555bi

555bi

На Пикабу
поставил 5172 плюса и 5 минусов
отредактировал 0 постов
проголосовал за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
30К рейтинг 328 подписчиков 57 подписок 233 поста 73 в горячем

Джон Грин рассказывает свою историю

Два года назад писатель-романист Джон Грин не мог контролировать свои мысли. Его мозг постоянно прокручивал одни и те же страхи и тревоги. Временами он не мог сконцентрироваться при чтении меню или просмотре телесериала, не говоря уже о том, чтобы написать книгу.

Это было ужасное, но вполне знакомое чувство. Грин, автор бестселлера «Виноваты звезды», борется с сильной тревогой и обсессивно-компульсивным расстройством, сколько себя помнит. Психотерапия и медикаментозное лечение помогают обрести над ними контроль, но временами его накрывает с головой.

«Я не мог выбраться из этой спирали навязчивых мыслей, казалось, что они приходили откуда-то извне», говорит Джон Грин в своем интервью.

Несколько месяцев спустя, когда его состояние улучшилось, он начал писать книгу “Черепахи в порядке убывания” (“Turtles All the Way Down”), душераздирающий и откровенный роман, который позволяет понять, каково это – жить в постоянном страхе своего собственного разума.

«Пройдя через это, было сложно писать о чем-либо другом», сказал он. «Было просто невозможно не написать об этом.»

В книге “Черепахи в порядке убывания”, вышедшей в печать десятого октября, Джон Грин рассказывает о самом личном. Шестнадцатилетняя героиня книги, Эйза Холмс, живущая в Индианаполисе, борется с тревогой и спиралями навязчивых мыслей. У Эйзы обычные для подростка заботы, которые сопровождают вступление во взрослую жизнь: она встречается, думает о поступлении в вуз, успокаивает властную мать, старается удовлетворять запросам своей требовательной подруги.

Однако, временами ее охватывает ужас. На нее находит уверенность, что она подхватила кишечную бактерию, которая может оказаться смертельной. Она переживает, что ранка на пальце, которую она компульсивно вскрывает, будет инфицирована, и это убьет её. Она начинает пить антисептик. Она часто сомневается в своей собственной реальности: если она не может контролировать собственные мысли, кто же тогда их контролирует?

Джон Грин рассказывает свою историю ОКР, Книги, Психология, Длиннопост

“Черепахи в порядке убывания” − эмоционально нагруженное произведение Джона Грина, романы которого любят за их чудаковатый юмор и остроумных, чувствительных героев-подростков. Более пятидесяти миллионов экземпляров его книг разошлись по миру; две из них были экранизированы. Сорокалетний Джон Грин, который живет в Индианаполисе вместе со своей женой, Сарой Урист Грин, и двумя детьми, Генри, 7, и Элис, 4, очень известен в литературном мире. Последние десять лет он вместе со своим братом Хэнком занимается созданием видео и является автором шестнадцати образовательных проектов, которые собрали более двух биллионов просмотров на Ютубе.

В своих образовательных проектах на Ютубе, таких как “Краткий курс” (“Crash Course”), Джон Грин производит впечатление очень энергичного и позитивного человека. Однако, в своих книгах он поднимает серьезные проблемы – его юные герои борются с болезнями и смертью, депрессией и буллингом – и временами он затрагивает свои собственные проблемы, связанные с психическим здоровьем. В своем видео, опубликованном прошлым летом, он рассуждает о том, как трудно описать свой опыт жизни с обсессивно-компульсивным расстройством, отчасти потому, что абстрактные чувства очень трудно передать средствами языка.

В книге “Черепахи в порядке убывания” Джон Грин попытался преодолеть языковой барьер и дать читателю доступ к сознанию Эйзы, погружая его в мучительные для нее обсессии. Теперь, когда книга вышла в печать, он беседует с поклонниками и дает интервью о самом личном и болезненном.

«Я хочу говорить об этом, не испытывая смущения и стыда», сказал он, «потому что, по моему мнению, людям важно услышать истории тех, кто живет полной, насыщенной жизнью и при этом справляется с хроническим ментальным заболеванием.»

«В детстве меня часто охватывало навязчивое беспокойство и ужас», сказал он, а также выразил надежду, что благодаря его роману «те люди, которые борются с этим ужасом, почувствуют себя не такими одинокими.»

Джон Грин впервые стал замечать у себя обсессивные мысли, когда ему было лет шесть. Часто он испытывал страх, что его еда заражена, и мог есть только определенную пищу в определенное время дня.

С возрастом он научился контролировать свою тревогу с помощью правильно подобранного сочетания медикаментозного лечения и когнитивно-поведенческой психотерапии. Однако, время от времени неконтролируемые мысли берут над ним верх.

Один из таких эпизодов случился, когда ему было двадцать четыре года, он жил тогда в Чикаго и работал книжным рецензентом в журнале “Booklist”. Он был настолько подавлен, что не мог есть, и поэтому выпивал только пару двухлитровых бутылок Sprite за день. Иногда он лежал на кухонном полу, наблюдая за тем, как лопаются пузырьки в бутылке с газировкой. Он не мог читать книги, которые нужно было рецензировать, так как был не в состоянии разобрать слова.

