Fedex88

Fedex88

Пикабушник
поставил 4159 плюсов и 4280 минусов
отредактировал 0 постов
проголосовал за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
7771 рейтинг 39 подписчиков 27 подписок 28 постов 18 в горячем

Жалоба студента тов. Сталину и ответ на неё

Письмо студента Московского института инженеров транспорта И.А. Чистякова И.В. Сталину о произволе руководителей Вяземского района при раскулачивании его семьи


31 марта 1931 года

Тов. Сталин!

Я глубоко извиняюсь за то, что обращаюсь к Вам с вопросом, который в общесоюзном масштабе составил бы бесконечно малую величину, которая в переводе на математический язык равна нулю. Но это в математике – при теоретических расчетах, а в жизни эта величина что-то составляет. Правда, она совершенно не заметна, и не Вам ее рассматривать. Но я убедительно прошу прочесть до конца письмо и дать ответ в двух-трех словах. Никогда бы не стал отвлекать Вас от более серьезной работы, но издевательства перешли всякий лимит.


Вот уже с лишним два года меня терзают местные власти Вяземского района Западной области и не дают никакой возможности работать. Они, т.е. должностные выборные люди Вяземского РИКа, проводят по отношению меня политику Николая I: «У нас, слава Богу, смертная казнь отменена, дать ему двенадцать тысяч палок». В чем заключается эта политика и какие меры принимает Вяземский РИК я вот и изложу. История не знает таких случаев, чтобы совершенно неграмотная семидесятилетняя старушка могла вести переписку, да еще с папой Пием Одиннадцатым. История не знает того, чтобы месячного ребенка, ребенка кровного рабочего, причисляли к группе кулаков, затем арестовывали и ссылали. Так вот, Вяземский РИК хочет все это занести на страницу истории. Правда, для историка это ценный материал, но нельзя же ради этих двух строчек, которые никому не нужны, заживо погребать людей.


Вы, тов. Сталин, можете меня упрекнуть в этом и сказать, что некоторые строчки в истории записаны кровью нескольких тысяч рабочих. Это я хорошо знаю и глубоко сочувствую тем людям, которые проливали кровь за дело рабочего класса, но зачем же проливать кровь ради головотяпства людей, которые ведут личные счеты, которые хотят административным путем зажать большевистскую самокритику и ради этого используют свое служебное положение.


Я сам рабочий. Биография моя такова: родился я в 1902 г., учился в сельской школе, но в 1915 г. пошел на работу к купцу Чамову, где проработал один год. В начале 1917 г. поступил чернорабочим на ст. Вязьма в ж/д службу пути, откуда в 1919 г., 20 мая, перешел в депо, где работал слесарным учеником, слесарем, помощником поездного машиниста и машинистом стационарных машин. С этой же работы в 1924 г., 1 мая, иду в Красную армию, служу красноармейцем, старшиной полковой школы и политруководителем. В 1926 г., 28 сентября демобилизуюсь и вновь поступаю слесарем в депо Вязьма, откуда 1 сентября 1928 г. командируюсь партийной и профессиональной организациями на учебу, каковую и продолжаю по сей день.

В настоящее время мобилизован парткомом, как квалифицированный рабочий, на ликвидацию прорыва на ж/д транспорте. Членом комсомола состоял с 1922 г., выбыл как переросток. Членом ВКП(б) состою с 14 апреля 1926 г. Ни административным, ни партийным взысканиям не подвергался – имел ряд благодарностей. Отец мой крестьянин, но ввиду того, что земли имел 0,5 десятин, все время работал по найму плотником и ломовым извозчиком – последние 9 лет, т.е. с 1914 по 1923 г., работал в военном ведомстве на постройке бараков для войск – десятником. Правда, отец в 1900–1901 гг. был волостным старшиной и в 1925–26 гг. состоял в церковном совете. Выбыл из церковного совета, как только я прибыл из Красной армии, т.е. после моего разъяснения, что такое церковный совет. Отец умер в 1929 г.

Мать моя всю жизнь, т.е. около пятидесяти лет проработала по найму за 30–35 коп. 16-часовой рабочий день, чесала и трепала лен. Вот и все. Сам я, кажется, чище хрусталя с пролетарской стороны, кажется, совершенно не к чему прицепиться, но вся моя беда в том, что я рабкор с 1923г., в том, что я для скорейшего построения социалистического государства прибегаю к большевистской самокритике и использую для этого печать. И вот, благодаря этому я и мое семейство несут строгую кару от местной власти.


Там, в Вязьме, фабрикация документов на меня происходит бешеным темпом. Например, в 1929 году фабрикуется документ: якобы моя мать в дореволюционное время вела бакалейную торговлю второго разряда, т.е. имела лавку с товаром на сумму 20–30 тысяч рублей.

Документ сфабрикован, утвержден, следовательно – нужно предпринять меры, и они предпринимают. Мать и ее сыновей – Василия, который имеет 30-летний рабочий стаж, Константина с 20-летним рабочим стажем и меня, члена ВКП(б), лишают прав гражданства. Мать и жену лишают продовольственного пайка, кроме того, сестру, сельскую учительницу, тоже лишают пайка. Много пришлось перенести, чтобы доказать, что я не верблюд. Окружной комитет разобрал дело, всех восстановил в правах гражданства, и мы вновь снабжены пайками.

Кажется, все и хорошо, были ошибки, были искривления генеральной линии партии, которые исправлены, и зачем же писать это длинное письмо и отнимать у Вас время. Но в том-то и дело, что еще не все, в том-то и дело, что это не ошибки, а своеобразный зажим большевистской самокритики. Дело только начинается.


В 1930 г. я командируюсь «Крестьянской газетой» в Вяземский район для ознакомления, как Вязьма готовится к уборке первого большевистского посева. Проехав по району, я вскрыл ряд безобразнейших фактов, о которых помещаю статью в «Крестьянской газете» – «Вязьма – на последнем месте». Статья перепечатывается в Вяземской газете «Большевистский путь». Конечно, эта статья не прошла мимо ушей руководителей Вяземского района, она их основательно зацепила. Но так как все находится в непосредственной связи, то вяземские «диалектики» начинают осуществлять эту связь на моих нервах, т.е. начинают зажимать усиленно самокритику административным путем. Вторично делать мою мать торговкой дело не подходящее, как английским твердолобым не подходяще фабриковать два раза письмо Зиновьева, да этим же и разоблачишь себя, следовательно, нужно придумать что-то другое, вроде «демпинга» или «принудительного труда».


Но зачем Вяземскому РИКу ломать голову самим, у них есть лакеи. И вот эти лакеи, т.е. некто бывший контрреволюционер Орлов В.В. и его жена, дочь кулака, родители которой сосланы, фабрикуют документ, якобы моя мать ведет переписку с папой Пием Одиннадцатым. И вот несмотря на то, что моя мать совершенно неграмотная, от роду не знает ни одной буквы и цифры, о чем хорошо знает и сельсовет, и РИК, все же рассматривают этот документ, как факт, на основе которого лишают ее вновь прав гражданства.

Затем в течение одной пятидневки расправляются и с братьями. У Василия, который в настоящее время служит старшим сортировщиком льноволокна в г. Глазов, отбирают последнюю корову от малолетних детей. У Константина, который тоже служит старшим сортировщиком льноволокна в г. Дорогобуж, от детей отбирают последнюю корову. Но им этого мало, они выгоняют из дома мать, семидесятилетнюю старушку, ночью врываются в дом и арестовывают Константинову и мою жену, только что родившую. Константинову жену с детьми вытаскивают из дома силой, сажают в сарай и затем высылают. Муж на службе, а жена с детьми арестована и сослана.


Мою жену тоже тащат из дома, и уже перед самым отправлением дают ей трехдневный срок, чтобы основательно выяснить, кулак мой ребенок, только что рожденный, или нет. Я не знаю, под каким микроскопом они его рассматривали и что показали линзы ихнего микроскопа. Не знаю, где находится жена с ребенком. Поехать в Вязьму, чтобы все узнать, я не имею возможности, ввиду того, что мобилизован парткомом как квалифицированный рабочий на ликвидацию прорыва на ж/д транспорте. Я просил Вяземского прокурора сообщить, где находится жена и ребенок, последний имеет терпение молчать.

Вот сейчас, когда партией и правительством уделяется особое внимание всеобщему обучению, когда партия призывает рабочий класс, чтобы он научился овладевать социалистической техникой, так Вязьма этого не признает. Им на все наплевать, для них не существует директив партии, они не признают постановлений правительства.


В противовес всему они у сестры, которая учительствует в колхозе, отбирают, здесь у матери, последние юбки, уничтожают всю её литературу и записи. Тоже самое проделывается и с дочерью Василия, которая тоже учительствует в селе.

Я лично много положил труда над изучением некоторых природных явлений, вел записи, приобретая для этого на последние гроши химические и физические приборы, приобретал литературу и теперь все уничтожено, все сметено могучим головотяпством. Вот какие обстоятельства. Как же можно продуктивно работать при таких условиях? Нет никакой возможности!


Тов. Сталин, слова старого поэта, которые Вы своеобразно произнесли на первой всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, произнесли их так, что они стали понятны каждому рабочему: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь»! – Эти слова зажгли огонь в груди, хочется отдать все силы, чтобы помочь пролетарскому государству осуществить лозунг «догнать и перегнать». Но, тов. Сталин, не дают развернуться, не дают приложить всю свою энергию на дело социалистической промышленности, отнимают энергию на дела, которые я описал выше.

Вы сами видите, что есть люди, стоящие у власти, которые в своей работе применяют слова этого же поэта: «Не беда, коль потерпит мужик». А почему этот мужик – рабочий будет терпеть, им нет дела. Эти слова я пишу потому, что я обращаюсь в последнюю инстанцию и обращаюсь за советом, что делать, обращаюсь к старшему товарищу. Я и мои братья обращались к прокурору республики неоднократно, но последний выяснить дело не в силах, так как, когда начинается переписка, вяземский прокурор все документы, которые говорят сущую правду, задерживает у себя. Обращались в наркомат РКИ, но тоже – только переписка. Я просил наркомат РКИ выслать представителя для выяснения дела на место жительства, но все бесполезно: «Не велика особа». И вот я теперь обращаюсь к Вам, т. Сталин, и полагаю, что Вы мне скажете, есть ли место в Советском Союзе для моей семьи, есть ли в Советском Союзе дело, над которым бы я мог трудиться для пользы пролетарского государства.

С коммунистическим приветом И. Чистяков Ответ буду ждать на Москве, так как я из Орла 3 апреля уезжаю.

Москва, Покровка, д. 22, ком. 73.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1003, л. 40–42. Подлинник, рукопись.

В Запобком ВКП(б) – из секретного отдела ЦК ВКП(б)

27 апреля 1931 года


По поручению тов. Сталина пересылается на Ваше рассмотрение заявление члена ВКП(б) тов. И.А. Чистякова с обвинениями против руководителей Вяземского района в незаконных действиях.

