жизни ошибка.

- Миша? Ты крысу убил? Тебе медаль надо!

- Мне бы вместо медали сигарет, - подал голос боец.

- Трындюлей ему, а не сигарет! – рявкнул хирург. – За безмозглость.

И рассказали мне историю битвы. Утром Миша заступил в наряд по кухне и с двумя другими бойцами был отправлен в подвал, с боевой задачей начистить картошки. В ответ на шум и матерные анекдоты, производимые бойцами, из своего угла выбралась крыса. Захотелось ей живого человеческого общения, или решила свой анекдот рассказать – этого мы уже не узнаем.  Мишины однополчане, как дети городских кварталов и мамкиных пирожков с визгом разбежались от страшного зверя и принялись издалека метать в него корнеплоды. Мишка оказался твёрже. Пока друзья отвлекали крысу, он подхватил дежурную лопатку, шагнул к зверю и рубанул его по всем правилам рукопашного боя.

- Так чего ты орёшь? – удивился я. – Молодец. Не струсил. И ударил точно.

-  Я не поэтому ору, - ответил Вадик. - Этот умник крысу рубанул, решил, что убил и поднял за хвост, чтоб похвастаться добычей перед такими же питекантропами. Или хотел погоняться за товарищами по подвалу, пугая их распотрошённым трупом. А эта тварь очухалась, извернулась и вцепилась ему в руку. Теперь у нас за неделю в части две травмы. Начмед уже вопит как резанный и грозит на меня командиру нажаловаться. И всё из-за твоего «тигра». Ещё и колоть Грицаева теперь буду. Мало ли, что она ему в рану занесла.

- А в медпункт меня положат? – пробубнил Миша.

- Обязательно.

- Эт-т хорошо, - вздохнул солдат и зажмурился в предвкушении медицинского курорта.

Мы с Сашкой пошли на опознание трупа. «Тигр» лежал на бетонном полу, окружённый зеваками, и дожидался заключения врачебного консилиума. Вокруг по полу растекалась лужа жидковатой крысиной крови. Тварь была реально крупной. Жуткой даже в объятиях смерти. Жирная на вид, серая шерсть, оскаленные жёлтые резцы толщиной в две спички. Длинный голый хвост, весь в каких-то шрамах и морщинах. У меня на руках дыбом поднялись волоски. Неприятная дрожь прошла по телу. В принципе, я догадался, почему Мурка решила с ней не связываться. Неизвестно кто из их схватки вышел бы живым.

- Мутант, - выдохнул Сашка. – Я думал, такие здоровые, только в кино бывают.

Я осторожно пнул зверя носком офицерской туфли. Зверь перевернулся на ругой бок, голова на разрубленной шее мотнулась, открывая страшную рану.

- Как он её, - восхитился я. – Тупой и ржавой сапёрной лопаткой. Надо ему в медпункт сигарет отнести. Рубанул же, как Гришка Мелехов.

- Прощай, доблестный враг, - с пафосом сказал Сашка. – Бойцы, найдите какую-нибудь лопату, надо совершить обряд погребения бренного тела.

Крысу хоронили всем нарядом. У забора, за медротой выкопали небольшую могилку, опустили туда тело, придавили обломком армированного бетона. В изголовье воткнули найденный у кустов прутик. Солдаты опустили головы. Один даже кепку с головы стянул. Повисла недолгая, но многозначительная пауза.  Из окна хирургии на нас смотрел Вадик и крутил пальцем у виска.

Лишившись своего вожака, крысы попрятались, а потом распробовали рассыпанный по полу яд и как-то быстро отправились в свой крысиный рай. У одной из поварих я таки высеял иерсиниоз и отстранил её от работы до окончания лечения. Потом узнал, что она втихаря всё равно ходила и готовила еду солдатам.

Операция «Охота на тигра» закончилась».

Павел Гушинец

Вспомнился забавный эпизод из моей армейской жизни. Был я юн, москвич из интеллигентной семьи, с первого курса МГУ, кмс по шахматам. Попал - уже после "учебки" - в часть за Полярным Кругом, которая считалась худшей во всем ЛенВО по дисциплине. Ну что? Служу, преодолевая глубокое отвращение. Главный мой принцип - "не заморачиваться".

А слово "мандавошка" я, в свои без малого 19 лет, вообще не знал. Просто - не слыхал никогда. СОбственно - впервые услышал его как раз в армии: так "на солдатском сленге" называли... э-э... ну, эти... эмблемки маленькие с обозначением рода войск, которые надо было вшивать в петлицы кителя. Слово странное, ну да и с эмблемками мне впервые пришлось дело иметь. Я и запомнил.

Мне и в голову не могло прийти, что у этого обозначения детали солдатского обмундирования может быть какой-то еще смысл!
И вот, как-то раз, искал я эти самые "мандавошки" - пришить надо было. Кого ни спрошу в казарме - ни у кого нет! Тут мне и советуют - "А ты, - говорят - у старшины нашего попроси! У него есть наверняка". И странно как-то при этом смотрят. Я думаю - а что? Идея!
И пошел к старшине.

А старшина у нас был - о-го-го! Даже - О-ГО-ГО-ГОО!! Ражий детина, исполинского роста, немерянного обхвата плеч, прапорщик. С голосом до того зычным, что стекла в окнах тряслись, когда он ревел. А ревел он, смею заметить, часто: работа у старшины такая...
Но мне-то что делать? "Подшиваться"-то надо! Иду к "товарищу старшине". Он как раз в каптерке сидит. Почему-то за мной еще человек 10 однополчан увязались... Но стоят почему-то в отдалении, пихают друг друга в бок (это я уже потом отметил, "отматывая в памяти пленку назад").

Я зашел и сказал: "Товарищ прапорщик! Можно мне получить мандавошки?"
Старшину, по-моему, чуть кондрат не хватил. Он и так-то был краснорожий, но тут покраснел еще пуще и КА-АК заревет: "ЧТО-ОО-О???"

Я про себя несколько удивился и даже, вроде бы, малость попятился. Но продолжаю, как можно более успокоительным тоном: "Мандавошки мне нужны, товарищ прапорщик. Мне сказали, они у вас есть. Здесь. Ну... эти... знаете?" И щелкаю себя по петлице.

Этот громила опускает голову чуть не вплотную к моему лицу, глаза бешеные, и смотрят в упор. Причем как-то пытливо - как будто старшина одновременно и в ярости, и какую-то непонятную мне задачу в уме решает.

Сзади гогот. А я, главное, не пойму, что вообще происходит. С чего такой драматизм у ситуации? Но чувствую - что-то не так. Потихоньку пячусь к выходу из каптерки. Я в армии худ был - а у старшины кулачищи - каждый с мою голову. И что-то он волнуется слишком...

"Это кто тебе такое посоветовал спросить?" - спрашивает он тихим, каким-то даже шипящим голосом. А глаза при этом такие - ну будто сейчас лопнут!

Да вон, они - машу я рукой позади себя. Знаю же - там только что толпа стояла.
"КТО-О???" - вдруг опять на раздается вой старшины на пределе мощности. Я оглядываюсь назад - странно: никого уже нет! Вообще - пустой коридор.