Он переехал к родителям и сходил на прием к психиатру, который подобрал для него препараты. По возвращении в Чикаго он начал работать над своей первой книгой, “В поисках Аляски”, наполовину биографическим романом, герой которого живет в школе-интернате и подвергается издевательствам со стороны сверстников. Он получил за этот роман небольшой аванс, а затем продолжил писать романы для подростков, впоследствии получившие широкое признание, “Бумажные города” и “Виноваты звезды”; история двух влюбленных подростков, болеющих раком, стала бестселлером. Неожиданная слава явилась испытанием. Джону Грину, у которого физический контакт с незнакомыми людьми вызывал тревогу, пришлось посещать различные мероприятия и общаться с фанатами, некоторые из которых хотели обняться и сфотографироваться с ним.

Работа над книгами приносила некоторое облегчение, хотя он очень осторожен в своих заявлениях и не смешивает свои творческие способности и психическое расстройство. Когда ему совсем плохо, он не в состоянии связно излагать свои мысли.

«Это дает мне возможность найти выход, не замыкаться внутри себя», сказал он, и добавил, «Я всегда стараюсь быть осторожным в том, чтобы не ввести людей в заблуждение, что эта психическая проблема несет в себе какие-то плюсы.»

В 2015 году последовало новое обострение тревоги. Прошло три года с момента публикации романа “Виноваты звезды”, который разошелся по всему миру тиражом в двадцать три с лишним миллиона экземпляров и был экранизирован. Пережить такой успех было очень непросто. Грин начал писать и бросил несколько романов. Он боялся, что больше никогда не сможет написать книгу.

Он перестал принимать препараты в надежде, что это даст ему новый толчок в творчестве. Его состояние ухудшилось. «Я не могу думать связно – мои мысли похожи на закорючки и каракули», писал он.

В конце 2015 года, когда ему стало лучше, он написал черновик нового романа. Еще год он работал над текстом вместе со своим бессменным редактором, Джули Страусс-Габель, которая назвала роман «потрясающим переводом», который дает читателю представление о том, каково это – жить с психическим расстройством. «Он приложил к этому очень много усилий», сказала Страусс-Габель.

Хэнк Грин сказал, что когда он прочитал роман, он впервые понял, что значит жить с обсессивно-компульсивным расстройством: «Несмотря на то, что у меня есть брат, который страдает ОКР, я не понимал этого до конца, пока не прочитал книгу.»

В своей книге Грин благодарит специалистов и отмечает, что ему повезло иметь поддержку своей семьи и психологическую помощь, которая многим недоступна.

«Это не гора, на которую можно взобраться, или барьер, который можно перепрыгнуть, с этим приходится жить постоянно», сказал он. «Люди хотят рассказывать о психическом расстройстве в прошедшем времени. Но в большинстве случаев так не бывает.»

Источник https://myocd.net/john-green-tells-a-story/

Показать полностью 1

Такие привычные фразы...

Такие привычные фразы...

Почему нельзя называть ребёнка «эгоистом» или «дураком»

Если ежедневно говорить ребёнку «Что за неряха!» — вряд ли он полюбит прибираться даже во взрослой жизни. А с детства «эгоистка» в какой-то момент скажет: «Да, я думаю только о себе, и что дальше?». Семейный психолог Катерина Дёмина — о том, как навешанные на детей ярлыки могут изменить (или испортить) всю их жизнь.

«Моя дочь — воровка. Мне так психолог школьная сказала. И сразу всё так бац — и встало на место. Теперь понятно, что делать и как с ней обращаться».

«Наш сын — очень одарённый мальчик, умный, но ужасный лентяй и разгильдяй. Можно что-то с этим сделать?»

«Бабушка называет дочку эгоисткой и бессердечной. Дочка раньше плакала, а теперь подросла и бьётся с бабушкой почти что насмерть. Ну что, бабушка ещё громче кричит про террор и насилие над личностью».

Я когда читаю такие письма, прям рука тянется к маузеру. Такая тоска, такая безнадёга за этими всеми обзывательствами, ярлыками, обозначениями. Как будто вас пригвоздили к позорному столбу, несмываемое клеймо на всю жизнь. Лгунья. Хулиганка. Эгоист. Раздолбай.

«Здравствуйте, я балбес. Хочется всем объяснять, что я не такой, что я разный, что просто забыл эту чёртову тетрадку на подоконнике в маминой комнате, где делал уроки. А потом папа пришёл с работы, я отвлёкся, а потом мама позвала ужинать, а потом как-то всё быстро завертелось, и вдруг мама закричала „Ты что, не спишь ещё, время полночь?!“. И я нырнул под одеяло, а тетрадка так и осталась на окне. И утром, когда все подгоняют и шпыняют, да ещё папа увидал в окно, что нашу машину заперли, опять все кричали, и я не вспомнил. А мне двойку влепили, „нет д/з“, хотя оно есть, и правильное, но на подоконнике. А теперь я балбес. И двоечник. И это как будто на спину приклеили бумажку „неудачник“. Не хочу теперь вообще ничего делать».

