Bitnik89

Кровавая новогодняя ночь. 31.12.1994 - 01.01.1995

На рассвете 31 декабря колонны российских войск начали входить в Грозный. Поначалу вход в город шел спокойно, даже рутинно. Танкист Денис Шачнев рассказывал исследователю:

«31 декабря 1994 года в 6 часов утра по радиосвязи прозвучала команда: “Всем строиться в боевую колонну!” Наш экипаж замешкался, потому что мы проспали. Помню, как по рации офицеры нам кричали: “Хватит спать! Вас ждем!…” Временами дорога была разбитой — попадались арыки, овраги, но колонна шла, не встречая сопротивления. Помню, как в одном из арыков застряла БМП, ее долго не могли вытащить. У нас у самих танк завяз, но мы-то выбрались, а ту БМП вытягивали тросом».

В Грозном если и не знали точно, то догадывались, что штурм — дело ближайших часов. «31 декабря 94 года город как вымер», — писал грозненец. — «Люди чувствовали, что будет что-то неординарное».

«Неординарное» сотнями боевых машин медленно втягивалось в Грозный.

О том, что предстоит входить в город, некоторые участники штурма узнали буквально за считаные часы до выхода. Офицер-спецназовец В. Недобежкин вспоминал:

«Проведя разведку маршрутов выдвижения в интересах 8-го корпуса, мы свою задачу, по сути, выполнили и 31 декабря должны были возвращаться в Моздок. Связываюсь с командованием, а мне сообщают: действие боевого распоряжения продлено до 10 января, но в город не входить. В 5 утра я прибыл к Рохлину с докладом. Он мне сразу:

“Пойдете в Грозный в составе первой штурмовой группы”. Объясняю, что мне руководство вход в город запретило. Спокойно, без крика и эмоций Рохлин снял трубку, тут же все переиграл, и нам уже приказано — идти в Грозный.

Единственное, что я спросил:

— На чем? На “Уралах”?

Мне подтвердили:

— Да, на “Уралах”.

Вот так: штурмовая группа на “Уралах”. Правда, пригнали нам потом БТРы, но какой же командир отдаст хорошую машину — “На тебе, Боже, что нам негоже!”

Определили нас, к счастью, не в штурмовую группу, а в бронегруппу, как-никак люди только из разведки вернулись.

К этому времени и пехоту, и десантников уже били хорошо, первые потери появились и в корпусе. На фоне этого поражало отношение армии к войне: ее никак не воспринимали всерьез. Что еще хуже, верхние штабы тоже ничего не хотели видеть».

В незнакомом городе колонны часто разрывались, и их части уходили неведомо куда. На картах 70-х годов отсутствовали многие ключевые здания (даже пресловутый Президентский дворец, назначенный, вообще-то, ориентиром для всех группировок), а дорогу было спросить чаще всего не у кого. Войска шли по главным улицам, не заходя, как и было сказано, в дома и не прикрывая тылы. «Оригиналом» опять оказался Лев Рохлин: генерал «засаживал» коммуникации на своем маршруте блокпостами со стрелками и техникой. Несмотря на немногочисленность его отряда («8-й корпус» был самой слабой по количеству людей группой), военачальник не собирался доставить неприятелю удовольствие легко себя разбить.

Уже до обеда начался бой.

31 ДЕКАБРЯ. ГРУППА «СЕВЕР».
Капитан Виктор Мычко рассказывал:

«Ситуация была такая, что как будто шли на парад. По улице Первомайской, как сейчас помню, там посередине аллея, и вот в колонну по четыре шла техника — куда шла, чего? — никто ничего не знал. Потом через триплексы мы видим, что впереди рвутся машины. Назад поворачиваем башни — тоже рвутся».

Один из батальонов потерял ориентировку и ушел в сторону совхоза «Родина». Те же, кто продолжал углубляться в Грозный, начали нести потери. Перед полуднем колонна Самарского полка была атакована из засады возле больничного комплекса. Отряд чеченцев на перекрестке обстреливал бронетехнику с верхних этажей зданий. Ответный огонь танки вести толком не могли. Неприятель сосредоточенным огнем по очереди выбивал машины. «У тех редких танков, которые смогли вырваться», — писал позже журналист Владислав Шурыгин, — «меньше пяти попаданий из гранатомета не насчитал ни у одного. И практически ни у кого не был израсходован даже наполовину боекомплект. — Я не видел целей, — сказал мне один из танкистов. — А те, которые видел, достать не мог. У меня танк, а не зенитная пушка». От отчаяния танкисты били по нижним этажам зданий в надежде, что удастся обрушить все перекрытия вместе с гранатометчиками, сидящими на верхних этажах и чердаках. Иногда это удавалось сделать, и боевик валился с крыши в подвал вместе со всей «хрущевкой». Чаще такая стрельба ни к чему не приводила: противник успевал скрыться.