Мне приходят в голову обычные тоскливо-раздраженные мысли: "Ну как в джунглях, блин! Что он все время так орет-то? Черт знает что!" Смотрю на "товарища прапорщика" с неудовольствием. Вообще-то он мне нравился - когда издалека... Несмотря на неимоверно грозный вид, ощущалось в нем какое-то скрытое добродушие.

Вблизи, впрочем, он очень уж подавлял своей экспрессией.
Но тут он как-то неожиданно успокоился. Взял себя в руки, что ли?
"Мандавошки, говоришь?" - спросил он уже в третий раз, не сводя с меня, впрочем, странно пытливого взгляда. Как будто пытался прочесть у меня на лице что-то еще, помимо обычного солдатского тупоумия.

"Ну да, - говорю. - Подшить хотел..."
"А в Москве своей ты, значит, никаких мандавошек не видел?" - продолжил он допрос.
"Откуда ж? Я студентом был, - охотно ответил я. - А они ведь только в армии, слава богу"
А сам думаю: "Отстанет он от меня наконец? Век бы их не видеть! Сам же орать начнет, если не будет. Эх, сколько ж в армии идиотизма!..."

Старшина взглянул мне в лицо последний раз, что-то для себя решил и сказал неожиданно мягко, обращаясь, как к больному:
- Сейчас выдам. Не напасешься на вас! Бери, только запомни. Это ЭМБЛЕМЫ! Запомнил? ЭМБЛЕМЫ!!" Их так надо называть! И иди. Кругом!

И я ушел. Встретили меня странно, все спрашивали "Ну как?" Как будто я в открытый космос выходил, ей-богу! Рассказ мой встретили с каким-то даже, как мне показалось, разочарованием.

А я только мысленно пожимал плечами. Видимо, во всей истории таился некий непонятный мне "прикол". Но я и не хотел вникать, записав все в разряд "обычного армейского идиотизма". О нем я собирался подумать "на гражданке"...

Согласно планам боевой подготовки, был у нас запланирован очередной «полевой выход». Я кстати очень их уважал. Всяко лучше в тайге в войнушку играть, чем в ППД «службу тащить». Тем более что мои непосредственные командиры и начальники всю службу планируют под девизом «ибо нехер!». Работа у них такая. Да ещё если часть «боевая», то это даёт стопроцентную гарантию, что там будут постоянно ошиваться всяческие «штабные специалисты» с целью «порулить в бою, направить и возглавить», а это меня всегда ужасо раздражало. Мало того, что служба и так далеко не мёд, так ещё и эти эксперты рядом толкутся.

Короче, выход через два дня, карты района «партизанского беспредела» я получил, посмотрел и озадачился. До моря далеко. Деревень, дачных посёлков нет. Район явно не цивилизован. Простите, а что мы целую неделю жрать будем? Тут же без вариантов. Даже захудалое сельпо ограбить не получится. Да и в планах была «войнушка» очень активная, то есть всякие силки на зайцев ставить просто времени нет. Да и весна на дворе, ещё ничего толком не выросло. Как мозг себе ни ломал, ничего придумать не смог.

Нет, конечно, сухпаи мы получили. Но то что в нём есть можно за один раз сожрать. Если вы помните, раньше сухпайки были в таких небольших картонных коробках. Там банка тушёнки (анусы говяжьи, 350 грамм) и две банки каши (гречневая, перловая или рисовая 200 грамм), плюс десяток «железнодорожных» брикетиков сахара и два пакетика «типа чая». Всё.
В общем, есть его надо вдвоём. Сначала в котелок вываливаешь банку этой, с позволения сказать, «тушёнки» – и на огонь. Как эти жилы более-менее съедобный вид примут, туда же две банки каши. И затем это на двоих с товарищем, а в следующий раз уже его сухпай. Двухразовое питание — завтрак, ужин. В принципе, да, логично. Ты сюда жрать пришёл, что ли? Нормально. Пару дней протянуть можно. Но жрать-то всё время хочется!

Решил сходить в разведбат, проконсультироваться. Там и офицеры постарше служат, и в «поля» их чаще гоняют. Должны же они что-то знать про этот район. Не поверю я, если мне скажут, что там нет какого-нибудь «народного гипермаркета». Должны они этот вопрос, как-то решать. Им, реально, можно каждому нагрудный знак вешать «Браконьер – Отличник». Хотя, перед этим, я все старые приказы министерства обороны по продуктовому обеспечению перерыл и выяснил, что нам как служащим в «подпрыгивающих» подразделениях, да ещё и в разведке, полагается куча всяких дополнительных, вкусных вещей. Но, труженица продслужбы, числящаяся, как оператор ПТУР во 2-ой ДШР, возмущённо треся «семеновичами» шестого размера, рассказала мне, что таких наглых летёх она за свою службу ещё не встречала.

Кстати, эти «штабные работницы», даже прыжковую норму делают (шесть прыжков в год, чтобы выслуга больше шла), ну как делают – за них матросы само собой прыгают.

Я начал орать. На мои вопли примчался зампотыл полка. По-быстрому меня застроил и с использованием ненормативной лексики и местных идиоматических выражений очень ёмко и красочно объяснил мне, мой дальнейший маршрут движения. Правильно один актёр сказал: «В России процветают грубость и хамство!».
Делать нечего. Пошёл на поклон в разведбат. Пусть раскалываются, где там «много вкусного».

Захожу к ним в канцелярию, там как раз были командир роты и комбат. Достал карту, изложил суть дела.

- Товарищи офицеры. Помогите чем можете. Мы сами не местные.

- Очень сложное дело. Очень сложное дело. Это только состоятельному человеку под силу.

Тут я взъярился.

-Ладно! Будете в следующий раз свою проверку на «Бомбее» (полигон Бамбурово) сдавать, ко мне можете не подходить и просительно в лицо не заглядывать! Я вам устою «рейд Ковпака по глубоким тылам противника»!

Они когда свою проверку сдавали я был за «противника», а они на меня, соответственно, «охотились». Так мало того, что мы чуть ли не с песней по району учений передвигались, так я ещё каждый час привал объявлял и на всю тайгу орал с диким кавказким акцентом, как я «ПрАстой вайнахский джигит бАюс русских мАрпехов из разведбата, да!». Да ещё частоту связи с ними определили. Проверяющие из штаба дивизии просто обалдели: «Как можно так читать мысли противника?».

Так, что за ученья им объявили оценку – восемь с половиной.

- Ладно, ладно тебе. Чо ты, шуток не понимаешь?

- У меня, под угрозой тотального голодомора чуйство юмора атрофировалось.

- Короче, слушай сюда.

Район этот, оказался им очень хорошо знаком. И решение, в плане «что бы пожрать» тоже. Там рядом, километрах в пяти, имелся водопой, на который приходили дикие козы. И приходили они туда мало того, что практически строем, так ещё и чуть ли не по расписанию. Технологию «козецида» мне тоже подробно объяснили. Всё просто: с учётом направления ветра выбираешь дерево, залезаешь на него и валишь понравившуюся козу из ПБ (бесшумного пистолета). Всё просто, как в магазин сходить.