О последующем просьба сообщить секретариату т. Сталину.


Референт – докладчик В. Селицкий

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1003, л. 43. Подлинник, машинопись

В Административный отдел Управления полномочного представителя ОГПУ по Западной области – из Запобкома ВКП(б)


4 мая 1931 года


По поручению т. Румянцева направляю письмо т. Чистякова И.А., присланное из ЦК, о незаконных действиях руководителей Вяземского района, с просьбой провести сроч- ное расследование и о результатах, с возвращением переписки, сообщить обкому для доклада т. Румянцеву и сообщения в ЦК.


Помощник секретаря Бакеркин


Резолюция: Пусть Вязьма в трехдневный срок даст подробный ответ.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1003, л. 45. Подлинник, машинопись.

В Запобком ВКП(б) – из АОУ ПП ОГПУ Западной области


18 сентября 1931года


Справка о результатах расследования материала по раскулачиванию Чистяковых, дер. Германово Вяземского района


В результате произведенного расследования нами установлено, что раскулачивание семьи Чистяковых произведено правильно, так как их хозяйство, эксплуатировавшее наемную рабочую силу, является типично кулацким:

Чистяковы Иван, Константин и Василий вместе со своим отцом Алексеем Петровичем, умершим в 1929 г., до революции имели в хозяйстве 27 дес. собственной земли и 8 дес. арендной, 2 лошади, 2 коровы, хорошие жилые и надворные постройки, в хозяйстве применяли постоянный наемный труд и занимались торговлей. Указанное хозяйство сохранилось до 1929 г.

Алексей Петрович Чистяков (отец) был 20 лет сборщиком податей, 6 лет волостным старшиной, подрядчиком по плотницкой части, а зимой - по ломовой бирже, также с применением наемной рабочей силы. Состоял вплоть до 1929 г. церковным старостой.

У Чистяковых имеется добровольный раздел имущества между отцом и тремя сыновьями, фактически же хозяйство разделено не было, и сельсоветом этот раздел признан фиктивным, вследствие чего в 1929 г. хозяйство Чистяковых было обложено налогом, в индивидуальном порядке, на сумму 240 р. 10 к.

В период этого времени в хозяйстве Чистяковых систематически применялся наемный рабочий труд.

В марте месяце с.г. семья Чистяковых по постановлению собрания бедноты была намечена к выселению, но за отсутствием трудоспособных членов семьи оставлена на месте. Касаясь заявления Чистякова Ивана, члена ВКП(б), на имя тов. Сталина, необходимо отметить, что изложенные в нем факты являются вымышленными, ничем необоснованными, так как в порядке расследования установлено, что никаких перегибов и издевательств по отношению к его хозяйству и членам его семьи не было. Сам Чистяков Иван вступил в партию, будучи в армии, в 1926 г., назвав себя рабочим, сыном крестьянина- бедняка, имеющего 0,5 дес. земли, скрыв свое настоящее социальное положение.


Далее он пишет, что его мать около 50 лет, т.е. всю свою жизнь, работает по найму, в то время как его мать происходит из богатой кулацкой семьи, отец которой имел 3 ветряных мельницы, одну крупорушку и постоянную наемную рабсилу.

В том же заявлении на имя т. Сталина Чистяков Иван пишет, что результатом всех его бед было гонение на него как на рабкора-общественника со стороны односельчан – Орлова и его жены, якобы за разоблачение последних как чуждого элемента.

В результате расследования установлено, что Чистяков Иван, член ВКП(б), около двух лет ведет непримиримую вражду с Орловыми, основанную исключительно на личных счетах, помещая вымышленный материал в печати с целью подорвать авторитет общественника Орлова и его жены – предсельсовета.

В связи с этим 13 августа 1930 г. нарследователем по делу было вынесено следующее заключение: «Привлечь Чистякова Ивана к уголовной ответственности за клевету в печати, за приписывание тягчайших преступлений и обвинений гражданам Орловым».

Надо отметить, что фабрикуемый Чистяковым Иваном материал направлялся не только против Орловых, но и других общественных работников, выявлявших его социальное лицо.

Связи с хозяйством Чистяков Иван никогда не прерывал, в хозяйстве жила все время его жена, а во время отпусков приезжал туда и сам хлопотал о сложении твердого задания, индивидуального обложения и т.п.

В период раскулачивания в 1931 г. кандидатуры Чистяковых были обсуждены на собраниях бедноты и общих собраниях почти по всему сельсовету. На собрании при сельском совете за раскулачивание Чистяковых голосовало поднятием рук 201 чел.

В 1929 г. Чистяков Иван, член ВКП(б), принимал непосредственное участие в религиозных похоронах своего отца и, для маскировки, после исполнения религиозных обрядов умершего несли хоронить с красными флагами и музыкой. После появления об этом заметки в стенгазете Чистяков приезжал в деревню и искал подписавших заметку с целью добиться отказа от подписи.

Весь следственный материал показал, что Чистяковы, в том числе и Чистяков Иван, член ВКП(б), являются явными кулаками, случайно пролезшими в советский аппарат и партию, скрыв свое настоящее социальное лицо.


Пом. нач. ПП ОГПУ З/О Подпись

НАЧ. СПО ПП ОГПУ Буравлев


Резолюция: Послать копию в ЦК т. Селицкому. 22 сентября.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1003, л. 46–48. Подлинник, машинопись.

Показать полностью

Жалоба колхозника в газету Правда, 1934

Письмо Ф. Андреева, сына колхозника Т. Андреева, в редакцию газеты «Правда» о незаконных методах руководства в колхозе им. Молотова Издешковского района


28 июня 1934 года


В колхозе им. тов. Молотова, организованном в 1929 г. в дер. Дыхлово Самцовского сельсовета Издешковского РИКа Запобласти, с каждым годом все растут и усугубляются всевозможные преступления как со стороны председателя и бригадиров колхоза, так и со стороны сельсовета.

Не имея налицо ни одного грамотного колхозника, за исключением самих нарушителей советской законности, эти преступления нашли себе здесь благоприятную почву и поставили колхоз под угрозу дальнейшего его существования. Председатель колхоза тов. Евдокимов С., бригадир Игнатьев Егор и некий Яков, фамилию которого я забыл, а также и предсельсовета являются полнейшими воеводами колхоза и командуют всем живым и мертвым колхоза, как им заблагорассудится.

Взяв тактику запугивания как колхозников, так и единоличников, их командование всегда проходит с успехом.

В чем выражается их командование? В том, что они дают твердое задание по госзайму, и, если колхозник не берет облигации на определенную сумму, ему угрожают исключением из колхоза и описью имущества. В том, что одного и того же колхозника в один день десять раз снимут с работы и десять раз поставят на работу, а в результате не пишут ему трудодни и не оплачивают за работу.


Нынешней весной в этом же колхозе распределили приусадебную землю для личного пользования каждого колхозника. Дали и Андрееву Т. Все выехали садить картофель, выехал и Андреев Т. Посадив несколько борозд, ему предложили отпрячь лошадь и лишили огорода. Так пропал труд, пропали и семена.

Андреев – это центральная фигура колхоза, на которого все шишки, как говорят, валятся, и он все терпит и продолжает так же добросовестно работать, как добросовестно и сознательно пошел в колхоз.

Каждый год он платит заготовки мяса, хлеба, а квитанции ему либо совсем не дают, либо напишут квитанцию на третью часть сданного, а потом спрашивают еще. Прошлой зимой он отдал гуся на мясозаготовки, а ему дали квитанцию на 400 или 600 гр мяса. Когда Андреев стал спрашивать (а такое дело было и с другими продуктами), то, вместо ответа, его бригадир колхоза (Шалашов) и др. порядком избили и не велели жаловаться.

Одним словом, все безобразия назрели, и требуется немедленное устранение их. Уважаемый тов. редактор, я прилагаю вам письмо колхозника тов. Андреева Троф., адресованное мне, как сыну, из которого вы увидите, в каком положении находится колхоз.

Расхищение колхозного имущества, пьянство, отсутствие ревизии, зажим самокритики, отсутствие партийного глаза и руководства районом, обоюдное прикрывательство беззаконных действий. Все это привело колхоз в крайне опасное положение.

Убедительно прошу редакцию «Правды» вмешаться в это дело.


Андреев Ф.


ст. Вешняки, Московско-Казанской ж.д. , Пионерская ул. , д. №3.


ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 655, л. 98. Подлинник, рукопись.


Письмо колхозника колхоза им. Молотова Самцовского сельсовета Издешковского района Т. Андреева сыну Ф. Андрееву


22 июня 1934 года


Здравствуйте, Федя и Валя! Кланяются вам папа, мама, бабушка. Желаем вам в жизни всего лучшего.

Федя, письмо ваше получили 13 июня, и вам я послал 10 июня.

Дорогой сынок Федя и Валя, приезжайте, пожалуйста, в отпуск. Мы хотя на вас посмотрим и поговорим с вами, как нам дальше жить.

По хозяйству у нас ничего, ну в колхозе совершенно жить нельзя. Хлеба, Федя, нам не дают, а получают все. Мне выписали 20 фунтов овса совершенно на смех, я не стал получать. Хлеб продают, а мне говорят, что тебе хлеба давать не будем.

В колхозе идет такое безобразие, пьянство. Бригадир Игнатьев Егор был пойман с постом сена, и на это был составлен акт, об этом знает вся деревня, и этот бригадир имеет семь жен.

[У] Солашева Андрея было обнаружено пуд овса, 30 фунтов семян. Допросили, где он взял. Жена его говорит: «Мне носит Игнатьев Егор. Я с ним живу год». Носит колхозный хлеб. Собрался весь колхоз, составили акт на этот хлеб, сняли копию этого акта. Акт отдали председателю сельсовета передать в дело. Сельсовет это все затирает, акт держит на руках, никуда не передают, боятся сельсовета и предколхоза. А сельсовет поел весь колхозный хлеб и картошку.


Бригадир говорит, что «вы мне [ничего] не сделаете, это дело наше, сельсовет мой, все мы закроем».

Как только соберутся – пьют, растащили весь колхоз. Три года не было никакой ревизии колхоза. Предколхоза говорит: «Я – хозяин, идите на меня, жалуйтесь в сельсовет».

Федя, нельзя ли тебе будет наш колхоз, да все колхозы взять на проверку. Если тебе неловко одному, то можно взять с собой товарища, хорошего работника, чтобы вы могли открыть в нашем колхозе всю засоренность. Вам вдвоем будет лучше работать.

Федя, когда будешь ехать, тогда присылай письмо пораньше, когда за вами выезжать.

Я буду готовить лошадей, чтобы на это число ехали обязательно, буду выезжать.


ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 655, л. 99–100. Подлинник, рукопись.