Самарцы попытались продолжить марш по другой улице и столкнулись с такой же засадой. Тогда отряд полка заскочил в увиденный дорогой автосервис, где и занял оборону.

Тем временем майкопская бригада, шедшая справа от самарцев, пробиралась через мелкую, но топкую речку Нефтянка. На первоначально указанные планом рубежи майкопцы вышли без особых приключений. На одной из улиц они встретили танк дудаевцев, и под радостный вопль наводившего противотанковую ракету старлея Данилова «Дымит, стерва!» сожгли супостата. На этом этапе больше проблем доставляла Нефтянка и грязевые потоки вокруг нее. БМП проваливались по бойницы, их с трудом выволакивали из жижи.

Майкопцы обосновались в пригороде, но около 11 часов неожиданно получили приказ прорываться к железнодорожному вокзалу, то есть очень сильно углубиться в Грозный. Позднее существовала точка зрения, согласно которой майкопцы просто потеряли ориентировку и вышли к вокзалу чуть ли не случайно. Современные исследования вопроса (в частности, подробная работа К. Яука и П. Милюкова о 131-й Майкопской бригаде) позволяют однозначно говорить, что это не была ошибка: бригада получила приказы от генералов Квашнина и Пуликовского. Это распоряжение стало одним из важнейших за все время штурма Грозного. Обсуждать приказ никто не стал, и вскоре бригада громыхала по улицам в сторону вокзала. Туда же шли самарцы, отбиваясь от засад по дороге.

По дороге к вокзалу майкопцы и самарцы постоянно несли потери от огня чеченских «летучих отрядов». Командир Самарского полка уже был ранен и в дальнейших событиях не участвовал. Отряды боевиков москитами кружились вокруг колонн. Судьба экипажей, отбившихся от своих, оказывалась обычно печальной. Русская жительница Грозного позднее рассказывала в интервью, как раненых солдат, извлеченных из подбитой БМП, облили бензином и подожгли.

Дудаевцы начали брать пленных. Отношение к захваченным было разным. Некоторых быстро обменивали и даже выдавали, кто-то жил в плену в сносных условиях. Судьба других оказалась крайне скверной. Например, в тот же день окончилась жизнь лейтенанта самарцев Олега Мочалина. Он попал в плен раненым, однако на допросе, согласно отчету «Мемориала», он «”слишком независимо” отвечал на вопросы начальника охраны Д. Дудаева Абу Арсанукаева и, в частности, заявил, что в бою израсходовал весь боекомплект своей БМП. Взбешенный Арсанукаев вывел Мочалина из помещения. В дальнейшем среди пленных О.Н. Мочалина никто не видел. В 124-й Специальной медицинской лаборатории его тело значилось за номером 83, среди первых вывезенных из Грозного». Абу Арсанукаев в настоящий момент — уважаемый человек на хорошей должности.

Другой офицер Самарского полка, капитан Мычко, попал в плен тяжело контуженным. После допроса его уложили спать, но вскоре капитан проснулся из-за того, что боевик, сосед по «палате», пытался его зарезать. К счастью, душегуба оттащили.

Путь к вокзалу уже напоминал прогон сквозь строй. Наводчик-майкопец вспоминал:

«Улица, по которой двигалась колонна, стала сужаться, слева появились дома частного сектора, а справа — жилые многоэтажные дома. Я разглядывал в триплекс впереди идущую БМП, как вдруг в этот момент по ней справа ударили из гранатомета. Машина сразу встала и задымилась. Пехота, которая сидела сверху, посыпалась с брони, десантные двери открылись, и из ее чрева повалил бело-сизый дым и экипаж. Живые стали расползаться по асфальту от машины в разные стороны, убитые остались лежать рядом с БМП. Наш механик-водитель рядовой Поздняков замешкался, и мы какое-то время стояли без движения прямо за подбитой БМП. Я загнал в казенник фугасный снаряд и начал искать цели. Противника не видно, в рации — неразбериха, мат. Из словесного потока в эфире мы с трудом разобрали координаты стрельбы. Я установил дальность и доложил командиру о готовности, но электроспуск орудия оказался в нерабочем состоянии. Пришлось повторить нажатия несколько раз, но все было напрасно. В танке имелась еще и резервная кнопка для стрельбы, однако и она не помогла. Тогда я в отчаянии ударил ногой по педали механического спуска, и это возымело свое действие — орудие произвело выстрел!»