Почему нельзя называть ребёнка «эгоистом» или «дураком» Дети, Родители, Обзывательства, Быть родителями, Длиннопост

Иногда на приёме взрослые, состоявшиеся, умные и добрые люди говорят про себя такое, что у меня просто дар речи пропадает. Не сразу, не при знакомстве, а примерно через полгода терапии, когда уже знают, что можно доверять. «Да, я понимаю, что я бессердечная сволочь и мне на всех наплевать, но знаете, как болит душа за сына, что у него нет друзей?». Я говорю очень осторожно: «Вам не кажется, что у бессердечной сволочи, в общем-то, не должна болеть душа ни по какому поводу? Кто и когда сказал вам, что вы жестокое чудовище?».

«Да вот мама и говорила, когда я не хотел немедленно делать уборку в своей комнате. Когда отказывался делиться своими вещами с младшим братом. Когда объявил, что не хочу ехать с семьёй на дачу, а хочу в поход с классом. Однажды пришёл домой, мне лет 13 было, голодный как волк, шесть уроков и тренировка, открыл сковородку, а там котлеты. Мне будто башню сорвало, сожрал махом штук шесть или семь. Мама так орала! Что я эгоист и не думаю ни о ком, кроме себя, и так всю жизнь. Мне кажется, я с тех пор старался дома вообще не есть».

Понимаете, дорогие родители, педагоги, горе-психологи, когда вы говорите ребёнку «ты такой-то и такой-то», вы фактически загоняете его в рамки одной роли, одной модели поведения.

Он ничегошеньки не знает о себе, он смотрит в вас, как в зеркало, ищет в ваших глазах и словах одобрение и любовь

Он впервые живёт на этой Земле, в этом сообществе, в это время. Он ничего не знает ни о законах, ни о принятых обычаях, ни о ваших проблемах с деньгами, партнёром, здоровьем. Ему абсолютно всё равно, почему вы к вечеру устали как собака и теперь ждёте, что он о вас позаботится.

Вы думаете, что «мама пришла с работы» автоматически означает «дочь приготовила ужин, сделала уроки, сама о себе позаботилась и готова вас жалеть», но ей всего лишь двенадцать! Она провела тяжёлый день в школе, где на неё кричали, давили, унижали, угрожали. Потом, возможно, сходила на какое-то дополнительное занятие, где, скорее всего, ей тоже много раз дали понять, что она далеко не идеал, потом пыталась как-то делать уроки — уже с чугунной головой.

Почему нельзя называть ребёнка «эгоистом» или «дураком» Дети, Родители, Обзывательства, Быть родителями, Длиннопост

И она ждёт вас, чтобы обнять. А то, что башмаки валяются грязные в коридоре, это не для того, чтобы вас позлить, а потому, что сил не было их куда-то на место поставить. И когда вы в сердцах кидаете ей «эгоистка» или «неряха», вы не мотивируете её на немедленную уборку, а только делаете больно. И в следующий раз, когда вы поднимите на неё голос, она даже не будет ждать этого (привычного) упрёка, а сразу вам скажет: «Да, я эгоистка, думаю только о себе, что дальше?». И будет жить и расти с этим знанием, не будет видеть никакого выхода, оплакивая нелюбовь глубоко внутри.


Что на самом деле вы хотите сказать? Неужели и правда — «Я тебя не люблю, ты мне отвратительна»? Зачем вам вешать на сына метку «дуралей»? У меня есть одна знакомая девочка, про которую всё её детство мама говорила «А моя-то дура…» — вполне повествовательно, так же, как я говорю «моя дочка». Девочке уже под тридцать, ни работы, ни профессии, потому что куда бы она ни пришла, при малейшей трудности в голове у неё звучит материнская «дура непутёвая, руки у тебя не из того места растут, в кого ты такая неумеха!». Понимаете, да? Вместо «ничего страшного, я в тебя верю, давай разберёмся — и всё получится», она в открытую говорит «Ну что с меня взять, не дал бог мозгов». Хотя бог-то там всего отсыпал щедрой рукой, да вот не подписал свои дары разборчиво.

Беседовала тут с одной попутчицей, она так возмущённо: «А кто им укажет на недостатки-то? Так ведь и проживёт всю жизнь в неведеньи, надо же говорить, что у него не так!». Не надо.

То, что для вас недостаток («он тормоз», «она слишком чувствительная», «упрямый», «капризный»), в других глазах будет благом, счастьем и удачей

Спокойный мыслитель, творческая девочка, настойчивый в спорте, разборчивая и внимательная к деталям — таким человеком хочется быть, это то, на чём может вырасти и самооценка, и будущая профессия.

Почему нельзя называть ребёнка «эгоистом» или «дураком» Дети, Родители, Обзывательства, Быть родителями, Длиннопост

Моя коллега Анна Зарембо как-то устроила опрос на тему «Что в вашем детстве было багом, а стало фичей?». То есть за что вас в детстве ругали и дразнили, а теперь это ваша сильная сторона. Ух, как интересно было читать комментарии. Меня, например, дразнили занудой и «самая умная что ли?». И мама очень ругала за то, что я всё время читаю и вопросы задаю неудобные. И ещё помню все ответы, так что голову задурить сложно. Теперь понимаете, почему я стала психоаналитиком?