- А если на туриста пойти?

- Это да. Турист сейчас в теле, сало за зиму набрал. В тайгу пошёл на шашлыки. Но дороги там очень плохие и море далеко. Так что с туристом там трудности.

Приехали мы в район, начали «воевать». Мне вот всегда было интересно как в таких местах своё точное местоположение определяется? Ну представьте себе: на карте «зелёный космос», мы «где-то здесь», причём «где-то» - это плюс-минус десять километров. Ты достаёшь карту, ориентируешь её по сторонам света, поднимаешь голову и упираешься взглядом в здоровенную сосну, в двух шагах от тебя. Всё! А нет, забыл — мох растёт с северной стороны. Но ничего, голь на выдумки хитра. Нашли самое высокое дерево, залезли, по ясно видимым высотам определились.

Через пару дней решили сходить «за пожрать». Нам как раз задачу поставили «оборудовать временный лагерь», и идти недалеко. Пошли вдвоём. Всё оказалось как рассказывали – речка,тропа, водопой, следы свежие. Выбрали дерево чтобы ветер на нас дул, залезли. Дистанция всего метров пятнадцать, чуть ли не над головами у них будем. Сидели часа три. Я уже думал, что всё – нас эти хитровыделанные козы выкупили, хоть мы и дышали через раз. Нет, смотрю – идут. Всё как и обещали, строем. Я перед этим ещё и пристрелялся. Выбрал козочку, завалил с первого выстрела, попал удачно, прямо в голову. Спустились с дерева. Оттащили от тропы в сторону. Подвесили за задние ноги, начали свежевать.

Тут из кустов два мужика выходят с ружьями, типа охотники.

- Привет, военные.

- И вам здорово.

-Вы её как так?

Выстрела-то они не слышали, да и ПБ у меня уже за пазухой.

- Да ты понимаешь, такое дело, залезаешь, в общем, на дерево над тропой и как зверь пойдёт, на него сверху с ножом прыгаешь – и всё.

- Да ладно!

- Мужик! Мы с тобой по кругу ходим. Смотри сам — вот тропа, вот зверь, вот я, вот нож. Чё непонятно-то? Мы что, стреляли?

- Нет, ты скажи как зверя взяли.

- Ещё раз для особо одарённых. Вот нож, вот дерево, вот я, вот коза.

На лицах дикое восхищение нашей крутостью. Но вопросы всё равно остались.

- А тигра, к примеру, так возьмёте?

– Да не вопрос, было дело, но на тигра надо вперёд ногами прыгать.

– А вперёд ногами зачем?

– Да ножом же его сразу нельзя - шкуру попортишь. Вот и прыгаешь вперёд ногами, чтобы, значит, каблуком меж ушей. Но я лично на тигра ходить не люблю. У него мясо кислит. Кошка же, хоть и большая. Так, только ради шкуры.

Судя по лицам охотников, они осознали, что всё, что они до этого слышали про военных и видели в кино — детский лепет. А Рэмбо — ваще пацан.

- И где ж вас - такое зверьё, готовят?

- Да морпехи мы, морпехи.

Освежевали мы эту козу, разделали и пошли в лагерь.

****

Прошло полгода. Поехал мой командир роты отдыхать в санаторий, как-то умудрился себе путёвку выбить. Было это недалеко от города, и у него как раз день рождения случился. Меня тоже пригласили, с условием - обязательно в гражданке. Там какая-то группа неохваченных любовью девушек отдыхала. Ну, ротный и решил — привлечь дополнительные силы для осуществления «дружбы». Сами знаете, девушки очень не любят, когда из их компании только одну хотят дружить. Они тогда все хором стараются этому воспрепятствовать, видимо от зависти и врождённой женской стервозности. А строго «по гражданке» — это тоже понятно. Все гражданские уверенны, что от камуфлированной толпы, подогретой алкоголем ничего хорошего ждать нельзя. Абсолютно, кстати, с этой точкой зрения согласен. Гражданка, как-то дисциплинирует что ли. Ротный так и сказал.

- Я конечно понимаю, это очень трудно, фактически невозможно, но, надо будет попробовать, изобразить из себя добрых и умных людей.
На что ему резонно заметили - нам за это вообще-то не платят. Пусть берут что есть, оптом. Тем более на халяву! Но ротный был непреклонен, хочу, говорит хоть раз в жизни устроить себе праздник, а не пьянку. Вот тоже смешной. А что, нормальный отдых с мордобоем, это разве не праздник?

Еду я, значит, в электричке, один — задержался по службе, толпа раньше уехала. Рядом сидят два мужика в охотничьем прикиде и с ружьями в чехлах . Ну и травят друг другу всяческие байки, на тему «в один глаз вошла, из другого вышла». Потом у них речь зашла про технологии в стиле «чисто, только с рогатиной». Ничего необычного в общем. Много раз подобные рассказы от охотников слышал. И тут один другому и говорит:

- А вот у меня, один раз, кум на охоту пошёл и видел , как морпехи, на своих «курсах выживания» ножом медведя завалили, с дерева на него прыгнули. Так не просто сразу прирезали, так ещё и морду ему перед этим набили, типа их голыми руками медведЕй убивать учат.

- Да иди ты!

- Истинный крест, как вернёмся - сходим, сам послушаешь.

А. Новиков

Самые поразительные примеры мимикрии в животном мире я наблюдал в середине девяностых годов, когда перестала существовать КПСС. Во времена СССР в каждой воинской части была такая должность - замполит. Замполит был заместителем командира части и следил за чистотой рядов и преданностью военнослужащих идеалам партии. В подавляющем большинстве замполиты были откровенными бездельниками, наделёнными неограниченной властью и высокими окладами денежного содержания, что, естественно, вызывало стойкое чувство презрения к ним со стороны нормальных военнослужащих.

А потом по их же прямому недосмотру и как показатель полной их бездеятельности в стране случилась Перестройка. КПСС - больше не правящая партия, идеологии у страны нет и стучать на офицеров невозможно за отсутствие конспектов работ В.И. Ленина. И что? И то.

Вместо того, чтоб с гордостью снять с себя погоны и поуходить в марксистко-ленинские монастыри, замполиты быстренько переименовали себя в воспитателей и остались на тех же местах. Воспитателей, понимаете? То есть мальчика воспитывали родители, потом школа с родителями, отчасти улица, потом мальчик поступал в военное училище, и там его тоже воспитывали, а потом он приходил офицером в вооружённые силы - и там его как бы,  дальше воспитывали вплоть до того момента, пока он не становился командиром части.

То есть, тебе тридцать пять лет, например, ты командир батальона и, может быть, даже награждён правительственными наградами в два ряда на груди, трое детей у тебя от двух жён, но всё равно будет замполит полка, который будет продолжать тебя воспитывать.

Ну не бред? Но в этом и была вся суть замполитов, которые точно так же, как и священнослужители, готовы были ужиться с любой властью, лишь бы сыто жить и ничего не делать. Надеюсь, что теперь стало понятнее, за что же их так презирали.