По спасающимся из подбитых машин вели постоянный огонь из стрелкового оружия. «Я сбросил бушлат, выскочил — у меня винтовку два раза прострелили», — рассказывал замкомбрига майкопцев.

В конечном итоге самарцы и майкопцы все же вышли к вокзалу.

Офицер самарцев рассказывал:

«Когда я остановил свою колонну и подъехал на БТРе к вокзалу, увидел, как один чеченец лезгинку танцевал. Прямо на площади. Весь оборванный, в крови, босиком. На улице мороз, а он танцует лезгинку. Я думаю: «Ну, в безоружного стрелять вроде как грех!» А он нас «приветствует» вот так. И как только машины рассредоточились, такое впечатление, что он растворился. Как будто он под землю ушел. Раз — и все!»

Итак, «северяне», получив нежданный приказ от Пуликовского, вышли к вокзалу и начали обосновываться на нем. Майкопцы сменили самарцев и заняли круговую оборону. Немедленно начали выявляться проблемы. Сводный отряд бригады не имел достаточного количества пехоты, зато располагал огромной массой техники. «Гремящее стадо» боевых машин расположилось на привокзальной площади, солдаты заняли большое здание вокзала. Однако ни частный сектор, ни высотки, из которых просматривался вокзал, захвачены не были. Комбриг Савин просто не имел достаточно людей для устройства полноценного оборонительного периметра вокруг своего «вагенбурга». В сгущающихся сумерках майкопцы располагались на ночлег в здании вокзала и вокруг него.

В этот момент Квашнин был уверен, что операция развивается превосходно. Командующий ОГВ считал, что в оборону дудаевцев «воткнут лом», которым будет расшатана вся оборона Грозного. В действительности же бригада Савина сидела на вокзале без всякого прикрытия с флангов. Остальные группировки уже втянулись в напряженные бои. Фактически Майкопская бригада своим ходом приехала в котел.

Автор статьи: военный историк Евгений Норин

К посту есть вопросы #comment_157703799

1. Рейд ФБР на Anonymous.
Вы, наверное, слышали о случае с изнасилованием в Steubenville High School. Прошлым летом кучка спортсменов решила, что нет ничего плохого в изнасиловании несовершеннолетней бессознательной девушки и размещении фотографий с шести-часовым издевательством над ней в интернет. Поскольку мы живем в ужасном мире, полиция оказалась согласна с ними, и выдвинула отказ в рассмотрении дела в связи с «отсутствием состава преступления». На этом вся история и закончилась, только если бы Анонимус не сумели узнать о ней. В течение нескольких недель они выкопали достаточно улик, чтобы доказательство вины не вызывало никаких сомнений, в результате чего насильники были признаны виновными. Власти признали, что были неправы, и Анонимус были публично провозглашены героями. Скорее, именно так и должно было быть. Но вместо этого, ФБР совершила вооруженное вторжение в дом Дейрэка Лостутера, который от лица Анонимуса возглавил расследование по делу об изнасиловании. Несмотря на найденные доказательства в принадлежности фотографий двум подозревающим Дейреком, ему теперь грозит до десяти лет в тюрьме по обвинению во взломе. В то же время, судья, рассматривающий дело об изнасиловании 16-летней девочки, дал подсудимых каких-то два года.

2. Герой в изгнании.
Кристоф Мейли был никем, то есть никем не работал. Для того, чтобы поддерживать семью и не имея никакой квалификации, он нашел работу ночным сторожем в Union Bank в Цюрихе. Чем дальше, тем интереснее. Тогда, выполняя обход в одну ночь в 1997 году, он наткнулся на стопку старых гроссбухов, которые вскоре должны были быть уничтожены. То ли от скуки (или, может быть, просто из любопытсва), он решил перелистать их, и в этот момент его жизнь просто пробежала у него перед глазами.То, что Мейли держал в руках, было доказательством того, что Union Bank сознательно отмывал деньги и скрывал сбережения евреев от родственников жертв Холокоста. Другими словами, это было похоже на руководство для зла - и Union Bank был на грани уничтожения. Мейли сделал то, что любой из нас сделал бы на его месте и передал бумаги в полицию ... которые тут же начали расследование по делу о нарушение банковской тайны. Уволенный с работы и получив огромный срок тюремного заключения, Мейли был вынужден искать убежище в США , где он и его семья жили в бедности в течение 12 лет. По сей день он остается фигурой национальной ненависти в швейцарской прессе, хотя скандал с Union Bank был полностью забыт.