В Запобком ВКП(б) – из редакции газеты «Правда»


Пересылаем письмо Андреева Ф. Просим им заинтересоваться и о принятых мерах сообщить редакции.

20 июля 1934 года

Зам. зав. отделом писем рабочих

и колхозников Подпись


ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 655, л. 97. Подлинник, машинопись.


Докладная записка в Запобком ВКП(б)


30 июля 1934 года


О проверке недостатков, грубых извращений и преступлений в колхозе им. Молотова дер. Дыхлово Самцовского сельсовета Издешковского района согласно письма тов. Андреева Ф. со стороны председателя колхоза Евдокимова Сергея Романовича, бывшего бригадира (с 20 июля с.г. – счетовода) Игнатьева Егора Григорьевича и председателя сельсовета Родина Михаила, в данное время переведенного на работу предсельсовета в Таборский сельсовет


Председатель сельсовета Родин Михаил – кандидат в члены партии; председатель колхоза им. Молотова – член президиума Самцовского сельсовета, работает с 1930 г., год рождения 1893. Игнатьев – член правления колхоза и бригадир 1-й бригады, а с 20 июля работает счетоводом, не утвержденным по назначению предколхоза Евдокимовым, и бригадир 2-й бригады – Петроченков Яков Владимирович.

Экономически колхоз не укрепляется по причине: из года в год план посева не выполняется.

Обобществленное стадо колхоза не увеличивается, а, наоборот, сокращается (свиноматки убиты в 1933 г.); из крупного стада остались 1 бык, 1 нетель до полутора лет и 5 телят данного года.

Все факты, указанные в письме Андреева Ф., полностью подтверждаются:

1. Дано твердое задание колхознику Андрееву Т. в 1930 г., а также давались твердые задания Андрееву Т. по госзайму и другим.

2. Систематически не производили полного расчета по трудодням с Андреевым Т. Причитающийся хлеб Андрееву недодавался и на приход в колхозе не брался; облагали Андреева Т. зерновыми и на сданный хлеб квитанции не давали.

3. Учета и отчетности надлежащих в колхозе нет, что дает возможность в колхозе воровать, и установить виновных лиц затруднительно.

4. Подтверждается избиение колхозника Андреева Т. бригадиром Игнатьевым Е.Г.

5. Выявлено на общем собрании колхозников 29 июля с.г., что со стороны бригадира Игнатьева Е.Г. – гнусное безобразие, выразившееся в использовании своего служебного положения члена правления и бригадира, заставлял колхозниц на сожительство, предварительно производил самовольные штрафы трудодней, а когда колхозница согласилась, то Игнатьев Е.Г. платил хлебом из колхозного амбара из остатков невысеянного зерна (льносемя, овес и картофель).

6. Систематическое пьянство со стороны правления колхоза во главе с Евдокимовым, Игнатьевым, Петроченковым, предсельсовета Родиным и другими.

7. Производили самовольные изъятия хлеба, овчин и других материалов и продуктов, а также и денежные сборы, квитанции не выдавали и актов во время изъятия не писали.

8. В колхозе штрафные деньги, которые брали с колхозников и единоличников за загон скота, не приходовались, как правило, пропивались правлением.

9. Имеются недостачи в колхозе – денежные и продуктовые.

10. Семейственность, пьянство, зажим, запугивание колхозников и единоличников, что их вычистят из колхоза.

Гнездо пьяниц, преступников связано не только преступлениями, но и родственными связями.

Заключение:

1. Необходимо срочно произвести перевыборы правления, правление с работы снять, и дело передать следственным – судебным органам для привлечения к ответственности.

2. Назначить ревизию колхоза и сельсовета, что даст возможность выявить все безобразия, которые имеются, а также для установки растраты.

3. Когда правление будет снято с работы и следственные органы займутся следствием, то выявят все безобразия.

Такие безобразия имеются и в других колхозах Самцовского сельсовета. Их необходимо проверить и принять меры для оздоровления.


Н. Ананко


ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 655, л. 91–93. Подлинник, машинопись.



В Издешковский райком ВКП(б) – из Запобкома ВКП(б)

О колхозе им. Молотова Издешковского района


9 августа 1934 года


Заслушав сообщение о результатах расследования фактов, изложенных в письме колхозника Андреева Ф. в редакцию «Правды», бюро обкома отмечает, что предколхоза Евдокимов С., счетовод колхоза Игнатьев, бригадир Петроченков и председатель Самцов- ского сельсовета Родин М. (кандидат партии) допускали грубые нарушения революцион- ной законности (твердое задание тов. Андрееву по госзаймам, обеспечение колхозников, изъятие хлеба, овчин без выдачи квитанций и составления актов и т.д. ) и, при отсутствии учета и отчетности в колхозе, допустили большую бесхозяйственность и растраты.

Правление колхоза, объединившись на почве пьянства и прикрытия своих злоупо- треблений в колхозе, «руководило» колхозниками методами запугивания, угроз и адми- нистрирования.

1. Предложить Издешковскому РК немедленно снять с работы предколхоза им. Мо- лотова Евдокимова, счетовода Игнатьева и бригадира Петроченкова и предать их суду.

Разъяснить колхозникам причины снятия этих работников и переизбрать правление колхоза.

2. Предсельсовета Евдокимова исключить из партии и снять с работы.

3. Поручить т. Еремину (облпрокуратура) ускорить рассмотрение в судебных органах дела по колхозу им. Молотова (Издешково).

4. Обязать Издешковский РК принять меры по укрупнению колхоза им. Молотова, по оказанию помощи колхозу в проведении уборки урожая без потерь и озимого сева и мобилизовать колхозников и колхозниц на борьбу за развитие животноводства и акку- ратное выполнение колхозом и колхозниками своих обязательств перед государством.


Тихомиров


ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 655, л. 90. Заверенная копия, машинопись.



По материалам книги

«Проверкой заявления установлено…» : Повседневная жизнь людей в письмах и обращениях к власти. 1930-е годы под ред. Е.В. Кодина 

Показать полностью

Жалоба тов. Сталину на действия НКВД 1939 год и ответ на неё

Письмо бывшего помощника начальника паровозной службы по кадрам Управления Западной железной дороги С.Г. Кулакова в ЦК ВКП(б), Комитет партийного контроля, Наркомат путей сообщения о необоснованном аресте и тяжелом материальном положении


8 апреля 1939 года


Я, бывший помощник начальника паровозной службы по кадрам Западной ж.д. , член ВКП(б), исключенный в связи с арестом меня транспортным отделом НКВД Западной ж.д.

, находился один год и восемь дней в местах заключения гор. Смоленска и 15 марта с.г. освобожден следственными органами в связи с прекращением моего дела за недоказанностью предъявленного мне обвинения.

Арестован я был, главным образом, на основании клеветы находящегося под арестом бывшего начальника Политотдела Западной ж.д. Дегтярева Л. С., который показал, что якобы я в числе других состоял в антисоветской правотроцкистской, шпионско-д версионной, вредительско-террористической организации, существовавшей на Западной ж.д. , и провокационного заявления на парткоме и партсобрании в январе 1938 г. начальника дороги, тогда только что назначенного Ковалева И.В., о том, что якобы практика моей работы по кадрам есть правотроцкистская и что я, в силу этого, являюсь невольным врагом народа.

Впоследствии же Дегтярев от своих показаний отказался и на очной ставке со мной не подтвердил их, объяснив это тем, что его показания являются клеветническими и вы- думанными, благодаря применению к нему на следствии (в Лефортово) всякого рода пыток и истязаний.

Считаю своим долгом довести до Вашего сведения и просить у вас немедленного реагирования на следующие факты:

1. Несмотря на необоснованность выдвинутого против меня обвинения, ко мне применяли на следствии методы мучительного физического воздействия, в особенности это практиковалось начальником транспортного отдела Куликовым (член ВКП(б)). Достаточно сказать, что 29 суток я просидел в карцере (по существу, в каменном мешке) только за то, что я пытался нелегальным способом послать жалобу на имя наркома внутренних дел Ежова и Верховного прокурора Союза Вышинского, и за то, что я Куликову сделал такое заявление: «что я не являюсь, никогда не был и не буду врагом народа».

В результате всех издевательств я, будучи молодым по возрасту, полным сил и энергии, сейчас оказался инвалидом: тяжелое состояние нервной системы, болезнь обеих ног (правой почти не владею) и начался процесс туберкулеза легких.

2. Не меньший произвол был применен и к моей жене, оставшейся с двумя малолетними детьми. Мой следователь Цуриков (член ВКП(б)), занимавший две комнаты, решил занять третью, в которой проживала моя семья после ее переселения, и с этой целью предложил выехать моей жене из Смоленска, предупредив, что в противном случае ей будет плохо. Жена, по совету городского прокурора, освободить комнату отказалась. Тогда Цуриков записками четыре раза вызывал жену к себе в кабинет. Но так как жена, идя в НКВД в ночное время, забирала с собой обоих малолетних детей (их не с кем было оставить), то комендатура ее к нему не допускала. После этого следователь Цуриков с двумя лицами явился на квартиру к моей жене и насильственным путем выбросил вещи и детей в соседнюю комнатушку, совершенно не приспособленную для жилья, а именно: сырая, без печи и каких-либо возможностей для отопления и т.п. Жена, пытаясь оказать сопротивление Цурикову, была им сильно толкнута, при этом Цуриков разбил стекло в окне. Находясь в такой комнате, дети заболели от простуды (октябрь 1938 г.), в результате чего мой сын в возрасте 11 месяцев умер от воспаления легких, а второй – двух лет, тяжело болен до настоящего времени, и по заключению врача нуждается в санаторном лечении.

3. Сам я, несмотря на то, что был освобожден за отсутствием какого-либо состава преступления и вины по работе (меня даже не могли впоследствии обвинить в халатности), сейчас встречаю исключительно бездушное отношение со стороны начальника Западной ж.д. Ковалева.

В настоящее время я нахожусь в невероятно тяжелых материальных условиях. Жена моя, долгое время не работая (так как ее никуда не принимали), распродала все вещи, буквально до последней тряпки. Таким образом, мне сейчас неоткуда взять средств для поддержания своего здоровья (весенний период очень опасен для меня, как для туберкулезника), на лечение оставшегося в живых ребенка и на покупку самых необходимых предметов домашнего обихода.

Несмотря на все это:

а) начальник дороги, которому я подал три заявления, отказал мне в выплате зарплаты за все время пребывания в тюрьме;

б) не восстанавливают меня на прежней работе пом. начальника паровозной службы по кадрам, хотя моя работа по подбору кадров была отмечена наркоматом как хорошая; 

в) не предоставляют квартиру, и я продолжаю жить в указанной выше комнатушке,

непригодной для жилья, будучи больным и с больным ребенком.

Я днями и вечерами простаивал в приемной Ковалева, подал ему последнее заявление как депутату Верховного Совета РСФСР, но он не только не удовлетворил моих законных просьб, но и отказался меня принять, порекомендовав мне через его секретаря обратиться к своему заместителю Дедук, который, в свою очередь заявил: «что эти вопросы может решить только сам начальник дороги Ковалев».