Попробуйте не обзываться, а говорить о желаемом поведении. Не клеймить, а называть своё чувство. «Когда ты так громко кричишь, мне больно в ушах, не делай так, пожалуйста» — это вместо «Что ты кричишь как резаный». «Я очень расстроилась, когда обнаружила, что ужина нет», или «разозлилась», или «я в ярости». Всё что угодно про вас, но не про него. Мы можем осуждать действия, поступки, но не его самого.

Иначе вы сами-то кто: плохой родитель, жёсткий насильник? И как вам им быть?

Иллюстрации: iStockphoto (cirodelia)

Источник

Показать полностью 3

Артур Янов: «Невроз — это борьба за любовь родителей»

Американский психолог и психотерапевт Артур Янов, автор мирового бестселлера «Первичный крик», объясняет механизм зарождения неврозов и способ с ними справиться — научиться выражать боль и обиду.

Невроз — это болезнь чувства. По сути, невроз — это подавление чувства и его трансформация в широкий диапазон невротического поведения.

Невроз развивается в тех случаях, когда рядом с ребенком находится человек, который должен его любить, но не любит в действительности. Он начинается как средство умиротворения невротических родителей путем отрицания или сокрытия определенных чувств в надежде, что «они» наконец полюбят несчастное дитя.

Если ребенку продолжают отказывать в поддержке и любви и у него нет отдушин для выхода боли первичных ран, то этот дополнительный натиск на и без того ослабленное «Я» приведет к формированию сильного нереального «Я», прикрывающего беззащитного ребенка. Впоследствии это нереальное «Я» начинает доминировать, защищая ребенка, но одновременно направляя его к развитию психоза.

Первичная боль — это потребности и чувства, подавленные или отринутые сознанием

Если находится человек, к которому маленький ребенок может обратиться со своими первичными чувствами, человек, который поможет ему понять, что он чувствует, человек, который сможет поддержать его, то велик шанс того, что сознание ребенка не расщепится, и он не станет кем-то другим.

Первичная боль — это потребности и чувства, подавленные или отринутые сознанием. Они причиняют боль, потому что им отказано в выражении и удовлетворении. Вся эта боль сводится к следующему утверждению: «Я не могу быть любимым и лишен надежды на любовь, если в действительности стану тем, кто я есть на самом деле».

Когда ребенок еще мал и его организм пока достаточно крепок, он может выдержать очень мощную защиту, сопряженную с весьма большим напряжением. Проходят годы хронического, постоянного напряжения, уязвимые органы и системы не выдерживают нагрузки и начинают отказывать.

Для того чтобы снова обрести цельность, надо почувствовать и распознать расщепление и испустить крик воссоединения, который восстановит единство личности. Чем интенсивнее ощущает пациент расщепление, тем интенсивнее и глубже переживание воссоединения расщепленных частей сознания.

Реально, по-настоящему почувствовать себя отвергнутым означает извиваться от боли во время прихода первичного чувства — значит ощутить себя брошенным, покинутым, нежеланным ребенком. Когда пациент прочувствует это, у него не останется больше чувства отверженности, оно будет исчерпано — останется только чувство того, что действительно происходит в каждый данный момент.

Освобожденный от стыда, вины, отверженности и всех других ложных чувств, он осознает, что эти псевдочувства суть не что иное, как синонимы замаскированного великого первичного чувства отсутствия любви.

Для того чтобы невротик снова обрел способность чувствовать, он должен вернуться назад и стать тем, кем он никогда не был, — страдающим ребенком. Когда устанавливаются связи между разумом и болью, то психосоматические симптомы быстро проходят.

У здорового человека нет фальшивого фасада. Он просто живет и дает жить другим, умеет находить источник радости в самом себе. Он удовлетворен тем, что у него есть, не завидует другим, не хочет того, что хотят они, и не требует для себя того же, чем обладают эти другие. Это значит, что он позволяет другим — своей жене, своим детям, своим друзьям — быть и оставаться самими собой. Он не живет их достижениями и их успехами, не пытается растоптать в них малейшие признаки счастья и радости жизни.

Невротик тратит настоящее на то, чтобы изжить прошлое

Невротик, беспомощный перед своей первичной болью, часто нуждается в эксплуатации других, для того чтобы ощутить свою важность, которой он иначе не чувствует. Так как невротик постоянно находится не там, где он есть на самом деле, то он и не может быть довольным в течение какого-то, более или менее продолжительного времени. Настоящее он тратит на то, чтобы изжить прошлое.

Здоровый человек не ищет смысла жизни, ибо смысл этот возникает сам из его чувств. Смысл жизни определяется тем, насколько глубоко человек чувствует свою жизнь (жизнь как свои внутренние переживания). Отсутствие чувства — вот что разрушает личность и ее представление о самой себе, и, кроме того, отсутствие чувства позволяет разрушать личности других людей. От кого-то другого мы не можем получить истинного чувства. Сначала мы учимся чувствовать самих себя, а потом мы чувствуем себя, чувствуя других. Чем ближе становится человек самому себе, тем ближе становится он и другим.

Любовь — это то, что устраняет боль. Можно сказать, что любовь и боль являют собой полярные противоположности.

Любовь — это то, что усиливает и укрепляет ощущение собственной личности; боль же подавляет собственное «Я».