Наш "полк" состоял из ста восьмидесяти человек, и из них семьдесят были в электромеханической боевой части. Поэтому и воспитателя у нас было два - один общий "большой" и один "маленький" - в электромеханической части. Должность маленького называлась у нас в народе "комсомолец".

И вот прислали к нам на железо комсомольца из Феодосии, где до этого служил он начальником танцплощадки. Комсомольца звали Вова, и за какие грехи он был сослан на флот, никто не говорил. Мне было тогда лет двадцать семь, примерно, и был я уже служивым капитан-лейтенантом, а Вове было тридцать два, и он тоже был капитан-лейтенантом со свеженькими погонами на своих хилых плечах. Я тогда сменялся с дежурства в дивизии и шёл на корабль, а мне говорят: вон, видишь, стоит чудо - это ваш комсомолец новый, отведи его на корабль. Познакомились, идём на корабль, загребая пыль и вытирая пот со лбов рукавами.

- Откуда ты? - спрашиваю его, для поддержания разговора
- Из Феодосии!
- Мать моя, женщина, а как тебя занесло к нам-то? Родину пытался туркам продать?
- Нет, майора хочу получить.

Ну и долбоёб, думаю я себе молча. Это же надо бросить Феодосию и приехать в Мурманскую область только для того, чтоб получить очередное воинское звание. Не дай бог, конечно, так сильно любить воинскую службу.

Сначала, конечно, отнеслись к нему все довольно равнодушно, но потом он стал нас сказочно веселить. Любому офицеру на корабле выдают зачётный лист по устройству корабля, работе его основных систем и борьбе за живучесть. Вова не мог выучить ничего от слова "абсолютно". Сдаёт механику зачёт, например. Тот его одно спросил, другое, третье - полный алес.
- Ладно, - сдаётся механик, - скажи мне, где в первом отсеке трюм, и подпишу тебе что-нибудь.
- Хахаха!! - радостно смеётся Вова. - Не удастся вам меня подколоть! Нет в первом отсеке трюма!!!

Механик, от такого задора, даже шире отрыл свои раскосые глаза:
- Не понял, что значит -  нет трюма в первом отсеке?
- Ну в первом нет трюма - там только две палубы проходные, - радостно протягивает зачётный лист Вова.

- Погодите-ка, Владимир, тыкать в меня вашим позорным листом, - если механик перешёл на "Вы", то значит он злой, как татарская собака и Вове, походу, пришёл пиздец. - Прочный корпус у нас в виде цилиндра, где тогда в первом отсеке это нижнее скругление? Вы же ходите по прямой палубе, а не по сферической?
- Ну ...не знаю, выгнули как-то?
- Прочный корпус?
- Ага.
- Чтоб не кривой был?
- Ага.
Механик смотрит на меня ошалевшими глазами.
- Не, не, - говорю, - мне тут некогда с вами смеяться вслух, я дифферентовку считаю.

- Амбулаторийаааа! - кричит механик в переговорное.
- Чо надо? - сонно отзывается доктор Андрюха.
- Андрей! А скажи-ка мне, есть трюм в первом отсеке?
- Хафизыч, тебе что там делать нехуй?
- Не, ну Андрюха, я серьёзно!
- Ну, кончено, блять, есть - мы же на подводной лодке или где? По правому борту в насосной выгородке спуск за стойкой с фильтрами ФКП. И не мешайте мне, блять, таблетки считать!
- Вот, Владимир, это доктор, - поднимает вверх палец механик, - терапевт, психиатр...
- Стоматолог, - добавляю я.
- Сто- ма-то-лог! - соглашается механик. - Знает где трюм первого отсека, а кроме того, он знает такие слова, как "насосная выгордка", и не говорит, как ты, "коричневые коробочки", а говорит "Фильтры ФКП"!!! А вы, сука, в электромеханической боевой части служите, между про и чем!!! Идите отсюда, Владимир, и пьяному мне на глаза не попадайтесь, иначе я за себя не ручаюсь!

А в море над ним любили издеваться трюмные матросы с мичманами. Идёт Вова в туалет - они ему давление под педальку унитаза поддуют, и - зашёл Вова, а вышел кусок говна с белыми, как у Вовы зубами и удивлённо моргающими голубыми глазками. Бежит Вова в душ смыть немедленно свой позор и говно, а они ему водонагреватель отключат и напор уменьшат, чтоб он там два часа холодненьким ручейком умывался. Хуй знает, кто из них кого воспитывал.

А тревога была - задымление в седьмом отсеке. Все бегут, как ополоумевшие, по боевым постам, некоторые даже в трусах одних, простите уж за столь крестьянский натурализм, с торчащей оттуда эрекцией, а Вова на променаде в восьмом. Гуляет по проходной палубе и улыбается навстречу стаду бизонов, которое из шестого скачет.

- Куда вы, ребята? - с заботливой отцовской улыбкой спрашивает Вова (Как? Как можно не услышать сигнал аварийной тревоги на подводной лодке, я вас спрашиваю?!)

Один его просто оттолкнул, второй дал пинка, а третий вообще скинул вниз на вторую палубу.

Вова потом пришёл жаловаться командиру, что нет никакого уважения к работнику воспитательного отдела, и требовал всех жесточайше наказать.

- Чтобля? - командир даже въехал не сразу. - Чтобля сделать?
- Наказать! Они меня говном в туалете специально обдали!!! А потом воду горячую выключили!!! Я чуть не простудился!!!
- А на манометр посмотреть? - уточняет командир. - После того, как посрал, что тебе помешало?
- Да он не знает, что такое манометр, - бурчит механик, но так, чтоб все слышали.
- А ручку протянуть за дверь и нагреватель себе включить? - продолжает вести следствие командир. - А что ты вообще делал на проходной палубе восьмого по тревоге?

- Гулял, - возмущённо удивляется Вова.
- Что, простите меня за мой старческий маразм? - даёт наш добрый командир Вове шанс исправиться.
- Гулял!!! - ещё сильнее возмущается Вова.
- Жопой вилял, - тихонько рифмует командир дивизиона живучести, и мы начинаем с ним мерзко хихикать.

Я, конечно, понимаю, что нехорошо смеяться над человеком из-за его убожества, но море же - нервы ни к чёрту.
- Вова!!!! Пошёл нахуй отсюда!!! - орёт командир. - И чтоб я тебя до конца выхода в глаза не видел!!!!

Когда пришли в базу, Вова побежал в политотдел дивизии жаловаться на нашу педерастическую сущность. Замполит дивизии прискакал на УАЗике к нам, не успели мы вывод ГЭУ закончить. Дивная оперативность в решении вопросов. А мы же всё, на расслабоне уже, сидим по боевым постам и мечтаем о тёплой ванне, женщинах и водке.

- Товарищ командир! - начинает выговаривать замполит дивизии нашему командиру, который мирно дремет в кресле. - Я считаю, что с вашего молчаливого попустительства у вас в экипаже происходит недопустимое!!! Недопустимое, я подчёркиваю, и насмехательское отношение к работнику воспитательной службы!!!

- Дыа? - удивляется командир. - Ну-ка, ну ка?
- Вы его не уважаете!
- Йа? - командир вскакивает с кресла. - Йа его не уважаю? Да я командир подводного ракетоносца!!! Я даже международные конвенции ООН не уважаю, по долгу службы !! Я вообще никого не уважаю!
Пинает моё кресло:
- Вот ты, чучундра, скажи - уважаю я тебя?!