3. Первым отреагировавшим на событие 9/11 отказано в компенсации.
Даже сейчас, когда события 9/11 подрывают людскую психику, мир должен знать своих героев. Среди самых геройских были первые отреагировавшие - пожарные, бригады скорой помощи и сотрудники полиции, которые выполняли работу по очистке щебня, пробираясь через облако токсичных химических веществ, которые окутали центр Манхэттена. Не надо долго думать, чтобы понять, что эти парни (и девушки) заслуживают быть награжденными знаками отличия много раз. Поэтому, когда они начали болеть несколько лет спустя, как не удивительно, правительство почти проигнорировало их. По правде сказать, больные были полностью проигнорированы. Несмотря на 15% повышенный риск развития рака, героям события 9/11 ничего не предложили в качестве компенсации в последующие 10 лет. Когда законопроект был представлен в 2006 году, правительство отклонило его. Когда финальная версия дошла до Сената в 2010 году, некоторые бессчувственные политики затормозили его принятие. На самом деле, единственная причина, по которой в конечном итоге закон приняли, заключалась в том, что комик Джон Стюарт стал говорить чертовски много о национальной политической системе. Наконец, почти после десяти лет ожидания, службы экстренного реагирования увидели подписанный законопроект — как оказалось, рак не относится болезням срочного лечения.

4. Военные уничтожают Брэдли Мэннинга.
В течение долгого времени мы знали, что война в Ираке была логистической путаницей. Более 600 000 иракцев погибли в ней - почти столько же людей проживает в области Бостона. Так говорили до тех пор, пока Брэдли Мэннинг случайно не выбросил около 750 000 военных документов на Wikileaks, что истинные масштабы Иракской войны стали более ясны. Бумаги также говорили об участии американских военных в пытках, неспровоцированных убийствах двух журналистов в Багдаде, не говоря уже о том, что были закрыты глаза на случаи изнасилования - все это вдруг открылось общественности. Теперь вам наверное не нужно говорить, что было дальше: Мэннинг был арестован и провел три года без суда и следствия в условиях которые лучше всего охарактеризовать как "нечеловеческие". Он сейчас приговорен к пожизненному, в то время как правительство не добилось почти никаких усилий для расследования военных преступлений, подробно описанных в утечке информации. А каково количество смертей, которым поспобствовали эти утечки информации, выложенные Мэннингом? Ноль.

5. Ядерный осведомитель.
В 1985 году Мордехай Вануну работал техником в Негевском ядерном научно-исследовательском центре в Израиле. Будучи отверженным пацифистом, Вануну стал обеспокоен очевидными двойными целями центра : исследование ядерной энергии и одновременно построение сотни термоядерных боеголовок, оружия, владение которого запрещено израильским правительством. Неспособный примирить свои личные взгляды с тем, что он видит каждый день, Вануну решил предоставить эту информацию британской прессе - которая ее и опубликовала, а затем сдала Моссаду. Ванун был похищен, репатриирован, и приговорен к 18 годам лишения свободы - одиннадцать из которых он провел в одиночной камере. После освобождения он подвергался преследованиям, ему выдавались запреты на поездки, он был под постоянным наблюдением и такой была цена его опубликованной информации. В конце концов, он не выдал секреты врагу государства, не сделал ничего больше, что могло бы вызвать реакцию со стороны ЦРУ. Что ж, благодаря действиям Вануну мы также уже в курсе Варианта Самсона — средства устрашения, с помощью которого израильское правительство будет реагировать на любые атаки с использованием своих запасов, чтобы уничтожить не только своих врагов, но и Европу, Азию и остальной мир. Мы туда тоже входим.

6. Обама преследует Эдварда Сноудена.
Неделю тому назад, одна из самых больших историй за последние нескольких лет взорвала без предупреждения общественность. The Washington Post и Guardian получили документальное подтверждение, что NSA(Агентство национальной безопасности) занималась незаконным мониторингом и хранением данных. Они делали это, не спрашивая электорат, никому ничего не сказав, и даже не проинформировав членов Конгресса о полной мере их действий. В конце концов, они создали такое агентство по шпионажу, что даже Китай позавидовал бы - и они сделали так, чтобы постоянно следить за кем они хотят. Каков же источник информации? Эдвард Сноуден - бывший подрядчика ЦРУ, работник Министерства юстиции обвиняется в настоящее время. Чтобы все было понятно: Сноуден сделал нам одолжение. Никто не хочет, чтобы правительство следило за их частной жизнью 24/7. В настоящее время нет никаких доказательств того, что это нарушение прав сохранило хоть одну жизнь, не говоря уже о том, что оно остановило террористические атаки - несмотря на таковые заявления администрации. При предоставлении этих файлов, Сноуден позаботился о том, чтобы не публиковать ничего, что может нанести вред США, ее агентам или международным операциям. Он делал это просто потому что такая у него работа, он должен был обеспечивать свою семью - а правительство теперь называет его "предателем". О чем это еще может говорить кроме как о том, что наша система неправильно работает?