Любить — значит дать другому свободу роста и самовыражения. Решающее условие — оставаться самим собой и разрешить другому вести себя совершенно естественно. Определение любви в рамках первичной теории можно сформулировать так: дать человеку быть самим собой.

Артур Янов: «Невроз — это борьба за любовь родителей» Невроз, Психология, Длиннопост

Невротик ищет в любви ощущения собственной личности, каковой ему никогда не позволяли быть. Он хочет найти такого человека — особого человека, — который научил и заставил бы его чувствовать. Невротик склонен считать любовью все, чего ему недостает, и все, что мешает ему стать цельной личностью.

Истинная любовь имеет место тогда, когда юноша и девушка любят друг друга и принимают такими, какие они есть в действительности — включая и тела друг друга. Невротики же эксплуатируют тела других людей для удовлетворения старых детских потребностей. Это исключает установление равноправных отношении. Суть заключается в том, что если вы — невротик, то сможете превратить любого другого человека в то, чем тот на самом деле не является.

Ребенок, воспитанный психически здоровыми родителями, не испытывает потребности идентифицировать себя с ними. Родители не хотят и не требуют этого от ребенка. Напротив, ребенку позволяют обладать теми свойствами личности, которые изначально присущи именно ему.

Если человек, личность чувствует себя, а не занимается символическим разыгрыванием чувств, то вряд ли этот человек будет поступать импульсивно или агрессивно. Диалектика гнева, так же как и боли, заключается в том, что он исчезает только после того, как его прочувствуют.

Невротическая тревожность — это страх оказаться беззащитным перед первичной болью и обидой. Невротическое поведение служит прикрытием боли. На самом деле отвергнута, изуродована и унижена была собственная личность и ее восприятие; поэтому нет ничего удивительного, что человек испытывает страх, когда это чувство становится близким к осознанию.

Единственный способ победить страх — прочувствовать боль и обиду

Невротическии страх — это страх потери лжи, в которой постоянно живет невротик. Любая попытка разрушить ложь порождает страх, так как ложь всегда содержит в себе крупицу надежды. Самый сильный страх больной, проходящий курс первичной терапии, испытывает, когда вся его невротическая игра подходит к концу. Наша цель — пробудить его страх, чтобы подтолкнуть больного к его реальным чувствам. Единственный способ победить страх — прочувствовать боль и обиду. Страх остается, пока не прочувствована боль.

Невроз — и это стоит хорошенько запомнить — спасает и убивает одновременно. Он защищает реальное «Я», реальную личность от полного распада, но делая это, он погребает спасенную им реальную личность. Ребенок вырастает привязанным к созданной неврозом нереальной личности, которая парадоксальным образом выдавливает из него жизнь.

Чем ближе пациент оказывается к своему чувству, тем ближе становится он к реальности внешнего мира, тем острее будет он вглядываться в других людей, тем глубже будет осознавать социальные феномены. Чем сильнее блокирована внутренняя реальность, тем больше искажено восприятие реальности. Любое продвижение по пути к выражению чувства есть неоценимый дар больному.

Быть реальным — это значит быть спокойным и расслабленным, — у больного исчезают депрессия, фобии и тревожность. Уходит хроническое напряжение, а вместе с ними пропадают в небытие наркотики, алкоголь, переедание, курение, чрезмерная перегрузка на работе. Быть реальным — это значит перестать разыгрывать из своей жизни символическую драму.

Артур Янов: «Невроз — это борьба за любовь родителей» Невроз, Психология, Длиннопост

Об авторе

Артур Янов (Arthur Janov) — американский психолог и психотерапевт. Автор теории «Первичной терапии», основатель и директор Центра первичной терапии в Калифорнии, США. Его пациентами были Джон Леннон, Йоко Оно и Стив Джобс.

Источник

Показать полностью 2

Обсессивно-компульсивное расстройство объяснили особенностями мозга.

Обсессивно-компульсивное расстройство может быть вызвано ухудшенной способностью отличать опасную ситуацию от безопасной. У пациентов, страдающих этим заболеванием, снижена активность области мозга, вовлеченной в обработку эмоций и сигналов отсутствия угрозы, сообщают психологи из Кэмбриджского университета в статье, опубликованной в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.


Обсессивно-компульсивное расстройство проявляется в виде навязчивых, мешающих и даже порой пугающих мыслей (так называемых обсессий), избавиться от которых пациент старается с помощью определенных ритуалов (компульсий), например мытья рук или включения и выключения света. Повторяя действие некоторое количество раз, человек таким образом защищает себя от мнимой опасности. Хотя подобные ритуалы чаще всего безобидны, на их выполнение порой может уходить по несколько часов, что существенно осложняет жизнь пациента. При этом, несмотря на то, что расстройство известно психологам уже давно, причины его появления до сих пор до конца не изучены.


Авторы новой работы провели эксперимент, в котором они изучили реакцию 78 добровольцев на пугающий стимул.

Одна половина группы была здорова, в то время как другая страдала обсессивно-компульсивным расстройством. Исследователи показывали испытуемым злые лица людей, окрашенные либо в красный, либо в зеленый цвет. Если на экране демонстрировалось красное лицо, то добровольцев могло несильно ударить током, в то время как зеленое лицо всегда было «безопасным». При этом психологи наблюдали за участниками исследования с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии и датчика изменения электропроводности кожи, который реагирует на пот, выделяющийся, когда человек испытывает страх.