Убедительно прошу Вас:

1. Дать указания о привлечении к партийной и уголовной ответственности работников транспортного отдела НКВД Западной ж.д. Куликова и Цурикова за чинимый произвол надо мною и моей семьей.

2. Дать указания о немедленной выплате зарплаты за время моего пребывания в тюрьме, оказании помощи в лечении меня и моего ребенка, в возврате мне жилплощади и восстановлении меня в должности пом. начальника паровозной службы по кадрам.

3. Дать указания о помощи мне в полной реабилитации моей чести большевика (Смоленский обком обещает на днях рассмотреть вопрос о моей партийности), в восстановлении достоинства советского гражданина, так как я даже в центральном органе партии – газете «Правда» от 26 ноября.1938 г. – был отмечен как враг народа.

Несколько слов о себе.

По социальному происхождению и положению – рабочий, отец в 1909 г. погиб на производстве будучи каменщиком, три родных брата – участники гражданской войны, двое из них имели тяжелые ранения и контузии, сам я в четырнадцатилетнем возрасте пошел добровольцем в ряды Красной армии, прослужив там четыре года и два месяца непрерывно. Три раза мобилизовывался на партработу в МТС, военно-авиационный завод и транспорт. За время пребывания в комсомоле с 1922 г. и в партии с 1926 г. я ни в каких уклонах и антипартийных группировках замешан не был.

Я специально приехал в Москву по вопросу настоящего заявления, днем я нахожусь в приемной КПК, а ночами на Белорусском вокзале, а поэтому убедительно прошу Ваши указания по разрешению всех вопросов дать как можно быстрее.


Бывший член ВКП(б), пом. начальника паровозной службы по кадрам

Управления Западной ж.д. Кулаков С.Г.


ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 334, л. 184–187. Заверенная копия, машинопись.



Справка о проверке заявления бывшего работника Управления Западной ж.д. С.Г. Кулакова, поданного в ЦК ВКП(б) на имя И.В. Сталина и А.А. Андреева


14 мая 1939 года



Согласно поданного заявления проверкой установлено, что тов. Кулаков С.Г. 7 марта 1938 г. был арестован органами НКВД по показанию бывшего начальника политотдела дороги Дегтярева, ныне арестованного как врага народа, который оклеветал Кулакова из-за мести к нему, так как, работая в Управлении дороги, тов. Кулаков с 1936г. разоблачал антипартийную деятельность руководства Подора (политотдел Западной железой дороги), в частности, Дегтярева, Курлыкина и др. В подтверждение этого, будучи арестованным, тов. Кулаков потребовал приобщить к делу его докладные записки в партийные и советские органы, где он излагал факты антипартийной деятельности Дегтярева, Курлыкина и других работников Подора. В целях уточнения действительности заявления Кулакова о его разоблачениях Дегтярева и Курлыкина к следственному делу были приобщены следующие документы, исходящие от Кулакова и излагающие факты антипартийной деятельности Дегтярева и Курлыкина:


1. Докладная записка на имя зам. начальника Политуправления НКПС и секретаря Запобкома ВКП(б) от октября 1937 г.


2. Заявление в ЦК ВКП(б) товарищу Сталину.


3. Заявление на имя секретаря Смоленского обкома ВКП(б) и начальника УНКВД Смоленской области от 7 декабря 1937 г.


4. Заявление на имя зав. транспортным отделом ЦК ВКП(б) от 9 октября 1937 г.


5. Статья Кулакова в газету «Рабочий путь» от 24 июля 1937 г. «Не большевистские нравы в политотделе Западной ж.д. »


6. Статья Кулакова в газету «Рабочий Путь» от 22 октября 1937 г. «В политотделе Западной дороги покровительствуют врагам народа» и ряд других статей.


Из вышеперечисленных приобщенных следственными органами к делу документов видно, что Кулаков действительно, начиная с 1936 г., сообщал в партийные и вышестоящие административные органы об антипартийной деятельности бывшего начальника Подора Западной ж.д. Дегтярева и Курлыкина.


Таким образом, заявление Кулакова о том, что Дегтярев на почве мести в своих показаниях оклеветал Кулакова, вполне основательно, т.к. сигналы Кулакова, о коих знал Дегтярев, безусловно имели свое значение и были приняты во внимание при снятии Дегтярева с должности начальника Подора. Это подтверждается и тем обстоятельством, что при допросе на очной ставке 11 марта 1939 г. Дегтярев ранее данные им показания в части принадлежности Кулакова к контрреволюционной организации не подтвердил, заявляя о том, что Кулаков им оклеветан.


15 марта 1939 г. Кулаков С.Г. из-под стражи освобожден, следственное дело прекращено и сдано в архив ДТО НКВД Западной ж.д.


Каково было отношение к семье арестованного Кулакова? До ареста семья жила в доме специалистов, занимала две комнаты, не прошло трех дней после ареста, семью выселили в другой дом, уплотнили к соседке Брыкиной, которая занимала две комнатки, жена Кулакова не возражала, т.к. комнатка для ее семьи с малышами была вполне подходяща, в которой прожила 7 месяцев. Но к несчастью семьи Кулаковой, в этом доме живет следователь тов. Цуриков, который вел дело Кулакова. Увидав, что комната, в которой живет семья Кулакова, неплохая, начал всякими способами стараться занять эту комнату, и вот, в одно прекрасное время, приходит управдомами Андрюшкин, предупреждает жену Кулакова, чтобы она перешла в другую комнату. Она категорически отказалась, мотивируя тем, что данная комната не отапливается, и могут простудиться малыши. Прошло некоторое время, заявляется тов. Цуриков, который заинтересован в этой комнате, с двумя рабочими, под командой которого начинают выбрасывать вещи в другую комнату. Она им говорит: как же мне жить с маленькими детьми в этой холодной комнате, где нет никакого отопления – а это было в конце сентября месяца. Ответ получила: печку поставят.


Прожив два месяца, ребенок 10 месяцев заболевает и умирает.


Мною в беседе с тов. Цуриковым – на каком основании он принимал участие в выселении семьи Кулакова из квартиры и кто дал ему разрешение занять квартиру – попросил его написать пояснительную записку. Получив записку, которую он писал 6 дней, лично у меня создалось такое мнение, что тов. Цуриков не способен работать в органах НКВД, так как он ни в практике, ни в политике абсолютно не разбирается. Вот отдельные выдержки из его записки:


«Жена Кулакова, как говорят соседи, видимо, желая избавиться от ребенка, выносила своего ребенка на улицу при повышенной температуре. К тому же практика показала, что не все простуженные умирают. При хорошем уходе за больным можно было бы не допустить смертность».


В своей докладной записке продолжает писать:


«Вероятность нематеринского отношения к ребенку может подтвердиться и тем, что Кулакова во время отсутствия мужа говорила, что она никогда не примет его к себе, ибо он такой прохвост и т.д. , а теперь, когда Кулакова освободили из-под стражи и ей надо отчитаться за ребенка, появляются другие причины смерти».


В докладной записке тов. Цуриков пишет, что Кулаков, как троцкист с грязной душонкой, может проявлять элементы мести в настоящее время. Отсюда можно делать вывод, что тов. Цуриков как коммунист, как следователь, работающий в органах НКВД, неправильно вел дело тов. Кулакова, ведь в конце же концов Кулаков оправдан следственными органами. Враг народа Дегтярев на очной ставке 11 марта 1939 г. заявил, что Кулаков им оклеветан, да и по тем документам, о которых я писал выше, тов. Кулаков разоблачал вражескую деятельность Дегтярева и Курлыкина. На каком же основании тов. Цуриков может заявлять, что Кулаков – троцкист?


После освобождения из-под стражи тов. Кулаков 20 марта 1939 г. подал заявление начальнику дороги тов. Ковалеву о том, чтобы его восстановили на работе, оплатили за прогул, оказали помощь в лечении и получении квартиры и только 11 мая 1939 г. тов. Ковалев издал приказ о восстановлении тов. Кулакова на прежней работе и оплатил за 2 месяца, обещал оказать материальную и лечебную помощь и дать разрешение на получение квартиры с одной комнатой в доме специалистов.


В беседе с тов. Кулаковым: удовлетворен ли он теми разрешенными вопросами, которые ему разрешил тов. Ковалев – им был дан ответ, что он остался доволен.


Покровский


ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 334, л. 179–182. Подлинник, машинопись.



В секретариат ЦК ВКП(б) – из Смоленского обкома ВКП(б)


11 октября 1939 года


Сообщается, что заявление тов. Кулакова С.Г. на имя секретаря ЦК ВКП(б) тов. Андреева А. А. проверено и установлено, что Кулаков 7 марта 1938 г. был арестован органами НКВД по показанию бывшего начальника Политотдела дороги Дегтярева, арестованного как врага народа.


Тов. Кулаков реабилитирован, в партии восстановлен, работа последнему предоставлена.


За нарушение революционной законности в проведении следствия по делу Кулакова следователь ДТО НКВД* Цуриков решением бюро обкома ВКП(б) с работы снят, соответ- ствующими органами привлечен к уголовной ответственности.

Жалоба тов. Сталину на действия НКВД 1939 год и ответ на неё История, История России, Сталин, Жалоба, Письмо, НКВД, Длиннопост
Показать полностью 1

Смерть тов. Кирова и танцы до упада

Возникло подозрение, что подписчикам моим поднадоели уже длинные и очень серьезные письма, которые я публиковал до этого.

Поэтому вот.


Письмо секретаря комитета ВЛКСМ Ленинградского автодорожного техникума Казакова в Запобком ВКП(б) о проведении танцевального вечера в п. Гусино после беседы о смерти С.М. Кирова

7 февраля 1935 года


Сообщаю, что приехав на несколько дней на родину, в пос. Гусино Западной области (40 км от Смоленска), я услышал возмутительную вещь, а именно: 3 декабря во время похорон С.М. Кирова в поселке был траурный митинг, разделенный на две части:

1. Беседа о смерти Кирова.

2. Танцы до упада.

Эти слухи я проверил. Оказалось, что действительно так и было. О чем и сообщаю обкому ВКП(б) и, конечно, не сомневаюсь, что обком сделает из этого соответствующие выводы.

С комсом. приветом, секретарь комитета ВЛКСМ Ленинградского

автодорожного техникума

Подпись


Резолюция: т. Бородулину. Расследовать, кто был организатором, и принять меры.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 925, л. 43. Подлинник, рукопись.



Секретарю Краснинского райкома ВКП(б) т. Бородулину – из Запобкома ВКП(б)

21 февраля 1935 года


По поручению т. Шильмана посылаю тебе копию письма секретаря комитета ВЛКСМ Ленинградского автодорожного техникума т. Казакова о возмутительном факте проведения после митинга о злодейском убийстве т. Кирова танцевального вечера в поселке Гусино. Необходимо срочно расследовать на месте это заявление, выявить организаторов вечера и привлечь их к ответственности.