7. Стэнли Адамс теряет все.
В 1970-х, когда Стэнли Адамс работал в швейцарской фармацевтической компании Хоффман-Ляроше, он обнаружил в компании признаки незаконной фиксации цен. Как добропорядочный гражданин, Адамс передал информацию Европейскому Экономическому Сообществу (после Маастрихтского соглашения в 1993 преобразовано в Европейский Союз), а затем с ужасом смотрел на то, как они систематически разрушали его жизнь. Сначалаа, ЕЭС не удалось сохранить его имя в тайне ("не удалось" здесь означает, что чиновники передали имя его работодателям, которые вскоре потребовали ареста Стенли Адамса за промышленный шпионаж). Швейцарская полиция держала его в одиночной камере в течение трех месяцев, и передала его жене, что та, вероятно, никогда уже не увидеться с мужем снова. Потеряв рассудок от этой страшной новости, она покончила с собой - и в этот момент все стало еще хуже. Адамс был освобожден после шести месяцев заключения и тогда только узнал, что его жена мертва; помимо того, что еще и его карьера накрылась, на нем висел здоровенный счет в более чем полмиллиона долларов в связи с судебными расходами. Адамсу потребовалось 10 лет для получения компенсации, достаточной для того, чтобы покрыть чуть менее половины счета. Вскоре после этого он был арестован по обвинению в заговоре с целью убить свою новую жену; может он теперь совсем изменился?

Фото: Алексей Оборотов

Эту байку мне рассказал ныне отошедший от дел представитель топовой красно-белой конторы. Мы сидели в дорогой кофейне в самом центре Города, из тех, в которых вас могут напоить фруктовым чайком из маленького фарфорового заварного чайничка и покормить маленьким кусочком тортика за круглую сумму. Общались о жизни, прошлых битвах и текущей политической ситуации в стране. Мой собеседник, аккуратно работая ложечкой, расчленял пирожное, когда неожиданно начал смеяться.

- ''Над чем смеешься?''

Он улыбнулся и рассказал cледующее. Однажды представители именитой спартаковской конторы акционировали в городе. Кто знает, стечение каких обстоятельств предопределило выбор места сбора, однако в один погожий день моб спортивно выглядящих молодых людей зашел в модное кафе в центре Столицы, подобное описанному выше, и сел с чаем и тортиками коротать время - ждать, пока скаут не подаст сигнал. Посетители принесли с собой нервно-возбужденную энергетику, однако выглядели модно, вели себя прилично, дисциплинированно взяли чаи с тортами и сели, разбившись по кучкам по интересам. За соседними столиками с халявным вай-фаем мирно коротала время модная молодежь с ноутбуками, прилично одетые пары и люди в костюмах. Всё чинно, спокойно, прилично и крайне неторопливо, уровень цен в таких заведениях фильтрует публику намного лучше вышибал.
Проблема была в том, что во время замутов никогда не знаешь, когда надо сорваться. Иногда перед акцией приходилось ждать по много часов, а бывало, что шли драться практически сразу. Все настроились на привычное ожидание, однако бой в тот день не ждал.
По закону подлости, как только все получили заказы и прошло буквально несколько минут, у одного генералов зазвенел мобильник, от услышанного в трубке взгляд его тут же стал тревожным. В ружье, братцы. Прямо сейчас, время не ждет. Один за всех, ну вы и так всё знаете.

Дальнейшая картина надолго запомнилась посетителям модного заведения. Компании молодых людей неожиданно поднялись со своих мест и организованно начали двигаться к выходу , застегивая куртки и ветровки, разминая лица. Чай допивался залпом во время вставания из-за стола, трехсотрублевые торты жадно и варварски запихивались руками в рот прямо на ходу - не пропадать же... Фоном аду послужили ахуевшие глаза посетителей и шокированный персонал при виде падающих на пол при этом крошек и кусков; зрелище полного сюра, противоречащего самой концепции места ... Зашли ребята. Посидели. Занавес...

Автор: Александр Дым