После того, как добровольцы привыкли к стимулам и научились отличать безопасный от опасного (это отслеживалось по реакции организма), исследователи изменили условия. Теперь участников било током, когда на экране показывалось зеленое лицо.

Эксперимент показал, что даже когда стимулы поменялись местами и красное лицо больше не означало угрозу, пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством не перестали его бояться. Электропроводность их кожи при показе стимула, который ранее был связан с опасностью, во второй части исследования была лишь немного ниже, чем при показе стимула, который действительно означал угрозу (то есть теперь оба стимула стали казаться угрожающими). При этом вначале эксперимента реакция организма отличалась гораздо сильнее.

Обсессивно-компульсивное расстройство объяснили особенностями мозга. ОКР, Психология, Длиннопост
Изменение электропроводности кожи у участников эксперимента (ось y). Синим показана реакция здоровых пациентов на опасный стимул, голубым — на безопасный. Фиолетовым цветом показана реакция пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством на опасный стимул, светло-фиолетовым — на безопасный.
Annemieke M. Apergis-Schoute et al / PNAS, 2017

Кроме того, у добровольцев, страдающих обсессивно-компульсивным расстройством, была снижена активность вентромедиальной префронтальной коры головного мозга по сравнению с контрольной группой. Как объясняют исследователи, эта область мозга связана с обработкой сигналов безопасности. Таким образом, психологи заключили, что пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством, вероятно, испытывают трудности при усвоении того, что некоторая ситуация в повседневной жизни не несет им потенциальной угрозы, и это можно объяснить отличиями в работе мозга.

Авторы работы также считают, что современный метод лечения обсессивно-компульсивного расстройства, в рамках которого человека заставляют отказываться от ритуалов и показывают ему, что это не влечет за собой негативных последствий, может быть неэффективен. По мнению ученых, пациенты скорее учатся справляться с компульсиями, однако они вряд ли осознают, что ситуация не несет угрозы.

В прошлом году исследователи пришли к выводу, что люди с психическими расстройствами склонны выбирать партнеров с диагнозом подобным своему, а также обнаружили молекулярный механизм возникновения шизофрении. Также ученые провели эксперимент, в котором показали, что люди способны идентифицировать психические расстройства по фотографии.


Источник

Показать полностью 1

Быстро, дети, по окопам!

Приходилось ли вам когда-нибудь делить ребенка? Не при разводе, когда нужно решить, с кем остается малыш. А в обычной, «действующей», семье. Когда один из родителей как бы случайно начинает настраивать ребенка на выбор: папа или мама?

От конфликтов к окопным войнам

Давайте посмотрим: что происходит в тех случаях, когда один серьезный конфликт или ряд не таких глобальных был не так силен, чтобы семью разрушить, но мирным разрешением финал тоже не назвать. Да, пара решила жить вместе (любовь, привязанность, привычки и пр., у кого что). Но обиды, тревоги, нереализованные мечты – все это осталось. Кстати, нередко после таких затиший на семейном фронте муж и жена решают укрепить брак рождением ребенка. И вот на этом этапе может случиться «окопная война».

Как это выглядит?

Люди внешне довольны и спокойны. Не ругаются, не спорят. Но каждый исподволь начинает настраивать детей против супруга. Мама может разочароваться в муже (например, потому что он мало времени уделяет семье и детям).

«Вечно твой папа какую-то ерунду несет!»

Нередко мамы считают, что они обязаны выступать посредниками между отцом и ребенком. Это часто выражается в том, что, по их мнению, папа жесткий, требовательный, не может или не хочет искать подходы к малышу.

В этот момент жена противопоставляет мужа и ребенка (детей). Когда-то – осознанно, а чаще и не задумываясь над происходящим. Обратный пример тоже нередкий: в семье, где приняты некие «патриархальные» условия, глава семьи объединяется с сыном, чтобы показать и доказать маме, какая она неприспособленная к жизни, недалекая, легкомысленная. «Наша мама в таких вещах не разбирается!» - вот одна из типичных фраз в таком раскладе. Это еще мягко сказано. Потому что в худших проявлениях жену и мать могут объявить сумасшедшей и ненормальной!

Представили? Война идет, все в дыму, батальоны передислоцируются… Вот вообще не скучно! Родители могут получать азарт от таких стычек. Но как быть бедным детям? Это же по ним линия фронта проходит: кого ты больше любишь, папу или маму?! А это все равно что спросить, какая рука тебе нужнее, левая или правая. Да обоих он любит! И выбирать не желает. И бабушек-дедушек с каждой стороны тоже любит.

Быстро, дети, по окопам! Пожилые, Семейная психология, Длиннопост

Стой там, иди сюда!

Чем может грозить ребенку такое «немирное» детство? Двойные сигналы (когда говорят одно, а делают/подразумевают другое). Можно и не ругать партнера, а говорить что-нибудь типа «Хорошая у нас мама, красавица, но не всегда умная», вроде комплимент, но ведь критикуют, и не по-доброму. Ребенок слышит эти двойные послания и разрывается: к чему присоединяться?! Мы маму любим или ругаем ее? Самооценка у ребенка еще неустойчива, он не может понять, на какой из сигналов реагировать.