О принятых мерах сообщите обкому не позднее 25 февраля.


Помощник секретаря обкома Хлопотухин


Резолюция: В дело. Два комсомольца исключены из комсомола. Коммунистам, знавшим об этом, вынесены партвзыскания. Вопрос об уроках этого дела обсужден во всех парторганизациях. 22 мая.

Подпись.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 925, л. 42. Копия, машинопись.

Показать полностью

Письмо с жалобой на пытки. 1940 год

Письмо мастера Рославльского вагоноремонтного завода Я.Л. Юдина в Смоленский обком ВКП(б) о незаконном аресте и неправильном ведении следствия


21 июля 1940 года


Прошу Вас разобрать мое заявление о восстановлении меня в рядах ВКП(б). Для ясности разбора моего заявления я изложу ниже, за что я был исключен из рядов ВКП(б), считаю неправильно.

Меня исключили из ВКП(б) 28 декабря 1937 г., приняв за основу приказ №148/Н Западной ж.д. бывшего начальника Русанова, затем 30 декабря 1937 г. я был арестован. В связи с арестом я не помню, успел ли я тогда ходатайствовать перед обкомом ВКП(б).

7–8 июля 1938 г. меня осудили по ст. 58 пп. 7-11 сроком на 18 лет и поражением в правах на 5 лет без права кассации. Мною написан ряд жалоб в порядке прокурорско- го надзора о неправильном ведении следствия и суда. Прокурорский надзор вошел с ходатайством перед председателем Верховного суда об отмене приговора сессии линейного суда Западной ж.д. , которая вынесла приговор неверно, потому что на суде не присутствовало техэкспертизы, и я отказывался от своих показаний от 30 декабря 1937 г. как до суда, так и на суде. Приговор сессии линсуда Западной ж.д. был отменен на новое переследствие. Во вторичном переследствии мне была переквалифицирована статья на 59-3, ч.1. По вторичному следствию состоялся суд. Приговором линсуда Западной ж.д. 9–11 июня 1940 г. я оправдан за недоказанностью мне предъявленных обвинений.

На предварительном следствии 30 декабря 1937 г. следователь Якушин предъявил мне, что я вредитель, разрушал паровозные котлы в депо Рославль. Я ответил, что я не вредитель и честно относился к порученной мне работе. Тогда следователь Якушин говорит: «Мне известно, что тебя завербовал Малахов Г.С., в деповскую контрреволюционную организацию, выполнял его вредительские задания, и поэтому ты – контрреволюционер». Я доказывал, что это неверно, и никакой контрреволюционной организации в депо нет, и ни к каким к/р организациям я не принадлежу. Тогда следователь Якушин сказал: «Я своего добьюсь», – и стал применять инквизиторские меры воздействия и пытки, говоря: «Все равно ты мне скажешь, что тебя завербовал Малахов, и я этого добьюсь». Я ему ответил, что я состою в большевистской партии. Тогда следователь Якушин принял ряд инквизиторских мер воздействия, лишил меня пищи, садил на ножку перевернутого табурета с вытянутыми руками и ногами, избил, довел до потери сознания, посадил рядом за стол: «Пиши, все равно замучаю», – и стал диктовать, что меня завербовал в к/р организацию Малахов Г. С. и в эту организацию входили Рацин Ф.Д. , Малахов Г.С., Щедрин С.Р., Громов Г.С. (всех судили по одному делу 7–8 июля 1938 г.) и другие, которых я не помню и сейчас, и я под насилием-избиением следователя Якушина написал в бес- сознательном состоянии. Допрос велся следователем с 8 вечера 30 декабря 1937 г. до 4 часов утра 31 декабря 1937 г.

Я о неправильном следствии и мерах воздействия писал из Рославльской тюрьмы смоленскому облпрокурору и в ЦК ВКП(б) до суда в первых числах января 1938 г., но ответа не получил, что подтвердит член ВКП(б) Карташев Николай Николаевич, работающий на Рославльском ВРЗ. Я на суде 7–8 июня 1938 г. отказывался от своих показаний, говоря, что мне вели следствие неверно, были ряд физических мер воздействия, что отмечено в приговоре от 1938 г. Писал из лагеря жалобы, в которых указывал, что я под инквизиторскими мерами воздействия следователя Якушина в бессознательном состоянии, избитый, под диктовку написал, что меня завербовал Малахов Г.С., и в эту организацию входили граждане.

Когда меня оправдали по суду 9–11 июня 1940 г., подал заявление в горком ВКП(б) о моем восстановлении в рядах ВКП(б). Горком постановил исключить меня 8 июля 1940 г. в связи с моей неустойчивостью. Я доказывал бюро горкома, что я до суда отказывался от всех показаний, отказывался на суде и после приговора сессии линсуда писал в жалобе, что я не виновен, а виновен во всем следователь Якушин, который довел меня до бессознательного состояния и заставил написать на себя и людей. Горком не разобрал этот больной вопрос и исключил меня 8 июля 1940 г. из рядов ВКП(б). Я просил бюро горкома, чтобы оно запросило в Рославльскую тюрьму, в каком месяце я до суда писал заявление облпрокурору и в ЦК ВКП(б), и не спросили у Карташева Н.Н. – он сказал бы, что я писал жалобы до суда из Рославльской тюрьмы, где указывал о неправильном ве- дении следствия, инквизиторских мерах воздействия со стороны следователя Якушина, но горком не принял во внимание мое устное заявление. Также я говорил горкому, что я на суде 7–8 июля 1939 г. отказывался от своих показаний, возьмите у следственных органов НКВД копии приговора от 7–8 июля 1938 г., где видны все подробности ведения суда и следственный материал.

Писал из лагеря о неправильном ведении следствия, мерах воздействия Якушина. Кроме того, я написал справки из лагеря Малахову Г. С., Родину Ф.Д. о том, что под мерами воздействия следователя Якушина мною написана ложь, вымысел следователя Якушина. В к/р организации я, Малахов Г.С., Родин Ф.Д. не состояли, меня Малахов Г.С. не вербовал, точный смысл справки не помню, может подтвердить Малахов Г. и Родин Ф., что они получили от меня справки в 1939 г., и этот довод бюро горкома ВКП(б) не приняло во внимание.

Я говорил бюро горкома, что я невиновен, а во всем виновен следователь Якушин, я требую разыскать следователя Якушина и привлечь к ответственности за неправильное ведение следствия и физических мер воздействия в 1937 г.

Я прошу вызвать следователя Якушина со мной глаз на глаз, пусть на бюро обкома ВКП(б) расскажет, как он избивал меня, в какое время и как заставлял писать, применяя запрещенные приемы при следствии.

Прошу распутать следственный узел от 1937 г. и привлечь следователя Якушина к ответственности. Я уверен в том, что следственный узел 30 декабря 1937 г. распутается, и виновник Якушин понесет наказание.

Я прошу Вас взять подробный материал по 58-й статье в архиве Рославльского НКВД, так будет приговор сессии линсуда 8 июля 1938 г. Найдите копию заявления облпрокурору, которую я подавал председателю линсуда Вторникову, это заявление должно со- храниться. Тоже есть определение об отмене приговора сессии линсуда Западной ж.д. Спросите Малахова, Родина, Щедрина, проходящих по суду 7–8 июня 1938 г., где я на суде отказывался от показаний. Я прошу подробно разобрать вопрос о прошлом следствии, потому что пострадал по вине Якушина два года с лишним, я потерял партийный билет, потерял здоровье, семья выброшена была на улицу, и дети, и жена потеряли все, что мною было приобретено, и потеряли здоровье только благодаря следователю Якушину, который неправильным ведением следствия довел меня до тюрьмы и лагеря.

Прошу разобраться с моим заявлением, разыскать следователя Якушина и привлечь к ответственности.

Биография моей жизни коротка, я думаю, что она должна быть в горкоме и следствен- ном материале, в котором я проходил ряд изменений. Имел выговор за присвоение ча- сов, второй выговор снят, имел ряд поощрений по работе, после строгого выговора я работал честно, но мне не дали продолжать работать честно, не дали возможности расти и выполнять задания партии и правительства. Такие, как следователь Якушин, поломали мне жизнь, но я все же остался верен трудовому народу, остался честным патриотом своей родины.

Прошу разобрать мое заявление и восстановить меня в рядах ВКП(б) и привлечь к ответственности следователя Якушина.


Юдин


г. Рославль, 1-я Краснофлотская улица, д. 3.

ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 528, л. 18–19. Подлинник, рукопись

Справка о результатах проверки заявления бывшего члена ВКП(б) Юдина Якова Лаврентьевича

24 сентября 1940 года


В заявлении от 21 июля 1940 г., адресованном на имя секретаря Смоленского обкома ВКП(б), тов. Юдин Я.Л. пишет о восстановлении его в рядах ВКП(б) и о привлечении к партийной ответственности за нарушение революционной законности при ведении следствия бывшим следователем Рославльского ОДТО НКВД тов. Якушиным.

Произведенной проверкой на месте по существу заявления тов. Юдина Я. Л. установлено: В декабре 1937 г. на Юдина и других бывшим следователем Рославльского ОДТО НКВД тов. Якушиным было заведено уголовное дело по 58-й ст. УК за недоброкачественный ремонт паровозов на Рославльском ВРЗ.

Линейным судом Западной ж.д. 7–8 июля 1938 г. Юдин осужден на 18 лет и поражение в правах на 5 лет.

При вторичном рассмотрении приговора линейного суда Западной ж.д. от 9 февраля 1940 г. за недоказанностью предъявленных обвинений Юдин оправдан.

Просьба тов. Юдина о восстановлении в рядах партии решением бюро Смоленского обкома ВКП(б) удовлетворена.

Выдвинутые мотивы заявления тов. Юдина о нарушении ведения следствия бывшим следователем Рославльского ОДТО тов. Якушиным являются неосновательными, т.к. проходившие по делу Малахов Г.С. и Щедрин С. ., которые в настоящее время восстановлены в партии, в своих письменных объяснениях показывают, что при ведении следствия бывшим следователем Рославльского ОДТО НКВД тов. Якушиным к ним никаких извращенных методов не применялось.

Кроме этого, работающий с 1937 г. в Рославльском ОДТО НКВД секретарем, в настоящее время – следователем, тов. Фадеев не знает ни одного случая нарушения революционной законности при ведении следствия тов. Якушиным.

А поэтому отдел кадров считает, что жалоба тов. Юдина Я.Л. о привлечении к партийной ответственности бывшего следователя Рославльского ОДТО НКВД Якушина является неосновательной, т.к. проверкой нарушения ведения следствия не установлены.

О результатах проверки необходимо разъяснить тов. Юдину через ГК ВКП(б).