Я вскакиваю по стойке смирно (хотя корабельный устав запрещает мне это делать) и начинаю яростно подыгрывать:
- Никак нет, тащ командир! Я как раз тоже собирался в политотдел на Вас жалобу писать за неуважение!
- Да, сука, только попробуй, сгниёшь у меня в трюмах! А не ты ли, Эдуард, являешься при этом лучшим специалистом первой флотилии?
- Я, тащ командир, два года уже подряд. А может и три.
- А благодарности у тебя есть от главкома ВМФ?
- Так точно - есть одна!
- А министр обороны не ласкал ли тебя?
- Так точно, тащ командир, присвоил мне звание капитан-лейтенант на год раньше срока!
- Дык, может, у тебя и награды государственные имеются?
- Медаль ордена "За заслуги перед Отечеством"!

- Воооот, - говорит командир, разворачиваясь к замполиту, - этожыгагарин!!! Нашей дивизии!!! Его на герб можно рисовать, рядом с дельфином!!! И то!!! И то я его не уважаю!! А ваш придурок ПДА не носит, потому что оно ему бедро натирает!!! Бедроблять!! Натирает!!! ПДА!!! Да я его на первой же отработке в бассейне УТК утоплю, чтоб он мне дух боевой не подрывал и звание офицера не позорил!!!

- Это не конструктивный разговор, товарищ капитан первого ранга!!!
- Да!!! - радостно соглашается командир. - Это сермяжная правда сурового подводного быта!!! Мы же Родину!!!! Родину бережём!!! А не конструктивные разговоры разговариваем!!!!

Овечкин Э. А.

Пятеро наших дембелей, активно и очень изобретательно боролись со скукой и тоской по Родине, поэтому - мы – ребятишки помоложе, старались держаться подальше от их веселых аттракционов, ведь роли в этих забавах распределялись очень однобоко. Либо ты мишень в тире, либо сама пулька, а если совсем не повезет, то и призовой, плюшевый заяц…
Ничего нельзя с этим поделать – это природное явление.
Дембелей нужно просто пережить как проникающую радиацию или поход с ребенком на утренник первого января…

Но эти вели себя как-то излишне мерзко, даже для людей прослуживших 730 дней.

В тот день дембеля облюбовали автопарк.
Поначалу катались в кузове «Урала» и объявляли остановки: - «Наш скорый поезд прибывает в город Шахты (Воронеж, Куйбышев, Махачкалу, Ленинград и т.д.) Стоянка вечная!»
Потом бросались гранатами по немцам (Гранатами служила щебенка, а немцами – голуби и некоторые из нас, те кто сдуру попался на дороге «танка»

Перекур.
В автопарк, вдруг пришел свежий «плюшевый заяц» - художник из клуба и принес боевой листок.
Дембеля почитали, похихикали и сказали:
– Заяц… тьфу, боец, помоги отрегулировать холостые обороты.
- Так я не умею.
- Ты только болтик закрутишь и все.

Перед бампером зачем-то положили два дефицитных мата из спортзала. Обычно на них целыми днями спят водилы под машинами, только вместо одеяла, укрываются огромным гаечным ключом и когда проходящий офицер пинает спящие торчащие сапоги, то ноги без паузы начинают сипло шипеть - …А, сука! Заржавела! Тут нужно зубилом срубать… Кто там?

Художник стараясь не наступать на маты, влез на бампер и осторожно сунул голову в открытую пасть «Урала». Рядышком очутился один из дембелей, вручил отвертку и показал какую пимпочку нужно крутить по его команде.
Дембель прыгнул в кабину, завел движок, а художник с отверткой торчал из под капота в виде бквы «Л» и ждал.

Фокус весь был как раз в пимпочке, и не столько в ней, сколько в ее расположении. Если дотянуться до нее, то ухо окажется как раз напротив раструба воздушного сигнала.
И конечно же он гуднул…
Солдатик дернулся как тряпичная кукла и слетел с машины вниз головой. Тут маты как раз и пригодились.
Дембеля были счастливы.

Но внезапно, сквозь всеобщий смех, послышался знакомый раскатистых гогот, и из тени пальм вышел Зорро в должности комбрига…
Полковник Ершов был мужиком справедливым, но таким лютым, что было бы правильнее сказать – справедливо-лютым.

Даже нарочито-вялые дембеля моментально превратились в добросовестных солдат, ждущих любого приказа командира.

Комбриг прогоготался и улыбаясь сказал:
- Вот молодцы, порадовали старика. Хорошая шутка. Солдат должен уметь и хорошо поработать и весело пошутить. Все правильно. Ну, как он смешно летел, я чуть не сдох…
Дембеля осторожно оскалились, а комбриг улыбаясь продолжил:
- Особенно хорошо вы с матами придумали. Если бы их не было, то гнить бы вам всем на гауптвахте и уволиться оттуда в последнюю партию. А так молодцы, подстелили…
Дембеля слегка напряглись, а полковник добавил:
- Пора вас потихоньку увольнять, а то изнываете тут от безделья.
Дембеля радостно загоготали: - спасибо товарищ полковник! Мы хоть сейчас!

Комбриг:
- Ладно, уволю, сегодня и начнем, только не всех и не сразу. Через десять минут построение на плацу возле казармы, форма одежды любая.
Затем он обратился к художнику трущему ухо:
- А ты, хлопец, принеси-ка мне из клуба кусочек мела.
Художник не услышал ни слова и громко переспросил:
- А!? Товарищ полковник. Что!?
- Мел принеси!
- А?!
- Мел!!!
Перепуганный бедняга все еще не мог прочитать по губам приказ комбрига.
Полковник потрепал солдатика по голове и сказал:
- Ничего не надо, иди отдыхай…

Через десять минут дембеля в радостном возбуждении уже построились на плацу.
Подошел комбриг, на шее у него болтался полевой бинокль, а в руке белел кусочек мела.
Полковник:
- Кто из вас смотрел кино Вий? Все смотрели? Молодцы. Тогда вот вам мел, нарисуйте трехметровый круг, вокруг этого грибка.

Грибком была старая, никогда не работающая сирена, асфальтового цвета, она служила только для сокрытия окурков.

Комбриг:
А теперь, товарищи упыри и вурдалаки, мы с вами сыграем в одну очень интересную и веселую игру под названием «дембель вурдалаков». Становитесь все внутрь круга. Молодцы.
Так, вас тут пятеро, правила простые – я махну рукой – игра началась. Кто покинет круг первым, тот уволится в Новый год. Кто вторым, тот, на неделю раньше и так далее… а кто продержится внутри круга дольше всех, тот уедет домой сегодня… Вопросы есть?

Дембеля встрепенулись и заволновались – «Сегодня?» «Как сегодня?» «Сейчас уже вечер»
Комбриг:
- Кто-нибудь сомневается в моем слове?
- Никак нет!
- Значит все согласны сыграть? Не переживайте – это не долго…

Согласились все.
Нас - остальных зевак, комбриг отослал метров на сто, в сторону спортгородка. Отошел и сам.
Потом ужасным голосом заорал: - Готовы!!!?
И махнул рукой в сторону штаба.

