Anchard

Есть у меня одним прекрасный гитарный мастер. Именует себя Лекс Вайпер или по простому Леша. Как то восстанавливал мне гитару — музиму экшен басс 35. Спасибо ему огромное за это. Так вот, этот человек оказывается в свое время писал рассказы. Наполненные циничным юмором и иронией. Хочу представить некоторые его работы на Ваш суд. Итак, поехали...

Крысюк — Гнездовой
«ТРУДОВАЯ СУДЬБА»

(Заводчанская драма)

Понедельник, 6:30 АМ

Николай Петрович Арахнидов влекомый неиссякаемым трудовым инстинктом, вышел из дому и влился в неизбывное шествие. Рабочий люд тёк отовсюду. Стремился в цеха. К станкам.
Со светлой грустью подумал Николой Петрович о своём верстаке и долгожданных напильниках. Скоро на пенсию...
«много нас рабочих, вона сколько, опора мы державе, на нес страна держится, Россия,» - размышлял Николай Петрович, - «чо (сорок) лет отдал родному заводу, работал в коллективе. Прослыл толковым слесарем, специалистом. За Длинным рублём не гнался: В санаторий ездил. Уважали меня чай. Не зря жизнь прожил, как ни крути...»
Тихая рабочая радость заиграла в сердце Николая Петровича. Это были упоительные звуки трудовой, слесарной арфы (или лиры), сопровождаемые нежным, благовестным перезвоном и шырыньканьем напильников во всём великолепии их...
И под этот прекрасный SOUNDTRACK пред внутренним взором Николая Петровича один за другим стали возникать вдохновленные, цветные, увлекательнейшие кадры этапов его трудовой биографии.
Много было там чего...
Вот молоденьким парнишкой пришёл на завод (в цех) и начал трудовой путь взяв в руки напильник. Тяжело давалась слесарная наука — сколько напильников было сломано! Но всё преодолел рабочий парень Колёк — стал толковым слесарем Николаем Петровичем, специалистом. А том и наставником, сам стал учить молодёжь напильнику. Многим дал слесарную. Путёвку в жизнь. Особенно гордился Григорием.
Давно это было... Сколько напильников утекло с тех пор! Пришёл как-то Николай Петрович с утреца в цех (на завод) и видит: вдали, на горизонте (цеха) около его любимого, наградного верстака (наградного, потому что наградила его им благосклонная судьба в лице родного завода), маячил какой-то тщедушный, мелкий ублюдок П.Т.У.шного вида, трогая шаловливыми ручонками своими ВЕРСТАК и явно принюхивающийся к ЕГО напильникам. Вмиг омрачился Николай Петрович... Недобрая тень легла на его честное, трудовое лицо... Демонстративно закатав рукава (а так как дело было по зиме, был он в овчинном полушубке) и сплюнув, Петрович неотвратимой, поступью двинулся ПРЕСЕКАТЬ. Вырвать ручонки — то по самую майку, чтоб не шалил...
Над головой ничего не подозревающего П.Т.У.шного придурка начала сгущается СЛЕСАРНАЯ НЕМЕЗИДА в исполнении объятого праведным гневом Петровича. Когда место УЖЕ решённого убийства было на расстоянии ружейного выстрела, Петровича словил мастер цеха — Семёныыч, заподозривший неладное и стремглав бросившийся на перехват.
Отношение Перовича к своему верстаку и насильникам было хорошо всем известно: мужик он был сурьёзный, с инструментом шутить не любил...
Взмыленный после «стометровки» (по цеху) промеж станков с облепившими их токарями-фрезеровщиками, Семёныч преградил как шлагбаум путь Петровичу, и выпалил, боясь, что не успеет, вносящую ярость и спасшую уже не одну жизнь, фразу: «Петрович!!! Ох, ЁПТЫТЬ! Это к тебе там СТАЖЁР!!! ЁПТЫТЬ...»
Остановившись Петрович смотрел на Семёныча, как на новые слесарные ворота со шлагбаумом... Через пол - часа ПОНЯЛ — СТАЖЕР.
Смягчился. Крут был Николай Петрович. Но отходчив. Подошел:
«Дядя Коля - пробасил он, протягивая просто, по — рабочему натруженную, слесарную руку свою, с кулаком размером с П.Т.У.шную голову, при определенных обстоятельствах внушающим нечеловеческий ужас кому следует...
«Гр-гр_иша» - пролепетал СТАЖЕР, уже начавший от внезапного УВАЖЕНИЯ испытывать настойчивые позывы к легкой диарее по этому поводу и протягивая дрогнувшую ручонку...

Продолжение следует...