Зам. зав. отделом кадров

Смолобкома ВКП(б) Воеводин

ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 528, л. 23. Заверенная копия, машинопись

В Смоленский обком ВКП(б) – из Управления НКВД по Смоленской области


29 сентября 1940 года


Произведенным расследованием заявления гражданина Юдина Якова Лаврентьевича о применении к нему методов физического воздействия во время проведения следствия в 1937–1938 гг. по делу со стороны бывшего сотрудника ОДТО НКВД Западной ж.д. Якушина, выявлено следующее:

Юдин Яков Лаврентьевич, 1906 года рождения, член ВКП(б) с 1931 г., работал до сентября 1937 г. котельным мастером паровозного депо ст. Рославль Западной ж.д. 25 сентября 1937 г. по приказу №148/н Начальника Западной ж.д. , в связи с выявленными его вредительскими действиями при проверке работы по ремонту паровозов, был уволен с работы с передачей на него материалов следственным органам.

Тогда же первичная парторганизация паровозного депо исключила Юдина из членов ВКП(б) по мотивам производства им явно вредительского ремонта паровозов в котельном хозяйстве. Это решение было утверждено на заседании бюро Рославльского горкома ВКП(б) 28 декабря 1937 г.


30 декабря 1937 г. Юдин был арестован ОДТО НКВД ст. Рославль в числе других лиц – служащих депо, как участник правотроцкистской контрреволюционной организации, про- водившей вредительство в паровозном хозяйстве депо.

Основанием для ареста Юдина послужили материалы, переданные из Управления Западной дороги о его вредительской деятельности, и показания арестованного ранее парторга депо Лац Николая Густавовича от 23 декабря 1937 г., как об участнике указанной к/р организации. Таким образом, оснований для ареста Юдина было достаточно.

Следствие по делу Юдина и проходивших с ним по одному делу Малахова Г.С., Ра- цина Ф.Д. и других, проводил бывший в то время оперуполномоченным ОТДО НКВД ст. Рославль Якушин, ныне работающий зам. нач. ОДТО НКВД ст. Спас-Деменск, Московско- Киевской железной дороги.

Юдин после ареста на другой день 31 декабря написал собственноручно заявление и дал показания о своей принадлежности к к/р правотроцкистской организации и о своей вредительской деятельности в депо ст. Рославль по разрушению паровозного парка. Он своим вербовщиком назвал зам. начальника депо Малахова и как участников служащих депо: Громова, Лац и других, всего в числе 9-ти человек. В связи с показаниями Юдина и ранее арестованного Лац, был арестован и Малахов.

Линейный суд Западной ж.д. 7-8 июля 1938 г., рассмотрев дело Юдина, Малахова, Рацина и других, признал всех виновными в предъявленных им обвинениях в контрреволюционной деятельности и осудил всех на разные сроки исправительно-трудовых лагерей и, в частности, Юдина на 18 лет.

По протесту зам. председателя Верховного Суда, определением железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР от 25 июня 1939 г. приговор был отменен и дело было направлено для дополнительного расследования.

Дополнительным расследованием обвинение Юдина в принадлежности к к/р правотроцкистской организации не подтвердилось, и в этой части было прекращено, с преданием его однако суду, а также проходивших с ним по одному делу Малахова и Рацина за допущенное нарушение трудовой дисциплины, повлекшее недоброкачественность ремонта паровозов, т.е по ст. 59-3 п. «В» УК РСФСР. При вторичном рассмотрении дела 9–11 июня 1940 г., за недоказанностью этого обвинения, Юдин вместе с Малаховым и Рациным были оправданы.

В процессе еще предварительного следствия в марте 1938 г., а потом на суде 7–8 июня 1938 г. и в кассационной жалобе Юдин отказался от своих первых показаний о признании себя виновным в к/р деятельности, ссылаясь на то, что эти показания от 31 декабря 1937 г. о признании в принадлежности к к/р организации являлись вынужденными и клеветническими как на себя, так и на названных лиц, благодаря применению к нему со стороны следователя Якушина методов физического воздействия. Это же обстоятельство он указывает в своем заявлении в Смоленский обком ВКП(б) от 21 июля 1940 г.

Будучи допрошенным 25 сентября с.г. Юдин указал, что, находясь после ареста всю ночь на допросе у сотрудников в ОДТО НКВД ст. Рославль Фадеева и Якушина, подвергался издевательствам. Причем Якушин во время допроса, помимо ругани, наносил ему удары рукой по лицу и шее, а также сажал его на ножку перевернутого табурета. В результате применения к нему таких методов воздействия, он вынужден был дать на себя и других лиц клеветнические показания о к/р деятельности, не соответствующие дей- ствительности.

Проверкой указанные Юдиным обстоятельства не подтвердились и его заявление вызывает сомнение в своей правдоподобности. Никто из лиц, кроме Юдина, проходив- ших с ним по одному делу и допрашиваемых Якушиным, никаких претензий к неправильности ведения следствия не предъявили, и, в то же время, характеризовали Юдина и его поведение на следствии с отрицательной стороны.


В заявлениях Юдина по вопросу применения к нему якобы со стороны Якушина раз- ных методов физического воздействия имеется ряд противоречий. В одном случае он указывает, что его долгое время Якушин заставлял сидеть на ножке перевернутого табурета и наносил ему рукой побои, в другом же случае в ранее поданных заявлениях лишь указано, что кроме ругани и 42-часового сидения на табурете, не перевернутом, никаких других мер воздействия к нему не применялось.

Из материалов архивного дела и показаний самого Юдина видно, что он допрашивался в ночь с 30 на 31 декабря 1937 г. не свыше 6 часов, т.е. с 10 часов вечера до 4 часов утра, а не 42 часа, как он указывал раньше.

Сотрудник ОДТО Фадеев не подтверждает наличие каких-либо извращений при ве- дении следствия как в отношении Юдина, так и в отношении других лиц, проходивших по его делу. Неоднократно заходя в комнату к Юдину при допросе его Якушиным, также допрашивал его. Никаких мер воздействия к Юдину никто не применял.

Сам Юдин никаких претензий к Фадееву не заявил и указал, что последний допрашивал его без применения методов воздействия.

Якушин в своих объяснениях категорически отрицает также применение физических методов воздействия к Юдину, который дал свои показания совершенно добровольно. Указывает, что Юдин в целях реабилитации себя в партийных органах, выдвигает против него ложное обвинение.

Юдин в период своего заключения в тюрьмах города Рославля и Смоленска неоднократно нарушал правила содержания, что установлено имеющимися в его личном деле документами. В частности, за самовольное взятие продуктов для себя от другого арестованного сокамерника, был подвергнут заключению в карцер на 20 суток. Вторично за другое нарушение подвергался заключению в карцер на 5 суток.

Таким образом, в результате произведенного расследования заявления Юдина о применении к нему методов физического воздействия со стороны Якушина материалами не подтвердились.


Особоуполномоченный УНКВД по Смоленской области,

лейтенант государственной безопасности Латухин

ГАНИСО, ф.Р-6, оп. 1, д. 528, л. 12–14. Подлинник, машинопись.

Показать полностью

Жалоба заключенных на приговор 1932 год.

Продолжаю серию постов с жалобами 30х годов.

В связи с начавшимся бурным обсуждением гр-на Цеповяза, выкладываю данное письмо.

Письмо заключенных Смоленской трудовой колонии Н.Г. Солодкова и К.М. Кошенкова первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву о неправильном приговоре суда

7 января 1932 года


Т. Румянцев!


В настоящее время мы лишены свободы и заключены в закрытой Смоленской трудовой колонии – Солодков Николай Григорьевич и Кошенков Константин Михайлович. С целью найти отклик справедливости, если она существует в партийной организации, обращаемся к тебе, как понимающему язык рабочего.

Мы не имели судимостей в прошлом, и за нами не было никаких преступлений, не- вольно и случайно попали на скамью подсудимых. Нас осудили, как государственных преступников, хотя наша виновность не доказана ни предварительным следствием, ни судом. Нас судили шаблонно, по-кабинетному, несмотря на то, что мы не имели никакой связи со спекулянтами, а были рабочими-ударниками, не раз премировались на производстве, что могут подтвердить документы, находящиеся в деле. Персонально каждый из нас имеет следующую биографию.

Я, Солодков Николай Григорьевич, имеющий от роду 20 лет, рабочий, член ВЛКСМ, с малых лет работал по найму. В 1927 г. поступил в бывшую профшколу, теперь ФЗУ завода № 35, проучился там 4 года, закончил ее в 1930 г. Окончив школу, я был оставлен там же, в ФЗУ завода № 35, работать в качестве инструктора слесарного цеха, как хороший производственник, хорошо окончивший школу и как примерный комсомолец – общественник. За период моего обучения я понес много лишений и нужды, стараясь быть полезным пролетарскому обществу и социалистическому строительству. Я достиг этого, и, работая в школе ФЗУ завода № 35, я аккуратно выполнял возложенную на меня работу, готовя молодые кадры, попутно был секретарем комсомольской ячейки.

Я сделал, может быть, непоправимую ошибку. Я невольно, необдуманно попал в общество и преступление, в котором я не виновен. Меня осудили к 5 годам лишения свободы и 3 годам ссылки. Находясь в заключении 4 месяца, я не могу примириться с такой мерой социальной защиты. Я верю всем существом в справедливость рабоче-крестьянской партии ВКП(б). Прошу вас, тов. Румянцев, ответить хоть что-нибудь. Тогда, может, легче будет отбывать то неправильно данное мне наказание.

Солодков


Я, Кошенков Константин Михайлович, имею от роду 21 год, рабочий, с малых лет работающий по найму вместе с отцом, по специальности маляр. После смерти отца в 1928 г. я, чтобы помогать семье, оставшейся без отца, завербовался в отделе труда на Дальний Восток. Проработав там 2 года, я был несколько раз премирован за хорошую работу. Отбыв срок вербовки, вернулся в Смоленск, где поступил работать на завод № 35, где также несколько раз был премирован за хорошую работу. Я чувствовал и понимал, что являюсь полезным гражданином в строительстве социализма и выполнении пятилетки, аккуратно работал.

Теперь я, неизвестно почему, так сурово наказан и несу совсем неверно возложенные на меня обвинения. Я также прошу вас, т. Румянцев, ответить, если можно, есть ли и может ли быть правда.

Кошенков


Мы оба просим, т. Румянцев, ответить нам. Мы – не чуждый элемент, а рабочие, и еще можем быть полезными и будем! социалистическому строительству, которое строит пар- тия и пролетариат.


Просители Солодков

Кошенков

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1414, л. 183–184. Подлинник, рукопись.


13 января 1932 года


Тов. Румянцев!