Внезапно оказалось, что старый, железный грибок, еще очень даже может…
Вой стоял такой, что и со ста метров, слышать было невыносимо, даже потные ладошки на ушах не особо помогали - вой раздирал не уши, а человека целиком.
Лабораторные черти и вурдалаки метались в меловом круге как ошпаренные, выскакивая по одному из игры зажав уши.

Комбриг наблюдал в бинокль, улыбался и загибал пальцы.
Удивительно долго держались двое последних. Уж очень им хотелось сегодня домой.
Хотя – «долго», понятие относительное. Все, от начала и до конца продолжалось минуты две с половиной, не дольше…

Когда вой стих, грустный победитель так и остался в круге, он ошарашено сидел на грибке, как фашист на своей разбитой пушке.

Уже через час, он надел парадку и ни с кем не попрощавшись, вышел из КПП.
Остальные дембеля вдрызг переругавшись, целыми днями слонялись по части, какие-то тихие, постаревшие и надломленные.

Куда только подевались их лихость и кураж…
Каждую неделю они по одному, незаметно выпадали, как зубы у дряхлого старика, пока в Новый Год, не выпал последний…

«Господин лейтенант! Партизанский отряд имени Ли Харви Освальда по вашему приказанию построен!»

Вот так. Нормально, да? Командир полка в восторге. Замполит в ярости, хотя и общаюсь я с бойцами подобным образом только вне общих построений, с глазу на глаз, так сказать. Но поначалу мои тоже спрашивали: "А почему?".

Почему-почему... Да потому, блин, что какой я вам на хрен "товарищ"? Вы же все самоубийцы. С вашим психофизическим состоянием и боевыми навыками ехать на войну глупо. Все равно, что нажраться за рулём и воткнуться в столб. Поэтому мы с вами будем упорно тренироваться. То есть я превращу вашу жизнь в АД. А товарищи так не делают.

Я сразу после того как меня представили, прогулялся с бойцами на полосу. Отстрелялись на стрельбище, порешали тактические задачки на полигоне, и всё стало ясно. Вполне себе нормальные бойцы для десантно - штурмовых рот. Для "мабуты" - вообще звери и техасские рейнджеры. Но как разведчики - полные нули. Ну, я им все разложил как по писаному:

- До разведчиков вам - как отсюда раком до Пекина. Нет, отставить, Пекин близко. Как до Лондона. Поэтому будем именоваться партизанским отрядом имени Ли Харви Освальда. По вашим глазам вижу, что нужны объяснения. Объясняю. Ваши тактические решения и характер действий напомнили мне партизан где-то в Белоруссии в сорок первом. Так себя ведут пьяные, но хорошо вооружённые гинекологи в тылах дивизии СС. А имени Освальда - потому что был в свое время такой персонаж, мерекосовских президентов не любил - мама не горюй. Из винтовки по ним шмалял, у тех только мозги вылетали.

- И чё делать-то? - это подал голос один из бойцов, который первым осознал, что разговорами все не кончится.
- Тренироваться. Упорно. В плане тактики. Я, знаете, имею мечту - хочу героя получить. Одна небольшая деталь: звание героя я желаю получить не посмертно. И вы мне в этом поможете. Или... Я вас сгною.
- А мы-то думали... Ну, там, рукопашка и всё такое...

- Значит так. Первое. Морскому пехотинцу думать нельзя. Если он начинает думать - это заканчивается геноцидом и массовыми разрушениями. Действовать он должен на рефлексах. И они у вас будут, это я вам обещаю. И второе. Морской пехотинец вступает в рукопашную схватку при следующих условиях: он проебал автомат, истратил гранаты, сломал нож и встретил другого точно такого же мудака на ровной площадке без камней и палок. Ясно? А по поводу партизан... Ну, если вам уж очень не по душе, могу предложить другой вариант: "банда имени Бориса Моисеева".
- Не-ет!!! Лучше партизаны Освальда!

-Удивительно, но я почему-то с самого начала был уверен, что вам понравится.

Стоп. Тихо. Из расположения разведроты слышен звериный рёв: судя по звукам, там жрут человечину. Здесь я, дорогой читатель, должен ввести тебя в курс дела и объяснить происхождение этих инфернальных воплей.

В дивизии начались сборы разведподразделений. Мы уже все нормативы сдали, морды друг другу набили, по штурмовой полосе поскакали, на всех положенных лекциях поспали, из всего, что стреляет - отстрелялись. Ну и в заключение - в тайгу на 10 суток в войнушку играть. Ну а уже потом должно состояться подведение итогов, и, по славной традиции, «наказание невиновных и награждение не участвовавших».

За день до выхода, вечером, все офицеры собрались думать. Где, как и что будет происходить. Что-то новое начальнику разведки придумывать явно будет лень, тем более что сетки на картах и кодировочные таблицы старые. Но думать, тем не менее, надо было много. Чтобы не уснуть, послали гонца в ночной магазин за тонизирующими безалкогольными напитками. Таковых в магазине почему-то не оказалось, и этот гад притащил водку.

Мы его, конечно, отругали и с криками «ты же офицер!» отправили в магазин ещё раз. Но этот удивительный человек снова принес водку. И так 4 раза. Последний заход был явно лишний. Молодой летёха из разведроты не встал по подъёму и был обнаружен начальником штаба с явными признаками дикого бодуна. Вот его теперь и употребляют, предварительно изнасиловав. Я почувствовал, что сейчас начнётся тотальная проверка на предмет выявления и наказания. А я, мягко говоря, стеклянный и попадать в облаву отнюдь не стремился. Разведчик я или нет, в конце концов?

- Так, бойцы, я в медсанбат за сывороткой.
- Какой еще сывороткой? Нафига?
- А вдруг змея?
На лицах бойцов читаются вопросы. Да, работать с ними еще и работать, в разведке надо побыстрее соображать. Объясняю:
- Змея - в смысле не убить, зажарить и съесть ( а кстати, вкусно). А в смысле – вдруг укусит?
- А-а-а...
Но по мордам видно, что мои бойцы не верят, что змея может укусить до того как её сожрут.

В общем, я ухитрился скрыться и не был обнаружен. Но когда вернулся, меня ждал сюрприз и, разумеется, вовсе не приятный. Месть ниндзя в исполнении начальника разведки: пеший суточный марш 30 км. А 30 км по тайге, по сопкам, да с грузом 30 килограммов за спиной и оружием - это много. Тем более что эти 30 км меряют линейкой по карте, а в натуре выходит все 50, и дорог, само собой, нет. В общем, прошу считать меня коммунистом. Через час я сдохну и одним коммунистом будет меньше.

Но, видимо от страха перед смертью, решение пришло почти сразу. Как только отбежали от ППД , я скомандовал:
- Взвод! Стой! Довожу тактическую обстановку. После совершения диверсии на объекте противника, прикрывая отход группы, героически погиб командир взвода. Тело героя нужно доставить на родину.