Ведь и с ним общаются так же. «Ты такой молодец, целую контрольную написал, всего три ошибки сделал!». Это как понять-то? Я хороший? Я плохой? Я глупый? Меня любят? Ребенок ни в чем не уверен: ни в себе, ни в отношении родителей к нему, ни в крепости отношений внутри семьи в целом. Это крайне травматично! Прямой путь к неврозу. Дети в подобных семьях часто болеют. Астмы, дерматиты, нейродермиты, аллергические реакции – все словно специально для того, чтобы «сдружить» родителей, чтобы они честно объединились и вместе приступили к заботе и лечению.

Помимо физических болезней, это чревато еще психологическими последствиями. Вырастая, человек в свою собственную семью привнесет старые привычки и методы общения, и так же будет выдавать «двойные послания». И это может передаваться из поколения в поколение.

Быстро, дети, по окопам! Пожилые, Семейная психология, Длиннопост

Пакт о ненападении

Как выходят из окопной войны? Вопрос трудный. Люди в таком положении сложно судить объективно, они на самом деле не замечают, что патологические процессы «наездов» друг на друга запускают сами. Один «пошутил», другой всерьез обиделся, шаг за шагом, круг за кругом… Страдают все – и дети, и взрослые. Если вы заметили в себе хотя б малейшее желание сделать ребенка своим союзником в борьбе с партнером – прошу вас, идите к специалистам! Этот круг самостоятельно разорвать сложно, мы его и не замечаем часто, он у нас в зоне «слепого пятна».

Быстро, дети, по окопам! Пожилые, Семейная психология, Длиннопост

Что можно сделать самостоятельно?

Взять листок бумаги и выписать перечень тех черт, которые вам нравятся в человеке, в которого вы когда-то влюбились, с которым когда-то мечтали прожить вместе сто лет. Может быть, возврат к его достоинствам, к его «плюсам» поможет нам преодолеть охлаждение и обиды, которые копятся во время совместной жизни. Сделайте для себя и своих близких хотя бы это. А если вообще нет сил – просите помощи у психолога.


Источник

Показать полностью 3

Как помочь ребёнку быстро снять небольшое напряжение.

3 простых арт-упражнения, которые здорово снимают напряжение и успокаивают ребенка, если он перевозбудился. Да и взрослому после напряженного рабочего дня будет полезно помедитировать с карандашом в руках.

Вам потребуется:

— Лист бумаги А4

— Цветные фломастеры (толстые или средние)

— Цветные карандаши

Как помочь ребёнку быстро снять небольшое напряжение. Арт-терапия, Психология, Дети

Это занятие не требует предварительной подготовки. В любом доме, где растут дети, найдутся и фломастеры, и карандаши, а бумагу можно одолжить у папы.

Главное — настрой. Сначала сделайте мягкие стряхивающие движения ведущей рукой и плечевым отделом. Эти действия помогут снять напряжение мышц и сконцентрироваться на ощущении собственной руки.

1. Не отрывая руки

Позвольте ребенку самому выбрать цвет фломастера (карандаша). Покажите ему, как правильно поставить карандаш на бумагу, и предложите начать движение в любом направлении. Рука перемещается плавно, не отрываясь от бумаги.

При этом, очень важно концентрировать внимание на том, какой след оставляет на бумаге карандаш, и наблюдать за его движением. Помогите ребенку настроиться и расслабиться, чтобы не было зажимов в руке, следите, чтобы он дышал спокойно и ритмично.

2. Слепой контур

Слепой контур – это рисование с закрытыми глазами. Можно отвернуться, чтобы не смотреть на листок, или завязать глаза.

Упражнение всегда вызывает бурю восторга – ведь это так удивительно и неожиданно, что получается, если не видишь рисунка. Кажется, что рука сама выполняет его, но на самом деле в этот момент вовсю работает мозг и его аналитическая функция, а также развивается координация тела. Выключается внутренний критик и второстепенные отвлекающие факторы, например, разглядывание рисунка «А что я делаю?», «А на что похоже?».

Начните с простого упражнения – попробуйте нарисовать круг. Посмейтесь вместе над тем, что получилось. Можете меняться с ребенком местами, рисовать по очереди. Пусть он понаблюдает за тем, как вы это делаете. Обратите внимание, что с каждым разом движения будут становиться всё увереннее.

Попробуйте повторять это упражнение время от времени. Вы сами увидите, как замечательно оно тренирует интуицию.

3. Система координат

А теперь усложним задание!

Вариант 1:

Берём новый лист бумаги. На нём нарисуем не глядя сразу несколько кругов так, чтобы они не выходили за края листа. Сейчас задача для мозга и системы координации стала еще интереснее: надо ощущать и форму кругов, и допущенное для рисования пространство.

Если есть желание, можно повторить упражнение или нарисовать круги разными цветами. Только не подглядывайте, пока не закончите рисунок .