Когда мы писали вам, то были глубоко уверены, что в лице парторганизации ВКП(б) мы найдем тех, кто б мог заинтересоваться безвременно гибнущими или обреченными на всевозможные лишения и переживания совершенно по неизвестным причинам. Мы жестоко покараны. Враги советского строя безжалостно насмехаются над нашим прошлым, т.е. над тем, что мы до заключения были строителями будущего.

Надежды наши не оправдались. И тут мы находим пассивное отношение к рабочему, неопытному молодому рабочему, который по своей неопытности мог быть опутан паутиной классового врага.

Теперь мы подготовлены к этому и уверены: если не нашли правды тут, где мы выросли, у своих же товарищей по производству, то там нас, наверно, ожидает худшее.

Просим мы вас, тов. Румянцев, посоветовать нам, как можно доказать, что мы не социально опасные, не враги Советскому Союзу. Но ничего не поделаешь, если негде и не у кого искать правды.


Лишенные свободы Солодков и Кошенков

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1414, л. 185. Подлинник, рукопись.


29 января 1932 года

Первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву – от полномочного представителя ОГПУ по Западной области

Возвращая при сем заявление Солодкова Николая Григорьевича и Кошенкова Константина Михайловича, сообщаю, что они осуждены 5–6 декабря 1931 г. нарсудом Заднепровского р-на за проявленные ими хулиганские действия.

Солодков, Кошенков и другие (частью торговцы и лица с уголовным прошлым), всего в числе восьми человек, собрались на вечеринку к гр-ке гор. Смоленска Рудковской, где пьянствовали, а затем избили агентов финотдела, явившихся в этот вечер на производство обыска у Рудковской.


Зам. ПП ОГПУ Запобласти Нельке

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1414, л .179. Подлинник, машинопись.


В Запобком ВКП(б) – из Западного областного суда

По распоряжению предоблсуда направляется Вам переписка по делу Солодкова Н.Г. и Кошенковка К.М. и сообщается, что приговор по данному делу вынесен нарсудом пра- вильно, о чем доложено т. Румянцеву.


Ст. секретарь Черных

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 1, д. 1414, л. 177. Подлинник, машинопись.

Показать полностью

Письмо стахановца 1936 год

Письмо стахановца Н.Я. Лонгинова в Запобком ВКП(б) об улучшении жилищных условий

28 апреля 1936 года


Только от обкома партии ждем результата о прекращении издевательства надо мной – стахановцем и моей семьей со стороны квартирного отдела Ярцевской фабрики.

Много описывать не стану, но только все неясности и весь факт волокиты прилагаю к данному заявлению.

Опишу коротко: два года хожу в квартирную комиссию, два года обещают. Обращался я к директору и другим высшим лицам, но все одно обещанное остается на словах. Прошу обком партии помочь мне найти закон о заботе о кадрах стахановцев. Тем обиднее мне, как стахановцу, так как подходит великий праздник, а я должен сидеть в своей грязной темной квартире. Для убеждения прилагаю все в начале приложенные документы и характеристики моей работы, а также заключение санкомиссии о моей квартире.

Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 62. Подлинник, рукопись.


Справка

24 марта 1936 года


Дана настоящая Лонгинову в том, что он работает по топке печей. Но за его период работы со стороны нашей казармы рабочих на него жалоб нет. Работает, можно считать, хорошо, против того, который до него топил. По поводу топления печей трудится хорошо и вовремя. Жалоб пока не слышно на него от рабочих и от меня, на что и удостоверяю.

Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 66. Подлинник, рукопись.


3 апреля 1936 года

Заявление директору Ярцевской фабрики им. Молотова от истопника- стахановца Н.Я. Лонгинова


Обращаюсь в последний раз со своей просьбой к Вам о предоставлении мне квартиры. Много обрисовывать не буду об ужасном нахождении меня с семьей в данный момент на квартире. Опишу коротко и ясно: сам работаю истопником – стахановцем; дочь – ткачихой, сын – разносчик книг бракового отдела, жена – тоже ткачиха. Сын в горсовете – техник-инвентаризатор, кроме того трое детей – учеников. Итого 8 человек, занимаем квартиру в данный момент 11 кв.м на кухне, причем кухня – то есть моя квартира, служит на 2 семьи.

Я уже живу 2,5 года в таком ужасном положении. И 2,5 года хожу в квартирную комиссию, но мне т. Шумилин обещает 2,5 года словами. Но дело подходит к концу и меня 1 мая уже из квартиры тот хозяин, где я живу, будет выселять. Одновременно заявляю, у меня 3 ученика, то есть мои дети, которые при такой обстановке на квартире понижают качество учебы, поскольку заниматься и учить уроки совершенно негде.

Прошу вашего распоряжения отстранить меня как стахановца и мою семью от издевательства со стороны квартирной комиссии надо мной и моей семьей. Иначе я вынужден буду искать правду и заботу о людях–стахановцах в высших органах власти. Указанному заявлению прошу еще раз не отказать, и дать мне квартиру. При всем прилагаю характеристику работы над тремя домами, и подписи жителей трех домов.

К сему Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 67. Подлинник, рукопись.


25 апреля 1936 года

Характеристика истопника 159-го дома Лонгинова

Выше упомянутый истопник относится к своей работе добросовестно, печи топит своевременно и производит уборку вовремя. Все жители дома довольны работой Лонгинова.

Только одно: Лонгинов живет на вольной квартире и, когда привозят дрова дому, Лонгинов бывает дома. Дрова лежат неубранные и производится хищение дров. От этого получается большой расход дров и рабочим приходится переплачивать за квартиру, поэтому Лонгинова нужно поселить поближе, чтобы ему была возможность следить за дровами.


Домком Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 65. Подлинник, рукопись.


Акт обследования

27 апреля 1936 года


Составлен 27 апреля 1936 г. мною, пом. санврача Меньшиковой, по заявлению гр-на Лонгинова Н.Я., проживающего по Красноармейской ул. , д. № 13.

При обследовании оказалось: дом деревянный, одноэтажный, частично старый, крыша протекает, на полу имеются большие выбоины.

Площадь занимаемой комнаты, которая одновременно служит и кухней двух семей, равняется 9 кв. м без площади занимаемой русской печкой.

Кубатура 21,87 куб.м.; световая поверхность 1:2,4. На этой площади проживают 8 человек. Из них: 6 человек взрослых, двое детей до 14-летнего возраста. В комнате тесно, душно.

Заключение – гр-н Лонгинов нуждается в светлой, сухой, просторной комнате, т.к. дальше жить в этой комнате нет возможности, из сказанного выше.


Пом. санврача Меньшикова Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 63. Копия, рукопись.


Апрель 1936 года*

Характеристика 23-го дома, Кооперативная улица

Истопник Лонгинов Никифор Яковлевич к работе относится добросовестно и выполняет свои обязанности. Жильцы претензии никакой не имеют, что заверяет домком.


Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 64. Подлинник, рукопись.


* Датируется по смежным документам.


10 мая 1936 года

Директору Ярцевской фабрики – из Запобкома ВКП(б)


Посылая Вам заявление т. Лонгинова, поданное на имя т. Румянцева, обком предлагает немедленно проверить, кто конкретно виновен в издевательском отношении к заявлениям стахановцев. Привлечь виновных к ответственности и сообщить обкому, что сделано для улучшения жилищных условий семьи т. Лонгинова.

Ответ ожидаем 20 мая.


Инструктор обкома ВКП(б) Окунь

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 71. Подлинник, машинопись.


4 июня 1936 года

Первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву от Н.Я. Лонгинова

Прошу покорнейше т. Румянцева разобрать мою жалобу, которую я посылал со всеми документами, о волоките по поводу квартирного вопроса, так как я – рабочий Лонгинов Никифор с семьей 8 душ, из них рабочих 5 человек, живу совершенно на улице на чердаке частника Зиновьева Дениса, Красноармейская улица, дом № 23. Руководитель квартирного отдела не обращает никакого внимания, дело послано уже полтора месяца тому назад, и ответа не получил никакого. Если я – не гражданин советской республики, то пусть так и скажут, что я должен погибнуть со своими детьми, а больше я жить не могу в таких условиях, как я живу, и расследовать мое дело прошу – не откажите в моей просьбе.


К сему стахановец Лонгинов


Адрес мой: Ярцево, Красноармейская ул. , дом № 23, Лонгинов Н.Я.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 68. Подлинник, рукопись.


9 июня 1936 года

В Запобком ВКП(б) – из хозяйственного отдела Ярцевской прядильно-ткацкой фабрики им. Молотова

На Ваше заявление о непредоставлении квартиры истопнику-стахановцу Лонгинову от 10 мая 1936 г. за №4 хозотдел сообщает, что Лонгинов работает в хозотделе с 15 июля 1935 г., перешел на уплотненную работу с 7 декабря 1935 г., где топит три печи вместо двух топившихся ранее печей.

С работой Лонгинов справляется неудовлетворительно: в казармах – грязь, мусор и т.д. Лонгинов в Ярцево переехал из деревни в 1934 г., снял вольную квартиру, где и проживает по сие время. Ему не предоставлена квартира ввиду отсутствия свободной жилплощади в жилкомхозе. У нас есть люди, которые работают 10–15 лет на фабрике и по тем же обстоятельствам не могут быть помещены в фабричные квартиры.


Лонгинову будет предоставлена квартира за счет строительства 1936 г.


Зав. хозяйственным отделом Подпись

Делопроизводитель Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 70. Подлинник, машинопись.


19 июня 1936 года

Директору Ярцевской фабрики Т.А. Полозкову – из Запобкома ВКП(б)

Тихон Антонович!


Промышленно-транспортный отдел обкома ВКП(б), по поручению т. Румянцева 10 мая направил на Ваше имя заявление стахановца Лонгинова, присланное им на имя секретаря обкома, об издевательском отношении квартирного отдела фабрики к его семье, чтобы Вы проверили и установили конкретных виновников такого бездушного отношения к рабочим заявлениям и приняли соответствующие меры, как в части привлечения виновных к ответственности, так и улучшения жилищных условий семьи Лонгинова.

О принятых Вами мерах просили сообщить в обком, чтобы доложить Ивану Петровичу. Однако в течение целого месяца от Вас не поступало никакого сообщения. Только после телефонного разговора 2 июня с Вашим заместителем (Вас в это время на фабрике не было) по этому вопросу, сегодня получен письменный ответ, целиком подтверждающий характеристику бездушно-чиновничьего отношения на фабрике к живым людям, как описал в своем заявлении Лонгинов.

Тов. Полозков, ведь Иван Петрович загружен крупнейшими делами области не меньше, чем Вы, однако он находит время и считает одним из важнейших вопросов заниматься разбором жалоб, поступающих на его имя, и требует от нас, а следовательно и от каждого руководителя в области, разбора и доведения до конца, по существу, а не формально, каждого такого заявления. А вы, несмотря на поручение Ивана Петровича заняться этим вопросом лично, передоверили его Вашим чиновникам, которые по- чиновьичьи отписываются в обком. Кроме того, как не понять Вам того, что в заявлении Лонгинова описывается бездушие квартирного отдела, а Вы поручаете это дело тому же, на кого жалуется Лонгинов (хозотделу), не считая нужным даже ответ написать самому.