- А может похороним с салютом из беcшумного ?
- Какой, нахер, похороним? Меня еще под Шопена в деревянной коробочке на лафете по нашему прекрасному городу таскать будут. А потом торжественно сожгут и в Кремлёвской стене похоронят.
- Но господин лейтенант, в нашем городе нет Кремлёвской стены!
- Удивляете вы меня. Вы в армии, а значит что? Значит –при необходимости у нас есть все, включая Кремлевскую стену. Нужно только найти, спиздить и принесть. Короче: рубим носилочки и побежали дальше.

Носилки срубили мгновенно. Я взгромоздился. На животе - карта и компас.
- Оружие не проебите. И аккуратнее с телом! Если укачает - порву на хрен.
К вечеру вроде пришёл в себя, а бойцы, наоборот, из себя вышли. Ну, я их успокоил:
- Я вижу, что некоторые из вас затаили недовольство. Возможно, даже обиду. Как вы думаете, почему я всё это делаю? Ответ прост: делаю я это из-за лени. Вижу - опять не поняли. Поясняю: когда мы с войны приедем, я хочу активно любить красивых женщин, устраивать в кабаках пьяные дебоши и ночевать пьяным в жопу в комендатуре. А с вашими гробами по всей России мотаться мне лень!!! Понятно?!

Бойцы подумали - и согласились. Ведь и действительно, лучше лейтенанту быть пьяным, с бабой, в кабаке или пьяным после кабака в комендатуре, чем трястись по ухабам какой-то сельской дороги в обнимку с цинковым ящиком. Особенно, если этот ящик – твой гроб.

К следующему утру дочапали. Причём с опережением графика на 2 часа. В чем секрет? А секрет прост: у меня бойцы на зарядке с брёвнами бегали. Одно здоровое бревно на отделение - 8 человек (простите,морских пехотинцев).
Встречал нас «Сам» - главный Штирлиц дивизии на «бардаке»
- Ну чё, Ржевский (это моё погоняло у начальства), алкоголь вышел?
- Товарищ полковник, как Вы могли обо мне так плохо подумать?
- То есть не вышел что ли? И вообще, тамбовский вульф тебе комрад. А твои залёты пора уже заносить в летопись боевого пути нашей славной дивизии. Ладно, слушай в карту, смотри сюда...

Если вкратце, то сценарий был простой: одни убегают, другие их ловят. Те, которые убегают, должны одну хрень заминировать и взорвать (имитация, но хлопает как 120 мм. арт снаряд, так и называется - им-100). Возле места минирования нужно организовать засаду. Потом меняемся и снова играем в казаки-разбойники, но уже в другом районе. В общем, рутина. Однако в выполнение боевой задачи вмешалось абсолютно непредвиденное обстоятельство. Через трое суток всем жрать захотелось - сил нет. Просто вышло так, что сухпай на нашу группу на десять дней я получал весьма своеобразно. Вызвал меня комбат моего родного ДШБ:
- Значит так, лейтенант, вот здесь расписываемся, вон то в углу забираем. И вали в тайгу на хрен с глаз моих.

Молчу.Я, видите ли, всегда лично со складскими разбирался. Знаю прекрасно, что им указы президента похрен и материальное обеспечение моих бойцов тоже волнует их очень и очень мало. Нихера оно их не волнует, если честно. Майор всё понял.
- Саня, ну надо!

Я заглядываю в коробку. Тушёнки нет от слова "совсем", сахар лишь обозначен. Каша только перловая и в самом ублюдочном исполнении - плоская широкая банка из очень тонкой жести. На вкус- оружейная смазка для консервации оружия при длительном хранении. Сухарей зато - море. Но я их не беру никогда: места занимают много, а калорийности-нажористости - ноль. Тем более,что судя по виду и состоянию об эти сухари ещё Семён Михайлович Будённый шашку точил.
- Ну что?

Я по-прежнему многозначительно молчу. Майор тяжело вздыхает:
- Ладно. Литр спирта.
Я продолжаю молчать еще выразительнее, хотя казалось бы уже и некуда.
- Хрен с тобой, вымогатель, два - и ни капли больше!
Я, наконец, нарушаю свое молчание и бодро отвечаю: «Ну ладно, товарищ майор, три так три, договорились. А чем я бойцов кормить буду?»Комбат поморщился: «Не смеши меня. А то я фотки у бойцов не видел с твоих полевых выходов».

Я вздохнул и ответил: «Ладно. Но прошу перед выходом задвинуть речугу про тяготы и лишения, их стойкое преодоление, курсы выживания, детей Поволжья и блокадного Ленинграда и все такое вот. Героическое. Чтоб скупая мужская слеза, враг не пройдет и «патриа о муэрта».
- Да не вопрос. Строй взвод.

Короче, даже эти "слёзы" уже сожраны.Но воюем-то мы, слава богу, возле моря, до берега всего километра три. А места здесь шикарные - всякие Ривьеры с Ниццами нервно курят в сторонке. Это я на полном серьёзе, кто был в Приморье - тот меня поймет. Время года - начало сентября, то есть туристы на берегу шляются толпами. Строю взвод.

- Бойцы! Выполнение боевой задачи под угрозой срыва! Командир хочет кушать! Но сочувствующее нам мирное население наш славный партизанский отряд кормить не будет.
Голоса из строя говорят о том, что бойцы прониклись серьезностью момента и готовы к решительным действиям:
- Вот суки бендеровские!
- Нам похер!
- Спиздим!
Я вынужден вмешаться, дабы пресечь разнузданные настроения в рядах:
- Не спиздим! Этого мы по отношению к мирному населению допустить не можем. Реквизируем для нужд обороны.

Операцию разработали и провели строго по правилам всех секретных наставлений. Общая разведка района. Доразведка целей. Группы прикрытия, обеспечения, захвата. Отход и отвлекающий манёвр. Группа имитации.

...Образы великих полководцев витали над нами, одобрительно кивали, поднимали вверх большие пальцы, некоторые восхищенно трясли головами и, кажется, даже аплодировали. Ганнибал подмигнул Кутузову, а тот лишь скупо улыбнулся: то-то, знай наших!.

Основная идея была проста и незамысловата: выявить 3 - 4 компании на крутых джипах (логика была основана на житейском здравом смысле: чем круче машина - тем дороже колбаса и тем больше шашлыка), потом дождаться, пока мужики пережрутся и расползутся по палаткам тиранить женщин (живого человека хуем тыкать, негодяи!)и тихо найти, что пожрать. Как всем прекрасно известно, в армии не воруют. В армии всегда одни проёбывают, а другие - находят.
Главное условие успешного проведения операции заключалось в отсутствии собак. Ведь собаки, увы, отчего-то совсем не пьют водку, а следовательно, не теряют бдительности.

У первой группы никаких сложностей не возникло. Итогом операции стали 6 шампуров шашлыка, копченая курица, пара кило мясной нарезки.Также старший группы по рации доложил о том, что взяли КАКИЕ-ТО БУТЫЛКИ. После паузы невыразительным голосом было добавлено: «Предположительно – с минералкой». Конец связи.