Вариант 2:

На новом листе бумаги мы будем опять рисовать круг. Но на этот раз он должен быть максимально большим, при этом, помещаться на листке. Хорошенько сосредоточьтесь, включите все системы невизуального ориентирования и творите!

В самом конце занятия можно взять один из вариантов с несколькими кругами и закрасить их. Цвета карандашей пусть выбирает ребенок, ориентируясь на интуицию. Зоны пересечения тоже надо закрасить.

Если ребенку захотелось смешать цвета, перекрыть один цвет другим – отлично. Работа должна получиться радостной и вдохновляющей, как праздничный салют.

Источник

Показать полностью 1

Ловушки мышления.

Наши действия диктуются нашими мыслями. Изначально мы уверены, что мыслим верно и не допускаем серьезных промахов и ошибок. И редко рассматриваем свой мыслительный процесс не как истину, а как гипотезу.

Мозгу приходится обрабатывать информацию с огромной скоростью, да еще и под гнетом сильных эмоций и стресса. Из-за этого он часто совершает логические ошибки. Если мы действуем на основе ошибки, в результате добиваемся не тех результатов, которых хотим.

Психологи выделили несколько ловушек, в которые нас ловит собственный мозг. Объясняем и показываем, что это такое, и как можно улучшить свою жизнь, если научиться их анализировать.

Ловушки мышления. Мышление, Психология, Мысли, Длиннопост

(цифровое фото Сергея Дырюцких)

Рассмотрим на примере одного письма:

Здравствуйте!
Мне посоветовали к вам обратиться знакомые, которые ходят к психологам, (1) думаю, у них примерно такие же трудности, как и у меня.
Если коротко, то (2) 5 лет назад я окончила институт и с тех пор нахожусь в состоянии, которое называю депрессией.
(3) У меня началась настоящая черная полоса (сначала расстались с молодым человеком, потом не взяли на работу, потом сокращение с той работы, на которую я все-таки устроилась, еще парочка ничем хорошим не закончившихся отношений...). Из-за этого я чувствую себя постоянно уставшей, подавленной, мне не хочется общаться с людьми и трудно ходить на работу. И до этого, в школе, и сейчас, мне в голову часто приходят мысли о том, что (4) я никчемная и сама во всем виновата, что (5) люди ведут себя так по отношению ко мне из-за того, что я скучная и утомляю их нытьем.
В последнее время мои подруги и знакомые начали создавать семьи, рождаются дети, и я прихожу к выводу, что (6) у меня такой, какая я есть сейчас, нет ни малейшего шанса на нормальное будущее, в котором будет работа, муж, дети, друзья и удовольствие от жизни.
М.

1. «У них примерно такие же трудности, как и у меня»

Это ловушка «произвольное умозаключение». Девушка сделала вывод о проблемах друзей в отсутствии реальных и конкретных фактов или наперекор им.


2. «5 лет назад я окончила институт и с тех пор нахожусь в состоянии депрессии»

Если обратить внимание на большой срок, 5 лет, логично предположить, что состояние девушки менялось, были как хорошие, так и плохие дни.

Сработала ловушка избирательного внимания: М. сфокусировалась лишь на одной составляющей своих эмоций и будет делать выводы исходя из этого, игнорируя все остальные данные.


3. «У меня началась настоящая черная полоса»

Хотя М. перечисляет конкретные негативные события, которые произошли за 5 лет, она делает ошибку под названием «сверхгенерализация». Из пары неудач с работой и еще тройкой неудач с отношениями делается сверхобобщенный вывод о «черной полосе».


4. «Я никчемная и сама во всем виновата»

Говоря о себе так категорично, девушка попадает в ловушку дихотомического мышления. Это склонность мыслить в категориях «черное-белое», «или-или», «либо-либо», «хорошо-плохо».

Еще в юности М. стала оценивать себя по шкале всё/ничего: либо как однозначно прекрасную и великолепную, либо сразу как никчемную.


5. «Люди ведут себя так по отношению ко мне из-за того, что я скучная и утомляю их нытьем»

Делая вывод о причинах поведения других, М. попадает сразу в две ловушки мышления.

Во-первых, девушка читает мысли других. Не получив от них обратной связи (или обесценив ее, как лживую или недостаточно правдоподобную), она выдвигает собственное предположение о мыслях и чувствах других.

Во-вторых, прочитав мысли других, она останавливается на тех, которые касаются ее, и не предлагает других вариантов (что люди заняты, что болеют, что нет настроения общаться).


6. «У меня такой, какая я есть сейчас, нет ни малейшего шанса на нормальное будущее»

Исходя из аргументов, которые девушка перечислила до этого, сложно прийти к приятным выводам. Поэтому М. попадает в ловушку под названием «катастрофизация»: жизнь представляется ей в наихудшем варианте из возможных, причем по всем фронтам сразу.

Ловушки мышления сплошь и рядом


Из короткого письма видно, что у обычного человека ловушки мышления возникают сплошь и рядом. Также видно, что если бы их не было, мышление девушки текло бы в более положительном направлении, она бы лучше себя чувствовала в повседневных ситуациях.

Множеством исследований было показано, что изменив отношение к своим мыслям и подвергнув их более четкой проверке на соответствие фактам, люди получают больший контроль над эмоциями и состояниями.


Источник

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!