После всего этого судите сами, как можно квалифицировать такие вещи. Я, тов. Полозков, совсем не хочу делать Вам какие-либо неприятности, а поэтому прошу немедленно исправить это грубейшее извращение по отношению к живым людям, буквально в трехдневный срок это дело разобрать и дать Ваш материал вместе со всей перепиской в промышленно-транспортный отдел обкома для того, чтобы доложить Ивану Петровичу.


Инструктор обкома ВКП(б) Змеева


Резолюция: О результатах т. Лонгинову сообщено 25 июня 1936г. Подпись.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 99. Копия, машинопись.

Приказ № 167 по фабрикоуправлению Ярцевской фабрики им. Молотова

21 июня 1936 года


Тов. Лонгинов неоднократно обращался к зав. хозотделом т. Шумилину, зав. коммунальным отделом т Сенченковой и моему заместителю т. Лялину С.Д. о предоставлении ему и его семье жилплощади в фабричных квартирах. В данное время он живет в прескверных жилищных условиях, имея семью 8 человек, из коих 4 человека работают на фабрике и, несмотря на имеющиеся возможности, все же квартира до сих пор не предоставлена, а создана волокита.

На основании этого, за допущенные невнимательное отношение к просьбам рабочих и за созданную волокиту т. Шумилину Л. М. и Сенченковой А.Ф. объявляю выговор, а своего заместителя т. Лялина С.Д. предупреждаю. Приказываю прекратить подобные явления в дальнейшем и в 10-дневный срок предоставить квартиру т. Лонгинову и его семье.

Об исполнении доложить мне.


Директор фабрики Полозков

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 90. Заверенная копия, машинопись.


21 июня 1936 года

Инструктору Запобкома ВКП(б) т. Змеевой – от директора Ярцевской фабрики т. Полозкова


Возвращая переписку по квартире т. Лонгинова сообщаю, что мною приняты срочные меры об удовлетворении т. Лонгинова и его семьи жилплощадью, а на виновников, создавших волокиту, наложены административные взыскания согласно прилагаемой копии приказа.


Директор фабрики Подпись

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1407, л. 89. Подлинник, машинопись.


Пост опубликован по материалам книги «Проверкой заявления установлено…» : Повседневная жизнь людей в письмах и обращениях к власти. 1930-е годы : сборник документов / под ред. Е.В. Кодина. – Смоленск : Свиток, 2013. – 392 с.

Показать полностью

Письма писателей

Продолжаю выкладывать письма трудящихся в органы власти и решения по ним.

На этот раз два письма писателей

Письмо писателя С.Т. Курдова-Хоткевича первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву о бытовых проблемах и трудностях при устройстве на работу


16 ноября 1935 года


В прошлом году во время Вашей беседы с писателями Вы сказали: «Во всех важных вопросах обращайтесь ко мне». Для меня важный вопрос заключается в следующем.

Я жил за границей до 1926 г. С 1927 г. работаю в Смоленске. Права гражданства мне даны постановлением ЦИК в 1925 г. Биография моя имеется в НКВД. Принадлежу я к семье возрождающегося класса. Отец работал у помещиков до полусотни лет. Сам я был рабочим около десяти лет. Сидел в тюрьмах у белых, у белокитайцев, в плену у германцев. Приговаривался дважды белыми к расстрелу. Всю жизнь верил в стихи и в хорошее. Искал хорошее у песнопевцев прошлого.

В свое время доискался до истины, что наследником и выразителем всего хорошего есть пролетариат. Это было рычагом моих работ. Старался свои наблюдения и опыт передавать другим. Был руководителем литкружков. Первый советский кружок был в Харбине в 1925 г. Оттуда вышел Нейман – Ангаров, переводчик с китайского, поэт Иркутов и др. В Западной области все литкружковцы зовут меня «литературным дядькой». Оперяющийся сейчас поэт Твардовский в свое время поддержан был мною в 1928 г., переломы к лучшему у него тоже не рождались сами собою.

Пишу я и сам. Около трехсот стихов и очерков помещено в Харбинской советской и дальневосточных газетах. Пробовал выступать в «Наступлении» и в Москве с повестями и поэмой и пр. Но все это мелочи по сравнению с тем, что можно сделать.

Более десяти лет я работал журналистом. Были случаи, когда мои работы зачитывались в журналистских коллективах, как образцы работ.

И все же надо мною в течение десяти лет висит «дамоклов меч» реэмигранта. Когда редактору становилось известным от меня слово реэмигрант – он уже не хотел знать ничего остального.

Показателен пример в издательстве Запобкома. Я заведовал отделом культуры и быта «Колхозной газеты». Ее ликвидировали. Шейдлина, поговорив со мной, испугалась реэмигранта. Путь в газету мне закрыт. Ни одна статья моя в «Рабочий путь» не должна проникнуть.

Еще ощутимей заверты на других участках.

В 1927 г. Смолвоенкомат взял меня на военный учет, в 1931 г. меня с учета сняли, так как один из членов комиссии Аншин сказал, что я организовывал белые банды на КВЖД. Подавал заявление в военный трибунал БВО, делу не дано хода.

В литературной среде такая же история. Наш руководитель Завьялов трудно разбирается в понятии «искренность». Когда ему говорят о его недостатках или провалах, он встает на дыбы и наоборот. Этим некоторые из нашей среды пользуются. Яркий пример – Македонов. Завьялову говорит – «пьеса шедевр», с нами говорит «пьеса ерунда» и т.д. Македонов производится в члены писателей. Смолин, который говорил искренне, даже кандидатом не стал. Запгиз, конечно, предоставит золотое тисненье для творчества писателей, придерживающихся пути Македонова, так как он созванивается с Союзом писателей.

Важно другое. Высказанное ведет к психологическому уничтожению творческого человека.

Важно третье. Я месяц-два работаю, а три бываю безработным. Я живу за печкой у лохани. Я достал было комнату (после печатанья повестей и поэмы), я было женился. Но после пошли скачки работы и безработицы. Мы с женой подбирали объедки сухарей, которые выбрасывала живущая рядом с нами актриса Кучеренко. В конце концов комната уплыла, а вместе и семейная жизнь.

Отсюда вывод – нужны заключения, самые решительные.

1. Если биография дрянь, если я сволочь, то сослать меня на Волгу-Москву на 10 лет, воспитывать и выпустить человеком.

2. Если еще того хуже – то выслать из СССР, причем обещаю всюду быть советским человеком и бойцом, куда угодно.

3. Третье решение: работник искусств не может работать, если у него на сердце дрянная зарядка в течение многих дней.


С. Курдов-Хоткевич

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 181. Копия, машинопись.

19 ноября 1935 года 

Т. Каган!


Тов. Румянцев считает, что тебе надо вызвать его (Курдова) и, после переговоров с ним, информировать тов. Румянцева.


Подпись


Резолюция: Беседовал с Курдовым и Завьяловым. Работу Курдову дали в бюро краеведения.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 182. Подлинник, рукопись

19 ноября 1935 года

В Управление НКВД по Западной области – из Запобкома ВКП(б)

Посылаем по поручению т. Румянцева копию письма Курдова-Хоткевича, просьба сообщить т. Румянцеву характеристику на него.


Помощник секретаря Запобкома ВКП(б) Кулаков

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 183. Копия, машинопись.

28 ноября 1935 года

В Запобком ВКП(б) – из Управления НКВД по Западной области

Хоткевич-Курдов Степан Тимофеевич в старой армии был подпоручиком, несколько недель служил в армии Колчака и вместе с колчаковцами эмигрировал в Харбин, откуда возвратился в 1927 г. легальным путем.

Вызывают сомнения обстоятельства его эмиграции, якобы помимо своего желания.

За время проживания в г. Смоленске, после приезда из Харбина, компрометирующих его данных у нас нет.

Работу ему надо, по-моему, дать.


Начальник УНКВД по Западной области  П. Блат

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 184. Подлинник, машинопись.

Письмо поэта М.В. Исаковского первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву о приезде в Западную область

20 апреля 1936 года

Дорогой Иван Петрович!


Настоящим письмом я хочу обратиться к Вам с одной очень большой просьбой.

Дело такое. Примерно в половине мая я собираюсь приехать в Западную область и пробыть там около месяца – посетить разные районы, колхозы, поговорить с людьми и

т.д. Все это, надеюсь, даст мне большой материал для моих работ. Сам я – уроженец Западной обл. , все время поддерживаю с нею связь, более или менее знаю ее жизнь. И сейчас мне хочется обновить свои впечатления, посмотреть, разузнать, чтобы еще больше почувствовать «дыхание живой жизни». Для этой цели я задумал свою поездку. Ехать я собираюсь вместе с А. Твардовским – очень талантливым поэтом, живущим в Смоленске, про которого Вы, вероятно, знаете.

В первую очередь, я хотел бы побывать в тех местах, где был раньше. Интересно узнать – какие там перемены, сравнить прошлое и настоящее. От некоторых районов я имею приглашение (напр. Глинка, Всходы).

У Вас же я хочу попросить вот что. Нельзя ли устроить так, чтобы на время этой месячной поездки обком или облисполком дал мне машину. Я бы не стал обращаться к Вам с этой просьбой, но человек я не совсем здоровый (если не сказать больше), и передвижение по области составляет для меня известные трудности. Мне даже как-то неловко писать Вам это письмо, но другого выхода я не вижу пока.

Со своей стороны мы (я и Твардовский) можем дать такие обязательства: в районах мы можем устроить (понятно, совершенно бесплатно) литературные вечера и доклады на литературные темы для партактива, советского актива, колхозников и т.п. В прошлом году один такой вечер мы устроили в Ельне, и Ельня осталась довольной.

Другими словами, я хочу организовать поездку так, чтобы она была полезна и для меня, и для тех мест, в которых я буду. Я дам от себя все, что могу, и постараюсь получить то, что меня интересует.

Вот пока и все.

Буду рад Вашему ответу. Привет! М. Исаковский

Москва, 19, ул. Фурманова (быв. Нащокинский пер.), д. 3/5, кв. 21.

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1383, л. 2–3. Подлинник, рукопись.

23 апреля 1936 года

М. Исаковскому – из Запобкома ВКП(б)

Тов. Исаковский!


Тов. Румянцев поручил сообщить Вам, что Вы можете приезжать в Зап. область. Не- обходимая помощь и содействие в выполнении намеченной Вами работы Вам будет ока- зана.


Помощник секретаря Запобкома ВКП(б) Кулаков

ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1383, л. 1. Копия, машинопись.



По материалам книги:«Проверкой заявления установлено…» : Повседневная жизнь людей в письмах и обращениях к власти. 1930-е годы : сборник документов / под ред. Е.В. Кодина

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!