Вторая цель. Группу возглавил я. Осмотрелись на месте – всё, что нас интересовало, разложено на большом раскладном столе. Принимаю решение: стол относим на 50 метров в кусты, собираем всё в РД и возвращаем стол на место.

Вроде как операция прошла идеально. Как бесшумные призраки мы готовы были раствориться в ночи унося с собой похищенную жратву...Но меня не покидало какое-то странное чувство, что что-то здесь не так... Стволом «Вала» отодвигаю полог палатки и натыкаюсь на мужика, который изо всех сил вцепился руками в собачью морду и сжимает ее. Оба (мужик и собачья морда) смотрят на меня с ужасом. В принципе понятно, рожа у меня в боевом гриме, да и вообще наша группа не смотрится очень дружелюбной и не вызывает немедленного желания пообщаться.

Да, косяк,причем мой. Это у меня ночной прицел на автомате и я всем командовал. Почему эта собака 2 часа из палатки не выходила?Ну, что делать, "успокоил" мужика взглядом. Только ушли, с 3-ей точкидонесся дикий женский визг, переходящий в ультразвук. Да что ж такое-то?!
Справедливости ради надо сказать, что цель №3 была самая сложная. Три джипа, семьпалаток, два костра, причем один из них огромный, пионерский. Но зато по докладам на одном столе трехлитровая бутыль виски Джек Дениэлс - у неё форма и этикетка очень характерная, тяжело ошибиться.То есть поляна там вполне соответствует уровню разведчика морской пехоты.
После истеричных женских воплей начинаем активный радиообмен: «Циркуляр. Группам прикрытия 1 и 2. Группам захвата и обеспечения. Группе имитации. В точку сбора.Группа прикрытия 3 - обеспечить отход группе захвата». После того, как все закончилось, выяснилось в чем было дело.

Наша снайперская пара - еврей Изя Розенфельд (мастер спорта по стрельбе, студент-годичник) и бурят Миша(который когда родился сразу перекусил пуповину зубами и ушёл в тайгу на охоту) в костюмах гилли ис ночными прицелами на СВДхах вели наблюдение за объектом.Удаление 20 метров.Девушка пошла пописять, тщательно выбрала место и... присела Изе практически прямо на голову. Дела свои сделала, стоит, заправляется. Вдруг сзади голос:
- Девушка, а Вы верите в любовь с первого взгляда?

Ну вы поняли, да? Ведь только в этом месте и именно с этого ракурса у женщины можно разглядеть богатый внутренний мир и тонкую душу, вот мой боец и не выдержал, романтик, мать его.

Девушка оборачивается и видит Изю, который лыбится и рукавом мокрую рожу вытирает. Которая, к слову, тоже покрыта боевым гримом – зрелище то еще в ночном полумраке.Вот тут-то мы и услышали тот самый пронзительный вопль баньши, от которого даже мне стало не по себе.

В общем, ломанулись в тайгу, за сопкой отдышались. Строю взвод: «Равняйсь! Смирно! Личному составу первой и второй групп, за успешные действия при проведении реквизиции, объявляю ОДНО НЕНАКАЗАНИЕ!»

Так, к слову, это очень круто - намного круче чем пошлая благодарность.Так, дальше:
- Младший сержант Розенфельд! Выйти из строя. Гимнастическую позу "ласточка" принять! Спинку дай, спинку! Все видят птичку? Вот эта птичка, чуть не обосрала нам всю малину!
В общем, нормально поужинали, хотя, скорее позавтракали. И отправились воевать дальше.

Но приключения наши на этом не закончились. Через два дня встретили бабушку с лукошком. На привале были, она на нас и вышла. Да нет, нормально всё, охранение её давно пасло. Идет себе бабка, угрозы выполнению задания не представляет. Отчего бы и не пообщаться? Но пулемётчик наш и тут сумел отличиться. «Разговор по душам» с бабулькой у него получился примерно таким:
- День добрый, сынки!
- Здорово мать!
- Что, ученье у вас? Гоняють по тайге горемычных?
- Да нет, мать. Служба задолбала. Офицеров постреляли нахрен, теперь по тайге бандитствуем. У вас в деревне девки красивые? А то у нас была одна туристка на всех, да вчера издохла. Так что своим скажи, что бы не разбегались. Утром грабить придём, а то днём жарко. У тебя, кстати, деньги есть?
У бабушки от таких заявлений глаза становятся квадратными и размером с телевизор диагональю пятьдесят дюймов. Каждый.
- Ладно мать, давай! Тут туристы недалеко, пойдем грохнем. А то сегодня с утра только двух охотников убили.

Ну, мы поржали и пошли дальше.Как же я эту бабулю недооценил...

Через два дня войнушка кончилась. Мы всех победили, а разведроту так вообще урыли полностью.На десерт остался только марш в ППД,17 километров – ерунда совсем.Сидим на поляне возле дороги, отдыхаем. Вдруг подлетает «Урал». Из урала менты посыпались горохом и слышны команды типа: "В связи с опасностью банды – при обнаружении открывать огонь на поражение, живыми в плен не брать!» Ну, может не так сурово, но близко. Ну ни фига себе, что-то интересное мы явно пропустили, надо бы пойти узнать.
Выхожу из кустов (нас-то с дороги не видно было). Здоровенный майор - омоновец карту вертит.

Подхожу к нему:
- Шалом!
- И тебе не хворать. Ты кто? Откуда? Зачем?
- Лейтенант. Морпех. Учения.
- А, понял. Смотри, есть сигнал - дезертиры вооруженные. Видели здесь и здесь. А вот тут собака след потеряла.
Ага. Смотрю внимательно – ну точно, мой маршрут. А собака след потеряла, потому что учились "восьмёрки" крутить, собака след теряет и ходит по восьмёрке. И по ручью я прогнал с километр –просто потому что на марше бойцы пиздели и курить пытались. Майор продолжает:
- Ты смотри, аккуратней. Они уже туеву хучу народа положили. У тебя рация есть? Какая частота?"
Вот нужна ты мне, собака лесная...
- Да рация есть, только батарея дохлая. Только на приём.
- Ну ладно давай!

Позже я узнал, что эта мама Будённого ментам рассказала. «Пензию за два года отобрали – это раз. Снасильничили, ироды – это два. А евоных командир - аж два раза».

В общем, бежали мы до ППД очень быстро. Влетаем в казарму, а дневальный мне с ходу:
- А вам в штаб, срочно!

Ну всё! Вот и пришел ко мне военно-морской зверь – черный песец. Начальник штаба посмотрел на меня дружелюбно и ласково, как солдат на вошь:

- Только не говори мне, что это не ты. Только у твоих бойцов такое же дебильное чувство юмора как и у их командира! Ты понимаешь, что творится?! Все менты на ушах! Комендант гарнизона от дивизии полк требует для прочёсывания! Полк!!! Господи, ну почему вы эту бабку просто не убили? Ты чё, ваще берега потерял?! Кого ментам сливать?! В общем так. Ты со своими партизанскими ублюдками на неделю - нахер из ППД. На разгрузку угля!!! Всего, какой найдете! А если не найдете, то на шахту, накопать, привезти – и снова грузить!

Ну а что,нормально так погуляли...

А. Новиков